Виктор Анатольевич Тарасов-Слишин
Сва. Небесная птица
Когда я его развязал, Велимир пару минут сидел тяжело отдуваясь, потом спросил: «Такому искусству, с детства обучают, только будущих волхвов Великой Тартарии! Христианские витязи, этого не ведают. Кто и где тебя научил, владению боевым посохом?». Я ответил: «В Советском Союзе единоборства с оружием запрещены. Поэтому приёмам с обыкновенной палкой, мой отец учил меня меньше, больше времени уделяя рукопашному бою. Растирая сведённую в лягушке спину, волхв спросил: «Ну а чем владеешь ещё, кроме копья и посоха?». Я пожал плечами: «Могу ещё биться саблей и неплохо держусь в седле».
Мы перешли в трапезную, что бы утолить жажду и странное дело, квас настоянный на ржаном хлебе, стал для меня вкусен и сладок! Где Велимир, расслабившись на лавке, добродушно сказал: «Аз, вот что поведаю. Вот нас Василько, будущих волхвов отбирают с раннего детства, как самых смышлёных и сильных детей. По скрытым от непосвящённого человека признакам. Вот так и меня отобрали, когда мне исполнилось три с половиной лета. Совет Волхвов решил то, что аз подхожу для исполнения службы хранителя капища. Только ведь нам, волхвам запрещено использовать мирское оружие, поэтому нас с помощью посоха учат себя защищать от лихоимцев или иного злого люда.
Для защиты самих капищ, есть другие божьи ближники, которых учат владеть мирским оружием. Таких настоящих воев, зовут боготурами! Велимир помолчал, потом продолжил: «Когда мне исполнилось двенадцать лет, то выяснилось то, что я способный не только к ведовству, но и к волошбе. Иногда могу помыслить и связать волю, почти любого человека или передать образ, как весточку. Так же лечу руками болезни и могу заговорить руду-кровушку. В последние годы еще одно умение, у меня обнаружилось. Себе на горе, стал временами зреть аз грядущее и видеть то, что должно произойти, но тяжек дар предвидения и лучше его не иметь!».
Потом Велимир подумал, что то припомнив и продолжил: «Простой люд знать многого не может, поэтому случись что, бают – накаркал или порчу навёл! Потом супротив меня меры принимают. Как то раз, поведал я одному князю то, что мол в осьмицу, на следующей неделе, его сына, на охоте тур зарежет, ежели не остережётся! Князь сие выслушал, но не поверил и когда беда случилась, меня в поруб бросил сырой, да тёмный! В котором аз намаялся на воде и хлебе. После, чудом утёк, только через три лета. Велес старый спас!
Глава 4. Возмездие Олега
Начался пятый день моего пребывания на Святом холме. После утренней трапезы, до окончания которой загадочный Велимир больше помалкивал, он произнёс: «Нынче Василько, поведаю тебе видение Третье и последнее. Посланное отцём нашим небесным, богом Родом! Сегодня во сне впервые за многие лета, всё в подробностях, зрел! Отсюда и видение, правильное и двух толкований быть не может!
Парю аз аки птица чудная, да небесная, в небесной гати – Сва. Куды Хорс небесный светит, там все людины радуются! Так что куда я не гляну, везде добро и покой. Показал мне вездесущий Род и причину благоденствия народа этого! Так в стране их благословенной, в любых хоромах по градам и весям, во шкапах или на полках разных, но только одна самая важная книга имеется, которую люди читают, да научаются праведности. Поди догадался Василько, какая это книга?! Верно кивашь, это Летория наша!».
