Виктория Даркфей
На крыльях кошмара
– Сворачивайте лагерь, – приказал Невеяр. – И будьте начеку.
Лурийцы тут же стали заниматься делами, а Тарина осталась.
– Что случилось? – спросила она.
– Я поняла, что это за медальон, – ответила кхари, немного отдышавшись. – Вспомнила, что читала про него прежде. Это Солнечное око, и если посмотреть через него на первый луч солнца, то можно увидеть то, что видело око, когда было активно в последний раз.
Алея отстранилась от Невеяра, который почти обнимал её, как только немного пришла в себя. И наградила она его несколько хмурым взглядом, порождённым смесью самых разных эмоций: смущением, недоверием, упрямством.
– И что ты увидела? – Невеяр предпочёл сделать вид, что не заметил того взгляда.
Алея открыла было рот, чтобы рассказать о видении, но вместо подготовленных слов у неё вырвалось:
– Пригнись!!!
Кхари, пригибаясь, со всей силы дёрнула здорового лурийца вниз и одновременно закричала Тарине:
– Сзади!
Девушка среагировала мгновенно, уйдя вниз и в сторону и перекувыркнувшись на траве. Она тут же скривилась от боли в ноге, но верзила, прежде находившийся за её спиной, промахнулся, а затем словил в челюсть правый кулак Невеяра.
Над ними засвистели стрелы – стреляли как минимум двое. Со всех сторон из травы поднялись люди, которые кинулись на лурийцев с оружием наголо. С ходу оценить сколько их у Алеи не получилось, поскольку в первые мгновения внезапно начавшейся атаки она только уворачивалась от посыпавшихся со всех сторон ударов. Со своими длинными кинжалами кхари не расставалась и во сне, поэтому вскоре нанесла первому противнику несколько ран. Поначалу они не показались ему серьёзными, но вскоре он осел, так и не поднявшись.
Алея не забывала крутить головой, чтобы не пропустить предательского удара, и то и дело видела, как падают от стрел люди Невеяра. Сам он дрался сразу с несколькими противниками, которые получали тумаки, по силе сравнимые со встречей с летящей наковальней.
Затем кхари стала искать взглядом Тарину, но не успела сделать этого, как перед ней вырос один из наёмников, и она была готова поклясться, что это тот самый громила, что держал её и лапал в переулке. Он Алею тоже узнал, поскольку на его, не раз битом, лице тут же появилась мерзкая многообещающая ухмылочка.
Кхари подобралась, как боевая исенбарская кошка, и мгновенно ушла от открытого столкновения, в котором её просто бы смяли, как не родившегося котёнка. Её противник был силён и широк, как бык. Один, пропущенный от него, удар мог переломать женщине все кости. Поэтому Алея вертелась вокруг верзилы, постоянно меняя положение и стремясь оказаться у него за спиной. Несмотря на свои габариты он всё же был довольно ловким человеком, а также скоро понял, что его пытаются взять измором. Это разозлило наёмника, но не сильно. Ровно настолько, чтобы ускориться и дотянуться до прыгливой бабы.
Алея смогла увернуться от него лишь на пределе своих возможностей и то не до конца. В результате она не слишком удачно приземлилась, ушибив руку. Молодая женщина стала отползать от надвигающегося мужчины, лицо которого не предвещало ей ничего хорошего. К сожалению, она потеряла скорость, развить которую теперь не было возможности. Но кхари собралась, сгруппировалась и перекатилась в сторону, одновременно принимая вертикальное положение. И увидела, как Тарина натягивает тетиву, целясь в неё!
В первый момент это зрелище, мягко сказать, не обрадовало Алею, но потом она заметила, как слегка наклоняется вправо голова девушки: мол отойди, не стой. Этот момент проскочил очень быстро, а потом кхари вильнула в сторону, наёмница выстрелила, а стрела до середины вошла в мощное тело врага. С такого близкого расстояния боевой лурийский лук по-другому не стрелял.
