Виктория Серебрянская
Ваш выход, помощница!
– Что? Что случилось?!
Хвала Святой Бригитте, поймал он меня вовремя. Иначе я бы занозила не только ноги, но и все остальное. Попа-то у меня не особенно защищена. Те лохмотья, которые мне вручила ушастая стерва, годятся только на то, чтобы махать ими во след врагам. Чтоб не вернулись.
– Вы!!! – Я стиснула челюсти, чтоб не нахамить, так как из меня рвались соленые словечки из матросского арсенала папаши Кульхенграха.
– Что я?
Неожиданно, но маститый ученый и профессор академии смутился. Вот если бы он орал, как укушенный голодной баньши, я бы скорее всего сотворила бы что-то ужасное для нас обоих. Например, потребовала бы жениться в отместку за поруганные девичьи ноги. Но он смотрел так испуганно и почти робко, что я почти через силу буркнула:
– Вы меня покалечили. Завлекли обманом в свой дом, и покалечили мне ноги. Вот.
Мужчина никак не отреагировал на обвинение в обмане и подлости. Зато попытался осмотреть мои ступни, не выпуская меня из рук. Я испуганно вытаращила глаза. Ни одна магия в мире не удержит меня на весу, пока профессор будет изучать мои ступни! Ну ладно, за его шею я держалась крепко. И к груди, надо сказать, совсем не хилой, не похожей на профессорскую, прижималась от души. Но это все равно не повод проверять сильно ли я зашибусь, если меня уронят!
Я возмущенно зашипела, усилив захват на ученой шее. И поджала ноги так, чтобы не упасть, даже если чокнутый ученый муж все-таки разожмет свои руки. Только пробухтела недовольно:
– Мало вам моих ног? Решили еще мне шею свернуть?
Мужчина внимательно посмотрел мне в глаза. Отвернуться я не посмела. С такого расстояния его, выглядывающие из-под взлохмаченных прядей, темные глаза казались магически-притягательными, манящими, завлекательными. Я смотрела в них, затаив дыхание, и не могла оторваться. Словно он был менталистом, и подчинил меня себе.
По спине пробежала невольная дрожь, разрушая очарование момента. Мужчина хмыкнул:
– А вам, барышня, как я погляжу, палец в рот не клади – по самое плечо оттяпаете.
Он шагнул вперед, неся меня к стоявшему поблизости дивану. С которого я так неосмотрительно вскочила. Под его ногами захрустели осколки. Профессор повторно хмыкнул, но опустил меня на диван без комментариев. Зато я промолчать не смогла:
– Больно нужны мне ваши руки. Я не настолько голодная. Нас хоть и приучают старательно в приюте есть всякую гадость, но до человеческих рук, тем более немытых, дело еще не дошло.
Профессор изумленно уставился на меня:
– Что?
Я смутилась. Вот честно, я понимала, что несу всякую чушь, но это выходило у меня как-то само собой. Мозг раздумывал, как бы нам с ним остаться в этом доме хотя бы на ночь, раз уж так подфартило, и валяться на дороге, убеждая профессора меня пожалеть, не нужно. А язык, оставшись без какого-либо маломальского присмотра, болтал, все что ему взбредет. В отместку я его прикусила. В доме все же задержаться нужно. Ушастая стервь меня со свету сживет, если выйду от профессора с пустыми руками.
Не дождавшись от меня ответа, профессор опустился на одно колено, чтобы осмотреть мои ноги. Я притихла. Моя ступня в его ладони казалась крошечной, как котенок в лапе дракона.
– Ничего ужасного я тут не вижу…
Я дернулась и взвизгнула:
– Ничего ужасного? Ничего ужасного? У меня кровь! И идти я не могу! Вы меня искалечили!
Мужчина фыркнул:
– Не говорите глупостей. Стекло я выну и залечу порезы вам за пару минут.
Я разинула рот. Он еще и лекарь? Но профессор не по возрасту легко поднялся на ноги и задумчиво поскреб подбородок:
– И куда я его положил?..
Я чуть не ляпнула про возрастные проблемы с памятью. Вовремя в очередной раз прикусила язык и молча настороженно следила за всеми действиями мужчины. Что-то мне подсказывало, что предложенное профессором решение проблемы мне не понравится.
