Виталий Иванович Ячмень
Необходимая цена
***
Десять колонн по пять в два ряда… Между ними собрались все обитатели станции «Метростроителей». Крыша из перекрытия, стены с четырёх сторон и большая площадка перрона – всё это вселяло спокойствие и дарило сердцам надежду. Вот только надежду на что, Тимур так и не понял.
Запасы продуктов были разложены посередине. Среди небольшой горки из пачек печений, яблок и судочков с обедами, выделялось с десяток бутылок воды. Разного объёма тара привлекала внимание людей, так как во ртах сохло с невероятной скоростью. Но люди терпели жажду, побаиваясь самого худшего из возможных вариантов решения их судьбы.
Василий Васильевич снова сидел на лавочке. Его руки держали палку, позволявшую лежавшей на них голове не упасть. Сопение переломано носа наполняло станцию, снова погрузившуюся в тишину. Рядом с его ногами мелькнул луч фонарика, и голова старика поднялась. Он осмотрел присутствующих, глянул на кивнувшего ему из толпы парня, и заговорил:
– Теперь, когда все в сборе, и никого не осталось наверху, мы можем обсудить произошедшее и постараться найти выход. Мы не знаем, какова судьба людей на «Спортивной». Также, мы не знаем, что с людьми на «Защитников». И, да, мы не знаем, есть ли ток в тоннеле, но поезда не приезжают уже долгое время. Да и часы погасли, отказываясь снабжать нас информацией о промежутках между их приездом. Короче говоря, мы не знаем ничего: полезная и бесполезная информация остались в прошлом. Но я верю, что мы ещё вернёмся к привычному нам миру. И так, что я предлагаю… Несмотря на доводы некоторых из собравшихся, я бы предложил идти наверх.
Шум и голоса ворвались в тихое пространство, окружённое собравшимися людьми. Василий Васильевич прекрасно знал, что общество, как ему и полагается, разделилось на несколько лагерей, к великой радости, ещё не враждующих. Его задача была не допустить возможного конфликта между сторонниками идеи похода наверх и сторонниками вылазки в тоннель. Тех и других было приблизительно поровну, и проблем они не приносили. Пока…
– Но, почему не пойти в тоннель? Он должен быть на сто процентов целым, – Василий Васильевич покрутил головой, но говорившего не увидел. Звонкий голос, ничего не сообщивший о половой принадлежности человека, прорвался сквозь остальные голоса и затих, выполнив свою миссию.
– Согласен. Но здесь выход ближе, и, если есть хоть один шанс увидеть свет через обрушившееся перекрытие, я выбираю его. Взрыв мог обрушить путь к выходу, тем самым создав новый. Вы же помните, что переход находится не очень глубоко?
– Возможно, это всего-навсего землетрясение? – осторожный девичий голос обратился к лидеру станции. Василий Васильевич кивнул в ответ на вопрос, так и не посмотрев за спину на говорившую девушку.
– Тогда мы бы и на станции потряслись, – со свойственной ему улыбкой сказал Олег Петрович. – Случившееся было точечным, а таким бывает только взрыв.
Василий Васильевич, просидевший во время этого короткого диалога с опущенной на палочку головой, встал со своего места, к чему-то прислушиваясь. Гомон, звучавший вокруг, немного поутих, но он, всматриваясь вдаль, поднял вверх палец, призывая всех замолчать.
– Тише, – раздался голос в окружавшей скамейку толпе.
– Помолчите, – вторил ему другой.
– Да успокойтесь вы уже! – не просил, а требовал кто-то из глубины. – Вы что, не слышите?
– Кто это стучит? – Василий Васильевич направился в сторону звука, и через мгновение, освещавшие его путь люди, высветили в темноте Сергея.
Парень стоял в дальнем углу, стуча найденным где-то камнем по одной из колонн. Не очень сильно прикладываясь к белой плитке, он выбивал всем известный сигнал, спутать который было невозможно: SOS.
Василий Васильевич, остановившийся прямо за его спиной, смотрел на труд парня, покачивая головой в такт его ударам.
– А я уже надеялся, что стучат сверху, – он несколько раз ударил палочкой об пол. – Поторопился с выводами.
Сергей, так и не остановившись, продолжил смотреть на колонну, вздымавшуюся прямо перед ним и уходящую одним своим концом во тьму, съевшую потолок.
