Виктория Медведева
Один дома 6
Прислушался. Тишина.
Василий заметался по комнате, остановился у зарешёченного окна и слегка дрожащими руками набрал номер Беленького. Тишина. Судя по всему, связь отключена. Ну, это уже ни на что не похоже!
Подняв голову к видеокамере под потолком, Карасёв выругался.
Забыли? Через двадцать минут вылет. Неужели даже Гарька не спохватится? Хотя, конечно, летят-то они на разных космолётах. Куда там в общей суете, да ещё после вчерашнего, вспомнить про приятеля.
Кто же закрыл его снаружи? Наверное, проводили последние проверки, обнаружили сорванные печати на входной двери и вошли посмотреть, в порядке ли боксы. Ну, конечно, в углу его не заметили, заперли дверь и ушли. А может быть, всё не так? Может быть, его закрыли специально? В памяти смутно всплыло: кто-то идёт за ним по улице, стараясь не приближаться. Нет! Бред пьяного.
Бред? Стоп! СМС-ка! Карасёв выхватил зет-фон. Нет никаких сообщений. Вообще никаких. Память стёрта.
Первая паника прошла. Без пяти шесть он уже не сомневался, что остался один. До Десятой лёту девять часов. В три космолёты прибудут на место. Где-нибудь через часок родители начнут волноваться, через два – поднимут панику. Это уже пять вечера. На расспросы, разборки уйдёт час, если не меньше. Все заняты своими делами, пожитками, новым жилищем. Да даже если спохватятся сразу по прилёту, сделать будет уже ничего нельзя.
Ну, что ж, другого выхода нет. Василий подошёл к боксам. Есть время разобраться. В зет-фоне есть инструкции. Все сотрудники обязаны были иметь полный набор документации. Примерно час ушёл на изучение конструкции супер-боксов. Собственно, Карасёва интересовала только система открытия и закрытия люков. Его задачей было проникнуть в бокс и задраить его. Всё остальное – на совести разработчиков. Программа полёта на Десятую была заложена ими заранее. Боксы должны катапультироваться сразу после столкновения планет. Конечно, если супер-конструкции выдержат и не рассыпятся вместе с Пятой и Тринадцатой в пыль.
Расчёты расчётами, а червь сомнения потихоньку прокладывал себе дорожку в мозгу. Но ведь другого-то выхода всё равно не было. Поэтому Василий, сосредоточившись только на инструкции, постарался не думать ни о чём больше.
Из описания следовало, что бокс можно открыть и закрыть как снаружи, так и изнутри. То же самое относилось и к задраиванию люков. В дальнейшем предполагалось использование супер-боксов для транспортировки людей через области повышенной опасности.
Действуя аккуратно по пунктам, Карасёв приступил к «вскрытию» Нюшиного бокса. Где-то через полчаса неудачных попыток бедняга вытер вспотевший лоб и сел на пол. Прочитав в сотый раз надоевшую инструкцию, Василий обхватил колени руками и закрыл глаза.
Неужели это конец? За окном начало потихоньку темнеть. Часы зет-фона показали 18 часов. Карасёв встал и подошёл к боксу Эсмеральды. Действуя уже практически «на автомате», он набрал нужные сочетания кнопок. Неожиданно раздался щелчок, и люк сдвинулся с места. Не веря своим глазам, Карасёв перешёл ко второму этапу, опустил главный рычаг и толкнул влево тяжёлую крышку. Она легко подалась, и перед Василием открылась удобная кабина с двумя креслами. В одном из них, привязанная ремнями, без каких-либо признаков жизни, полулежала Эсмеральда. Карасёв влез в кабину и тронул обезьяну. Она шевельнулась и приоткрыла сонные глаза.
«Слава Богу, жива. Догадались хотя бы снотворным их накачать» – облегчённо вздохнул Василий.
Он ловко задраил люк, даже ни разу не взглянув в инструкцию, которую выучил практически наизусть.
Пристегнувшись ремнями, новоявленный попутчик Эсмеральды вынул зет-фон. До взрыва оставалось каких-то пятнадцать минут. Включив антиневесомость, он пристегнулся.
«Ну, что ж… есть время подумать о своей жизни. На всякий случай»
Однако, подумать не пришлось. То ли часы в зет-фоне Карасёва дали сбой, то ли планета номер Тринадцать приобрела дополнительное ускорение от встречи с каким-нибудь астероидом-отшельником, но в ту самую секунду, когда Василий решил спокойно приготовиться к полёту (или к чему-то худшему), раздался оглушительный взрыв. Бокс подбросило, повалило на бок, затрясло. Секунда затишья – и он начал крутиться во всех плоскостях, подобно космическому тренажёру для тренировки вестибулярного аппарата.
Карасёв чётко представил себе два бокса, безвольно болтающихся в вихрях космической пыли – всего, что осталось от двух планет.
«Выдержали родимые, вроде не рассыпались»
Бешеная круговерть продолжалась. Карасёв видел перед собой только Эсмеральду, мотающуюся в ремнях, словно марионетка. Неожиданно пытка прекратилась, аппарат принял вертикальное положение, заработали двигатели и … начался полёт.
«Неужели пронесло? Спасибо, ребята…» – к кому в своих мыслях обратился Василий, неизвестно. Наверное, к разработчикам? А может, к самим боксам.
Под ровный гул двигателей Карасёв окончательно успокоился, закрыл глаза и вырубился.
Да, такое испытание нервной системы не прошло даром. Василий проспал все девять часов полёта. Ну, девять, это по плану. Он и проснулся, словно сработал будильник. Однако, время шло, а путешествие не заканчивалось. Очнулась Эсмеральда. Вжавшись в кресло, она смотрела на Карасёва расширенными от ужаса глазами и протягивала свои волосатые ручки. Это было так трогательно, что ему захотелось прижать малышку к себе. Но, ожидая с минуты на минуту посадку, он не рискнул отстегнуть ремни и только приободрил обезьянку ласковыми словами.
Прошёл час. Два. Мысль обожгла, словно огнём. Всплыла пьяная рожа Беленького и его: «вот увидишь, будет допущена ошибочка в вычислениях, и наши милые обезьянки окажутся где-нибудь в соседней галактике».
«А вместе с ними и я заодно» – Василий отстегнул ремень, подошёл к Эсмеральде и погладил её по голове.