– Вы бы лучше мне помогли вынуть стекла из пяток и дали чем ноги перебинтовать.
Сидеть, держа ноги на весу, было крайне неудобно. Но положить окровавленные ступни на диван мне не хватало наглости. А ставить на захламленный и грязный пол было откровенно опасно. На лекаря монет у меня не было.
Профессор увлеченно что-то перебирал в шкафу, только локти ритмично двигались то вверх, то вниз. До меня доносилось его неразборчивое бормотание вперемежку с серыми облачками пыли.
– Нашел! – Ученый муж вынырнул из недр раскапываемого шкафа и с восторгом ребенка продемонстрировал мне ровную серую плитку размером с две его ладони. – Это лучше бинтов и всего остального! Поставит вас, моя дорогая, на ноги за пару минут.
Я испуганно поджала покалеченные конечности:
– Что это?
– Это, – плитку с благоговением положили на пол у моих ног, – универсальный заживлятор! Новое слово в науке!
У меня округлились глаза:
– Зажив… что?
– Заживлятор… Ну да, над названием еще нужно поработать. Но это не главное. Главное то, что он может поставить вас на ноги за пару секунд!
Я опасливо покосилась на воодушевленное профессорское лицо:
– А вы его уже испытали?
Ответом мне было искренне-удивленное:
– Зачем? Он же работает!
И прежде, чем я успела возмутиться или возразить хоть что-нибудь, мои несчастные конечности сгребли в охапку и насильно поставили на подозрительный предмет.
Плитка засветилась. Как будто я наступила нечаянно на гнилушку. Даже пыль голубовато-зеленая поднялась в воздух. Профессор выдохнул восхищенно:
– Работает! Все-таки работает! Хвала всем Святым!
Еще секунда, и он, наверное, вскочил бы и захлопал как ребенок в ладоши. Но я решительно испортила мужчине веселье:
– А что, были сомнения?
Светящаяся пыль вокруг моих ступней понемногу начала оседать, образуя на ногах нежно-зеленый, как молодая листва, мерцающий налет. Профессор, склонив голову набок, внимательно за этим наблюдал:
– Ну-у-у… Как вам сказать… Раньше это был артефакт для окрашивания ногтей в разные цвета. Между прочим, очень древний. Сейчас таких уже не делают, технология утеряна. Потом он сломался. Вернее, он окрашивал. Но только в зеленый цвет. А этот цвет при дворе не моден. Поэтому артефакт принесли мне на починку. Восстановить подбор цветов для окрашивания у меня не получилось, я ж говорил: технология утеряна. Но зато получилось научить артефакт лечить. И вот…
Из всего сказанного я услышала только то, что ранее эта плитка служила для покраски ногтей. От шока перехватило дыхание:
– И как… каким способом он окрашивал ногти?
Во мне все дрожало от нехорошего подозрения.
– Кончиком ногтя нужно было коснуться плитки и озвучить желаемый цвет. Но я ж говорю, он сломался…
Но я уже с ужасом смотрела вниз. На свои нежно-зеленые ступни. Между прочим, действительно без единой ранки!
– Вы!.. Вы!..
У меня не было не только слов, мне не хватало воздуха. Да, конечно, зеленые по щиколотку ноги с успехом скроют ботиночки. Но, во-первых, мои ботиночки канули в Нижний мир, заброшенные сильной рукой зеленокожего пособника остроухой. А во-вторых… Спать в ботиночках я не ложусь, каким бы свинскими не были условия в приюте! Я представила, как во сне высовываю из-под простыни ноги. И что со мною случится, когда остальные увидят дело рук горе-профессора. Да и до приюта еще нужно дойти… И так мне себя стало жалко, что крупные, как горох, слезы так и хлынули из моих глаз.
У сирот и приютских воспитанников не слишком богатый выбор в жизни. Но я все же надеялась, что смогу найти себе место в приличном доме. А теперь… С такими ногами еще решат, что я под действием проклятия. Или и того хуже, какой-нибудь редкий вид нечисти. О хорошем доме мне теперь только помечтать. Кто меня такую на работу наймет?