– Недавно мы обсуждали, что наверху могут не знать, что мы живы. Вот я и решил подать сигнал. Надеюсь, хоть кто-то его услышит.
Василий Васильевич похлопал по спине сообразительного парня и пошёл к своей скамейке. Через пять минут почти все находящиеся на станции люди двинулись к эскалатору – их путь лежал вверх, к надеждам о спасении.
***
По трём эскалаторам шагали несколько десятков ног. Медленно, чтобы не спугнуть удачу и банально не споткнуться в темноте, люди шли в направлении недавнего взрыва. Жребий тянуть не пришлось, так как приверженцев теории о спасении наверху вполне хватало, и часть добровольцев пришлось оставить на станции. Тем не менее по десять человек ступили на эскалатор и с подачи Олега Петровича шли, державшись одной рукой за идущего впереди. Вторая рука держала фонарики, освещая путь ведущему.
У самого эскалатора собрались почти все оставшиеся люди. Сергей, Илья и Оля остались посередине платформы: у Ильи болел побитый бок, а Оля из-за травмы боялась часто ступать на больную ногу. Сергей же продолжал свою работу, выстукивая послание по колонне. Люди согласились, что звук сможет передаться наверх, учитывая связь колонны с потолком, на котором плотно лежит земля.
Ещё с десяток человек сидели на скамейках, говоря «за жизнь» и успокаивая самых волнительных и самых маленьких.
Олег Петрович, Тимур и Женя стояли невдалеке от эскалатора, всматриваясь в светящиеся пятна, исчезающие наверху. Тимур был одним из немногих, кто отказался идти наверх. Точнее сказать, ему никто и не предлагал, но мысленно он противился этому походу. Фантазия разыграла в голове сценку, в которой старшие товарищи уговаривают его идти со всеми, поясняя это тем, что в случае находки заваленного выхода, любые мужские руки будут нелишними. Но он отказался.
Фонарики скрылись наверху, спрятав от глаз собравшихся людей команду разведчиков. Как ни странно, но Василий Васильевич отправил такое большое количество желающих именно с той целью, о которой в фантазиях думал Тимур. После разговора с Федосеевым, он согласился, что в команде должны быть крепкие мужчины и парочка юрких парней. В случае обнаружения заваленного выхода, команда сможет начать разбирать проход, проверяя его на безопасность. К оставшимся можно будет отправить гонцов с обнадёживающей новостью. В итоге, каждая десятка была укомплектована одним ловким, но не всегда смелым парнем.
Секунды налипали на циферблаты. Мужчина, стоящий ближе всех к эскалатору, посматривал на часы с люминесцентными стрелками. Секунды склеивались в минуты, оттягивая стрелку назад, мешая ей отсчитывать время до спасения. Свободной от часов рукой он погладил бороду и поправил очки – команда ушла пять минут назад, после чего станция снова ушла в тишину. Он ждал. Ждали и остальные. Дыхание людей объединялось, становясь общим, и у Тимура появлялось чувство, что огромный дракон раздувает ноздри в своей пещере. А почему бы и нет? Станции метро, залегающие глубоко под землёй, с лёгкостью сошли бы за жилище древних рептилий. Если он когда-нибудь станет писателем, то обязательно опишет эту ситуацию в своей книге.
Наверху раздался хлопок. Эхо прокатилось от самого верха, облизало потолок и упало к ногам собравшихся перед эскалатором. Второй хлопок повторил путь первого, после чего вызвал у собравшихся людей недоуменные движения головами.
– Что это? – Тимур узнал голос мамаши-мальчика-на-похоронах.
– Это выстрелы, – глаза Олега Петровича сузились, выискивая в темноте подтверждение словам.
Вверху раздалась целая очередь хлопков, заставляя людей сдвигаться к спасительной середине станции. Засверкали фонарики, и вниз устремились знакомые силуэты ходоков за спасением.
– Скорее, – кричал Василий Васильевич, единственный из собравшихся не сдвинувшись с места.
– Там люди с автоматами и в защитной одежде, – отвечая на незаданный вопрос кричал первый сбегающий вниз.
– Сейчас рванёт, – кричал кто-то из бегущих следом за ним.
Подтверждая его слова, вверху появилась яркая вспышка и гром взрыва покатился на станцию. Следом за ним полетели осколки и куски плитки. Эскалатор качнулся, и люди, почти добежавшие до низа, попадали на колени, сминаемые бегущими сзади товарищами.
