Виктория Горнина
Мойры
Впрочем, девушки всегда учитывали пожелания богов – стоило кому-нибудь из них появиться с еще свеженьким проклятием или напротив – благословением, как Атропос быстро отыскивала нужный свиток и вносила изменения в соответствующую судьбу. Ее живое воображение весьма пригодилось в работе – Атропос частенько подбрасывала новые, только что придуманные судьбы сестре. Энтузиазма было – хоть отбавляй.
– Я придумала, придумала. Вот, послушай.
И взахлеб рассказывала пришедшую на ум идею. В какой-то момент готовых к воплощению судеб стало больше, нежели людей – сестрам пришлось записывать вкратце готовые варианты с тем, чтобы использовать их впоследствии. Иногда блестящие идеи приходили неожиданно где-нибудь на шумной пирушке или приеме – девушки взяли за правило носить с собой восковую табличку с палочкой для письма. Самой изобретательной оказалась опять же младшая – однажды Атропос торжественно вручила средней сестре большой круглый барабан, наполненный разноцветными шарами. Барабан вращался, перекатывая шары, затем застывал на месте – тогда через специальное отверстие можно было извлечь понравившийся шар. Фокус заключался в том, что вынутый шар оказывался полым – в нем лежал крохотный свиток с кратким описанием судьбы. Девушки пришли в восторг от новой идеи. Отныне жребий становился полностью беспристрастным. С таким барабаном никто не сможет упрекнуть их в предвзятости.
Особенно скрупулезно выбирался жребий новых богов. Здесь не годился барабан. Каждая судьба долго обсуждалась, прежде чем появлялась запись в картотеке Атропос – судьбы богов хранились отдельно в особом месте, как и бесконечные нити их жизней – Клото остроумно замыкала круг, связывая начало нити узелком на кончике соответствующего веретена – так образовывалось кольцо непрерывное и бесконечное, даря его обладателю вечную жизнь.
Однако такая идиллия продолжалась по божественным меркам недолго. Постепенно людей становилось все больше. Они начали заселять малые и большие острова, продвигаться вглубь земель, преодолевать горы в поисках жизненного пространства. Боги дали им орудия труда и научили ремеслам – жить в качестве простого смертного становилось все легче и легче, сами мойры способствовали этому, даря счастливый жребий практически всем на свете. Одним словом, люди плодились и размножались – причем весьма успешно.
Разве могли три хрупкие девушки, пусть и бессмертные, выдержать такой наплыв желающих появиться на свет? Вскоре за одну только ночь стало появляться до трехсот младенцев, а днем – и того больше. Все заранее придуманные судьбы разлетелись в один миг, веревочная канцелярия Клото росла, как на дрожжах, вскоре не стало возможности там и шагу ступить без того, чтобы не запутаться в бесчисленных нитях; Лахесис остервенело вращала свой барабан, не глядя вытаскивая очередной жребий, Атропос и вовсе не разгибала спины за маленькой конторкой, а вокруг громоздились горы пыльных свитков. Никто теперь не смеялся в этом доме – напротив, младшей сестре вдруг понравилась обязанность, ранее тяготившая ее – обрезать жизненную нить. С каким удовольствием она собрала бы их в один пучок – какие попало – и отрезала одним махом – до того все надоело. Сестры, целиком заваленные работой, давно никуда не выходили – у них просто не оставалось времени для отдыха. Стоило только отвлечься, провести вечер где-нибудь в гостях, как немедленно накапливалось такое количество дел, что казалось, нет никакой возможности справиться со всем этим. Мойрам пришлось отказаться от досуга. Впрочем, вскоре их перестали приглашать – что толку звать тех, кто все равно не придет? Не только визиты и пиры отошли в прошлое – обычная прогулка и восьми часовой сон стали непозволительной роскошью для сестер. Напряженная работа больше не приносила удовольствия – теперь, увы, но это была тягостная обязанность. Очень быстро девушки похудели, осунулись, румянец исчез с нежных лиц, под глазами проступили круги; их то и дело мучили мигрени, постоянно появлялась нестерпимая боль в спине от сидячей работы. Совершенно осатаневшие сестры в отместку за непосильные нагрузки придумывали один жребий, страшнее другого. Они радовались каждой войне и мечтали, чтобы какая-нибудь чума или катастрофа унесла жизни всех этих несносных людей. Вот тогда они вздохнули бы спокойно. Но это были лишь бесплотные мечты. В действительности каждый новый день был похож на предыдущий, изнурительный труд совершенно измотал их – жизнь на земле становилась все печальней и тяжелее.