Виктория Сергеевна Макушева
Что в погребе у садистов?
Настроение – дрянь. Еду в такси. Без интереса смотрю на витрину из домов, торговых центров и мелькающих людей. Механически листаю ленту мессенджеров. На душе горько и некомфортно, потому что в очередной раз поругалась с детьми.
В машине трое пассажиров: я, старший сын и дочь. Хотя нет. Есть четвёртый – вязкая и тягучая тишина. Молчаливо едем на выставку Рериха. Она-то, кстати, и стала причиной нашей ссоры.
Дело было так. Совершенно случайно я обнаружила, что до закрытия грандиозной экспозиции осталось несколько дней. В памяти пробудились приятные воспоминания, да так, что захотела свозить туда старших, причинить им «культурно-нравственное» добро.
Да уж.
Дети сопротивлялись. Я была настойчива. Как и большинство родителей, наивно полагая: «Уж я-то знаю лучше, что будет полезно и нужно для моего ребёнка!»
Так вот, сборы на это мероприятие затянулись. Атмосфера накалялась. Аура всё больше пульсировала.
Дети покорно одевались, но медлили и ходили с недовольными лицами. Всем видом показывали, как им не хочется идти в музей. Я же старалась держать лицо, подбадривала и внушала веру в то, что эта поездка и гений художника перевернёт их жизнь на «до» и «после». Но как оказалась, эта история изменила мою.
В общем, время шло, таксист уже битых пятнадцать минут стоял около нашего подъезда, периодически отправляя на телефон уведомления, что скоро уедет. Напряжение росло. Тучи сгущались. Я нервно держала дверь лифта в ожидании детей. А они всё не выходили.
– Соня, Егор, давайте быстрей! – взволновано кричала я.
На тот момент уже минут пятнадцать как на моём внутреннем горизонте маячила тёмная буря. Зарница явно намекала, что при попутном ветре придёт и разразится сильной грозой.
Соня неспешно появилась в коридоре.