– Вы-ы!.. Вы!.. Вы мне всю жизнь испортили! Кто меня такую зеленоногую на работу в хороший дом теперь возьмет?..
Ученый помрачнел:
– Не реви, я что-нибудь придумаю!
Но слезы не хотели внимать доводам разума, и я уже начала икать.
– Не реви, я тебе сказал! – Ученый рявкнул на всю комнату и поморщился, когда я замолчала, глядя на него. – Я сам найму тебя на работу, раз уж так получилось. Мне все равно нужна помощница по дому. Вот и посмотрим, чему тебя научили в приюте и так ли ты умеешь падать в обмороки, как говорила.
Я притихла, не веря в собственное везение. Неужели получилось? Неужели я остаюсь тут? Следовало как минимум поблагодарить профессора. Во всяком случае, на моем месте любая приютская уже ползала бы у профессора в ногах. Да, дом чудовищно грязный. Но даже я владею несколькими бытовыми заклинаниями, позволяющими свести уборку к минимуму затрат времени и сил.
– Сегодня отдохни и приди в себя после своих приключений. Наверху есть несколько почти нормальных комнат для слуг. Завтра начнешь приводить дом в порядок. А я займусь починкой того, что ты угробила.
– Спа-аси… ик!
Торопливо заткнув себе ладошкой рот, я испуганно уставилась на мужчину. Я всего лишь хотела его поблагодарить, а из-за проклятой икотки почти попросила спасения.
Переждав очередной приступ икотки, торопливо выпалила:
– Я хотела вас поблагодаи…ик!
Мужчина хмыкнул. Возле самого моего носа неожиданно возникла, покачиваясь на длинной цепочке, жемчужина редкого сиреневого оттенка.
– Возьми, это поможет быстрее избавиться от икотки.
Повертев горошинку в пальцах и не найдя, как ее отцепить от цепочки, я с сомнением поинтересовалась:
– А что, цепочка тоже растворится?
Профессор в этот момент что-то искал в шкафу. Услышав мои слова, он так круто обернулся ко мне, что взлохмаченные волосы встали дыбом:
– Что-о-о?
Я невольно втянула голову в плечи, настолько разительным оказался контраст, и тихо пояснила свою мысль:
– Но ведь все средства от икотки нужно глотать, а как отцепить жемчужину я не поняла…
Мой голос и без того еле слышный, увял окончательно после того, как я увидела с каким зверским выражением лица смотрит профессор на пыльный потолок комнаты.
– Святой дух! Чем я перед тобой провинился?! За что ты мне послал это чудовище? Ну не мог я пройти мимо, когда девчонка летела прямо под копыта лошади. Это что ж теперь: никого спасать нельзя, чтобы не наградили вот таким…
Последнее слово профессор торопливо проглотил. Но и так было понятно, что ничего хорошего для меня там нет. Я насупилась:
– Выдавая непонятно что другим людям, неплохо хотя бы вкратце рассказывать, как оно работает. Откуда я знаю, что это такое?
Профессор пристально посмотрел на меня:
– Откуда ты такая свалилась мне на голову? Ты что же, никогда ранее не видела артефакты?
Я пожала плечами.
– А хотя бы слышала, что это такое?
– Ну-у-у…– Я торопливо выискивала в памяти хоть что-то связанное с этим предметом. В голове упорно вертелась самонагревающаяся плитка на кухне приюта. – Я знаю, что это такие предметы, которые призваны делать жизнь чуть-чуть легче. Как самонагревающаяся плитка на кухне приюта.
– Хмм… Если ты видела плитку в работе, то почему болтаешь подобные глупости?
Придумать достойный ответ я не смогла. Плитка-то стоять стояла. Но на ней никогда ничего не грели. Так что, как она работает, я описать не могла. Рассказывали, что однажды конюх одной из дам-патронесс чуть не зажарил живьем на этой плитке приютскую послушницу. Уж не знаю, чего они там не поделили, но болтали, будто он снял с нее панталоны и посадил голой задницей прямо на плитку. Не знаю правда то, или нет, но будто бы у служанки долго не заживало то место. Как будто ее сам демон поцеловал туда. Пока она не отстояла службу в часовне на коленях, да наш слепой служка не окропил болящее место. А на утро все зажило. Плиткой с тех пор не пользовались. Боялись открыть врата демонам Нижнего мира к нам.