Станция окунулась в новую волну паники. Разведчики, оказавшиеся в самом низу эскалатора, налетали на оставшихся внизу людей. Бородатый мужчина, контролировавший время, упал, придавленный двумя телами. При падении он ударился головой об пол, и сознание, всё ещё продолжавшее складывать секунды, его покинуло. Так, группа спасателей, стремившаяся принести сверху надежду, несла горе и хаос, расталкивая разбегающихся людей. Толпа снесла Василия Васильевича, попутно ломая ему руку, и уносясь к ожидаемому спасению в середине станции. За этим делом они так и не увидели, как несколько человек упали на рельсы, а ещё одна группа людей осталась лежать на полу. Часть из них уже не поднялись и не пошли за всеми, раздавленные толпой.
Прошло не более минуты, а все способные передвигаться уже были на середине станции. Её закрытость от турникетов вселяла в них некую уверенность на спасение. Сергей уже не стучал по колонне, сорванный со своего места общим волнением. Последним на середину станции вошёл Олег Петрович. Вокруг его шеи обвилась рука девушки, которую он притащил от места недавней трагедии.
– Где Василий Васильевич? – кричал один из мужчин, оставшихся на станции и не пошедший в спасительный поход.
– Вы его раздавили, – будничным тоном произнёс Олег Петрович. – Своими ножками в сандалиях и на высоких каблучках. Да и не только его. Там осталось лежать около десятка человек. Хотя, как мне показалось, их немного больше.
– Я видела, как вы встали за колонну после выстрелов, – девушка, посаженная им на пол, смотрела снизу-вверх.
– Это самое близкое укрытие на случай стрельбы. К тому же, я никогда не любил стоять рядом с краем платформы или у эскалатора. Хорошо, хоть электричество отключили, а то некоторые наши товарищи по несчастью превратились бы в хорошо прожаренный шашлычок.
– Вы думаете, последствия были бы настолько серьёзными? – даже в темноте было видно, как расширились глаза девушки. Свет фонариков додумались не включать, дабы не привлечь к себе внимание возможных преследователей. Олег Петрович знал, что следом никто не шёл, так как смог убедиться в этом воочию, но такой способ спрятаться его радовал.
– Думать об этом не моя работа, – его плечи взметнулись вверх. – Такие моменты должен был обдумывать Василий Васильевич. Только сделать этого он больше не сможет. Посидите здесь, а я посмотрю, может кому-то из присутствующих нужна моя помощь.
Девушка осталась сидеть на своём месте, потирая ушибленный бок. Юбка разорвалась и в дыру на ней можно было бы рассмотреть разодранную кожу с оголившейся мышцей, но отсутствие света спасало от такого неприятного зрелища.
– Говорили же тебе не заходить за ограничительную линию, – Олег Петрович подошёл к Тимуру и стал справа от него. Взгляд парня был прикован к ребёнку и женщине, отчитывающейся его за непонятный проступок.
– Что у них случилось? – прошептал Федосеев на ухо Тимуру.
– Мелкий упал на рельсы. Следом полетело ещё несколько человек, но пацану повезло – он быстро сориентировался и подполз ближе к платформе. Если бы не это, сейчас бы ей пришлось оплакивать сына. Думаю, именно это она и пытается ему донести.
Тимур тоже шептал, но женщина услышала его слова, периодически посматривая в их сторону.
– А что это у него в руках? – Олег Петрович вытянул шею и внимательно посмотрел на ребёнка.
– Медвежонок. Обычный игрушечный медвежонок… Он его всё-таки вернул… но это длинная история, – Тимур улыбнулся, вспоминая с чего началось сегодняшнее утро в метро.
– Ну, зато мы теперь точно знаем, что там нет тока, – Олег Петрович хлопнул его по плечу и пошёл в сторону.
– Вы всегда так циничны? – невидимый в темноте взгляд женщины давил ему в спину. Правда, Тимур был готов поклясться, что взгляд матери блестел не хуже глаз кошки, выслеживающей в ночной комнате невидимых для тебя существ.
– Я прагматичен! Это не только мне надо. Или вы не согласны?
Федосеев ушёл, а Тимур всё ещё продолжал чувствовать наэлектризованность воздуха, заряженного взволнованной матерью.