Верзила повалился навзничь, и Алея тут же забыла о нём, направляясь к Тарине. Лучнику нужно прикрытие, а их отряду нужен лучник, потому что у врагов их двое. Хотя, судя по всему, наёмница уже поработала над этим: теперь стрелы сыпались гораздо реже, чем в самом начале атаки.
Тарина не могла твёрдо стоять на ногах, так как повредила раненую икру. Поэтому сейчас она упиралась одним коленом в землю, а другую ногу оставила полусогнутой. Её стрелы разили без промаха, и стреляла девушка очень быстро. Настолько, что кхари с трудом могла поверить своим глазам…
Но в один миг произошло нечто совершенно не укладывающееся ни в какие рамки. Тарина задержала дыхание и очень внимательно посмотрела туда, где вроде бы вообще никого не было. Стрела стремительно унеслась вдаль, чиркнула перьями по высоким стеблям травы и навсегда скрылась в её зарослях. Оттуда донёсся слабый вскрик, на который наёмница удовлетворённо заметила:
– Последний лучник готов.
Схватка повсюду затихала. По её ходу Алея расправилась с одним из троих наёмников, наседавших на Елисана. Второго пристрелила Тарина, а третьего добил сам улыбчивый луриец, который сейчас совсем не улыбался. Невеяр расправился со своим последним противником, а больше никого из отряда, вышедшего из Виньяэлло, не осталось…
Все лурийцы были убиты либо стрелами, разившими без промаха, либо превосходящими силами врагов. Невеяр долго не мог поверить, что его ребята полегли на этом лугу, даже не зная, за что они сражаются.
Нападение получилось внезапным, хотя всё могло быть ещё хуже, если бы враги нашли их под покровом темноты. Но вышло так, что наёмники настигли их только на рассвете. Они не могли допустить выхода лурийцев на тракт, где ходила масса людей, и решили напасть сейчас.
Потом мужчины вырыли яму, чтобы похоронить друзей, Алея нашла убежавших лошадей, а Тарина собрала остатки лагеря. Ни у кого не было желания разговаривать в эти горькие минуты – смерть слишком близко прошла к каждому из них.
Потом Алея нашла свою лежанку – по ней словно пробежался лошадиный табун. Едва ли она сможет заставить себя спать здесь в будущем. Она встала, но тут что-то привлекло её внимание. Кхари пригляделась внимательнее и увидела тело наёмника, которого прикончила первым. В разрезе рубашки, оставленном её кинжалом, был виден край кожи около ключицы и оттуда на Алею смотрел жуткий, чужеродный глаз. Это оказалось так внезапно и неожиданно, что у молодой женщины дрогнули колени. Глаз смотрел на неё, буравил ненавидящим взглядом, приковывал к себе внимание.
– Что с тобой? – послышался вопрос Тарины.
– Там глаз. Он смотрит, – испуганно проговорила Алея, указывая пальцем.
Тарина пригляделась и подошла ближе к покойнику.
– Это клеймо, – сказала она. – Но очень необычное. Будто выжигали специально так, чтобы зрачок выделялся сильнее.
– Никогда не видела ничего похожего, – с облегчением произнесла Алея. – Привидится же…
Затем Невеяр и Елисан позвали их, чтобы попрощаться с убитыми лурийцами. Никто не думал, что их путешествие ознаменуется таким жестоким кровопролитием. Но оно случилось. Перед глазами Тарины вставали призраки того самого каравана. Теперь к ним прибавились и ни в чём не повинные моряки.
– Среди нападающих был Берс? – спросила кхари, когда погребение подошло к концу.
Наёмница отрицательно покачала головой.
– Нет, – сказала она. – И здесь нет некоторых других тоже.
– Кто они такие? – спросил Елисан.
– Преступники, – ответил мрачный Невеяр. – Нам надо убираться отсюда пока этот Берс и остальные не пришли с подмогой.
Тарина при этих словах судорожно сглотнула и хотела сказать, что она убила этого мерзавца, но в последний момент смолчала. Девушка уже ни в чём не была уверена. Особенно сильно её поразил, вновь проснувшийся после болезни, дар. Сегодня он проявился особенно чётко, цели рисовались, как никогда, близко, и ей даже не приходилось прикладывать для этого никаких усилий. Вся схватка прошла для неё, как одно мгновение, необходимое, чтобы выпустить стрелу.