Вместо ответа я состроила самую жалобную моську, на какую только была способна, и, мысленно пообещав эльфийке самую страшную кару, горестно протянула:
– Так я ж воспитанница приюта, а не кухарка…
Профессор шумно вздохнул:
– Понятно. Тогда тебе придется сложно в моем доме. Я артефактор. И тут полно таких приспособлений. И они имеют самый разный вид: украшения, плитки, части доспехов, книги, шкатулки. В общем, почти каждый предмет можно превратить в артефакт, если следовать определенным правилам. И надевать, тереть, сдавливать их категорически запрещается! Ты меня слышишь? Лучше вообще не прикасаться! Кстати, как тебя зовут?
Я обомлела. Икотка, было ушедшая от стыда и шока, едва не вернулась обратно. Но все же у меня получилось кивнуть и выдавить из себя свое имя.
Профессор кивнул, показывая, что меня услышал. И только тогда до меня дошло: не тереть!
– Погодите, а как же я буду наводить порядок? Те бытовые заклинания, что я знаю, не справятся с очисткой не гладких поверхностей! Допустим, стол, подоконник и пол я ими очищу. А дальше?
– В доме вообще бытовые под строжайшим запретом! – Громыхнул профессор.
А я оторопела:
– А как же уборка?..
– Молча, Мариэлла! Ручками!
На этот раз я промолчала, пытаясь осознать всю глубину ямы, в которую угодила с подачи эльфийской дряни. И молча, но от души, пожелала ей мужа, такого же красавчика, как и ее приятель. Я, конечно, не белоручка, но одной отмыть вручную огромный дом?!
Профессор глянул на меня и ехидненько хмыкнул. И я не выдержала:
– Это просто какое-то издевательство над живым существом! В наше время все давно пользуются бытовыми заклятиями!..
– Да ну? Даже у вас в приюте?
Я сникла. Возражать было нечего.
– Ну вот, Мариэлла, мы все и выяснили. Остаетесь работать?
Кивнув с несчастным видом, я представила перспективы. За такое издевательство надо хоть жалование получше просить.
– Да, остаюсь. Поэтому нужно обсудить мое жалование. Кроме стандартной оплаты я хочу…
– Не женюсь! И не жди!
Я разинула рот. Это что только что было? При чем тут к профессорской свадьбе мое жалование?
– Да я как бы и не претендую, – начала я осторожно, – просто вы хотите, чтобы я руками отмыла весь дом. Думаю, в таком случае, будет вполне справедливо платить мне повышенное содержание. А мужа я себе найду и так. – Закончила я насмешливо. – С приданым, сэкономленным из вашей оплаты, это не составит труда. И я не претендую на вашу заросшую мхом от старости руку. Вдовой, даже мага, мне быть неохота. Живой под боком всяко лучше.
Профессор, казалось, сейчас лопнет от злости, услышав мои слова:
– Да ты!.. Да за мной бегают первые придворные дамы…
Я преувеличенно внимательно осмотрела свои зеленые ноги:
– Могу их понять. Не отчистите мне ступни, я тоже буду за вами бегать!
Профессора, казалось, хватит удар.
Глава 2
Мой первый в жизни хозяин и работодатель оказался не скрягой. И размер жалованья мне положил больше, чем я могла бы мечтать. Впору было благословлять остроухую стерву за то, что оказалась такой внимательной и не дала стянуть у себя кошелек. Теперь можно было не переживать за свое будущее. Да и мелким в приют всегда смогу гостинец передать. К тому же хозяин, окинув меня взглядом, что-то пробормотав себе под нос вроде «Слишком компрометирующе одета», снова принялся копаться в шкафу.
Я, грешным делом, предположила, что у него там ботиночки могут быть припрятаны. Ну, или длинная юбка. Чтобы прикрыть зелень ног. Но хозяин оказался продуманней.
– Есть!
Он вынырнул из шкафа и победно продемонстрировал мне самый обыкновенный стакан. Честно говоря, я обалдела. Зачем? Что такого в пыльном и, будем честными сами с собой, не совсем чистом стакане? Ему пить захотелось, что ли?