Один из вернувшихся сверху мужчин, рассказывал свою историю. Хотя, почему свою? Олег Петрович сейчас прекрасно осознавал, что это превратилось в их общую жизнь, и становится общей историей. Сколько времени им оставаться здесь? Неизвестно. Выживут ли они? Ещё большая загадка. Но, то, что стрелявшие не целились в людей, вселяло надежду.
– Они не целились в нас. Мне показалось, что стреляли специально поверх наших голов.
– Отсюда надо уходить, – пробасил один из оставшихся на станции мужчин. Федосеев помнил его и сейчас присматривался к этому здоровяку. Шорты цвета хаки, сланцы и майка – вот и вся одежда этого огромного человека. Он был крупнее Ильи, и голос был грубее. С самого начала он вёл всех в тоннель, являясь ярым противником похода наверх. Олег Петрович помнил, что за это некоторые прозвали его трусом. Взгляд мужчины в тот момент был однозначным – он мог испепелить говоривших, но терпел и молчал.
– В сторону «Защитников»? – спросил Федосеев.
– А куда же ещё? Или вы имеете что-то против? Хватит, наслушались уже советчиков. Идти надо в сторону спасения, а оно там, где люди. Гражданские, естественно и без оружия. Там станция и возможное спасение, а с другой стороны тупик. Однозначно лучше идти к соседней станции.
– Но станционные служащие как-то ведь попадают в этот тупик? – робкий голос Жени донёсся до слуха Федосеева. Он тоже думал об этом и рассматривал отход в противоположную сторону, как резервный вариант.
– Согласен, – кивнул мужчина. – Но быть загнанным в угол я не хочу. Если там всё закрыто на замок, шансов на спасение у нас не будет. Вы согласны?
Он осмотрел всех взглядом. После случившегося наверху мало кто мог с ним поспорить.
В голове Олега Петровича крутилась только два вопроса: где стрелявшие и что они сейчас делают? Ведь зачем-то же они загнали людей снова на станцию? Цель остаётся неясной, а подобных ситуаций он не любил.
– А кто был наверху? – появившийся рядом с Женей Тимур остановился, сложив руки в карманы. – Вы разобрались кто стрелял?
– Нет, – сказал мужчина, рассказывавший историю о случившемся наверху. Собравшийся вести людей в тоннель, остановился, открыв рот и снова посмотрел на говорившего. – Но мне показалось, что действовали они профессионально. Обмундирование такое можно только в кино увидеть: чёрная одежда, шлемы, автоматы, обувь – всё, как из фильма про какой-то крутой спецназ. Не знаю, но мне кажется, что это были не простые террористы.
На мгновение повисла тишина. Люди переваривали услышанное, а Олег Петрович, успевший сделать свои выводы, покачал головой. Загадка на загадке, а люди доведены до отчаяния. Скоро может произойти что-то страшное и опасное, если после случившегося такое ещё возможно.
– Может, мы остались единственными живыми и теперь нас держат здесь и охраняют, чтобы мы не вылезли отсюда и не пострадали? – Женя смотрела на Тимура, продолжающего стоять в прежней позе. Парень явно волновался, и сейчас пытается скрыть это за маской равнодушия. – Как вы думаете, такое сейчас на всех станциях?
Она спрашивала у Олега Петровича, но ответа у него не было. Молчать, задумчиво пожимая плечами, было не в его привычке, так что он, со свойственной улыбкой, сделал шаг вперёд.
– Женечка, всё может быть. Станций много, но спецов, умеющих держать оружие, ещё больше. Я надеюсь, что на соседней станции нас действительно ждёт спасение, как уверяет этот мужчина, но советую быть готовым ко всему. Если все идут туда, – он указал рукой в сторону «Защитников», – то предлагаю идти спокойно и вдумчиво, иначе можем нарваться на очередную автоматную очередь.
Тишина. Станцией сова завладело это слово. Но почему слово, если это действие? Тимур смотрел на стоящих рядом людей и размышлял о происходящем. Наверное, всё-таки слово. Ведь именно оно пропало, оставив некоторые звуки наполнять окружающее пространство. Человеческая речь – один из самых больших даров от природы, на мгновение перестал существовать в отдельно взятой месте. Тимур наблюдал, как некоторые люди специально сжимают губы, в страхе выпустить наружу даже маленький кусочек природного дара.