Четвёрка всадников пришпорила лошадей, и те помчались галопом, оставляя позади страшную память о произошедшем. Ехали молча и сосредоточенно, каждый погруженный в свои мысли. Впереди скакали мужчины, за ними пристроились женщины.
После полудня они выехали на Баладорский тракт и здесь поехали гораздо спокойнее. Невеяр, уже немного пришедший в себя, поехал рядом с Алеей.
– Что показал тебе медальон? – спросил он, и Тарина навострила уши.
Впрочем, как и Елисан, которого всё это теперь тоже касалось.
– Пещеру, – закусив губу, ответила кхари. – Или какое-то другое очень тёмное место, по которому шли трещины, наполненные кровавым огнём. Это жуткое видение, не могу представить, что чувствовал тот человек, который держал медальон перед собой. А потом он упал и скорчился, как от невыносимой боли, и я увидела край его обугливающейся руки в поле видимости.
Тарина слушала, затаив дыхание. Она не стала признаваться, что перед ней мелькнула та же картинка, только с меньшим количеством подробностей. Откуда это взялось в ней, девушка понятия не имела и не желала объяснять остальным то, в чём сама не разбиралась. Но определённо в ней произошли какие-то изменения с момента выстрела, ради которого её нанял Берс. Наёмница хотела бы знать, что именно с ней случилось, и всё вернуть обратно. Но увы, не знала, как это сделать…
Алея, тем временем, сама задумалась над своим видением. Получалось вот что: где-то в неизвестном месте медальон запечатлел некий процесс, который явно грозил нехорошими последствиями. Кому? Этот вопрос оставался открытым и углубляться в него Алея не имела ни малейшего желания. А вдруг судьба целого мира поставлена на карту? Видение передало ей лишь часть ужаса неведомого наблюдателя, но и этого оказалось достаточно… Теперь выходило, что адепты Благодати везли Солнечное око, как свидетельство страшного события, значения которого непосвящённые лурийцы знать не могли. Но от этого важность медальона только возрастала. И наличие людей, готовых пойти на что угодно, лишь бы заполучить артефакт, говорила о том же.
– Мы должны скорее передать Солнечное око в Орийскую обитель, – сказала Тарина нервно.
– Мы так и собирались сделать, – напомнил Невеяр.
– Сколько ещё до пегасного завода? – спросила Алея.
– К вечеру будем на месте.
Дальше они вновь поехали попарно. Невеяр вкратце рассказал Елисану из-за чего пролилось столько крови. Женщины позади них некоторое время молчали, а потом Тарина подала голос:
– Ты многому научилась в Исенбаре. Как ты там оказалась?
– Влюбилась, – грустно ответила Алея, не желая вдаваться в подробности.
– И стала кхари?
– Мне повезло, – невесело усмехнулась молодая женщина. – Я влюбилась в наследника империи, и это наложило определённые особенности на мою карьеру… Может, и ты расскажешь, где научилась так метко стрелять даже по невидимому противнику?
– У меня дар, – после непродолжительного раздумья призналась Тарина. – Я могу приближать цель. Но это всё! Больше я ничего не умею, поэтому, пожалуйста, не надо считать меня ведьмой.
– Я не считаю тебя ведьмой, – уверила девушку Алея. – Поэтому Берс нанял тебя?
Наёмница кивнула.
– Ты правильно поступила, когда решила вернуть Солнечное око, Тарина, – вновь заговорила кхари. – Во всём случившемся виноват только Берс и его люди. Или тот, кто их нанял. Мы выясним это, потому что всё гораздо серьёзнее, чем обычное ограбление каравана. Здесь кроется какая-то тайна, и я чувствую, что она слишком важна, чтобы остаться неразгаданной.