– Мариэлла!
– А?
Я подскочила на месте и оторвала взгляд от посуды, настоятельно нуждающейся в помывке.
– Я кому даю? Бери, что уставилась?
– З-зачем?
– Как зачем? – Хозяин удивленно уставился на меня из-под растрепанных прядей. – Пойдем тебя одевать и обувать. А то в мэрии не поймут, если я приведу оформлять на должность помощницы полуголую и босую девицу.
Как одежда связана со стаканом я не поняла, но тару взяла, буркнув себе под нос:
– Вы забыли еще уточнить, что у девицы зеленые ноги. Это в мэрии точно не оценят.
– Да, и это тоже.
Хозяин взял меня за руку и потянул в центр комнаты. А я оторопело заморгала. Ну и слух у него! Даже наш слепой служка, привыкший ориентироваться на звук, и то слышит хуже. Надо, наверное, быть поосторожнее с высказываниями. А то влипну.
Чтобы поставить меня в центре комнаты, хозяину пришлось отпихнуть в сторону массивное кресло неопределенной расцветки. Наверное, когда-то оно было серебристо-голубым. Ничем другим серый, словно присыпанный пеплом цвет я пояснить не могла. Да меня, если честно, цвет и не особо заботил. Просто потому, что я представила, как ставлю эту махину на место. Слова слетели с моих губ сами собой:
– А нельзя ли поосторожнее с почтенной мебелью? Мало того, что это бедное кресло от старости может развалиться под вашей рукой, так еще и всех пауков в комнате передавите! А мне потом выноси трупы и выслушивай жалобы родственников с других этажей!
– Что-о? – Хозяин настолько оторопел, что замер на месте. – Что ты болтаешь? Какие трупы? Какие родственники? Тем более, в доме всего два этажа!
– Это вы меня сейчас так успокаиваете? Что на втором этаже пауки не живут?
Мужчина скривился:
– Я с тобой с ума сойду! Второй этаж – это цоколь. Проще говоря, подвал. И да, там пауки не живут. Потому что там находится моя лаборатория.
– А что, у вас в лаборатории опасно для жизни?
Хозяин начинал мне нравится. Матушка-настоятельница или сестра-куратор уже давно бы мне дали леща и велели бы не заниматься глупостями. А этот ничего, терпит. И даже пытается что-то пояснить. Нет, с хозяином мне точно повезло! Наверное, стоит поставить свечку Святой Бригитте хоть раз в жизни, вместо дешевых конфет. Глядишь, Святая расщедрится, еще и мужа пошлет обеспеченного…
– Да! – Резкий окрик вырвал меня из мечты о розовом будущем, и я растерянно заморгала. – У меня в лаборатории опасно для жизни! Но только для паучьей! Поэтому пришлось лично всю паутину уничтожить! Я ненавижу этих восьмилапых тварей! Ты удовлетворена? Мы можем теперь отправляться?
Я кивнула.
– А пауки вас все же проклянут за смерть родственников. – И робко напомнила, указывая взглядом на стакан, который по-прежнему держала в вытянутой руке: – А инструкцию? Как им пользоваться?
Да, кажется, я погорячилась с положительной оценкой хозяина. Потому что он на мой вопрос закатил глаза и посоветовал:
– Молча. Подносишь к губам и пьешь.
Я вытаращила глаза:
– Что? Стакан ведь пустой!
– Это тебе только кажется! Давай! Подноси и пей!
Причин не верить этому мужчине у меня в общем-то не было. Я недоверчиво покосилась на пустую и грязную тару и неуверенно потянула к губам стакан. Хозяин поторопил:
– Ну что ты копаешься! Пока соберешься, мэрия закроется! Когда ты договор о найме на работу собралась регистрировать? Ночью? Но мэр не некромант! Он по ночам не работает!
– Да кто его знает…
Я пробурчала скорее для порядка, чем действительно так думала. И быстренько поднесла стакан к губам. Пахло пылью. К донышку прилип какой-то мусор. Касаться стекла губами было противно. Нет, ну что тут можно пить?
