Виталина Дэн
Бесчувственные. Цена Свободы
Я видела, в каком вымотанном состоянии Тим возвращается ко мне. Как разрывается между больницей, семьей и иногда работой. Как иногда с мрачным лицом односложно ведет разговор с доктором или отвечает на вопросы медперсоналу.
В такие дни я была особо притихшей. В такие моменты мне машинально не хотелось доставлять ему еще больше хлопот. Внутри от его вида что-то болезненно ныло и разрывалось. И чувствовать это мне категорически не хотелось! Не по отношению к нему…
– Ты где витаешь? – вырвал из воспоминаний его хриплый голос.
Что? Опять про воспаление легких лапшу на уши будет мне вешать?
– Снова спала? – нахмурился и провел горячими пальцами по скуле.
Моргнула утвердительно, а так хотелось сказать. Много что сказать…
– Мне это не нравится. Давай будем слезать с них?
Увернулась, скидывая его руку. Мгновенно посмотрела на него прожигающе. Он издевается?! Я только из-за этих лекарств начала садиться на кровати! Перестала терять сознание или попеременно блевать! И он мне сейчас предлагает от них отказаться?!
Убийственно его прожигала взглядом, на что постепенно получала такой же. Только в разы хуже!
Значит, он уже все решил для себя!
– Я сказал, мне это не нравится! – начал постепенно переходить на угрожающий тон. Властный!
Какая мне разница, индюк, что тебе нравится, а что нет?! Я начала садиться! Садиться! Ау-ууу! Услышьте, хоть кто-то! Это ведь ненормально снова лишать меня глотка воздуха! Я только воспрянула духом!
– О чем спорим, молодежь?
Нахмурилась от обращения врача. Мы в принципе не можем спорить! Я не говорю, вообще-то!
Тим, выпрямившись, посмотрел на Артура Азаровича.
– Я считаю, что нужно прекратить прием таблеток! Она очень много спит. – Выдохнула с шумом на его реплику и закрыла глаза.
Ненавижу! Вот! Я снова его ненавижу! И раскладушку его готова вышвырнуть отсюда к ебеням!
Сжала свои кулаки, насколько мне позволяла моя теперешняя сила, и начала прислушиваться к их голосам.
– Можно попробовать. Но… но, возможно, мы рано отказываемся. Возможно, до сих пор не решили её проблему. Я тоже заметил, что они на нее влияют, как седативное средство.
– Они ее не успокаивают! Они ее выключают. Это не есть хорошо!
– Будь по-вашему. Снимаем её с этого курса. Завтра попробуем сесть без них.
И, на удивление, у нас все получилось! На следующий день, и через день, и через пару дней тоже все вышло хорошо! Я начала садиться и не шлепаться в обморок!
И, в конечном итоге, через неделю наших совместных упражнений я украдкой из-под ресниц кинула взгляд на Тимура, который сидел на моей кровати и настраивал телик, ставя нам какой-то недавно вышедший фильм.
– Что смотришь?
Резко перевела взгляд в сторону пола. Как, черт возьми?
– Поздно. Ты попалась, давно! Что? – откинулся на моей кровати и теперь сидел полулежа, тем самым обхватывая своей мощной рукой мое хрупкое тело. Казалось, что моя фигура тоньше его лапы!
Нежно схватил меня за подбородок двумя пальцами, приподнимая лицо, чтобы опалить меня своим горячим взглядом.
– Ну, так что?
И как мне ему сказать?
Разлепив губы, немо сказала одно слово. Если прочтет по губам, то все поймет. Для него это не составит труда.
Спасибо
Думаю, он все понял, иначе сейчас не загорелись бы жаром его жгучие глаза. Не растекалась бы в них по радужной черной кайме раскаленная магма. Не топила бы меня в черной глубине его глаз.
Сумасшествие…
– Иди ко мне, – возбужденно, с хрипотцой прорычал и сам жадно набросился на мой рот.
Каждый раз не передать словами, что я ощущаю, когда он меня касается. И каждый раз стараюсь побороть саму себя. Или свое тело, Чича? Или уже и мозг?
Сердце… сердце я точно оставлю себе.
Нееет… Не делай этого с нами. Я не хочу!
Постаралась оттолкнуть его, но он ничего не чувствовал! Он только больше напирал на меня в поцелуе, пытаясь просунуть свой язык! И словно не трахался целую вечность!
