Виктория Воронова
Двуликие
20.
На следующий день Егор первым делом отправился в офис. Уладив там все текущие дела, которые он порядком забросил в последнее время, он вызвал к себе начальника службы безопасности. Отдав распоряжение усилить меры безопасности в «Райском», Егор собрался ехать к Ярославе. Он давно не видел родителей девушки, новоиспеченные родственники могут обидеться. Подумают, что зазнался жених-то – к родственникам носа не кажет.
Заехав по пути в магазин, купив цветы, торт и все прочее, что полагается в этом случае, Егор поехал к Мелёхиным.
В дверях его встретила Елена Алексеевна, вид у женщины был какой-то встревоженный.
– Что-то случилось, Елена Алексеевна?
– Ой, уж и не знаю! Говорю ей, мол, давай скорую вызовем, а она ни в какую. И вам звонить не хочет. Егор, вы уж уговорите ее, очень вас прошу…
Егор оставил все покупки в прихожей и бросился в спальню к Ярославе.
Девушка лежала на своей кровати, укрывшись пледом с головой, ее плечи мелко подрагивали. Подойдя поближе, он почувствовал, что от Ярославы веет жаром, как от печки. Откинув угол пледа, мужчина увидел, что Ярослава лежит на кровати с закрытыми глазами, её тело трясется в лихорадке.
Оставив Елене Алексеевне номер своего мобильного, завернув Славу в плед, Егор вынес свою драгоценную ношу и поместил на заднее сиденье внедорожника. Уверив перепуганную женщину в том, что с ее дочерью все будет в полном порядке, мужчина завел двигатель и на скорости, явно превышавшей допустимую, рванул в клинику к Михаилу Артемьевичу.
Там уже готовы были к встрече пациентки – еще по дороге сюда Егор позвонил и сообщил, что едет.
Ярославу поместили в ту же палату, где она лежала в прошлый раз. В необычной больнице сегодня было два пациента – жена главы Рода и заместитель главы. Весь персонал стоял на ушах, ведь обычно амбиморфы не болеют, эта клиника до последнего времени принимала пациентов крайне редко, в основном после сильных травм. В остальное время все ресурсы направлялись на различные исследования. Материалов за предыдущие годы было накоплено немало, удалось даже создать несколько полезных для амбиморфов препаратов – ускоряющую регенерацию тканей мазь, комплекс витаминов для беременных и тому подобные вещи. Человеческие препараты для амбиморфов подходили не всегда, иной раз приносили больше вреда, чем пользы. Раньше двуликие обходились вообще без лекарств – кто выжил, тот выжил – естественный отбор в действии. Но время шло, мир менялся, а вместе с ним менялись и амбиморфы.
Михаил Артемьевич в последнее время довольно потирал руки. Разумеется, он сочувствовал Ярославе, Егору и Андрею. Однако дух исследователя в нем был неистребим. Любую сложную задачу он рассматривал как способ получения и накопления новых знаний. Вот и сейчас, доктор подозревал, что они стоят на пороге каких-то открытий. Само по себе то, что человеческая женщина может являться предназначенной парой – уже открытие. Но, возможно, еще удастся приблизиться к пониманию того, что является причиной отката двуликих назад по шкале эволюции в дикое состояние.
Осмотрев Ярославу, доктор назначил ей жаропонижающее, которое не смогло бы навредить ей или ребенку. Оставив Егора у постели Ярославы, доктор отправился к следующему пациенту – тот очнулся и уже собирался со скандалом покинуть клинику. Мужчины-амбиморфы, как и мужчины человеческого происхождения, пациенты более несносные и капризные, нежели женщины.
– Андрей, что ты помнишь до того, как очнулся сегодня здесь?
– Васька где? С ней все в порядке? Она жива?
– Это ты о той девушке-официантке, которая вчера была с тобой в клубе?
– Да, о ней. Так она жива?
– Да, Егор успел тебе помешать. Ее отправили домой. Значит, ты помнишь, что произошло?
