Виталий Агафонов
В День Победы
наточив оселком, направился к противоположному от дома краю огорода, ещё раз
проверил инструмент, потрогав пальцем по лезвию косы, послушал, как звенит.
Взявшись за лучок и косовище, аккуратненько приложил к земле пяткой, подняв
остриё чуть верх. И замер, словно ждал чьей-то команды. Неожиданно бжик.
Вернул на место, остановился. Бжик ещё раз. Трава молодая, в росе. Литовка
работает безупречно, звенит как струна, как мелодия жизни. Лицо разгорелось,
появилась улыбка наслаждения. Бжик, бжик, бжик, и снова эти мысли: «Там на
фронте, он часто вспоминал, как всем колхозом косили траву! Честно говоря, ему,
молодому парню, такая работа не нравилась! Что за удовольствие целый день
махать косой! Совсем другое дело мастерить или работать по ремонту колхозной
утвари! А смотри же, вот теперь, это приносит наслаждение! Как здорово, что не
приходится копать, носить, бежать, колоть, стрелять, убивать! Понюхав пороха на
фронте, только тогда начинаешь понимать, суть и смысл жизни на земле!
Понимаешь и радуешься яркому солнцу, синему небу, зелённой траве, просто
жизни! И ты счастлив!» Накосив достаточное количество, аккуратненько протёр
косу травой, тщательно собрал скошенное, в мешок и отнёс в хлев. Поставил
литовку на своё место, где висело ещё несколько кос. Осмотрел по-хозяйски двор,
только после этого зашёл в дом, сняв предварительно сапоги на крыльце.
Раздевшись по пояс, с удовольствием умылся под рукомойником, надел
чистое бельё, сел за стол. После завтрака, облачившись в парадный костюм, взяв
жену под ручку, не говоря ни слова, вышли к клубу. Так было заведено после
войны. Каждое утро 9-ого мая, председатель, направлял машины по деревням,
чтоб увезти колхозников в центральную усадьбу, для проведения торжественного
мероприятия посвященного дню Победы.
После торжеств, когда приехали обратно, односельчане высадились около
клуба. Володя вопросительно посмотрел на них:
– Ну что мужики, где соберёмся?
– Как обычно! – сказал кто-то из мужиков.
– Я предлагаю на Гордеевской улице! – высказался БладИ.
Так-то его тоже звали Владимир. Откуда это началось, наверное, не знает
уже никто. Но односельчане редко друг друга называли по имени. В ходу были
немного видоизменённые имена: МитрЕй (Дмитрий), РафА (Рафаил), ТолИк
(Анатолий), СемОн (Семён), МишА (Михаил), КолЯ (Николай), АркАш
(Аркадий). Почему-то ударение в обязательном порядке падало на второй слог.
Даже в именах: ФедОр (Фёдр), ЛёшО (Алексей) и ЛёнЯ (Леонид), умудрялись
делать ударение на втором слоге. Только имена Борис и Арсень остался
неизменными.
Все посмотрели на Володю:
– Вот что я вам скажу мужики! Надо собраться около клуба, как обычно! Не
надо изменять традициям! По крайней мере, отсюда все уходили на фронт! Ольга
тут состряпала кое-что, угощения я думаю, хватит всем! А не хватит, так ещё
принесём! – слегка улыбнулся.
Среди односельчан прошёлся смешок.
Как-то так повелось, что мужики слушались Володю. Степенный,
атлетического сложения, чуть выше среднего роста, с правильными чертами лица.
Он никогда не кричал, ни с кем никогда не сорился и не ругался. Во все
разногласия, особенно в споры, не вмешивался. Он тихонечко сидел и
внимательно слушал. Когда обстановка накалялась, как железо в горне у кузнеца,
и должен был непременно произойти взрыв эмоций, он поднимал руку. Когда все
замолкали, он доходчиво и убедительно, разъяснял выход из создавшегося
положения, или путь решения конфликта. Что самое интересное, получалось
именно так, как говорил он. Если поначалу его не слушали, то со временем люди
начали понимать, что его слова правильны, что нужно делать так и никак иначе.
Дошло до того, что один раз, односельчане предложили его выбрать в
председатели, (ещё до объединения с деревней Слудка) или хотя бы в бригадиры.
Он в категоричной форме отказался:
– Спасибо за доверие конечно! И бригадир, и председатель у вас уже есть!