Велимир хлебнул кваса и продолжил: «Так в видении божьем, Священная книга наша, сподобилась головке чесноку, как могучее лекарство, для человеческого здравия и процветания! Которая проросла через века, обильно орошённая слезами и тяжким людским трудом. В которой каждый зубец, как глава из общей, волховской унии. Головку сию, никому не под силу съесть разом, дюже горька, да шибко велика! В которой всего девять зубцов, но и счётный порядок имеется. Первый зубец соответствует тому что изложено в Железной Трехуглой книге, только кратко. Второй зубец соответствует учению Инглии. Третий зуб олицетворяет книжицу Вед, которая в ходу у нас, в Великой Тартарии. Четвертый зубец шибко горький да тёмный, Велимир покачал головой, описывает тайные дела Ромейской Торы. Пятый, старец даже скривился, Христовый Завет. Шестой зубец вобрал в себя мудрость народа Мухаммеда. Седьмой зубец напитан мудростью людей Будды. Восьмой зубец, олицетворяет мудрость людей из учения Синто. Девятый зуб, Великой головки чеснока, несёт образ объединения всех зубцов, суть же людей, в головку Летории! Так что лечили разные народы земли, свои хвори и болезни, долями этой головки чеснока порознь, да поправились все разом!».
Велимир облегчённо вздохнул и глядя на меня, сказал: «Аз так думаю, Василько. Царствие Летории по настоящему доброе и всякому по нраву! Где детям радость и старикам почёт, в котором исполнилась мечта ваша заветная! Потому что в видении своём, я зрел Царство Коммунистической Летории! Только сие царствие унот, это не царствие твоего времени, но позже появится для наших потомков! Посему Василько, домой тебе возвращаться нужно, чтобы понимание Летории нашей, через детей своих, передать будущим потомкам! Благодаря которой они ума разума наберутся и царствие Летории построят! Щас то наверное потомков не имеется?». Я ответил: «Не время еще Велимир, да и война!». «Да, будь она не ладна, война эта! – огорчился Велимир, но продолжил. – В моём видении, подсказка есть. Парю аз в небесах, аки птица чудная! Понимаешь Василько?! Так что буди свою птицу чудную! Домой тебе пора!».
На шестой день, я завел двигатель с помощью Велимира и загнал Чайку в березовую рощу. Где по привычке замаскировал в кустарнике. Потом внимательно осмотрел подвески реактивных снарядов и неопределённо вздохнул. Потому что боеприпасы не израсходованы и применять их в этом времени не придется потому, что лететь здесь незачем, да и некуда. Вот так дела! Только сейчас я заметил то, что Велимир до сих пор лежит в траве, вниз лицом и зажимает ладонями, уши. Я подошел и тронул его за плечо: «Ты чего?». Волхв поднял голову и глянул на меня расширенными глазами: «Дак ведь шибко страшно, Василько! Твоя птица ревет как десяток окаянных змиев смрадных, но почему она раньше молчала?!». Я пояснил: «Да потому что в тот раз, бензопровод был перебит и мотор не работал!».
«Если бы тогда, твой мотор ревел, как сейчас, я бы близко к тебе, не подошел!» – заметил Велимир. Тут я не сдержался и подначил волхва: «Если бы, да кабы, во рту росли грибы, то был бы не рот, но целый огород! Вставай, да не стесняйся!» В ответ на мою подначку, Велимир смущенно крякнул и поднялся, наскоро отряхиваясь, да приговаривая: «Легко тебе говорить! Аз не пойму, сам то ты как, такой рев выдерживаешь?». Начав подъём на холм, я отозвался: «Привык, по тому что в моём времени, вся техника на моторах работает. Трактора, чтобы землю пахать или машина, чтобы грузы перевозить. Ведь мотор много сильнее лошади и без него, моя птица, была бы бесполезна. В тот первый раз, когда ты увидел меня в небе, ведь у меня мотор был неисправен и заглох. Поэтому я совершал аварийную посадку!».
Поднимаясь следом Велимир спросил: «Много ли нужно знать, чтобы суметь здесь у нас, такую горластую птицу, сотворить?». Неспешно двигаясь через берёзовую рощу, я ответил: «Да, знать нужно очень много. Для постройки самолёта нужны знания и труд, десятков тысяч людей! Я только военный летчик, обученный воевать на этом штурмовике, поэтому умею взлетать, летать и сажать его на землю, но мне неизвестна, даже десятая часть тех знаний, которыми нужно обладать, что бы его построить!».
Велимир, снова попытался выяснить, как использовать Чайку для войны: «Как на сей птице, ты ворогов бьёшь?! Ведь ты унот, не умеешь стрелять, даже из лука!». Проходя дубравник, я снова уклончиво, ответил: «Зато умею стрелять из другого оружия!». Затворяя за нами капищные ворота, Велимир сделал последнюю попытку: «Аз всё думу думаю, что имела в виду Великая Матерь Сва? Когда перенесла тебя из грядущего сюда, вместе с твоей гремучей птицей? Вот то, что ты нужен как хранитель тайного знания, аз вижу ясно, потому что голова у тебя светлая. Аз даже убедился в том, что ты как воин, ратиборец видный, но никак не возьму в толк, неужто твоя железная птица здесь с умыслом, но с каким? Ты уже не раз обмолвился, что с помощью таких птиц, вы сражаетесь с врагом! Неужели в ней есть то самое, твоё другое оружие и она даже сейчас опасна?».
Как говорится: «Не мытьём, так катанием!», но Велимир вынудил меня неохотно отозваться: «Горючее имеется, в расходе только треть. Боезапас полный, за исключением пулемётных патронов, подачу топлива я восстановил, так что штурмовик готов для боевого применения. Вот только здесь фашистов нет, хотя сперва был один, но теперь даже он не пробудно спит!».
Велимир уже удобно расположился на скамье в трапезной, когда необъяснимым для меня образом, сумел понять мои термины, быстро поднялся и ещё до того, как я закончил говорить, уже стоял рядом! Вдруг схватил меня за плечи и начал трясти, приговаривая: «Пошто же ты раньше молчал, змий окаянный?! Ведь даже не обмолвился о том, что можешь своей птицей, воевать христовых! Да и станешь ли нам помогать, ордынам?!». Из за чего я сильно осерчал на старца и даже не смотря на его почтенный возраст, грубо оттолкнул от себя! Потом раздраженно сказал: «Что же ты за шут такой, заполошный?! Думаешь всё так просто сделать?!».
Затем я вздохнул, распрямился во весть рост и уперев руки в бока, продолжил: «Конечно я понимаю тебя Велимир и вижу то, что ты от всего сердца стремишься защитить свой народ, но почему тебе невдомёк то, что я тоже его часть, но только из будущего? Согласен, кровушки предков моих, рождённых в Русском государстве и Российской империи, у меня много, но ведь если посмотреть вглубь веков, начиная с этого времени, то она у нас с тобой одинаковая, Тартарская! Так что имею ли я право вмешиваться в эти события, кто знает?! Задолго до моего рождения, сражение на Калке, было давно оплакано и записано как в Православной летописи, так и в Христианской истории!».
В какой-то миг я отрешённо замер и начал размышлять, позабыв даже о Велимире, но который заметил моё состояние, поэтому замолчал в ожидании. Во-первых я задумался о том, какие могут быть последствия после бомбового удара по мятежным войскам, если помочь Тартарской орде. Тогда скорее всего, Царство русов вообще никогда не появиться, но правильно ли для этой цели использовать неизвестное здесь, поражающее осколочное оружие?
Ведь может произойти так, что после моего штурма, ниточка нарождённых жизней потянется в будущее. В котором мои родители не встретятся или даже вообще не родятся, из за чего в изменённом будущем станут жить совершенно другие люди. Во-вторых предположу другой вариант, в котором я останусь здесь навсегда. Тогда где то через три недели, моим родителям придёт похоронка. В которой напишут то, что лейтенант Мстиславский Василий Романович, лётчик пятьдесят шестого бомбардировочного, Украинского авиаполка, пропал без вести или погиб!
В-третьих стоит взглянуть на развитие событий в том случае, если прицельным бомбометанием я остановлю победоносный натиск Золотой орды. Чем однозначно помогу мятежному Киевско-Хазарскому союзу окрепнуть и на полтора столетия раньше, создать Царство Русов! Поэтому следующий поход ордынцев для возврата, мятежных территории, но уже Московской Тартарии в 1380 году , вообще станет невозможен. Таким образом, из за меня Царство Русов возникнет намного раньше и создаст все условия, для экспансии христианства в Московскую Тартарию. В которой начнётся ускоренная узурпация власти и как следствие, раннее становление Русского государства!
В итоге обескровленная в войнах, некогда великая Тартария, лишённая всех своих западных территорий с последней своей столицей в Табольске, будет гарантированно уничтожена на 150 лет раньше и кровавоя реформа Никона 1653 года, вообще не понадобится. Так что мои потомки никогда и ничего не узнают об этой удивительной, социально ориентированной, Ведической Православной Державе потомков Славян и Ариев. Прямой наследнице Могольских тартар и далее в глубь веков – Великих антов!
Потому что победившие чернцы, позаботятся о зачистке летописи, в пользу лживой истории. Тот же малый остаток Тартар, некогда гордо живущих людей в последней Туранской вотчине, которую нынче называют Зауральской Сибирью, Московское государство задушит поборами. Так что даже не понадобится завоевательный Сибирский поход Ермака в 1582 году. Я же исчезну без следа, как будто и не было!
Через минуту я сбросил наваждение, что не укрылось от Велимира и он постарался продолжить наш спор: «По что ты одёрнул меня, Василько?! Никакой Аз не шут! Неужели тебе тут всё безразлично?! Ведь ты кратно сможешь усилить Тартарию! Да, аз бы на твоем месте!». Я прервал волхва: «Вот именно, Велимир! Ты не на моем месте!». Затем я спокойно, более не повышая голоса, объяснил волхву всё, о чём думал. Так что он внимательно выслушал все мои доводы и надолго задумался. Я не мешал ему размышлять, хотя сам, что весьма парадоксально, начал склонялся к мысли о реализации его авантюры!
Думать о том, продлится моя жизнь или нет, неоправданно глупое занятие, если принять во внимание то, что говорит Велимир. Подразумевая моё избранное здесь присутствие, как конкретный выбор Матери Сва! Вот и сложилась такая реальность, где есть я, моя Чайка и в довесок, полный боекомплект осколочных бомб! Так что мы с Велимиром прекратили распри и ничего больше не обсуждали, понимая друг друга без слов, подготавливая вылет!
Каждый день по узкой, винтовой лестнице, мы поднимались на шатровую крышу, откуда на десятки километров вокруг, открывался грандиозный вид. Так что обладая острейшим зрением, Велимир указывал мне направление вдаль и комментировал: «Там вон куманы стадо гонят! Гляди, это рой косуль. Туда зри, куланы скачут!». Поэтому обучаясь на подсказках Велимира, я стал легко различать, любую живность далеко в степи. Теперь я с любопытством рассматривал горизонт, научившись издалека различать табун лошадей, одинокого всадника или стадо дикого тура.
Мы никогда не оставались одни, потому что издревле степняки знали о местонахождении древнего капища и наведывались к нам на огонёк. Чаще всего заезжали черемисы или куманы, с которыми Велимир бойко разговаривал на их языках, чем возбуждал во мне, серьёзное любопытство. Во время таких визитов, волхв часто водил гостей в капище к старому богу и что-то вещал. После чего у нас всегда появлялась свежая еда, когда солидный шмат степного сыра или другой раз небольшой мешочек зерна. Например сегодня Велимир получил в дар говяжий окорок.
На седьмой день моего пребывания в капище, нагрянула делегация торков. Старейшина которой подозрительно меня разглядывал чёрными, раскосыми глазами, но когда они направились делать подношения Велесу, я как всегда, в подобных случаях, ушёл в свою сторожку, потому что не хотел мешать. После полудня, на мышиного цвета лошадке, к нам пожаловал кривоногий куман. Весьма странный тип с блуждающим взглядом и редкой бородкой, который говорил по-тартарски, но с невероятно грубым акцентом. Так что иной раз, понять его было трудно даже Велимиру. Я приступил к изучению тартарского языка и для практики усной речи, начал разговор с этим куманом, подражая местному диалекту. Поэтому смешные курьёзы возникли сами собой и волхв еле сдерживал смех, слушая наш уморительный диалог.
Я начал замечать, что Велимир не так прост, как кажется. Потому что он не только исправно исполнял обязанности волхваря и хранителя капища, но ещё и неустанно следил за всеми передвижениями в степи. Так же я понял то, что волхв очень грамотный, образованный и рассудительный человек, даже по меркам двадцатого века. Который только сейчас, не смотря на свой преклонный возраст, начал седеть. Как правило в общении с людьми, проявлялась природная доброта Велимира, но которая мгновенно заканчивалась, если собеседник заводил разговор о Ромейском боге. После чего он разительно менялся и становился раздражительным человеком, ожидающим любого подвоха.