– Он пустой! А вы надо мной издеваетесь! – Я гневно уставилась в скрытые лохматыми волосами глаза.
– Сама ты пустая! Это Концентратор энергии для переноса в пространстве. Он собирает в себя разлитую в воздухе энергию и позволяет эффективно использовать ее для переноса с места на место. Пей давай! Не тяни кота за хвост.
Звучало разумно. Но менее противно от этого не стало. Я коротко выдохнула, решаясь. И в этот момент заметила, как дрожат от смеха губы моего нанимателя…
Как я не швырнула в него стакан, мне непонятно и самой. Кулаки от злости и обиды сжались так, что я едва не раздавила многострадальное стеклянное изделие. Очень хотелось подойти к нему и сделать что-то ужасное. Гад и хам! А я еще свечку собиралась купить, чтобы пожертвовать за него Святой! Обойдется! Конфету отнесу! Самую дешевую! И предварительно понадкусываю ее со всех сторон!
Профессор примирительно усмехнулся, отбирая у меня многострадальный стакан:
– Не злись. Я не думал, что ты поверишь и будешь пытаться что-то там выпить из него. Ты не думай, я бы не позволил тебе даже прикоснуться губами к грязному стеклу. Ну извини!
Обидно мне было до слез. А еще ученый муж называется! Я надулась, прикидывая что бы мне стрясти с нерадивого профессора за оскорбление. Но он догадался и сам, что без компенсации дела не будет:
– Я изначально планировал купить тебе форму и обувь, но в качестве извинений от меня сможешь выбрать себе и цивильное платье для выхода в город в свой выходной день. А теперь будь хорошей девочкой, давай руку, закрывай глаза и ни о чем не думай!
Со вторым и третьим пунктом требований проблем не возникло. Первый я теперь принципиально не стану выполнять. А вот последний… Ни о чем не думать оказалось крайне сложно. В голову сами собой лезли глупые и предвкушающие мысли о новом наряде. И почему-то в моих мечтах это платье на меня после бани надевали красивые молодые парни. Я счастливо вздохнула. Если хозяин выберет мне красивый наряд, прощу! Так и быть!
С этими мыслями я вложила ладошку в мужскую руку и зажмурилась. В ту же секунду земля у меня ушла из-под ног. А в уши, наоборот, хлынул какой-то странный гул и плеск воды. Ну что опять?! Предупредить сложно, что ли, о действии перехода? Можно подумать, я каждый день брожу туда-сюда по магическим тоннелям! Я взвизгнула и испуганно открыла глаза. И застыла…
Ну хозяин, ну демонов профессор! Погоди, дай только добраться до тебя!
Ширант
Весь сегодняшний день с самого утра ушел демону под хвост! Началось все с того, что, ночуя в первый раз в незнакомом месте, я утром едва не грохнулся с узкой неудобной кровати, запутавшись ногою в одеяле. Помянув всех демонов и их родственников бесов, я кое-как, в последний момент сумел предотвратить катастрофу. Мне сегодня нужно было оформить патент на вымышленное имя, чтобы иметь возможность спокойно работать в городе. Если бы я заявился в гильдию с разбитым лицом…
По городу я спокойно мог перемещаться под амулетом, накладывающим личину. Но в гильдии такие фокусы бы не прошли. А из-за разбитого лица по городу могли поползти те еще слухи. Гильдия точно промолчит, если младший из герцогов Овирсальских получит патент на работу в городе. Ссориться с родственником короля может быть слишком дорогой привилегией, отказать не посмеют. Но сплетничать там любят еще больше, чем придворные дамы у дядюшки на балу. Еще сочинят, что король плохо обращается с племянниками, зачем это нужно?
По дороге из гильдии прямо напротив дома моего соседа-зельевара на моих глазах едва не погибла молодая девчонка. Пройти равнодушно мимо не смог. Выдернул из-под копыт обморочную дуреху. И понял, что нажил себе очередные проблемы. Пришлось уподобиться любимым рыцарям придворных дам и тащить девчонку к себе в дом. А все потому, что благородства во мне сверх меры: не укладывать же девчонку отдыхать соседу под ворота? А на тротуаре затопчут.