Глава 4. Илалийские стрелы
Оставшийся путь до пегасного завода прошёл уныло, но спокойно. Хотя женщины периодически и оборачивались, чтобы убедиться, что их никто не преследует, а мужчины пристально вглядывались в каждого встречного конного и пешего путника.
Алея на ходу продолжала размышлять над загадкой скрытого источника, постигших их бед. Перед уходом с места разгромленной стоянки она нашла в себе силы, чтобы осмотреть тела убитых наёмников. И на каждом обнаружила безобразное клеймо – выжженный глаз. Что оно значило? Вероятнее всего принадлежность к какому-то обществу. Но что за цели оно преследовало? Явно не всеобщее благо и процветание, учитывая методы, которые использовали наёмники во главе с Берсом…
Возможно, в Орийской обители Благодати им смогут дать ответы хотя бы на часть этих вопросов. Во всяком случае кхари вздохнёт спокойнее, когда медальон окажется в надёжных руках. Там будут знать, что с ним делать.
Но тут Алея засомневалась: а вдруг Аннама везла артефакт вовсе не в Орию? К чему ей перевозить эту непростую вещицу с важным свидетельством из одного храма в другой? Может быть, там находится более сильный и высокопоставленный служитель Благодати? А вдруг нет? Вдруг Аннама направлялась вовсе не туда? Её караван уничтожили после выезда из Виньяэлло, но до большой развилки, где тракт делился на Лурийское, Баладорское и Салькаларское направления, адепты доехать не успели. И неизвестно, по какой дороге направилась бы жрица. Тем более что она везла Солнечное око, а после просмотра видения Алея представить не могла, чтобы Аннама не торопилась. Тогда почему она не наняла пегасов в Виньяэлло или даже в Исенбаре? Это было бы куда логичнее на взгляд кхари. Да, это удовольствие не из дешёвых, но столь распространённый культ не мог пожаловаться на недостаток золота в своих карманах.
Из всего этого следовал только один вывод: Аннама по какой-то причине не могла воспользоваться услугами крылатых коней в Исенбаре и в Виньяэлло. Но кто знает, может, она хотела посетить «Стрелы Илалии», куда направлялись и они с Невеяром? Однако какова же причина такого решения? Ведь оно отняло массу времени…
Все четверо лурийцев сильно устали после непростого дня. Битва их вымотала, а в мыслях постоянно мелькали воспоминания о потерянных друзьях. Все хорошо понимали, что сейчас очень важно поскорее оказаться под защитой ещё одного друга Невеяра, а не встречать подступающую ночь под открытым небом, где в любую минуту на них могут наброситься из темноты безжалостные убийцы.
К концу дня лошадей пришлось пустить шагом, так как животные слишком устали от постоянной скачки. Поэтому в высокие деревянные ворота «Стрел Илалии» путники постучали уже поздно ночью. Открыли им далеко не сразу и лишь после того, как слуга несколько раз бегал в дом хозяина, чтобы передать ответы пришельцев на его вопросы. Но в конце концов вся четвёрка оказалась в гостеприимных стенах жилища господина Элиорро – владельца пегасного завода и по совместительству друга купца.
Откуда вообще столь разномастными знакомствами мог похвастаться бывший жених, Алея уже перестала ломать голову. Вокруг происходило слишком много всего непонятного, и широкий круг общения Невеяра, куда затесались такие разные люди, как контрабандист Ризоффо и знаменитый илалийский пегасозаводчик, на время перестал волновать кхари. Сейчас она слишком устала и хотела только одного – вымыться и остаться наедине с чистой постелью в нормальной кровати, желательно в комнате, где больше никого не будет.
Но на некоторое время все эти блага цивилизации пришлось отложить, поскольку Элиорро, кажется, совсем не удивился прибытию Невеяра, а наоборот, ждал его. И с нетерпением.
– Невеяр, наконец-то! – воскликнул уже немолодой усатый илалиец, когда встретил гостей в холле своего большого дома.
Места здесь было предостаточно, но хозяин немного смутился, когда вместе с купцом в его обитель ввалилась вся потрёпанная компания. Лурийцам накрыли поздний ужин в гостиной, в то время как Невеяр и Элиорро скрылись в одной из соседних комнат.
Алею так и подмывало встать и пойти разведать, о чём они там секретничают. Что она вскоре и сделала, но была остановлена слугой, которому приказали присмотреть за гостями. Человек заговорил с ней по илалийски, жестами указывая, чтобы она вернулась на место. Кхари это не понравилось, но пришлось подчиниться. Не слишком-то гостеприимно по отношению к гостям, словно они под надзором.
***
– Ты задержался, – заметил Элиорро.
– Обстоятельства изменились, – хмуро ответил Невеяр, усаживаясь в одно из кресел в кабинете илалийца.
– Это я уже понял, – прокомментировал владелец «Стрел». – Тебя ждёт послание из Златолучья. Они решили, что здесь ты его получишь быстрее и надёжнее, чем в дороге. Время сейчас неспокойное.
Элиорро протянул купцу крошечный бумажный свёрток. Невеяр принял голубиную почту и развязал хитрый лурийский узел, гарантировавший, что письмо не было вскрыто. Взгляд купца быстро пробежался по крохотным строчкам, и он понял, что долго рассиживаться и отдохнуть здесь не получится. Его срочно ждали в княжеском тереме – в Лурье произошло нечто ужасное. Настолько, что напрямую об этом не было сказано даже в зашифрованном тексте. Но Невеяр по пальцам мог пересчитать беды, к которым в Тайной службе Миродана отнеслись бы с таким трепетом.
– Что-то стряслось? – спросил Элиорро, когда увидел, как нахмурились брови Невеяра.
– Определённо – да. Лурье снова нужны твои пегасы, друг.
– Как всегда, – улыбнулся в усы илалиец. Впрочем, глаза его оставались серьёзны. – Есть ещё много новостей, которые, я думаю, будут интересны и твоим спутникам, поскольку в них ни для кого нет тайны. Скольких крылатых коней ты хочешь?
– Лучше всего четверых, если это возможно, – купец потёр переносицу, размышляя о собственных новостях, которыми он совсем не хотел делиться, но выбора особого не было.
Четверо пегасов – это, конечно, много и встанет Лурийской казне в копеечку. Но дела сложились не лучшим образом, и если сначала Невеяр собирался полететь в Златолучье только в компании Алеи, отправив своих людей догонять корабль, то теперь он не мог так поступить. Один Елисан едва ли доберётся до Виньяэлло. Почти наверняка описание всех лурийцев было известно проклятым наёмникам, и парня засекут и поймают где-нибудь на подступах к побережью. Отправлять его в двухмесячный конный путь на север не имело смысла по тем же соображениям. Почти наверняка он не доедет.
С Тариной всё обстояло ещё сложнее. Для Невеяра она была тёмной лошадкой, и он предпочитал держать её на виду. Алея вроде бы больше доверяла девушке, но истоки этой женской солидарности для купца оставались неясны. В любом случае наёмница подкинула им непростую задачку вместе с Солнечным оком и ватагой наёмных убийц на хвосте. С этим тоже следовало разобраться как можно скорее, а тут ещё его срочно вызывали в Златолучье.
– Для тебя всё что угодно, Невеяр. Думаю, пегасы вернутся ко мне, как всегда, и мне можно не беспокоиться? – спросил Элиорро.
Как правило в подобных уточнениях необходимости не возникало, и купец посмотрел на илалийца немного удивлённо. Тот выглядел более напряжённым, чем обычно.
– Конечно. Они прилетят обратно, как только я и мои люди приземлимся в Лурье.
Крылатые кони были очень умными животными. Их дороговизна и редкость обуславливались ещё и необходимостью научить молодого пегаса самому ориентироваться в поднебесном пространстве. Иногда человеку требовался полёт только в один конец, и в таком случае летающий зверь возвращался в родное стойло, как кошка, загулявшая в метель, но всё равно притопавшая к очагу ко времени обеда.
Элиорро кивнул и спросил, словно пытаясь загладить прохладный приём:
– Это была твоя последняя миссия в Исенбар? Ведь ты нашёл ту, что искал?
Илалиец спрашивал, как друг, проявляя участие. А Невеяр теперь не знал, что ответить. Если бы его спросили об этом в тот день, когда он встретил Алею на базаре в Лардим-Азрае, то ответ был бы твёрдое – да! Но теперь… Он ведь не знал другой жизни. В Лурье его особенно никто не ждал, а просто так осесть там, пусть и оставаясь на службе у князя, Невеяр не горел желанием.
– Время покажет. Я ещё не знаю, зачем Миродан призывает меня так срочно. Я-то думал, что заслужил некоторый отдых за столько лет службы.
– Думаю, ты скоро узнаешь это. А теперь пора вернуться к твоим спутникам. Они, наверное, заждались нас.
– Да. Но сперва я должен написать письмо в Златолучье.
***
Когда к ним присоединились Невеяр и Элиорро, слуга быстро что-то затараторил, указывая на молодую женщину, отчего лицо хозяина приняло не слишком приятное выражение.
– Вы действительно служите Исенбарской империи? – холодно спросил он. – Мне сказали, что на луке вашего седла приторочено копьё кхари.
На зал опустилась тишина, несколько пар глаз следили за Алеей и пожилым заводчиком пегасов.
– Вас не обманули насчёт копья. Я, действительно, кхари, – подняла она на него свои синие глаза.
– В таком случае я вынужден просить вас покинуть мой дом.
– Что? – Невеяр разом выразил удивление всех лурийцев. – Объясни почему!
– Она кхари. У меня есть основания не доверять людям Дин-Байсула, – твёрдо ответил Элиорро, словно позабыв дружеское участие, проявленное им в кабинете.
– Но Алея лурийка, и она со мной, – возразил купец. – Её служба кхари уже закончилась.
– Ты уверен в этом? – двинул бровями илалиец, выразив тем самым своё полное недоверие. – С некоторых пор исенбарцам не рады в моём доме.
– Что они сделали вам? – подала голос Тарина.
– Угрожали. Мне и моим пегасам. Требовали отдать им лучших носителей породы.
Это было что-то новенькое. Чтобы вот так в открытую пытаться прикарманить не что-нибудь, а нескольких пегасов… О подобном лурийцам слышать ещё не приходилось.
– Но кем они были, откуда появились? – не удержалась от вопроса Алея, хоть её и причислили к тем самым личностям.
– Я их не видел прежде. Неделю назад они постучались в мои ворота, желая купить животных. Им не отказали в осмотре пятерых трёхлеток, которых я приготовил на продажу. Они остались довольны, но пожелали выкупить моего главного производителя и нескольких маток. Естественно, это оказалось для меня неприемлемо, и мои люди попытались выпроводить непонятных посетителей. Вели себя они так, будто хозяева здесь, потом стали угрожать, разбили стену конюшни и напугали молодняк.
– И они были именно исенбарцами? – уточнил Елисан.
– Не все, но большая часть – определённо, – ответил Элиорро и хмуро глянул на Алею.
Впрочем, он больше не настаивал на выдворении кхари со своей территории. Молодая женщина вела себя спокойно, если не считать её попытки покинуть гостиную, пока хозяин отсутствовал с Невеяром. К тому же в ней без труда можно было узнать чистокровную лурийку. Но полностью нехорошие подозрения так и не покинули пегасозаводчика.
– Я ничего не понимаю, – произнесла мысли вслух кхари. – Насколько я знаю, представители императора всегда вели себя цивилизованно в решении подобных вопросов. Все знают, что империя уже давно пытается вывести породу, приспособленную к засушливому климату. Но я ни разу не слышала, чтобы они применяли подобные методы… Не могу поверить, чтобы Дин-Байсул опустился до такого, или позволил это своим людям.
– Возможно, они пытаются уже слишком долго, и их методы претерпели изменения, – заявил Элиорро, который до сих пор чувствовал негодование.
– Друг мой, мы постараемся разобраться с этим казусом, – предложил Невеяр. – Это могли быть обыкновенные разбойники. Если бы ты знал, что довелось пережить нам на пути к сюда. Когда я посылал к тебе голубя, то и подумать не мог, что нас ждут такие испытания. Ничего удивительного, что я задержался и письмо прождало меня лишние два дня.
После этого беседа потекла по более спокойному руслу, и лурийцы рассказали о постигших их несчастьях. Говорил в основном Невеяр, а остальные дополняли его. Они рассказали обо всём, кроме истинной причины неприятностей – Солнечном оке. Наличие у себя артефакта гости решили пока скрывать ради собственной же безопасности. Алея тем временем задумалась о письме, про которое обмолвился купец…
Элиорро внимательно слушал, но кажется, не был очень удивлён, когда услышал о нападении наёмников на лагерь. Смерть шестерых моряков его тоже не сильно впечатлила, хоть он и выразил своё сожаление. Затем Тарина поведала, что они спешат посетить Орийский храм. По крайней мере, она точно спешила именно туда, в то время как остальные хотели попасть ещё и в Лурью.
– В Ории больше нет обители Благодати, – огорошил их владелец «Стрел».
– Как?! То есть?! – раздалось со всех сторон.
– Он разрушен. Это и есть та новость, о которой я упоминал в кабинете, – Элиорро кивнул Невеяру. – Говорят, там была задействована сильная магия. Некоторые даже утверждают, что вонгирская, но это, конечно, выдумки. Не знаю, кто и что не поделил со служителями и жрецами этого культа, но результат известен – храм утонул в подземном взрыве, а до этого очевидцы наблюдали там сильный переполох и даже издалека слышали ужасающие крики. Никто из близких свидетелей не выжил. В Ории объявлен траур и ведётся расследование. Вчера утром прилетел почтовый пегас и разослал эту печальную новость.
– Но… это ужасно, – побледнела Тарина.
На самом деле это было больше, чем просто «ужасно». Алея и представить себе не могла силу, способную сровнять с землёй целую обитель. Обычно там располагалось множество зданий и построек, а вокруг возводилась высокая белая стена. Адепты Благодати делились на несколько каст, среди которых встречались жрецы, защитники, благодетели, мудрецы и священнослужители. Все они объединялись в большие общины, куда к тому же стекались паломники, чтобы помолиться на святой земле и получить благословение. Больше всего культ Благодати был распространён в западных и северо-западных странах, хотя встречался и в таких развитых и просвещённых восточных державах, как Исенбар. Однако насколько Алея помнила историю мира, ещё ни разу никто не посягал на существование этих храмов, какими бы они ни были – маленькими или большими.
Тут поневоле восставали мысли о Вонгирии – древней империи магов, поработившей почти весь мир тысячу лет назад. Сейчас о них мало кто вспоминал, поскольку последователей у магов-злодеев не осталось. По крайней мере, явных. Но иногда, нет-нет, да и проскакивала какая-нибудь старинная легенда, чаще всего вымышленная, но якобы пришедшая из глубины веков, и в красках расписывала весь ужас бытия простого народа в те давние дни. К слову сказать, что плохо жилось тогда не только простым людям, но и не простым тоже. Право на сносное существование получали лишь те индивидуумы, в крови которых присутствовала магия. Пусть хоть малая толика, но всё же.
Поэтому Алея не удивилась, что среди людей нашёлся кто-то, кто приплёл вонгирцев к несчастью в Ории. Но это могло быть лишь трагическое стечение обстоятельств, и только. Десять веков прошло с момента Великого объединения народов, чтобы разрушить империю зла. И вряд ли она смогла поднять голову именно сейчас, по прошествии такого количества времени.
В общем, этот экскурс в историю можно продолжать очень долго, но сейчас перед лурийцами стояли самые насущные задачи, ведь их планам вновь суждено было измениться. Орийский храм пришлось вычеркнуть из маршрута. Больше всего этому огорчилась Тарина, которой не осталось иного выбора, кроме как лететь на родину. Пусть и ненадолго, а девушке не хотелось показываться на глаза родне, из-под крыла которой она трусливо сбежала несколько лет назад, даже не сказав ни слова на прощание.
– У нас есть три часа на сон, – заключил Невеяр, сохранявший самый мрачный вид на протяжении всего разговора. – Потом садимся на пегасов и летим в Лурью. Другого выбора нет.
Алея предполагала такое решение со стороны купца, который, кажется, был вовсе не купцом на самом деле. С каждым днём всё вокруг них существенно осложнялось. Сначала к ним в компанию добавилась Тарина с медальоном, потом они смогли посмотреть видение, хранившееся в сердце Солнечного ока, а лурийцы едва пережили жестокое нападение на свой лагерь. Теперь вот последовали известия о разрушении обители Благодати. Как ни крути, а невольно закрадывались мысли о связи медальона и трагедии в храме. Что-то закручивалось вокруг светлого культа – теперь это мог бы отрицать только слепой, а таковых в компании лурийцев не нашлось. И вся четвёрка вольно или невольно уже ввязалась в это дело…
Поэтому пришлось быстро смириться, что вместо ванны и хорошего отдыха им придётся садиться в седло уже на рассвете.
***
На взлётном поле лурийцы оказались ещё затемно. Четверых летунов Элиорро им не выдал, мотивируя отсутствием свободных пегасов. Вместо этого из стойл вывели троих зверей, предлагая женщинам лететь вместе. В результате у хозяина «Стрел» и так осталось меньше десятка животных, подходящих для продажи, а это было очень мало для заводчика. Оставалась надежда, что спустя максимум пять дней летуны вернутся домой в целости и сохранности.
Но под хмурым взглядом илалийца Алея с тревогой садилась в седло предложенного ей пегаса. Как она заметила накануне, каждый день приносил им новые неурядицы, и не было никакой гарантии, что зверей получится вернуть в указанный срок.
Никто из лурийцев так и не смог отдохнуть как следует, за выделенный отрезок времени. Поэтому все они отличались одинаковой мрачностью и бледностью. А ведь им предстояло провести весь день высоко в небе.
Но Алея смогла найти и повод для улыбки. Она очень любила пегасов. Это были самые красивые животные, из всех ей известных. Гораздо больше даже самого высокого коня, с широкой спиной, на которой нельзя было сидеть, свесив ноги, а только по-особому расположив их вдоль мощных мускулов крылатого зверя. Пегасы имели необычный рельеф спинных мышц из-за крыльев, способных поднимать в воздух такую махину. Их размах был сопоставим с пятью телегами, поставленными в ряд. Ничего удивительного, что пегасы преодолевали такие огромные расстояния за короткое время. Плюс они следовали напрямик, не повторяя, оправданных или нет, изгибов земных дорог.
Перья у Илалийских «стрел» имели жемчужно-серый окрас, ближе к кончикам становясь белыми. Сами животные могли похвастаться ухоженной блестящей шерстью и длинными гривами, заплетёнными в косы – чтобы не путались на поднебесных ветрах.
По вполне понятным причинам упряжная система пегасов значительно отличалась от конской. Крылатые звери не терпели насилия над собой и несли всадников исключительно по доброй воле. Некоторый люди даже утверждали, что пегасы понимают человеческую речь. Поэтому здесь не было места привычной уздечке. Ей на смену пришли усовершенствованные поводья, которые помогали направить животное в нужную сторону. Так же сильно отличалось седло, в случае с Алеей и Тариной – двойное, снабжённое фиксирующими ремнями для безопасности, с высокими луками. На них можно было удобно операться во время длительного полёта. К седлу вела прочная кожаная лестница, которая сворачивалась, как только седоки поднимались наверх. Здесь же крепился багаж наездников.
Для взрослого пегаса две женщины не были проблемой, поэтому лурийки ничем не рисковали, усаживаясь на спине летуна. Обернувшись, Алея увидела на лице Тарины такое же восторженное выражение, какое подозревала и на своём. Даже кхари прежде только издали смотрела, как приземляются гонцы в императорском дворце в Лардим-Азрае, впервые оказавшись на пегасе только сейчас.