Он сожрет меня сейчас! Что он делает? Или так и надо? Гооспооди…
Схватил грубо за шею, обхватывая ее всю. Рыкнул сквозь поцелуй и принялся перебирать мои губы в желание углубить проникновение своего языка.
– Дай… ты же хочешь, – облизывал языком уже не только губы, но и скулу, пробираясь к ушку.
С глухим стоном зарылся в мои волосы и с остервенением прижал к себе. Но, услышав болезный звук, изданный мною, резко разжал руки.
– Прости, прости, я не сдержался. Сильно было больно? – пьяным взглядом глянул на меня.
Он же неадекватен. Снова! Даже если скажу слово, он не поймет, что я наконец-то заговорила! Что ко мне вернулся голос!
Лихорадочно сглотнула и смотрела на него во все глаза.
Приди! Приди в себя, Чича! Что ты творишь?! Это все тот же человек, который тебя бил! Который называл тебя шлюхой! Подстилкой бомжей и всех нуждающихся! Тот, который каждый раз тебя втаптывал в грязь и не считал за человека. Тот, для которого семья важнее всего! Тебяяя, Чича! Важнее тебя! Ты всегда на последних ролях. Для своей мамаши! И… и для него. Даже для него.
Но он ведь тут, с тобой! Постоянно! Он ведь старается!
Это временно! Пока не надоест. Пока не наиграется.
Слабой… какой же я стала слабой падалью.
Взгляд напротив начал проясняться. Начал видеть каждую эмоцию, отражающуюся в моих глазах.
С тяжелым вздохом откинулся на кровати через меня и снова вернулся к телевизору.
– В этот раз ты быстро пришла в себя, – расстроенно прошептал, не оборачиваясь на меня. Свел брови к переносице и нажал на кнопку пульта сильнее, чем нужно.
Да, почему-то это стало происходить чаще. Наши поцелуи. Почему он вообще это делает? Я ни за что не поверю, что такая, как я, ему могла понравиться! Я видела его вкус, и он далек от меня.
***
– Привет! Что за напасть?! Дурдом какой-то! – Алина, тяжело дыша, оперлась рукой на дверь моей палаты, стоя в полусогнутом состоянии.
Придерживая огромный живот, еле смогла выговорить. Задыхаясь, с одышкой, прохрипела:
– Вот какого лешего ты забралась на пятый этаж? М? Не могла на второй, в травматологию?
Я заломила бровь от ее глупой шутки.
– Ну, прости! – раскинула руки в стороны.
Кинула свою сумку и пакеты на стол и подошла ко мне.
– Ну, как ты? – заправила прядь волос мне за ухо и аккуратно провела пальцем по моей щеке.
– Уужжеее, – выдохлась. Набрала в себя побольше воздуха и на выдохе вымолвила следующее слово, – саажууу…
– Уже садишься? – перебила меня Алина, чтобы я не мучилась. Моргнула ей одобрительно. – Ну, ты и так садилась! – с недоумением протянула она.
Мотнула головой на ее ответ и с трудом снова попробовала.
– Бееезз ттаааббл…
– Без лекарств? – удивленно протянула и приподняла изящную бровь.
Кивнула легонько и счастливо улыбнулась ей.
– Я рада! Значит, теперь следующий этап?
– Да, – надломленно, ломающимся голосом выдавила.
– Ты с ним так и не заговорила? – девчонка двумя руками оперлась на мою кровать и пытливо посмотрела на меня, ожидая ответа.
Мотнула головой, и с изменившимся вмиг лицом уставилась в окно.
– Почему? Не думаешь, что пора? – я резко скосила на нее глаза и сощурилась.
– Я неее хооочу.
– А может, не готова?
– Выымеетайся! – раздражаясь от её верных вопросов, я начала чувствовать, что выхожу из себя.
– Никуда я не пойду! Ты издеваешься?! Я еле поднялась к тебе, а ты уже прогоняешь! – начала она распаляться и размахивать руками.
Фыркнула на ее возмущения, мгновенно оттаивая.
Не знаю, почему, но она странно действует на меня. Лежа тут в четырех стенах, я задумалась о том, что не получается на нее долго злиться! Да и не получалось мне ее разгадать! Возможно, я и не добилась этого до сих пор…
Первым и последним человеком, который узнал, что ко мне начал возвращаться голос, стала она.
Почему? Почему не тот же Тим, который практически сутками находится возле меня? Не знаю! Это получилось спонтанно!
В очередной раз, когда она ко мне пришла. Когда снова накупила мне всего, я не удержалась и спросила:
– Зааачее…мм тыы приезж…ааешь?
Тогда она застыла с открытым ртом и расширенными глазами на продолжительное время. А я не могла поверить, что этот вопрос я задала вслух, а не в своей голове!
Господи, как же, оказывается, привыкаешь, когда ведешь в башке свой монолог. Когда ведешь разговоры с кем-то, но тебя не слышат. Увы!
Каждый раз кажется, что ты сходишь с ума! Что больше не заговоришь! Просто потому, что тебе больше не дано! Потому что какой-то ублюдок тебя лишил этой возможности! С каждым днем все больше боишься, что вот сегодня ты слетишь с катушек!
И вот я задала вопрос наяву! Ей!
– Я хочу. Тебе нужна поддержка. Я тебя поздравляю, девочка! Ты заговорила!
И в тот момент у нас синхронно потекли слезы из глаз. В тот момент я посмотрела на нее под другим углом. Я больше не хотела ненавидеть. Я не то, что выдохлась, я иссякла. Я не хотела еще больше себя растрачивать. Мне нужны силы!
В тот момент своей жизни я выплыла на поверхность. Я очнулась. Подумала, что, возможно, стоит оглянуться на людей и разглядеть, что не все желают тебе зла. Не от всех исходит угроза. Не стоит в каждом видеть врага. Я так сильно погрязла в дерьме, что и не заметила, как сильно навредила хорошему человеку. Как этот хороший человек, не смотря на причиненную мной ему гадость, ответил мне добром.
Задорный голос вернул из воспоминаний в реальность.
– А раскладушка вам для чего?
Мои глаза взглянули на нее хитро, а губы непроизвольно расплылись в улыбке.
И в этот момент я словила зарождающийся счастливый взгляд в зеленых глазах.
***
– Моя хорошая, доброе утро! И Вам доброе! – Артур Азарович зашел к нам в палату, насвистывая какую-то веселую мелодию. На последней своей фразе доктор кинул презрительный взгляд в сторону раскладушки Тима.
Тот опустил ноги на пол, а сам сидел на ней. Локтями уперся в колени, а массивными ладонями тер лицо, сбрасывая с себя остатки сна.
Понимаю… грустно на него посмотрела. И я хочу выспаться. Но, чувствую, нескоро представится мне такая возможность.
– Сегодня начнем учиться пересаживаться…
– А потом? – воодушевленно перебил врача мой сосед по палате, услышав о новом упражнении.
Переглянулись с ним и, как это обычно бывает последние две недели, заговорщицки улыбнулись друг другу.
– А потом ползание. Но это, дорогие мои, уже в центре. Где тебя начнут ставить на ноги! – после слов врача я отчего-то поникла.
Артур Азарович мгновенно изменился в лице, глядя на меня.
А я вроде и жила тем, чтобы скорее переехать в тот мистический центр. Перебраться туда, где дадут шанс вновь встать на ноги! Но… но то, что он сейчас сказал…
Ползание? Я ползать должна? В смысле, учиться? Я, может, ослышалась?
– Мне казалось, что ты хочешь встать на ноги?! – с сомнением протянул врач.
Кивнула, поникнув.
– Она хочет. Но ей явно не понравилась мысль про то, чтобы ползать, – повернула голову к Тимуру и словила его вмиг потемневший взгляд.
Почему? Отчего ты сейчас злишься? Из-за чего нервничаешь?
Начал натягивать на себя спортивное трико, зло сопя. И моё собственное настроение резко падало, образовывая в груди дыру, заполняя болью и тоской. Тело постепенно немело от немого укора в черных глазах.
– Она ведь думала, что сразу встанет на ноги там! Стоит тут научиться ерунде! Думала, поднимешься сразу и пойдешь, куда тебе вздумается?! М? – так остро глянул на меня, словно жгучими глазами разрезал на куски.
Да что я сделала такого? Я даже слова не сказала! Поэтому и не хочу при нем говорить! Никому не будет лучше, если я открою свой рот.
Очнувшись, вздрогнула от оглушительного хлопка двери.
Какой же ты сумасшедший, – с грустью подумалось мне.
Перевела внимание вновь на доктора, который исподлобья сверлил взглядом дверь.
– Вы, не успев съехать, такими темпами выломаете мне дверь, – укоризненно буркнул врач.
Тимур
Молниеносно успел добежать до толчка и поднять стульчак, прежде чем меня снова всего вывернуло наизнанку. Мышцы и все тело сокращались в удрученной агонии. Спазмы накатывали один за другим, не давая передышки. Накидывая хомут на шею, затягивая потуже, грозясь задушить в своей же блевотине.
Сука, когда же это прекратится!
Мало того, что с семьей траблы, так еще охуенные глаза этой стервы каждый день убивают. Втаптывает меня, измывается надо мной! Всем своим неприступным видом! Своей живой мимикой! Сильными, сметающими с ног эмоциями!
Как же она сильно хочет сбежать от меня! Как же жаждет свободы! Так и видел сейчас в ее глазах, как потух огонек надежды!
Хуй ты избавишься от меня, моя милая! Не в этой жизни! Даже во снах не оставлю тебя!
Мояяя!
Завалился на холодный кафель и громко прорычал:
– Моееей будешь!
Чича
Глянула на время в каком-то жутком нетерпении.
Ну, и где ты ходишь? Час прошел! Все твои вещи тут!
Словно услышал мой громоподобный внутренний крик, явился, распахивая дверь.
Сузила глаза и обвела его внимательным взглядом. Что-то не так!
Блядь, и я же типа не говорю! Но как выяснить?
Но выяснять ничего не пришлось. Не оборачиваясь ко мне, он ехидно начал тянуть издевательские фразы. И вот в них я слышала сквозившее отчаянье. Пустоту. Очередной его холод.
Я не верила, что он хочет мне сделать больно. Но я верила, что в данный момент больно ему…
– Заруби себе на носу, Чи-чаа, – поморщилась от его обращения. От старого, вернувшегося произношения. – Чтобы научиться ходить, нужно научиться ползать. Но ты никогда не сможешь от меня ни уползти, ни, уж точно, уйти. А если захочешь!
Зажмурилась и сильно задышала, сжимая кулаки.
Нет! Нет! Остановись… остановись, прошуууу, тебя несет! Я привыкла! Привыкла к тому Тимуру! Я не хочу тебя!
– Открыла! – рявкнул на меня, уже стоя надо мной. Не терпящий возражений. Повысив голос в приказном тоне.
Помотала головой, отказывая. Иди к черту, сумасшедший!
– Не заставляй меня повторять дважды.
Вздрогнула и почувствовала, как по телу рассыпалась стая мурашек. От того, как близко оказался. От того, как медленно и тихо протянул около моего уха. От того, как по-змеиному у него вышло. Словно и на языке вышло у него другом.
Демон чертов!
Медленно разлепила веки, прогоняя внутренний страх. Врезаясь в его взгляд с достоинством. Не с опущенными глазами. Не с поникшей головой. Не смея и слезинки проронить. А могла бы и пощечину залепить ему за то, что позволяет себе со мной так говорить!
Ни за что, твою мать! Ни за что!!!! Я же даже ничего не сделала!
Схватил грубо одной рукой за скулы и тихо прошептал у моего рта, выдыхая горячий воздух, опаляя мои губы.
– Не сбежишь! Даже когда на ноги встанешь!
Он идиот! Идиот редкостный! Болван! Я даже никак не обмолвилась, что от него свалю! Но стоооп! Мы договаривались о том, что он ставит меня на ноги и отпускает!
Нахмурила брови, соображая обо всем и прокручивая его слова, когда договаривались. В этой чертовой палате!
Да что ты хочешь от меня?! Что тебе нужно?! К чему эта ярость сейчас? Что за неадекватное поведение?!
– Дааа. Даааа. Не отпущу. Рыпайся, тужься, сколько хочешь. Но каждый раз я тебя буду обламывать! Везде тебя отыщу! Не спрятаться, не скрыться! Поняяяяла? – на последней фразе протянул, как псих, и улыбнулся беззаботно, стараясь держать себя в руках.
Кто ты, человек? Что ты?
На этих мыслях он впечатался в мои губы, зло жаля их. И я чувствую, как вымещает на них всю свою злобу. А после резко отклоняется в сторону, чтобы большим пальцем надавить на мякоть моих губ и маниакально стереть нашу влагу.
После осознания всех сказанных им слов и его действий, я, как никогда, захотела узнать о нем все…
Чича. Наши дни.
– Ну что, едем? Ты готова? – потянула уголки губ на вопросы Тимура.
Кажется, он нервничает за меня больше, чем я сама.
Кивнула положительно.
Тим, оказавшись рядом со мной, приподнял мое лицо за подбородок. Пронизывающе, проскальзывая мне под кожу, вкрадчиво отрезал:
– Запомни! Там ты смотришь только на себя. Ни на кого больше! Думаешь только о себе! Ни с кем себя не сравниваешь! Не сочувствуешь никому и не завидуешь! Поняла?
Прикрыла устало глаза и кивнула.
С первым справиться будет проще простого, а с последним, как оказалось, трудновато.
Переоценка ценностей уже вошла в свою силу здесь, в больнице. В четырех стенах. Боюсь представить, что будет там…
– Я рядом. Я и там буду рядом. Поехали, милая.
Я судорожно выдохнула, слыша это ненавистное обращение. Сцепила сильнее зубы, но постаралась никак не омрачать нашу поездку своим настроением.
– Машина готова! – заглянула к нам медсестра, чтобы проинформировать.
– Спасибо! – кинул Тим, не глядя на нее, и вытащил из кармана спортивных «найковских» удлиненных шорт звонивший телефон.
Вмиг поменявшись в лице посерел.
– Это тебя. Мне она даже слова не скажет. Надеюсь, она не родила, – надломленным голосом выдавил он и отдал мне свой новый телефон. Купленный почти сразу после того, павшего смертью храбрых в моей палате.
Я ответила на звонок Алины. Мы обе продолжительно молчали.
– Это ты, Чич? – с выдохом спросила девчонка, убеждаясь, что не с Тимом говорит.
Язык зудел, чтобы ответить, но я не могла в его присутствии. Прожигала его спину в надежде, что оставит меня. Но он, отвернувшись, стоял у окна, сжимая судорожно кулаки.
Дергается…
– Он рядом?
Помолчав пару секунд, услышала очередное её:
– Поняла! Я почему звоню. Извини, я больше не приеду к тебе. Точнее, не скоро. На днях рожать. И меня один псих дома запер! – последнее прорычала сквозь зубы.
Хохотнула от этой вмиг озверевшей истерички. Очередная сумасшедшая! Заслуживает звания своей семейки.
– Я знаю, что ты переезжаешь в другую больницу сегодня. Я говорила с Ниночкой по телефону. Чич, ты справишься. Там… там очень трудно. Там дух может сломить не твое состояние, а окружение. Но ты очень сильная. Я давно в этом убедилась. Ни на кого не смотри. Иди к своей цели! Подожди! Я поняла, что отключишься сейчас! Я еще приеду! Удачи и до скорого, – на этом телефон резко замолчал.
– Пожалуйста, скажи, что она не родила, – Тим медленно развернулся и с тяжестью поднял на меня глаза от пола.
Поникшие, грустные, болезненные.
Показала сначала два, а потом три пальца, тем самым говоря: «скоро».
Кивнул и выдохнул, устало потирая глаза.
– Я должен в этот момент быть с ними. Я не смогу в стороне. Не смогу. Не могу без них… – шептал сам себе, находясь в какой-то изнуряющей агонии. Находясь далеко от сюда.
Знаю… не сможешь. Ты будешь там! Она уже простила тебя. А что с твоим братцем происходит, я в душе не ебу!
Глава 10
Тимур
– Тимур? Задержитесь немного.
Я обернулся через плечо на оклик врача.
Твою… ругнулся про себя.
– Мы, как бы, торопимся. Вы сами говорили, что там строго по времени, – не оглядываясь на него, тревожно вел взглядом за девчонкой.
Чичу переложили на каталку, чтобы из палаты транспортировать в скорую. Нина, перенося вес на две руки, опиралась на каталку у подножия её ног. Подвезла к грузовому лифту, собираясь завозить девчонку в него.
– Я не буду долго Вас задерживать. На пару слов, – после слов врача столкнулся с её напряженным прозрачно-голубым взглядом.
– Я догоню вас. Езжайте! – пробасил на весь коридор.
Среагировала, как всегда, мгновенно. Моргнула, тем самым успокаивая меня.
Множество людей в белых халатах сновали по больничному коридору. Я за это время так и не смог привыкнуть к местному контингенту и к этим давящим стенам.
Дождавшись, когда створки лифта захлопнутся за ней и её медсестрой, развернулся к хирургу. Руки спрятал в карманы шорт, а в одном из них от чего-то начал нервно перебирать пальцами пачку сигарет.
– Что? – вмиг поменявшись, угрюмо поинтересовался.
Я желал не только поскорее из этой больницы свалить, но и от врача, стоящего напротив меня, и который сидел у меня в печенках, избавиться.
– К ней вернулся голос. Вы должны это знать. В принципе, больше не задерживаю.
Он развернулся и начал, как в замедленной съемке, отдаляться от меня. Я не вымолвил ни одного слова. Еще на первой его фразе выпрямился и застыл.
С каждым его шагом от меня, в моих висках по нарастающей зашкаливал пульс. Жадно втягивал вонючий местный воздух и менялся в лице.
Голос вернулся? И даже не обмолвилась?! Ну что ты за сука такая?!
Чича
Дурное предчувствие не покидало меня всю дорогу, пока Нина везла меня до машины. Хорошему настроению даже не сопутствовало то, что впервые за долгое время я очутилась на улице!
Прищуриваясь от яркого теплого солнца, старалась хоть немного насладиться обжигающими кожу лучами. Хоть немного сбросить невидимые оковы поганого предвкушения.
Что за нахрен?
– Не переживай, сейчас он нас догонит.
Скосила глаза на Нину и… И что? Это так заметно?!
Но стоило ей меня подвезти к скорой помощи, как обнаружила в центральных дверях его! Идущего к нам размашистым нервным шагом.
Опять пересрались?
Его плохое настроение уже чувствовалось на расстоянии. Стоило увидеть его походку, то, как достает из пачки сигарету и раздраженно прикуривает, при этом наклоняя немного голову вбок, я поняла, что дело дрянь.
Он еще ко мне не подошел, но я была уверена, что ничего хорошего от него сейчас можно не ждать.
Когда оказался около нас, я уже была в машине. Скосила вниз на его глаза и смотрела, как нервно затягивается каждый раз сигаретой, прищуривая правый глаз.
– Я на своей поеду.
С какого рожна?! Ты же сказал, что сядешь со мной!
Но все вопросы отпали, когда он посмотрел мне в глаза. Когда вперил в меня свои остекленевшие, невменяемые. Сверлил меня в данный момент недобрым взглядом, словно прощупывая всю.
Да, лучше тебе свалить сейчас в свою тачку. Я не хочу с таким тобой ехать.
Отчего-то криво усмехнулся, глядя на меня, и сдавил свои пальцы до хруста, сминая сигарету.
– На месте встретимся! – отрывисто выкинул в сторону бычок и развернулся в направлении своей машины.
Двери скорой захлопнулись, отрезая меня от него.
Прикрыла удрученно веки, ощущая внутри разрастающееся беспокойство. С каждым днем становилось все сложнее и сложнее не обращать на него внимание. На действия и поступки Тима.
Тимур
Забравшись в салон своей тачки, с психу саданул дверцей, захлопывая её. Не соврал хирург! Голос к ней вернулся!
– Сука! Сука! Сколько еще ты меня будешь изводить?! – проорал во всю глотку, подаваясь вперед к лобовухе.
Но и этого оказалось мало для того, чтобы прийти в себя. Мутным взглядом уставился на кожаную оплетку руля.
Нет! Нельзя ехать в таком состоянии!
– Придушу! – прогромыхал и ударил пару раз руль, представляя на его месте её.
Не медля больше ни секунды и не тратя нервы, завел тачку. Стартанул с парковки больницы, шурша покрышками по гравию.
Чича
– Ну, вот и все. Приехали! – вернул меня в действительность голос Нины.
Она распахнула задние двери неотложки и схватилась за мою каталку, чтобы вывезти меня.
– Отойдите, я сам!
Тимур вырос из ниоткуда и процедил по слогам, зажимая в зубах сигарету.
Какая по счету? Да что там у них случилось? Если… если только… Да неее. Нет! Врач-то и сам точно не знает!
Вывез меня из машины на улицу и надменно взглянул. Уголки губ язвительно потянулись вверх.
– Хочешь? – спросил, придерживая губами сигарету и щурясь от жгучего дыма. Двумя пальцами зажал её и протянул мне.
Свела брови и посмотрела изучающе.
– Тимур Маратович, Вы что такое говорите?! – Нина закудахтала возле нас.
– Перестаньте, Нина, я не удивлюсь, если в загашнике у нее найду пару спрятанных, – зло подмигнул мне.
От осознания ситуации мои глаза начали постепенно расширяться.
Он знает, Чича! Он все узнал, иначе не просачивалось бы из него все дерьмо, которое в нем сейчас кипит. Только портит своим смрадом тут воздух!
А чего ты ждал? М? Что ты будешь первый? Что тут же развяжу свой язык и начну тебя за все благодарить, благодетель ты наш?! Начну именно с тобой разговор? А я разве должна? Я ничего не должна тебе! Ничего! И ты не имеешь права сейчас так смотреть на меня! И сколько мне нужно, столько и буду молчать!
В тот же час на смуглом лице напряженно заиграли желваки на его челюстях, наверняка от моего нерадушного вида в данный момент.
Плевать!
Да? Уверена? А отчего тогда тобой постепенно овладевает уже такой знакомый страх?! Пропитанный болезненным ознобом! Тот персональный страх, которым владеет он! Он словно хозяин всех адских чертей и бесов, живущих в преисподней! Главный обладатель пакости и мерзости людской.
– Я тебе в следующий раз шею сверну, как куренку. Или вырву наверняка твой язык! Перестань мне каждый раз лгать! Завязывай! Ты даже не можешь себе представить, что я делаю с предателями! – резко нагнулся к моему лицу и словил около моих губ судорожный выдох. Режуще глядя в глаза прошептал так, что мороз пробрал до костей. – Ты уяснила меня, милая?
Знает, что ненавижу это слово, но все равно подковыривает! Выводит! Беспечно подначивает меня!
Выкуси, осёл! Ни черта я тебе не покажу свое раболепие. Не на ту напал. Иди, ищи себе овцу в поле городского мегаполиса. Ты явно адресом ошибся.
Прикрыла глаза, улыбаясь. Но в следующую секунду он вцепился в мою руку и на ушко прошептал:
– Зря! Думаешь, разговор закончен? – издал легкий смешок. – Я просто так это не оставлю!
Открыв глаза, словила ликующую ухмылку капризных губ.
– Делаешь, что вздумается? Ну, что ж! Давай поиграем по твоим правилам! – выпрямился и больше не глянул на меня. – Едем, уже время, – посмотрел на наручные спортивные часы и беззаботно отозвался Нине, стоящей неподалеку от нас.
Я сузила глаза, смотря на него. Внутри безудержно начала кричать, боясь, что хоть один звук может вырваться из меня.
Да не играю я! Не играю! Я просто решила не говорить! Мы же с тобой как кошка с собакой! Чем больше я буду молчать, тем дольше мы продержимся и не поубиваем друг друга!
Вот! Вот он снова теряет рассудок и несет околесицу!
– Да, Тимур Маратович, нужно успеть вовремя оформить Чичу.
Он кивнул и сам повез меня ко входу в центр.
Зловеще сопела, пытаясь отвлечься от обреченных мыслей. Посмотрела по сторонам, подмечая каждую мелочь.
Нас встретило двухэтажное невысокое здание молочно-кофейных оттенков. В округе зеленый газон и зеленые высокие деревья. Мощные раскидистые кроны тополей укрывали медицинское здание от яркого солнца.
– Здравствуйте! – выбежала к нам молодая медсестра и услужливо начала бегать около нас.
Ясно! И тут успел каждому распихать в карманы свои бабки!
– Здравствуйте, – равнодушно кинул ей Тимур.
– Нужно оформить документы о вашем поступлении, а потом мы покажем вашу комнату.
Мммммм… Взвыла снова про себя!
Раз денег у тебя хоть отбавляй, ты не мог заселиться в отдельную палату?!
– Я вчера заезжал. С Дмитрием Полянским все решил!
– Да, да. Мы знаем. Но фамилия не указана в бланке пациента. У нас так не принято.
Нервно сглотнула, слушая их разговор с закрытыми глазами.
Мою фамилию он не знает. Только кличку. Так и должно дальше продолжаться! С его связями он может начать копать.
Заехав в просторное светлое здание, где умеренно работали кондиционеры, заметила, что в каждом углу помещения стоят очистители воздуха, высокие декоративные живые деревья в огромных горшках. Молочный ситцевый тюль красиво обрамлял каждое окно. Сверкающие до блеска мраморные полы бросались в глаза из-за яркости красок.
Да уж, ему явно тут все влетит в копеечку. А как он разбрасывается деньгами, так вообще отсюда выйдет без гроша в кармане.
– Фамилию! – нагнулся ко мне и заглянул в глаза.
Я даже вначале растерялась от его резкости.
Немного подумав, решила, что юлить не буду. И так достаточно того, что сегодня раскрылось.
Помотала головой, отвечая на все. Даже на то, что я еще не готова с ним говорить! Он поймет! Он очень тонко меня чувствует! Успела уже убедиться за два с половиной месяца.
Сверкнул гневно глазами, задерживаясь на мне дольше обычного.
– И это я тоже узнаю! – еще ближе подался и отрывисто мне бросил.
Выпрямился и прочеканил молоденькой медсестре, которая не сводила с него восторженного взгляда.
Дура набитая!
– Астемирова!
Сбилась с мысли, пока сыпала все проклятия на залившуюся румянцем девицу.
Чего? Какая, к черту, Астемирова?! Я не из их шайки-лейки! Вот Алине нравится, пусть варится в их… семейке, черт побери! Дьявол всех разорви к черту!
Хотя, о чем я?! Он же собственной персоной рядом со мной и стоит!
– Спасибо. Записали! Пойдемте, я Вас проведу!
Конечно, она нас проведет! Она теперь от нас вообще вряд ли отвяжется! Так восхищенно заглядывать в рот этому ушлепку! Щебетать на весь коридор, как влюбленная дурочка! Кидать на него кокетливые взгляды из-под пушистых ресниц.
Серьезно? Серьезно?! И он это не пресечет?!
– Прошу, вот ваша с сестрой комната, – что? Она вообще идиотка?! Где она увидела брата и сестру? Я светлая, он темный!
– Она мне не сестра. Оставьте нас.
И на том спасибо, что расставил все точки над и.
– Извините. Ваши фамилии… – но стоило Тиму через плечо кинуть на неё свой фирменный взгляд, как её тут же ветром сдуло.
– Тут намного лучше, чем в твоей прошлой больнице.
Только сейчас я осознала, что мы в комнате. Да, в комнате. Не в палате. Хотя и палата наша со временем превратилось в комнатку. Наша?
Ну да! Мы же оба там жили!
Фыркнув вслух на свой внутренний монолог, медленно прошлась взглядом по помещению, в котором будем отбывать хрен знает, сколько. Именно отбывать! Не находиться.
Господи, сколько это будет еще продолжаться?!
– Нина еще останется с нами на сутки. Завтра все объяснит врачам и физиотерапевту, передаст карты и вернется к своему ненаглядному Артурчику, – теребил рукой штору, которая прикрывала комнату от яркого летнего солнца. – Я в душ! – откинул небрежно ткань в сторону. Развернулся и, не глядя на меня, ушел.
В нашей палате была отдельная душевая комната. Да и вообще, палата напоминала однокомнатную квартирку с мебелью геометрических форм. Только кухня в ней отсутствовала.
Кровать с нужными для меня приспособлениями, стоящий рядом белый комод и зеркальный высокий шкаф. И тут, в этой больнице, плазма висела на стене напротив кровати, а под ней длинный белый столик со стулом и широким креслом. Чистые, спокойные тона зрительно делали маленькую комнатку более вместительной.
Пока осматривала каждый уголок, пока прокручивала все мысли, явно заскучала. И тут-то мне и захотелось приключений!
И что? Я сама еще не перелезу на кровать. А он там уже минут десять, не меньше. Может, дождаться?
Прикрыла глаза и как обычно набрала в легкие побольше воздуха, прежде чем приподняться на руках.
Давай, Чича! Ты уже не раз это проделывала!
Дрожащей рукой – теперь только такой – крепко ухватилась за свою каталку. Медленно начала приподниматься, чтобы попробовать перекатиться на рядом стоящую кровать.
Нет, так не выйдет! Нужно сесть. Давай, как учил Артур Азарович!
Практически! Дрожа всем телом и поджимая губы, стараясь их не прокусить от боли, практически достигла своей цели и села. Но один осел, выйдя из душевой в одном полотенце, завис при виде сидячей меня.
