Виталина Дэн
Бесчувственные. Цена Свободы
Глава 8
Всё приходит в своё время для тех, кто умеет ждать.
с. Оноре де Бальзак.
Чича
Вдруг, сквозь сонное марево, до моих ушей и сознания отчетливо донеслись голоса. Мужской и женский. Мужской – спокойный, даже малость отрешенный, отчаянный. И женский – приглушенно-металлический, суровый, приправленный язвительными нотками.
Из-за жгучего любопытства, чтобы понять, что же все-таки происходит, с трудом, но разлепила веки.
Дааа. Что бы с тобой ни творилось, Чич, на сон твой это никогда не повлияет!
Усмехнулась про себя, никак это визуально не отражая внешне. Постаралась с себя сморгнуть сонную дымку, которая еще окутывала теплыми объятиями все мое тело.
– Алина, я тебя прошу… позволь переступить порог вашего дома, когда вечером заеду к Вам.
Это оказались никто иной, как Алина с Тимуром.
Девчонка до сих пор топталась на пороге палаты. Хотя разговор между ними явно начался не только что.
– Я тебе уже сказала, что нет. Тим… не вынуждай меня еще больше с тобой ругаться. Тем более, при твоем брате, – безрадостно выдавила из себя с неохотой слова, ставя какие-то пакеты около стены.
– Алина, где он тогда шароёбится, скажи мне?! Я не могу его нигде выцепить! Как только я начинаю его искать, он словно проваливается сквозь землю! В моем автосалоне его никогда нет! В его СТО его никогда нет! Тогда где он? – развел руки в стороны, всем своим видом выражая непонимание.
Тимур еле старался держать лицо, чтобы не повысить голос. Видела, как ему сложно от безвыходной ситуации. Но он ведь не посмеет поднять на нее голос! Они ведь все её берегут! Не дай бог, если хоть одна слезинка скатится с её глаз!
Я моментально скинула оцепенение сна, когда услышала их разговор! Они не обращали на меня никакого внимания. До сих пор были в неведении, что я проснулась, и у их разговора появился нежелательный свидетель.
Но, черт побери, мне нужно выяснить, в чем, все-таки, дело! Сказала ли Алина своему мужу, в чем дело на самом деле? Но если бы он знал, разве не кинулся к своему братцу? Разве бы я до сих пор лежала тут приспокойненько?! Нет, девчонка до сих пор молчит, Чич. А это значит, что проблема в другом!
– Я не знаю. Лезть в ваши дела и проблемы я тоже не собираюсь.
– Ты сейчас так решила пошутить? Знаешь, почему не собираешься?! Потому что мне не хочешь помочь! Потому что я обосрался! Да, я признаю! Алина, мне брат нужен…
Но Алина его резко перебила, отвечая жёстко, коротко, по делу. Даже я от её ответа приподняла брови и прикрыла глаза, чтобы меня не застукали. И в данный момент мне казалось, что мои брови затерялись у меня в засаленных волосах.
– Признаешь? Ну, так иди и исправляй эту проблему! – она поддалась к нему и начала повышать голос, но на последних двух словах затихла, наверняка боясь меня разбудить.
– Алин, мне с братом нужно поговорить. У меня уже вилы.
– Я за тебя рада.
На что мгновенно после ее ответа, послышался глухой удар.
– О том я тебе и говорю. Лечись! Меня не волнуют твои психи. Ну, или, если тебе нравится это состояние, продолжай дальше сбивать кулаки об стены. Но ко мне за общением или за помощью больше не обращайся. Я тебе не помощник. Я тебе не друг, пока ты творишь дичь! Пока ты не решишь свои проблемы!
Приоткрыла глаза и словила черный испепеляющий взгляд, направленный на девчонку. Та же сложила руки на груди и стоически переносила тяжесть его взгляда и мрачную энергетику.
Да, у девчонки, похоже, выработался иммунитет. Мне бы еще так научиться и вообще не реагировать на этого остолопа.
– Тимур, очнись! – Вытянула руку вперед и пощелкала пальцами, глумясь тем самым над ним. – Не действует, Тим! Меня этот взгляд каждый день дома прожигает дома!
Ну, я и говорю, выработался иммунитет.
