Виктор Елисеевич Дьяков
Последний законник
– Ох, и дурень ты Юзик. Он же наших лохов стрижёт, а своих прикрывает.
– Они ему тоже платят,– мрачно ответил Юзик.
– Конечно платят, ведь он же их крыша, они не ему, нам платить должны, они в нашем городе живут и бабки делают. Понимаешь?
– Да всё я понимаю не хуже тебя!– "вспыхнул" Юзик чуть оправившись.– В общем, как знаешь, хочешь сам работать, попробуй. Но знай, если с Резо договор не заключишь тебя тут в неделю "оформят"… чечены или другие звери. На тебя тут у многих "зуб" имеется … Слушай, сходи к Резо, выслушай его, он дело предлагает, а там как знаешь.
– Молодец, верно новому пахану служишь. Сколько здесь жуков понатыкано а?!– Вута обвёл рукой комнату. – Эй Резо, ты же слышишь меня, премию этой шестёрке выдай, так и быть приеду к тебе …
Резо встречал Вуту как самого близкого друга. Некогда небольшой, невзрачный московский ресторанчик отремонтировали по евростандарту, он сиял и играл разноцветной иллюминацией. Весь персонал: охранники, швейцар, официанты, метродотель, шеф-повар, музыканты – все были грузины. Действительно Резо превратил эту почти забегаловку в свою роскошную штаб-квартиру, крепость, где в постоянной "боевой готовности" находился "гарнизон" из его близких и дальних родственников. Посетители тоже в основном кавказцы, и по всему все они чувствовали себя здесь комфортно и в полной безопасности.
Вуту проводили в уютный отдельный кабинет, со стенами обитыми бордовым бархатом.
Резо, среднего роста, худощавый, лет сорока, с глубокими залысинами радушно раскинул руки:
– Давно тебя жду дорогой … садись. Моя хлеб-соль – твоя хлеб-соль. Что пить будешь?– На небольшом расписном столики, рядом с большим, уставленном закусками и фруктами, в ряд стояли красивые бутылки с иностранными этикетками.– Хочешь, я тебе сам налью. Все эти виски-миски потом. Сначала из наших родовых погребов отведай. Такого вина ты не в одном супермаркете не найдёшь. Я в этом деле толк знаю, как-никак сын и внук винодела.
Вута молча сел за стол и, чуть пригубив бокал, отставил его.
– Что такое … не нравится!? Ты, наверное, забыл какое вино хорошее бывает. На зоне, небось, чифирил?
– На зоне я "Абсолют" в основном пил. Потом Резо выпивать будем,– настороженно отвечал Вута, ощупывая в кармане "эфку", гранату Ф-1, единственное но верное в такой обстановке оружие, которое он взял с собой.– Ты же меня сюда не вино пить пригласил.
– Ну, почему же дорогой. Всё успевать надо, и дело делать и хорошее вино пить и баб хороших драть … Баб хочешь?
– Каких баб.
– Каких хочешь, любых. Для тебя ничего не жалко. Хочешь балерину, хочешь артистку. Хоть королеву красоты, любую тебе представлю.
– Гляжу, ты забурел Резо, как король живёшь, всё можешь,– язвительно заметил Вута.
– Ах, Вута, дорогой … Сейчас такая шикарная жизнь пошла. Настоящему мужчине, человеку смелому и с головой грех такое время не использовать.
– Ну-ну,– усмехнулся Вута.– Так говоришь хоть балерину, хоть артистку … и из Большого театра можешь?
– Да какая разница, дорогой. Хочешь из Большого, будет из Большого.
– Русскую, конечно?
– Какую хочешь, русскую, еврейку, хохлушку, татарку – любую. Позвоню, здесь будет.
– А грузинки там есть?– нарочито безразлично, будто невзначай спросил Вута.
До того радушный, гостеприимный Резо будто налетел на препятствие. Улыбка медленно сползла с лица, глаза зверовато сощурились.