Поначалу все было хорошо. И девчонка оказалась довольно забавной. Подшучивание над ней даже подняло мне настроение. Но потом, словно лукавый на ухо шепнул, мне пришла в голову мысль взять ее к себе на работу помощницей. Ну а что? Она оказалась сиротой, так что я бы сделал благое дело, помогая ей устроится в жизни. И на мордашку довольно симпатичная, смотреть приятно. Не то, что некоторые экономки. Да и ее наивность и невежество еще долго могли служить мне неиссякаемым источником хорошего настроения. А чтобы не обижалась, я предложил ей жалование, второе большее, чем принято обычно платить. На этом все хорошее закончилось.
Девчонка была практически без магии. Я это видел ясно. Как и большинство жителей нашего королевства, имела крохотную искорку, позволяющую кастовать бытовые заклинания и пользоваться заряженными артефактами. Но это был ее предел. Магом, даже самым слабеньким, ей не стать никогда. И тем большим было мое удивление, когда Мариэлла каким-то непостижимым для меня образом сумела перехватить на себя управление открытым мною переходом.
Это было немыслимое и жуткое ощущение – когда тонкие потоки магии словно шелковые нити выскальзывают из рук. Но самым невероятным оказалось то, что войти в переход я не сумел. Портал попросту схлопнулся, едва я попытался сделать шаг! Если бы это были реальные двери, я бы остался без кончика носа, потому что мне бы его попросту отсекло!
Стыдно признаться, но мне понадобилось какое-то время, чтобы опомниться от шока и прийти в себя. И только потом я вспомнил о необходимости отследить магическое эхо перехода и найти будущую горе-помощницу. Девчонка-то ушла одна, отобрав у меня управление! Каким невероятным, непостижимым образом ей это удалось, я старался не думать. Найду, сначала выпорю, чтобы больше подобные шутки шутить не вздумала. Так, чтобы недельку сесть на свою хорошенькую попку не смогла. А уже потом выясню, как ей это удалось.
Очень скоро стало понятно, что с планами я поторопился. То ли слишком долго приходил в себя и эхо уже рассеялось, то ли девчонка отличилась и тут. Но проследить путь перехода я не смог.
Осознание случившегося посетило не сразу. И, честно говоря, первой мыслью было оставить все, как сейчас есть. А что? Девчонка сирота. Искать ее никто не будет. А даже если и будут, то со мною точно не свяжет никто. А потом… Даже не стыдно стало за такие мысли, скорее, страшно. Представил, что эта история выплывет на поверхность и дойдет до дяди. Перед глазами, как живой, встал Его Величество в состоянии крайнего бешенства. Когда от его воплей эхо гуляет по всему дворцу, а придворные дамы, деликатно прикрывшись веером, накидывают на головы нижние юбки, чтобы хоть немного уменьшить громкость звука. Но и даже трехчасовую нотацию от короля пополам с его же истерикой можно было бы пережить. Если бы не то, что я точно знал, какое наказание за ротозейство для меня последует – я в рекордные сроки окажусь у алтаря.
Напуганный мрачной перспективой женитьбы, я дрожащими руками сотворил огонек следящего заклинания. Но… Покружившись по комнате, как ищейка с псарни отца, огонек подлетел ко мне и… попросту лопнул, закидав меня кучей искорок-меток. Словно именно я и был его целью. И теперь я в любом поисковом заклинании буду светиться, как фейерверк в день Прихода зимы, сутки, как минимум.
Меня накрыло бешенство от такой неудачи. Последний раз я допускал подобную ошибку в пять или шесть лет, когда мы с братом только начинали постигать азы магии. И что могло пойти не так сейчас?
Из чистого упрямства я начал пробовать другие поисковые и следящие заклинания. Но все они упрямо приводили ко мне. Несмываемая магическая пыль от первого лопнувшего светляка делала меня самой яркой приманкой.
Промучившись таким образом минут десять, я был вынужден признать, что самому мне не справиться. Девчонка неизвестно где. И хорошо, если просто в лесу или болоте. А если нечаянно попала к дяде в тронный зал? Я представил Мариэллу у дяди на коленях, на троне, и меня прошиб холодный пот. Почему воображение нарисовало мне дядю с девчонкой именно на троне, я и сам не знал. Но это и не было важно. Важнее было другое: если вдруг произошло нечто подобное, то мне конец! Дядюшка точно не простит за такой скандал!