– Частично. Помню, как поехал в клуб, рассчитывая там встретиться с Егором. Помню, вошел в клуб. Все, больше ничего не помню. Ну и еще Ваську помню, подо мной, всю в слезах. Черт побери!
– А свои мысли и эмоции ты помнишь? Ты о чем-то думал в этот момент?
– Да, ярость и похоть. Мне хотелось ту девчонку то ли сожрать, то ли трахнуть, я так и не смог до конца решить, сделать это одновременно или по очереди. – тут Андрей схватился за голову и принялся раскачиваться из стороны в сторону. – Я ее просто ненавидел, но не знаю за что. Мы же с ней знакомы шапочно. Знаю только имя ее и то, что она в клубе работает – видел ее несколько раз, немного поговорили и всё.
Михаил Артемьевич спросил Андрея:
– Ты же в курсе, что произошло между Егором и его предназначенной парой?
– Конечно. Думаете, это явления одного порядка – его безумие и моё?
–Думаю, что так и есть. Сегодня будут готовы все анализы, попытаемся определить, что за вещество было в твоей крови и как оно туда попало. Впрочем, с уверенностью можно утверждать, что яд был добавлен в кофе, который ты пил. Жаль, что Егор практически не помнит тот вечер, когда напал на Ярославу. Будь у него больше воспоминаний, у нас было бы больше пищи для раздумий. Не будем забывать о том, что еще вполне может оказаться, что вы вступили в стадию одичания.
– Если это так, нам уже ничем нельзя будет помочь?
– Увы, ничем. Процесс можно замедлить, но нельзя остановить либо обратить вспять. Во всяком случае, сегодняшней медицине такие способы неизвестны.
Напоследок доктор поинтересовался невзначай у мужчины:
– А эта Василиса – она тебе как? Что за человек?
– Васька-то? Да никак. Я ее и не знаю толком. Так, бегает девчонка с подносом.
Андрей еще раз поблагодарил доктора, а затем отправился в офис «Альянса». Раз уж Егор решает проблемы на личном фронте, кто-то должен затыкать собой бреши в бизнесе.
Михаил Артемьевич вошел в палату Ярославы и увидел такую картину: девушка лежала на кровати, свернувшись калачиком, а Егор расположился у нее за спиной, обняв ее своим телом и уткнувшись носом в ее волосы. Оба мирно спали, одна – измотанная болезнью, другой – бессонной ночью.
Доктор не стал их будить. Тихонько подошел к девушке, убедился, что температуры больше нет, и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
Увиденное дало надежду на то, что все еще, может быть, наладится. Доктор подозревал, что сваливший Ярославу с ног недуг – это не что иное, как дефицит общения со своим супругом. Хоть девушка и была человеком, ребенок внутри нее был амбиморфом, а значит, скорее всего, беременность протекала так же, как у женщин-амбиморфов, просто некоторые реакции организма запаздывали. Ярославе требовались внимание и забота Егора, осталось только решить, как её в этом убедить.
21.
Ярославе было уютно и спокойно, как никогда раньше до этого. Ей снилось, что она сидит на берегу моря. Волны лениво лижут золотистый песок, как будто большая кошка тщательно и неторопливо вылизывает собственную вытянутую лапу. Позади нее кто-то был – кто-то сильный и надежный, кому можно довериться безо всякого сомнения. Она не видела, кто это, но, как это часто бывает во сне, просто знала: это Он. Кто такой этот Он, во сне почему-то не объяснялось. Но этого и не требовалось – все было и так понятно: есть Он, есть Ярослава, есть море. Всё вместе это ощущалось так правильно и естественно, что душа Ярославы пребывала в каком-то состоянии тихой безмятежной радости. Она сама была как это море – могла душой обнять весь этот мир, ведь он тоже заслуживал любви.
Внезапно сон прервался и Слава проснулась. Тут же почувствовала, что кто-то лежит позади нее и испуганно дернулась в сторону. Чья-то рука удержала ее на кровати, а затем знакомый хрипловатый голос произнес, щекоча ухо:
– Славка, не дергайся, не то упадёшь! Не бойся, я сейчас уйду. А ты лежи, тебе пока рано вставать. Вчера не спал всю ночь, вот и сморило меня под утро.