– Ладно … Ты прав, давай сначала о деле,– голос Резо стал сух и бесстрастен.
– Давай,– вновь улыбнулся Вута. Он почувствовал себя куда уверенней, чем в первые минуты встречи, когда его словно просителя к монарху провёл огромный "паж", через зал и по лестнице на второй этаж. Сейчас даже рука, сжимающая в кармане гранату, несколько расслабилась.
Резо щёлкнул пальцами и тут же тяжеловес, что привёл сюда Вуту, сзади подошёл к боссу и подал ему кейс. Резо резким движением отодвинул тарелки, клацнул замками, кейс открылся. В нём зеленели перевязанные обыкновенными резинками пачки. Кинематографический трюк не произвёл впечатления на Вуту – он спокойно смотрел на "зелень".
– Здесь сто штук баксов … это тебе.
– За что Резо, ты же вроде мне не задолжал?
– Подарок … от сердца. Раз не хочешь мою хлеб-соль есть, бери деньги
– И что … за это я, наверное, должен буду свалить куда подальше?– ехидно спросил Вута.
– Нет дорогой, ошибаешься. Я не какой-нибудь грязный чечен, я с понятием. Нельзя хозяина из дома гнать. Это твой город, и я это понимаю лучше, чем все эти отморозки. Нет дорогой, это подарок в залог нашей с тобой будущей дружбы. Вместе дела делать будем. Мы с тобой всю эту погань, всех беспредельщиков из Москвы выкинем. Как крёстные отцы в Америке будем. Люди к нам за помощью, а не в милицию обращаться будут, порядок наведём. Власть нам же потом и спасибо скажет, когда мы этому беспределу конец положим.
– Подожди Резо, не гони. Учитывая это,– Вута кивнул на кейс, ты мне вроде бы отступного даёшь. Чтобы я у тебя как Юзик, на побегушках был?
– Ну что ты дорогой. Кто такой Юзик – шавка. С тобой мы на равных будем.
– Как это? … Не пойму я что-то.
– А вот так … Кроме бабок, я тебе Центральный район целиком уступаю. Стриги с палаток, магазинов, ресторанов, фирм, проституток. Знаешь сколько с фирм, которые сбором золотых радиодеталей занимаются состричь можно? Больше чем с любого ресторана. Мои туда не сунутся. Ну, а твои, в мои районы. Если на тебя наедут – я помогу, на меня – ты мне. Вместе мы многое сможем. Как окрепнешь мы с тобой вместе на чечен, на рынки, где азеры заправляют двинемся.
– Понятно Резо … Думаешь на пару со мной Москву подмять, но чтобы у начальников мнение не возникло, что Москва под грузином. Ладно … А почему ты мне именно Центр уступаешь?
– Ты же москвич, вот тебе самый лучший район.
– Ах, ну да, как же это я сразу,– издевательски засуетился Вута … и тут же зловеще сведя брови, наклонился к Резо через стол.– А может потому, что ваших в Центр торговать не пускают. В других местах много нерусских и ты без проблем бабки стрижёшь и своих прикрываешь, а в центре русские в основном, стричь опасно и муторно, ведь тут Кремль, Моссовет, власть рядом. В общем риску много, вот и пусть этот дурень рискует.
Резо багровел под взглядом Вуты, но глаз не отводил. Вута с удовлетворением отметил действенность своих слов и продолжил:
– Ладно, я подумаю над твоим предложением. Только мне кажется сделка не совсем честная. Москву мы с тобой делим … вернее я с тобой Москвой делюсь, себе один район, тебе несколько. Ладно, ты тут ещё деньги кое-какие дал, допустим, что с Москвой замётано. Только теперь если по справедливости надо бы и Тбилиси поделить. Сам подумай, я тебе пол-Москвы, а ты мне тоже хоть какой-нибудь райончик, не жадничай.
В кабинете повисло гнетущее молчание. Вута вновь нащупал на всякий случай гранату в кармане. Грузинский авторитет всегда отличался завидной выдержкой. Даже чечены, первые беспредельщики преступного мира, считали Резо "настоящим мужчиной". Но второй удар Вуты по национальному престижу Резо всё-таки не смог перенести бесстрастно. Маска-улыбка больше не появлялась на его лице, тонкие губы под щегольскими усиками скривились в злобной усмешке.
– Вот как ты за мою хлеб-соль … – казалось Резо с трудом сдерживает приступ удушья.– Верно про тебя слушок прошёл, что ссучился ты … с ментами заодно. Выходит правда, они тебя с нар сняли, чтобы ты среди своих корешей войну затеял, чтобы мы друг-дружку мочить начали. Ты что Вута, с чьего голоса поёшь, забыл наши законы?– тихо, но зловеще вопрошал Резо.
– Нее Резо … не надо на понт брать,– спокойно отвечал Вута.– Дружков я никогда не продавал. А насчёт законов … не тебе о них вспоминать. По совести, тебя раскороновать давно пора. А я как жил по понятиям, так и живу. А ты … У тебя и семья и детей куча, и с начальниками постоянно якшаешься, дела с ними имеешь. Это же всё против наших правил. И потом Резо… Ты же тут всех грузин под крышу взял. Это вообще уже не воровское братство получается, а фуфло. Ты своих охраняешь, чечены своих, азеры своих, все сами по себе кучкуются. Тогда ты и русских лохов не трогай, раз своих не даёшь. Ан нет, русских вы без всякой пощады бомбите, и мочите, и калечите, и баб на силу берёте. Я за справедливость Резо …
Грузин уже не смотрел на Вуту, он откинулся в кресле и, казалось, даже не слушал. Со скучающим лицом он подумал несколько секунд после конца откровений Вуты и заговорил:
– Не хотел я с тобой ругаться, да вижу не получится. Придётся мне объяснить твоё положение. Ты сейчас никто, нуль. Понимаешь? У тебя кроме прошлой славы, о которой мало уже кто помнит, ничего и никого нет. Даже те десять кусков, что Юзик тебе в аэропорту передал, это мои деньги. Я хотел оказать тебе уважение, хотя могу и без тебя обойтись. Ты никак не въедешь в новую жизнь, ты остался там, в совке, и ни во что не врубаешься. Ты в чём меня здесь упрекал… тем, что я ваши понятия не соблюдаю? Да я потому и на коне сейчас и сильнее тебя. Благодаря своей семье, своим родственникам я добился всего этого,– Резо обвёл рукой вокруг и как бы очертил круг своей власти здесь в "крепости" и дальше.– Они мне помогали, а я им. Ты потому и один остался, что нет у тебя семьи, и у других ваших законников тоже. Потому так и сильны в Москве чечены, дагестанцы, армяне … все кто с Кавказа. Потому что на своих родственников и земляков опираются, а не на ваши дебильные понятия. Сколько у тебя до отсидки было людей … где они? Все разбежались. А мои никогда не разбегутся, они не братки, а братья мне, настоящие … Но пойми Вута, я не хочу ничего общего иметь, ни с чеченами, ни с другими. Это некультурные грязные люди, они действительно звери, к тому же мусульмане. Я не могу им верить, мне противно дышать с ними одним воздухом, а не то, что за столом сидеть. А вот с тобой я хочу работать, хоть ты сейчас и не в силе … я помочь тебе хочу. Пойми, эти отморозки могут завоевать всю Москву и тут будет дикий беспредел. Ты же не знаешь, какая здесь сейчас обстановка,– Резо вдруг заговорил быстро словно боясь, что не успеет всё сказать.– Чечены знаешь какой данью обкладывают всех? А потом эти деньги в Чечню своим, боевикам отправляют. Это же фуфло власть всем на уши вешает, что из-за границы деньги Басаеву и Масхадову идут. Они здесь, в Москве эти деньги собирают. Если мы их из Москвы вытурим, мы же власти поможем.