Самое гадское в этой ситуации было то, что обратиться за помощью я мог только к одному человеку – своему брату. Я представил, как будет потешаться надо мною Арант, и скрипнул зубами. Но выхода не было. Брат в совершенстве владел совершенно иным видом магии – некромантией, что уже само по себе давало плюсы в поиске моей потеряшки. Но самое главное, брат еще в раннем детстве научился ставить какой-то хитрый щит из своих мертвых потоков. Под этим щитом его не мог вычислить даже архимаг.
Скрипнув зубами, я схватился за амулет, мимолетно подумав, что сегодня сотру как минимум треть зубов. Придется потом искать хорошего целителя, чтобы восстановить зубы.
Только бы занятия в бесовой академии уже завершились, а то Арант не ответит.
Одна секунда. Камень ощутимо нагрелся в моей руке, пытаясь нащупать в пространстве своего собрата.
Две…
Три…
– Ширант? – Голос брата был бесконечно удивленным. Обычно первым всегда искал меня он. – В лесу под столицей издохла вся нежить, что ты первый решил со мной поговорить? Или, наоборот, где-то восстало кладбище?
От злости на ерничание брата я стиснул кулак сильнее, чем следовало, позабыв, что это всегда работает как усилитель звука:
– Арант, мне не до смеха! Срочно нужна твоя помощь!
Братишка сразу же посерьезнел:
– Что случилось, Ширант?
– Я при открытие малого перехода потерял девушку, и не могу обнаружить теперь эхо портала.
В амулете настала продолжительная тишина. Я уж, грешным делом, даже подумал, что он разрядился, когда услышал тонкий голосок ведьмы, невесты брата:
– Арант, я ослышалась? Что потерял твой брат?
И я сорвался. Рявкнул на всю комнату:
– Девушку! Девушку я потерял!
– Ага, девушку… – Растерянно протянул в ответ брат.
Амулет в моей ладони стал холодным, показывая, что связь разорвана. Но в комнате тотчас же открылся переход, а я застонал. Первым из портала вылетел любимец невесты брата – огненно-красный ирга. Следующим выскочил скелет крысы. И только потом появился Арант в обнимку со своей ведьмой. Я не выдержал, и набросился на брата с обвинениями:
– Ар, ну зверинец-то свой ты зачем притащил? У меня и так полно проблем, чтобы еще и следить за неуправляемой живностью!
Ведьма мгновенно вскинулась, чтобы возразить или меня отчитать. Но сообразительный братишка, бывший в прошлом свидетелем неоднократных моих с ведьмой скандалов, быстро накрыл ей ладонью рот:
– Тише, дорогая, Ширант не хотел никого обидеть. Просто он нервничает, понимаешь.
Ведьма недовольно освободилась и буркнула:
– Нечего людей в порталах терять. Тогда и нервничать не придется. А то от его нервозности начинают нервничать и Коша с Ершиком.
Я представил последствия нервозности умертвия на пару с летающей жутью и передернулся:
– Держи их подальше от моих артефактов! У меня тут заготовки для подарка будущей королеве!
Демонова ведьма, демонстративно подобрав подол длинной юбки, брезгливо оглядела пол в комнате:
– А тебе не страшно в таком бардаке готовить подарок для королевы? Не боишься, что туда ненароком заползет паук или таракан? Представляешь, королева вскрывает коробочку, достает артефакт, запускает его… а оттуда на ладонь ей выползает упитанный таракан…
Позабыв про хорошее воспитание, я взревел, перебивая бесовку:
– ЗДЕСЬ НЕТ ТАРАКАНОВ!
Но она словно и не слыша меня, закончила свою мысль:
– Ну значит паук. Вылезает и говорит: «Мое почтение, ваше величество! Меня подарили вам? Как могли! Я – свободное существо!»
Я представил эту картину, и мне сделалось страшно. Дядюшка меня за такое лично за ухо к алтарю отволочет, предварительно выбрав самую кошмарную невесту во всем королевстве. Все, на что меня хватило, это слабо возразить:
