На востоке заблещет небес горизонт, Уж два раза выкрикивал петел…
На плечо ты склоняешь головку ко мне, И повязка чела золотая Ароматные кудри не может сдержать… Я дремлю, эти кудри лаская…
И как будто нисходит желанный покой… Но покою нельзя мне отдаться; Нет, малютка моя, не давай мне заснуть: Мне всегда сны ужасные снятся!
Невеселые сны! Всё-то слышу я в них Безотрадные вопли и скрежет, Слышу песни ликующих праздно… и мне Звук той песни, как нож, сердце режет!
Снится мне: воет грустно метель и снега Заметают деревню… Под кровом Полусгнившего сруба рыдает бедняк, Истомлен боем с жизнью суровым…
И зачем он рыдает безумно? кого О спасеньи, о помощи просит? Снится мне, что рыданья и вопли его Только ветер да вьюга разносит!
Страшны мне эти сны, надо мною они Пролетают всю ночь до рассвета… Но увы! На вопрос о значении снов Не дает моя Муза ответа.
1863
<Гражданская казнь Н. Г. Чернышевского>
Это было печальное утро: туман Над столицей свой саван гробовый Распростер, с неба дождь, будто слезы, лился, Веял холод повсюду суровый…
Я на площадь пришел… Там толпа собралась, Эшафот поднимался там черный: Три ступени, дощатый помост и на нем Столб с тяжелою цепью позорный.
В строй сомкнувшись, солдаты стояли кругом, Палачи на помосте гуляли, И жандармы задами своих лошадей С наглым видом толпу оттесняли.
Отделения Третьего мерзостный штаб Тут же был – и с султанами кепи Любовались с злорадством жестоким, когда Укрепляли железные цепи…
Небо было темно, ветер жалобно выл… Час за часом тянулся уныло… Сердце было мучительной пыткой полно И тоской ожидания ныло…
Раздался стук колес… Загремел барабан, И карета подъехала… Вышел Из нее человек – и его на помост Палачи повели… Я не слышал
Вздохов скорби в толпе: каждый в сердце таил Муки сердца… но взоры сверкали Скорбным гневом… Он шел мимо нас, и пред ним Все мы головы низко склоняли.
Бледен лик его был, но смотрел, как всегда, Он с иронией горькой… Своими Палачами он был окружен, но в тот миг Не они – он смеялся над ними…
Но когда, приговор прочитавши, к столбу Притянули ему цепью руки И с открытым челом он стоял под дождем С бледным ликом, исполненным муки, –
О, тогда вздохи скорби толпа не могла Превозмочь… и у женщин катились Слезы, горькие слезы из глаз, И сердца наши злобою бились…
Палачи! Как Христа, приковали его У столба казни цепью позорной, Приковали за то, что к свободе он звал, Что насилья был враг он упорный!..
1864
Из поэмы «Прерванные главы»
Глава 4
Я всегда осуждал направление тех, Кто порядком вещей недоволен И в наш век положительный жаждой реформ И утопий мечтательных болен.
Мне порядок иной непонятен, как тот, Освященный веками, с которым Существует весь мир: удивительный вид Представляет пытливым он взорам.
В основаньи его вложен строгий принцип – Нуждам разных людей соразмерно Потребленье давать: так, богатым всем жить Хорошо суждено, бедным скверно.
В самом деле, нельзя же равнять меж собой Бедняка с богачом; ведь бедняк-то С колыбели к лишеньям привык: меньше ест И желает скромнее он как-то.
А богатый – он роскошью вскормлен, повит Кружевами, парчою и шелком, Он привык жить просторно, свежо и тепло, В аппетите равняется с волком.
Строго мысля, читатель, бог знает зачем Филантропам сочувствуем все мы: Ведь стремление их бедным братьям помочь – Нарушенье разумной системы.
Понимают ли сами они, что творят, Извлекая из бездны проклятой Нищеты и несчастья детей? Ах! какой Их добро отзовется им платой!
Эти страшные люди, которым они Подадут нежно руку спасенья, Эти люди на место себя их столкнут В бездну зла – в этом нету сомненья.
Филантропии, думаю я, путь иной Нужно выбрать, чтоб братии нищей Радикально помочь: нужно бедных людей Насыщать идеальною пищей.
Эстетических прелестей тайну открыть Нужно им, красоты тронуть струнки В их сердцах, объяснив, что лохмотья нужды, Ветхий кров хороши… на рисунке;
Что стенанья, мольбы голодающих масс, Вид нужды, скорбный вид угнетенья Много песен гражданских внушают певцам, Возбуждая в певцах вдохновенье;
Что богатый на золото всё покупать – И картины и песни обязан, А бедняк в отношеньи таких же вещей Затрудненьем подобным не связан:
Стоит только взглянуть на свой ветхий костюм Иль на кровлю, как дождь в нее льется, Иль прислушаться к стонам своим – и душа Эстетическим жаром зажжется!
Здесь я с гордостью должен признаться: у нас Благодетели есть для народа, Что советуют меры на пользу ему Совершенно такого же рода.
Радикалы, поборники крайних начал Их бездушными шельмами, может, Назовут; но ведь мнения крайних людей В наши дни никого не тревожат.
Что касается лично меня, я вполне Благодетелям верю и внемлю С восхищеньем их мудрым советам: отнять У крестьянина право на землю.
Разумеется, землю господь сотворил Лишь для избранных лиц, как трудиться Предоставил на ней он одним, а другим Есть плоды тех трудов и лениться.
Неужели в народ добровольно вносить Тунеядство должны мы? Ах, верьте, Что мужик оттого на работу идет, Что боится голодной он смерти!
Благодетельный стимул такой отстранять Неразумно из жизни народной; Крепостным вечно впроголодь жил «мужичок», Пусть он так же живет и свободный!
Состоянье такое имеет в себе Благ так много: умеренность в пище Нашу плоть укрощает и делает дух Благородней, светлее и чище.
При желудке пустом обращается мысль Исключительно к хлебу и, праздно Не стремясь к разъяснению тайн бытия, Охраняет себя от соблазна. ………………