Ярослава почувствовала, как Егор встал с постели, только после этого она рискнула повернуться и посмотреть на него. Не удержавшись, спросила:
– Как я здесь оказалась?
Егор посмотрел на нее, усмехнувшись, и ответил:
– Я привез. Ты почему не позвонила и не сказала, что у тебя температура поднялась? Не хотела мне звонить, так хоть бы Михаилу Артемьевичу набрала.
– Сначала температура невысокая была. Я с работы отпросилась, домой приехала – думала, посплю немного, и пройдет всё само. Не хотела никого беспокоить.
– Не хотела беспокоить, а получилось, что всех на уши поставила. Я тебя сюда с температурой под сорок привез, от тебя как от печки можно было греться. Елена Алексеевна переволновалась – ты бы хоть о ней подумала.
Ярославе стало стыдно. Она опустила голову и не знала, что сказать на это. Действительно, повела себя, как неразумный ребенок. А ведь не за горами тот день, когда она сама станет матерью.
– Слава, обещай, что будешь звонить если не мне, то хоть Михаилу Артемьевичу, если что-то случается. Даже если это, на твой взгляд, что-то незначительное или меня не касающееся – насморк, депрессия, усталость, подозрительный человек на улице, у родителей проблемы. Хорошо?
Девушка удивленно посмотрела на Егора:
– Но зачем это тебе?
Тот вздохнул и терпеливо принялся объяснять:
– Ты мне не чужой человек. Более того – ты теперь самый главный человек в моей жизни. Ты и наш ребенок. Поэтому меня касается все то, что касается тебя. Возможно, тебе сложно в это поверить, но для меня очень важно твое здоровье и благополучие. А любой негативный фактор, о котором ты умалчиваешь, может плохо сказаться на твоем самочувствии и на здоровье ребенка.
Ярослава поняла, что Егор очень беспокоится о здоровье малыша. Что же, имеет право – он отец.
Тут в палату вошел доктор. Увидев, что пациентка уже проснулась, воскликнул:
– Ох и напугала ты нас вчера, девочка! Как же тебя угораздило-то? Почему не позвонила мне сразу?
Ярославе опять пришлось с позором объяснять, почему она повела себя как неразумное дитя.
Михаил Артемьевич выслушал, а потом сказал:
– Егор, у тебя наверняка много дел. Ты езжай, нечего тут прохлаждаться. А мы пока с Ярославой поговорим, чайку попьём, тем более время планового осмотра подошло.
Егор намёк понял, посмотрел долгим нечитаемым взглядом на Ярославу, попрощался с доктором и вышел за дверь.
Ярослава вместе с доктором пили чай с печеньем, разговаривали обо всем понемногу, однако главную тему обходили стороной. Казалось, что Михаил Артемьевич всячески оттягивает начало настоящего, серьезного разговора.
Наконец, девушка не выдержала:
– Скажите, что происходит? У меня нет ни насморка, ни кашля. Просто ни с того, ни с сего температура поднялась, а сейчас опять все в порядке.
– Ярослава, я тебе вчера дал жаропонижающее. Но я полагаю, что не оно сыграло свою роль. Я ведь говорил тебе уже как-то, но, возможно, ты забыла об этом – во время беременности женщины нашей расы стараются находиться поближе к мужьям – так легче переносится беременность. Я не был уверен в том, что на тебя распространяется это правило, ведь ты человек. Но судя по всему, ребенок-амбиморф так влияет на твой организм, что ты перенимаешь некоторые особенности нашей расы. Егор спал рядом с тобой все утро. Чем ближе он к тебе находится, тем спокойнее младенцу в утробе и тем лучше для тебя.
Ярослава в расстроенных чувствах слушала доктора. Она пока не готова была переезжать в дом Егора, оттягивала этот момент как могла. Девушка боялась, что в том доме станет пленницей, а кроме того, боялась насилия со стороны отца своего ребенка. Она так и не смогла определить для себя, какой же Егор настоящий – иногда он был нежным и заботливым, иногда жестким беспринципным манипулятором. Но самое главное – он был способен несколько часов подряд издеваться над слабой женщиной, которая ему не сделала ничего плохого. И вот этот последний образ заслонял собой все остальные. Если мужчина поднял руку на женщину один раз, то он сделает это и во второй, и в третий раз. И будет делать это постоянно. Ярослава вполне допускала, что Егор раскаивается. Но раскаяние подобных людей – это слёзы крокодила, пожирающего очередную жертву. Они могут плакать и раскаиваться сколько угодно, но всё равно в следующий раз сделают то же самое. Девушка на всю жизнь запомнила те жуткие красные глаза – нет никакой гарантии того, что Егор не впадет в ярость снова. А если при этом пострадает ребенок?
Она спросила об этом у доктора.
Тот заверил её, что как раз сейчас они почти подошли к разгадке этой непонятной истории. Михаил Артемьевич вкратце рассказал Ярославе о том, что произошло в клубе, а также о том, что в крови Андрея все-таки нашли следы какого-то вещества, которое сейчас как раз изучают. Поскольку Андрей не переносит химические препараты ни в каком виде, это говорит о том, что добровольно он их не принимал и это вещество ему кто-то подлил в кофе. Вполне возможно, что то же самое случилось и с Егором в то злосчастное воскресенье. Цель злоумышленника пока не понятна, но со временем и это выяснится – служба безопасности у Егора одна из самых лучших, а значит, поимка отравителя лишь вопрос времени.
В голове Ярославы забрезжила надежда. Очевидно, что счастливой парой им с Егором уже не стать, но, возможно, она сможет жить в его доме в относительной безопасности и воспитывать своего ребенка. Когда-то Ярослава считала, что встретит своего, особенного человека, полюбит его, родит ему нескольких детей и будут они жить долго и счастливо. У нее не было каких-то особенных требований к возможному спутнику жизни, она лишь хотела, чтобы все у них было как у Елены Алексеевны и Степана Ивановича – те были словно две половинки одного целого, понимали друг друга с полуслова, трогательно заботились друг о друге.
Когда девушка познакомилась с Егором поближе, то ей показалось, что он и есть тот человек, с которым она сможет прожить всю жизнь душа в душу. Хоть и понимала она тогда, что ей уготована роль любовницы, роль позорная, и, возможно, недолгая – не женятся амбиморфы на человеческих женщинах. Но надежда умирает последней, а женщины – это такой своеобразный народ, который всё время надеется на лучшее.
А потом случилось то, что случилось. Влюбленность сменилась страхом и обидой. Робкие надежды на счастье растаяли как дым. Зато теперь Егор, во чтобы то ни стало, стремился жениться на ней. Воистину, будьте осторожны, озвучивая свои мечты и желания! Может случиться так, что ваше желание исполнится таким образом, что вам захочется удавиться.
Как бы то ни было, Михаил Артемьевич подарил сегодня Ярославе надежду. Надежду если не быть счастливой замужней женщиной, то хотя бы жить рядом со своим ребенком. Девушка уже давно смирилась с мыслью о будущем материнстве. Маленькая жизнь внутри неё теперь казалась чем-то удивительным и хрупким – чудом, которое надо сберечь. Иногда она укоряла себя за те несколько часов слабости, в которые почти ненавидела собственного ребенка. Мысленно она просила прощения у своего малыша и молилась о том, чтобы беременность протекала без осложнений. Если для этого нужно переехать в дом к Егору, то она это сделает.
22.
От пышной свадьбы Ярослава отказалась. Она бы вообще от любой отказалась, но Егор настоял на том, что это будет неуважением по отношению к родителям невесты. Поэтому решили пригласить только самых близких друзей и родственников, и отпраздновать торжество в ресторане. Свадьбу назначили на начало марта.
Невеста была, как положено, в белом платье – Егор не мог насмотреться на неё. Он удивлялся самому себе – почему Славка показалась ему в первую встречу серой мышкой? Сейчас она была для него самой красивой женщиной на свете. Может, это их ребенок делал ее такой особенной? Егор желал заполучить Ярославу еще со второй их встречи, и он добился своего. Многое еще предстоит исправить, но то, что его женщина сегодня войдет в его дом согласно традициям – это уже огромное достижение. Постепенно он заново приручит её и сделает по-настоящему своей.
После того случая в клубе, когда Андрюхе подсунули отраву, Егор воспрял духом. Были серьезные опасения, что они оба одновременно заболели той страшной неизлечимой болезнью, которая превращает амбиморфов в диких животных. Но поскольку в крови Андрея нашли вещество, вызывающее непреодолимые приступы агрессии, версию с «одичанием» с легкой душой можно было отмести в сторону. Раз теперь причина ясна, можно не бояться, что он навредит Славке или ребенку, впав снова в неконтролируемый приступ ярости.
К нему с поздравлениями подошел Андрей. Тот в последнее время был какой-то смурной, а Егор за своими переживаниями даже не удосужился расспросить друга, что же происходит в его жизни. Надо бы исправить это упущение. Ярослава теперь будет в его доме, в безопасности, а это значит, что не придется мотаться по разным домам и квартирам, чтобы все успевать. В последние дни Егору приходилось чаще навещать Мелёхиных – он стремился каждую свободную минуту посвятить Ярославе – ей действительно в его присутствии становилось легче. Елену Алексеевну и Степана Ивановича тоже пришлось посвятить в особенности протекания беременности у амбиморфов, поэтому они с пониманием отнеслись к новости о скоропостижной женитьбе и переезде Ярославы в дом мужа. Также много в последнее время пришлось заниматься домом в «Райском» – готовить его к прибытию новобрачной. Мужчине хотелось, чтобы Ярославе с ребенком там было удобно и уютно.
К новобрачным с поздравлениями подошли тесть с тещей. Оба, судя по их виду, были очень довольны происходящим. Степан Иванович предложил зятю выпить по пятьдесят грамм, Егор не стал отказываться. Елена Алексеевна начала смущенно одёргивать мужа:
– Что ты всё сразу – выпить?! Успеется еще, вся свадьба впереди!
– Да пятьдесят грамм же всего! Это же разве выпить? Это так, понюхать просто. Свадьба-то всего раз в жизни бывает! Как тут не выпить?! Дочку единственную замуж выдаём, мать!
Елена Алексеевна покачала головой, но ничего не возразила на это.
Новобрачная сидела тише воды, ниже травы. Из приглашенных гостей ей знакомы были только родители, Лариса, Михаил Артемьевич и друг Егора, которого она тогда видела в клубе – Андрей. Все остальных присутствующих она видела впервые.
Тут к Ярославе подошла Лариса. В последние дни они общались в основном только на работе – у Ярославы не было возможности бывать где-то еще, помимо офиса и дома. О свадьбе Ярослава сказала подруге чуть ли не в самый последний момент. Та, конечно, поначалу обиделась, но характер у Лары был отходчивый – через час она уже просматривала в интернете каталоги, выбирая платье, в котором было бы не стыдно явиться на свадьбу к подруге. Лариса все выпытывала подробности, но Слава сказала ей только, что беременна и поэтому они с Егором решили не затягивать и пожениться как можно быстрее.
– Ну ты и даешь, тихоня! Прямо как в кино – такого мужа себе отхватила! Молодец, Славка, я за тебя так рада! А то всё одна, да одна – разве так можно жить молодой женщине?
Ярослава никак не могла решить – можно ли ей с собой забрать Тимофея. Ему, конечно, у родителей тоже хорошо. Но Ярославе казалось, что кот по ней скучает и обижается за то, что она теперь уделяет ему мало времени. Ладно, с этим вопросом она позже разберется. Вдруг Егор не потерпит кота в доме.