Тут-то меня и застали врасплох! Алина резко развернулась ко мне, словно почувствовала на себе мое внимание. Кристально-зеленый взгляд заметно изменился. Стал ясный, но от чего-то встревоженный. Из-за меня?
Обе перевели взгляд на единственного мужчину в палате, у которого в данный момент смуглое лицо отчего-то стало перекошенным и отчаянно заливалось краской от явно бушующего внутри гнева.
Вот те на! Пришла и снова разбудила в нем не-пойми-кого! Постоянно после этой девчонки я потом разгребаю его же дерьмо!
Алина вновь кинула на меня встревоженный взгляд, разгадав все враз. Я же своим показала, пускай сама все разгребает! Гневно начала бегать глазами от нее к нему.
– Тим, выйди!
Она еще смеет с ним говорить в такие моменты?! Дуура! Молчи! Не выводи его еще больше!
– Тим, я сказала, выйди! Ты начинаешь пугать! – на последней фразе панически прокричала ему, даже не посмотрев на него при этом.
Тот, очнувшись от вопля девчонки, словно сморгнул марево бешенства, и выскочил за дверь палаты.
Пиздец! Пронесло и в этот раз! Нет, все-таки и она на себя может напустить его праведный гнев.
– Ненормальный, – вздрогнула и прошептала она после громового хлопка двери.
Оказавшись около меня, с чувством заглянула в мои глаза. Что? Я что-то должна понять? Сказать? Так я не могу! Пожалеть её? Так я не хочу!
– Я ведь права в том, что ему нужно лечиться? – задала вопрос вроде и мне, но вроде в данный миг была не тут, говорила, словно сама с собой. Словно уже жалела о сказанных словах! Словно ей больно только от мысли, что она доставила ему самому… эту самую боль!
Определенно! Определенно, этому психу нужно лечиться! Я даже и не знаю, есть ли в этом здании место для психически-неуравновешенных людей.
Господи, как меня от них тошнит! От всех них! От Тима, который носится со своими горячо любимыми родственничками. От Алины, которая уже сто раз пожалела, что обошлась так с Тимуром. От братца Тимура, потому что… да потому что просто напускает на меня непреодолимый страх!
Обещаю, как только избавлюсь от них, в честь праздника станцую зажигательную румбу! Правда, мне для этого танца будет нужен напарник… ай, да плевать, и сама справлюсь!
– Что скажешь? – девчонка выплыла из своей отрешенной прострации, интересуясь моим мнением уже серьезнее.
Моргнула утвердительно, не только говоря ей, что согласна с ее позицией, но и чтобы наконец-то отъебалась от меня эта липучка.
– Извини, что не приезжала, работы очень много. Не успеваю все сделать. – Хотела продолжить, но зависла с приоткрытым пухлым ртом, пялясь при этом на меня.
Что? Про Тима хотела проболтаться?
– Я тебе привезла кое-что из вещей. Привезла постельное белье. Медсестре я твоей уже сказала, когда будут гигиенические процедуры, пускай заменят белье. Куда лучше, чем больничное. Привезла шампунь и бальзам. Остальное вряд ли тебе сейчас нужно, не до этого.
Остальное? У меня и первый обиход не всегда был.
Да, она все-таки может быть полезной в нужное время. Но в следующий момент я уже пожалела о своих словах.
– А еще я купила для тебя нужную вещь. – И вытащила эту нелепость на свет божий из притащенного ею пакета.
Вытянула руку в сторону со счастливой мордашкой, демонстрируя свою покупку. Её черные волосы были туго собраны на макушке в конский хвост, отчего разрез глаз был немного натянут к вискам. А от широкой улыбки так вообще глаза стали узкими.
Какая же она все-таки идиотка! Мне так и хотелось ей выкрикнуть в рожу! Нахера мне эта хуйня?! Почему вся их семейка надо мной издевается?! Каждый раз хотят указать на мои минусы!
Её счастливая мимика начала таять на глазах от моего вида. Явно не добродушного! Через пару секунд довольная мордашка превратилась в растерянное лицо.
– Тебе не нравится, что ли? Это же крутая вещь!
Что? Вот эта детская доска, на которой можно писать? Для чего она мне?!
Я! Скоро! Начну! Говооооорить! Мне не нужно на никчемной доске выражать свои мысли! Но, ко всему прочему, я еще плохо владею своими руками! Тупая твоя башка!
В голове набатом отстукивала мысль: «Я ее убью!».
Еле сдерживалась, чтобы не расклеиться перед этой дурой. Я не хотела, чтобы она видела мои слезы. Но, черт побери! Я же совсем скоро заговорю, а эта ебучая доска, словно насмешка мне! Словно издевка, что я молчу, и хрен уже заговорю!
Перевела свой затравленный взгляд от доски в Алинины глаза. Они почему-то успокаивали меня свое яркостью, зеленью. Но сегодня они были отнюдь не счастливыми, спокойными. В ее душе бушевал свой ураган. Думаю, имя его я знаю – Руслан.
И в этом взгляде виновата только ты, Чича.
– Прости. Я думала, тебе пригодится. Легче бы было с нами общаться, – она расстроенно откинула доску на рядом стоящий стол и посмотрела в окно, где вновь ярко светило солнце. Наверное, палящее…
Все бы отдала, чтобы выйти на улицу. Именно выйти! Самой…
– Я хотела с доктором переговорить, но он мне не стал разглашать информацию о тебе. В принципе, я догадывалась. Моя мама – она врач. Первоклассный специалист. Я с детства с ней шаталась по больнице, и успела неплохо изучить их внутреннюю «кухню». – Все это проговаривала тихим грустным голосом. Смотрела неотрывно в окно и нежно поглаживала свой выпирающий беременный живот. – Твой врач сказал, чтобы я интересовалась у своего родственничка, а дальше и вовсе расхотел иметь со мной дело, – хмыкнула в задумчивости громко, а после продолжила. – Этот придурок и тут шуму навел. Оба сумасшедшие! – словно обидчиво, буркнула последнюю фразу себе под нос и с чрезмерным энтузиазмом развернулась ко мне на девяносто градусов.
Переполошенная, чересчур счастливая, направилась ко мне.
– Нуу! А у него я не собираюсь интересоваться! Не хочу с ним говорить! Давай я буду задавать вопросы, а ты попытаешься рассказать мне, как твои успехи? А? Что думаешь?
К сожалению, вся ее бравада была наигранной.
Ладно, Алина, так и быть, поразвлекаю тебя. Уж больно твой болезненный вид меня колет.
А кстати, отчего же? Но не успела подумать, как девчонка вклинилась в мои мысли, перебивая.
– Руки начала чувствовать? – взяла меня для наглядности за руку, массируя её. Более профессионально, чем до этого делал Тим.
Моргнула одобрительно ей, ощущая сейчас, как она вроде нежно, но и в тот же момент настойчиво нажимает на мою руку.
– Я рада, значит, уже совсем скоро все будет хорошо. Что по поводу движений?
Поморщилась на ее ответ и услышала искренний задорный смех.
Перевела на нее серьезный взгляд и подумала: «Отчего вот ты такая?! Почему со мной сейчас тут сидишь и смеешься? Разве я сделала тебе что-то хорошее? Почему ко мне приходишь? Помогаешь? Я ведь тебя, отчасти, не перевариваю на дух! Я ведь явно пошатнула мир в твоей семье!».
Но, бля, я просто не догоняла! Не понимала ее логику!
– Почему ты так смотришь?
Очнулась от её тихого голоса. Девчонка смотрит серьезно в ожидании. А я, при всем желании, не смогу высказаться. Постаралась вырвать свою руку из ее теплых конечностей.
– Да я в курсе, что ты меня не особо жалуешь, но давай пока это оставим. Мне твоя любовь не нужна. И свое общение я тебе не навязываю. Я просто в такой сложный момент твоей жизни хочу быть рядом с тобой.
Повернулась к ней, и уже более заинтересованно посмотрела на нее. Опять же, назревает вопрос, почему?! Кто я тебе, чтобы быть со мной рядом? Или чувствуешь за собой вину? Свою вину?! Вину за вашего долбоящера?!
– Ладно, вижу, бесполезно, – усмехнулась и поднялась со стула, который всегда стоит около моей кровати. – Я пойду. Буду приезжать по возможности. – Тепло улыбнулась и пошла к своей сумке.
В этот момент в палату зашел Тимур, по виду явно успокоившийся. Унявший всех своих внутренних бесноватых чертей. В руках держал бутылку воды. Сам весь мокрый.