Как быть теперь с работой и квартирой? Квартиру Ярослава сдавать кому-либо не решилась – это было её уютное гнездышко, в котором жили они с Тимофеем. Пустить туда кого-то чужого – все равно, что осквернить жилище. Кроме того, Ярослава хотела, чтобы у нее было свое место, где она могла бы побыть отдельно от Егора, родителей и других людей, если вдруг возникнет такая необходимость. Ее муж – амбиморф с очень сложным характером, поэтому могут возникнуть всякие непредвиденные ситуации. Ярославе обязательно нужна своя запасная отдельная территория и отдельный источник дохода. Кроме того, ей надо чем-то платить ипотеку, значит, надо работать до самого ухода в декретный отпуск.
– О чём задумалась?
Ярослава вздрогнула, услышав рядом голос мужа. Видимо, от Егора не укрылась её реакция, потому что его лицо сразу стало как-то жёстче, испытующим пристальным взглядом он сверлил девушку.
– Ни о чём, так, о пустяках всяких. Егор, а можно мне будет потом Тимку привезти?
– Твоего кота? Конечно можно, почему ты спрашиваешь? Ведь это теперь и твой дом тоже.
Новобрачная повеселела немного. Правда, она пока всё равно не считала дом Егора своим, всё-таки она не совсем настоящая жена, просто носит ребенка Егора, вот и всё. Несмотря на то, что Егор ее заверял о том, что по традициям амбиморфов она является его женой, и его раса не знает разводов, а также, несмотря на сегодняшнюю свадьбу, Ярославе казалось, что это всё временно. Ну что же – поживём-увидим. Сначала надо малыша здорового родить.
Девушка вздохнула с облегчением, когда гости стали разъезжаться. Последними уехали мама с папой и Лариса. Родители, конечно, не смогли не всплакнуть – а иначе какая свадьба? Ведь единственную дочь замуж выдали. Ну и по пятьдесят опять, конечно. На посошок, так сказать.
У Ярославы и самой глаза на мокром месте были – то ли гормоны шалили, то ли еще какая-то причина была. Она сидела в машине Егора и шмыгала носом, наблюдая за тем, как ее родители усаживаются в такси, чтобы ехать домой.
Наконец, Егор проводил тестя и тещу и вернулся в машину. Увидев, что Ярослава плачет, перепугался:
– Славка, ты чего? Болит где-то? Где? Сейчас Михаилу Артемьевичу позвоню, наверняка он еще не успел далеко уехать. Надо было раньше уехать, черт бы с ними, с этими гостями!
От того, что ее жалеют, Ярослава заплакала еще сильнее.
Егор тут же принялся набирать номер на телефоне, но Ярослава схватила его за руку:
– Нет, ничего не болит, не нужно звонить никуда! Со мной всё хор-р-рошоо-о-.
–Точно? А чего тогда слёзы ручьем?
– Я не зна-а-аю. – шмыгая носом и подвывая, произнесла новобрачная. – Просто отчего-то гру-у-стно, и домо-о-й хо-о-чется…
– Сейчас поедем домой, потерпи полчаса и дома будем.
– К с-себе дом-о-ой…
Егор прижал Ярославу к себе, как ни странно, та не сопротивлялась. Только затихла испуганно, шмыгая носом. Егор осторожно гладил девушку по спине, пытаясь успокоить.
–Ох, Славка-Славка! Ну и глупая же ты у меня. Вроде умная, но такая дурочка! Теперь вместе будем жить, в нашем доме. Тебе понравится там. А что не понравится – переделаешь. Что хочешь делай, хочешь – разрушь всё до основания и заново построй, слова ни скажу. И Тимофея своего вези, раз ты без него со мной жить не хочешь. Буду с ним дипломатические контакты налаживать.
Взяв лицо девушки в ладони, заставил ее посмотреть на себя:
– И не бойся меня. Никогда больше не бойся, слышишь?!
В этот момент, глядя в глаза своему мужу, Ярослава поверила в то, что может быть, у них двоих еще что-то может получиться.