Он обливался там?
– Алин?
И вновь за старое! Да что же это такое! Только молчи! Молчи! Ты уйдешь, а мне с ним оставаться наедине!
– Я ухожу, – единственное, что вымолвила, и, обойдя его стороной, хотела выйти. Но…
– Дай хотя бы потрогать. Я соскучился… очень!
Тимур аккуратно придержал ее за руку и то смотрел на ее профиль, то кидал взгляд на живот.
Да, я не знаю, что такое любовь к близким. Тем более, к непонятному человеку, которого вообще еще ни разу не видел! Бред! Людская глупость!
Алина помотала молча головой, и, не глядя на него, вырвалась из его хватки. А через пару секунд, дождавшись, когда она наверняка отдалится от нас, он взвыл! Натуральным зверем взвыл!
Заломила одну бровь и потянула уголок рта от чего-то не вверх…
Это странно, но в данный момент мне его жаль.
Прислонился своим лбом к стене и учащенно дышал, наверняка о чем-то думая. Наверное, я не хотела его стеснять в данный момент, хоть он меня и не мог видеть, стоя ко мне спиной. Но я прикрыла веки, словно оставляя его наедине с собой.
***
– Ну что, нимфа, начнем? – сладко поинтересовался мой врач, прежде чем начать очередные попытки в выполнении упражнений.
Немного наклонила голову, и от этого движения коснулась подбородком своей шеи.
– Тимур, пока подальше от нее отойдите. Ей нужно пространство. И вообще, прекратите напирать на неё! – от последнего высказывания удивлена осталась не только я, но и, по-видимому, Тим.
– Пошевели пальцами, – отдал указание доктор, и я мгновенно скосила взгляд к рукам.
Последние дни мне было уже проще шевелить ими. Чувствительность и вправду с каждым днем возвращалась ко мне.
– Хорошо. А теперь поднимай руку.
А вот это уже сложнее!
Но… но у меня, черт возьми, получилось! Широко улыбаясь, подняла руку, и машинально кинула взгляд на Тима. Тот меня в этом однозначно поддерживал.
– Горжусь тобой, – больше прочла по его пухлым губам, чем услышала.
И от этих, вроде простых, слов, разлилось тепло в душе. Я почувствовала не только тепло, но и как душа наполнялась счастьем. Оттого, что смогла! И оттого, что этот упырь в данный момент мне тоже улыбается! Оттого, что рядом со мной…
– А теперь коснись волос, красавица, – поморщилась от его постоянных ко мне обращений.
Сколько можно?!
Красавица?! Доктор, тебе явно нужны другие очки. Эти, которые в данный момент на тебе, ничем тебе не помогают. Ты в шары долбишься!
Красавица… ага, безобразная красавица.
Потянула наверх руку к волосам, и, о, черт, я это сделала! Хотела издать победный клич, но вновь кроме страшного бульканья ничего не последовало, что и омрачило всю ситуацию.
– Не расстраивайся, он вернется. Голос! Пока что ты на отлично справляешься с упражнениями. Давай попробуем новое? – хирург явно умел отвлечь и заинтересовать пациента!
Конечно, давайте!
– Теперь ты должна поднять две руки к волосам. Представь, как будто ты хочешь собрать волосы в хвост. Учись. Чтобы элементарные вещи могла делать сама. Ни от кого не зависела.
Я огорченно кинула взгляд на Тима. Это разве новое упражнение? Пыталась взглядом спросить у него. Тот, подпирая стенку и следя за каждым нашим движением, на удивление легко пожал плечами и задумчиво улыбнулся мне.
– Возвращаемся к делу. Не отвлекаемся, – напомнил о себе доктор.
Лааадно…
Чувствительность возвращалась, и одну руку уже было возможно поднять, а две, как оказалось на деле, поднять было непосильной задачей.
– Вот о том и говорю. Новое упражнение. Тянись! Разминайся! Возвращай свой тонус. Чувствуй тело! Нам нужно укрепить каркас! – выдохлась, пока доктор все перечислял.
Руки опали от усталости, сама я вся начала неумолимо краснеть и потеть. Я это зловоние ощущала невероятно сильно! И оно на моем лице вызывало выражение ужаса!
Нет, я знакома с вонью! Я жила в ней долго! Сама могла мыться пару раз в неделю, а то и один. Но сейчас… сейчас это было ужасно. Нельзя было сравнить с каким-то запахом. Хотя… трупным! Возможно, с трупным, прогнившим до пролежней, до мяса, костей.
Бррр… холодно, сссука!
– Заново! – очнулась от хлопка в ладоши.
Не обращая внимания на хирурга, вновь потянулась. Глянула в этот момент на Тима, и заметила, как в этот момент он напрягся всем телом. Подался ко мне, и для кого-то это действие, возможно, осталось незамеченным, но только не для меня.
Сглотнул, как будто судорожно. Кивнул мне, побуждая продолжать, взглядом говоря: «не сдавайся!». Даже показалось, что его черные, страшные глаза угрожающе сузились.
С чего бы?
– Давай, давай! У тебя получается, девочка! Прикоснись к волосам! – божеее, пока я думала и смотрела на этого идиота, я что, дотянулась до головы? Обеими руками? Уже? Правда-правда?
Разулыбалась. И улыбка не покинула моего лица даже тогда, когда Тим подлетел ко мне, как сумасшедший. С чувством заключил в свои медвежьи объятия и тихо прошептал:
– Молодец! Я горжусь тобой, милая! Очень. Милая моя…
Но я, летая где-то высоко и до ужаса счастливая, не обратила внимания ни на его обращения в тот момент ко мне, ни на то, что поцеловал в ушко, опаляя жарким дыханием, ни на то, что отчего-то по всему телу разбежалась стая мурашек.
– Все, все! Заканчиваем ваши ужимки и продолжаем упражнение! – раздался где-то далеко голос, прежде чем я прикрыла глаза от счастья.
Тогда я еще хотела радоваться таким мелочам. Это ведь были первые шаги на пути к моему выздоровлению, успеху! Тогда я еще не хотела задумываться, что может ожидать меня впереди. Через какие муки мне придется пройти. И что даже любому удачному выполненному упражнению совсем не захочется радоваться…
Тогда я еще не подозревала, как могу возненавидеть человека, который повинен в моем состоянии! Не знала, какая жажда меня будет обуревать, чтобы поквитаться с ним за все! Убить! Лишить того суку кислорода! Или совершить с ним то же, чтобы загибался и выворачивался наизнанку от дикой боли.
Не знала, что с каждым днем во мне начнет зреть план возмездия. Ежедневно во время тренировки и перед сном буду прокручивать каждое действие, прежде чем нанести свой сокрушающий удар под дых.
Сегодня я еще ни о чем таком не задумывалась.
Глава 9
Будь терпелив и крепок; когда-нибудь эта боль окажется тебе полезной.
с. Сесилия Ахерн
Чича. Наши дни.
Не успела принять на своей кровати сидячее положение, как сбоку раздалось громкое:
– Так, так, так! Ну что? Значит, решила покинуть нас? – сходу, широко улыбаясь, проговорил Артур Азарович, не успев войти в палату. Полы белоснежного и идеально отутюженного халата развевались в разные стороны от его импульсивной энергичности.
Как обычно, рядом со мной он всегда старался быть на позитиве. Ни одного плохого слова я от него так и не услышала за все это время. Признаться, даже грустно с ним будет прощаться. Но, думаю, мы с ним еще увидимся, и не раз.
Тим, собирая наши вещи в сторонке, широко улыбнулся. Что скрылось от глаз врача.
Да, он мне все уши прожужжал, что наконец-то больше не встретит на своем пути этого заносчивого докторишку. Но на самом деле я считаю, что он тоже по нему будет скучать. Я не раз ловила его взгляд на своем докторе. Там явно сквозило уважение к этому человеку.
Улыбнулась и кивнула врачу, возвращая себя к окружающим меня людям.
Это были сложные два с половинной месяца моей жизни. Их нельзя сравнить с каким-то конкретным отрезком моей жизни. Это время впитало в себя определенную боль. Ту, с которой я никогда еще не сталкивалась. Не знала. Эти моменты останутся в моей памяти навечно, и займут отдельную нишу в моей душе. И я даже боюсь представить, что ожидает меня дальше.
– Ну, я думаю, мы еще встретимся. Я часто бываю в реабилитационном центре, в который вы отправляетесь. Так сказать, навещаю своих пациентов. А сегодня там грядет еще пополнение! – доктор озорно поиграл бровями, намекая последней фразой на меня.
Тимур, находясь позади доктора, застыл. От его слов застыл в полусогнутом состоянии над спортивной сумкой, как вкопанный. В замедленном действии повернул голову ко мне, и уставился на меня прищуренным злым взглядом.
А я что? Я только рада, что увижу его там! Но теперь безошибочно выяснили – скучать он по доктору вряд ли будет.
Пожала легонько плечами, тем самым говоря ему: «отвали».
– Ну что? Тогда это все?
Док замолчал после заданных вопросов на какое-то время. Смотрел на меня лукаво. Со знанием! В желании чего? Рассекретить?
– Тогда не прощаемся… – хитро протянул и вытянул свою руку для рукопожатия врач.
Не успела вытянуть трясущуюся руку, как доктор немедля заключил ее в своеобразное рукопожатие, назовем это так. Двумя руками с обеих сторон обхватил её, несильно сжимая.
– Я верю в тебя. У тебя все получится, – напоследок обратился ко мне с чувством и спешно покинул нас.
– Наконец-то свалил! – напряженно пробурчал Тим.
В задумчивости перевела взгляд на Тимура, думая о поведение врача.
Как он разгадал меня? Он ведь ни разу не видел, не слышал. Хотяяя… он мог и догадаться в силу своих профессиональных знаний.
Любопытно…
Чича. 2 месяца назад.
– Ты молодец. За какую-то неделю научилась управлять руками и наводить красоту на голове!
Да, доктор, рассказывайте. Вас если послушать, то я само очарование, и около меня кругом цветет изумительная красота.
А я просто-напросто научилась заново расчесываться! Ощущая при этих движениях мученическую боль в спине.
– Теперь попробуем упражнение намного сложнее первого. Попытаемся принять сидячее положение. Не сама, конечно. С моей помощью. Сама пока что вообще не пытаешься! Поняла? – сурово глянул на меня врач. – Без геройства, девочка. Сейчас одно неосторожное движение, и все лечение может полететь коту под хвост.
Да поняла, поняла, что может быть неясно!
– Давайте я сам. Подскажите, как правильно её придержать. Чтобы в будущем я мог помочь ей сесть без вашего участия.
Перевели с доктором взгляд в сторону, так как к нам вклинился Тимур.
Стоя со сложенными руками на груди у идеально побеленной стены, смотрел на нас отстраненным взглядом. Скулы заострились на смуглом лице, а темные круги залегли под глазами. Всю неделю у него упадническое настроение из-за его отношений с родственниками. Урывками, бывает, покидает меня, и в этот момент у меня нет сомнений, что он пытается наладить с ними контакт.
С каждым днем все труднее в себе было подавлять чувство вины.
– Хорошая мысль, Тимур. Прошу! – немного отойдя от моей больничной койки, врач предоставил освободившееся место Тиму. – Предплечьем правой руки обхватываешь сзади ее плечи, и очень, повторюсь, очень нежно и аккуратно приподнимаешь её в положение сидя. Понял? – поинтересовался у него хирург.
Тим кивнул, но не обратил на него никакого внимания. Подойдя к моей кровати сбоку, навис надо мной и неотрывно смотрел в глаза. Словно проникая в меня, наполняя меня чем-то незнакомым.
– Готова? – прошептал.
Но прошептал ли? Может, если бы в ту минуту я не пялилась зачарованно на его пухлые губы, словно их осы покусали, то и не разобрала, что именно он у меня спросил.
Кивнула и сконфуженно отвела от него взгляд. Кажется, в эту секунду я неумолимо заливалась краской.
Да плевать! Плевать! С какой стати ты стала обращать внимание на то, что о тебе подумают?
Не стала, Чича. Тебя начало волновать мнение именно определенного персонажа, который сейчас стоит напротив тебя!
А вот и неправда!
Но все мысли перебил игривый голос на ушко:
– Не бойся своих чувств. Или может ты, еще не успев ничего сделать, захотела отхватить свою награду?
Я дернулась, насколько могла, от выскочки и ошарашенно во все глаза смотрела на него.
Ушлёпок!
Тим начал от моего вида тихо посмеиваться, но доктор нас быстро прищучил.
– Вы долго еще будете играться? Если Вы, Тимур, так мне помогаете, то не нужно. Я сам справлюсь.
– Нет. Я готов. Это у Чичи было минутное помутнение.
Я сильно сцепила челюсти от его заявления. Как мне сейчас захотелось стукнуть его! Желательно, чем-то потяжелее!
А еще тебе хочется его поцеловать!
Нет! Абсурд!
– Хорошо, начинаем. Тимур, аккуратно! – последний резко поменялся в лице и начал меня осторожно, как пушинку, приподнимать.
Господи!
Закрыла глаза, и захотелось в тот же момент взвыть от острой боли.
Божеее, избавь меня от этого!
– Ей больно! – рявкнул псих доктору.
– Это нормально! Так должно быть, Тимур. Поднимай выше, – спокойный голос врача донесся до меня. Замотала головой и почувствовала, как из глаз полились слезы.
Нет… я умоляю!
Разлепив веки, сквозь пелену прозрачных слёз с трудом рассмотрела Тимура. В бессознательном порыве, в желании что-то сказать ему, разлепила губы и тут же почувствовала, что что-то не так. Почувствовала, что проваливаюсь в невесомую пустоту.
– Тимур, клади ее обратно! Срочно!
– Я же Вам сказал! – с укором рявкнул Тим, возвращая меня в исходное положение.
Сквозь толщу воды в ушах до меня доползали уже приглушенные их голоса.
***
– Давай, девочка, открывай глазки, открывай.
Сама того не осознавая, карабкалась за этим голосом.
Что случилось-то? Разлепила глаза, и снова яркий свет отозвался резью в сетчатке, как тогда, когда пришла в себя после аварии.
Тим нависал надо мной, как обычно, яростно стреляя глазами. Врач что-то записывал в блокнот, хмуря при этом брови.
Да что произошло? И тут, после моих мыслей, словно взорвалась бомба замедленного действия! Этот ушлепок словно сорвался с цепи! Как долбаный ротвейлер вырвался из клетки.
Кажись, в этот момент даже у доктора дрогнула рука с блокнотом, и судорожно под кожей заходил острый кадык.
Мы смотрели, как у одного ненормального отказали тормоза, и внутренние бесы вырвались наружу. Тим сметал все, что попадалась ему на пути. Тумбочку, стол, стул. Прежде, чем вылететь диким ураганом из палаты, ударил пару раз по двери. На той остались внушительные вмятины. Как он еще дверь не продырявил своими ударами, ума не приложу.
Развернула голову к доктору, ловя на его обомлевшем лице обескураженный взгляд.
Да, да, вот, знакомьтесь – пациент психиатрической больницы.
– Ты потеряла сознание при вертикализации. Будем решать проблему. Извини, я оставлю тебя, – недоуменно пробормотал хирург и покинул меня.
И мне оставалось только гадать, что это означает? Насколько большую угрозу это несет для меня?
Тимур
Вылетев из злосчастной палаты, в которой я незаметно для себя поселился пару недель назад, шарахнул со всей мощи дверью. Та, по ощущениям, казалось, слетит с петель вслед за мной.
Заметался вперед-назад, ожидая в коридоре старого пиздабола. Не пришлось долго в башке прокручивать мучительную кару этому смертнику.
– Тимур!
Услышав его противный голос, подлетел к нему и схватил за грудки, отрывая от пола.
– Ты, сука, мне каждый день поешь в своем кабинете, что с ней все будет хорошо! Тогда что это сейчас было?! А? Если с ней хоть что-то случится, я тебя лишу всего! Понял меня?! Не только рабочего кресла! Куда не пойдешь, везде дорога тебе будет заказана!
– Поставьте меня обратно! – замогильным голосом вымолвил долбоёб.
Отшвырнул его на метр от себя.
Я не мог сдержаться! Я здесь и сейчас хотел все разнести к хуям! Всю больницу!
Она! В моих! Руках! Обмякла! Как когда-то мать! Как когда-то покинула меня моя мать! Я, сука, подумал, что и ее потерял! Навсегда! Не увижу больше её глаз, смущенной зарождающейся улыбки, никогда не услышу голоса!
– Мы не знаем, как может отреагировать организм. Она только начала делать незначительные попытки. Чича потеряла сознание из-за вертикализации. Это означает, сядь она или встань сейчас, то итог будет один. Абсолютно уверен, что она будет проваливаться в обморок.
Запрокинул голову назад и упер руки в бока, тяжело при этом дыша. Застыл в таком положении от его слов. Закрыв глаза, словил в башке только одну «мыслю». Черт! Черт! Черт!
– Что делать? – поинтересовался в резкой форме.
– Искать выход. Возможно, единичный случай. Возможно, нет. Возможно, придется прибегнуть к неким препаратам.
– Ищите выход, доктор. У вас нет права на ошибку. Только не с ней! – я развернулся и пошел обратно в палату.
Один раз эти коновалы уже загубили жизнь важной для меня женщины. Второй не позволю. Даже если придется быть последним гандоном. Всю жизнь ни о чем не задумывался, а сейчас и подавно!
Чича. Наши дни.
– Ну что, готова поменять место дислокации? – с ухмылкой задал вопрос Тим и сократил расстояние между нами до непростительно близкого. – Раскладушку я не собираюсь забирать. Говорят, там кровати широкие… – мечтательно закатил глаза, явно надеясь на что-то большее.
Коротко хохотнула и рукой оттолкнула в сторону его оборзевшую и колючую от щетины рожу. Тим подхватил не только мой смех, но не забыл и руку. Прежде, чем отпустить, задумчиво поцеловал в ладонь, явно обдумывая дальнейшие наши планы.
Чича. 1 месяц назад.
Потерла глаза и разлепила их, прищуриваясь от доносящегося шума. Что за проклятье?!
– Разбудил?
Конечно, ты меня разбудил! Какого черта ты, ненормальный, раскладушку притащил сюда? Мало тебе было плазмы?
Да! Этот сумасшедший повесил напротив моей кровати плазму. Вызвал рабочих по установке и меньше чем через сутки у меня появился телик! Впервые в жизни мне сказали:
– Он твой!
Внутри я пищала, как маленькая девочка, а на деле никак не выразила ни благодарности, ни безмерного счастья. А оно было!
В тот момент Тимур как-то странно на меня взглянул, и на долю секунды словно обличил себя. В его черных глазах, которые смотрели в мои голубые, мелькнула обреченная неимоверная боль.
В тот момент, прежде чем он вышел, я почувствовала сильный укор не только в душе, но и в сердце!
Какая же ты идиотка! Могла бы и улыбнуться! Он ведь немало для тебя сделал в этих стенах!
Очень много! Неимоверно много! Никто столько не делал для меня, сколько делает он! Но и не забывается вся его грязь, совершенная по отношению ко мне. Я не могла этого отпустить.
– О чем задумалась? Проклинаешь уже? – вернул в реальность его голос.
Нет. И даже не думала. Ты просто сумасшедший! На кой черт тебе раскладушка?!
Но он, как обычно, догадавшись, о чем я думаю, высказал свое мнение.
– Мне надоело спать на полу или в кресле, – да! Он и кресло сюда притащил! В общем, обустроил и снабдил палату всем необходимым. На данный момент она казалось маленькой уютной комнаткой. – У меня уже спина болит! А еще я могу подхватить воспаление легких! – посмотрела на него, как на душевнобольного идиота.
Повернула голову к окну и… и за окном лето, твою мать! Какое воспаление легких?!
– И не смотри туда! Это ни о чем не говорит. Знаешь, как по полу дует? – я усмехнулась его уловке.
Человек полностью переехал ко мне. Сколько себя помню в этих стенах, он каждый день спал тут, в больнице, не покидая меня. Словно я ночью могу сброситься из окна! Практически весь день и все время со мной. Привез сменную одежду для себя и некоторые мелочи обихода. Принимает душ тут, и я не услышала ни разу, чтобы хоть раз пожаловался на это. Хотя, я могу представить апартаменты душевой больницы. Явно не сравнить с его ванной и душевой, которая находится в его квартире. Тим редко отлучается и, к сожалению, не уверена, что по работе! Я знаю, что он так и не смог уладить проблему с семьей. Алина-то приезжает ко мне постоянно, а его братец оказался еще хуже стоящего напротив меня типа.