Однажды я сказал ему: «Не понимаю я тебя, Велимир! Недавно приходил куман и ты отвел его в капище Велеса, но ведь он поклоняется другим богам, не славянским?!». Волхв удивлённо ответил: «Ну так и что? Каждый человек волен говорить с любым богом, к которому душа благоволит. Потому как жива души, словно птица, всегда свободна!». Я подначивая сказал: «Вот, если пожалует христианин, ты тоже поведешь его в капище, чтобы он там молился по своему? На Святой, Правь Славящей Земле?!». Велимир не понял сарказма и серьёзное ответил: «Могу и повести, ежели надобно, но насчёт святости места, ты Василько ошибаешься! Потому что обращаться к богам, можно в любом месте, но для этого нужно иметь искреннее и открытое сердце!». На этот раз я задумался серьёзно и спросил: «Вот ты однажды сказал, что среди множества богов, есть самый главный бог Род. Который всё на свете создал, но ты не объяснил мне, почему его имя так свято и почитаемо?».
Велимир пытливо взглянул на меня и убедившись в моей искренней заинтересованности, добродушно поведал: «Он – как Великое начало, для всего сущего! Которое есть сейчас, было и ещё будет! Он сам как великая вселенная и намного больше, потому как вмещает в себя всё. Богов, людей, сотворенный мир и далёкие звезды, в том числе даже само, созданное им время! Так что даже Сварог, отец богов яви и людей, лишь часть его сущности. Таким образом, бог Род един, но многопроявлен и в каждой травинке на лугу, заключена его жива. Даже Великая Матерь Сва, владычица времени и та лишь, малая часть его сущности, распростёртой вне времени и пространства. Он как Высшая вне-временная гать, первородной Инглии в самой Прави! Вот почему, все верующие в него, славят Правь, так что и по сей день, мы – Православные!».
Велимир хотел продолжить, но я тактично, переключил его внимание и задал другой вопрос: «О боге Ромеев, много ли знаешь?». Велимир пожал плечами: «Нет, но зачем мне это?». Я решил блеснуть познаниями: «Ты борешься против его служителей, которых ненавидишь всей душой, за попрание веры отцов, но мало знаешь о том, во что они верят. Хотя христианство как религия, зародилось тысячу двести лет назад и как всякая теологическая система, понемногу изменяется и приспосабливается ко времени!».
Велимир как то странно посмотрел на меня и молвил: «Странную лепнину ты речешь, унот! Видно в твоем царстве не только брат брата убивает, ако потомки Славян и Ариев, но так же летопись правды, чернцы в кривду переписали! Поёлику только триста лет минуло с тех пор, как за убиение волхваря Радомира, Вещий Олег Византию воевал и данию обложил. Вот за что Орда Тартарская, наказала Ромеев сего града и поболее всех, храмовых Пятикнижников! Тогда оплакал Тартарский люд, волхваря молодого, что из семиречья на Оми был и доныне почитаемый, как Радомир-Странник! Вот после сего позора и наказания, храмовники затаили злобу великую и стали думу думать, как кривду за правду, подати! Что бы хитростью покорить Великую Тартарию, да придумали!».
Волхв откашлялся и продолжил: «Сперва порешили они хитростью словес своих писанных мериться, ако силою. Что бы апосля, религию новую придумать, которая смирит Тартар Великих, как баранов! Там, среди этих нечестивцев, был Саддукей видный, речённый Савлом, что родом из Тарса. Который весьма до пятикнижия был охоч, оттого одних левитов и слушал. Дак вот этот Савл, дюже хитёр был! Поэтому на том состязании в красноречии или писанном слове, равных ему не было! Всех он там облапошил, как младенцев малых и книгу мудрёную написал, для смирения Свободных Тартар. В которой волховскую правду, он со своей надуманной кривдой смешал, да так мудрёно всё написал, что Тартарину во век не расплести! В свою книгу морока он и Радомира-Странника приплёл! Как будто Радомир сказал то, что когда бьют по лицу, надобно щёки подставлять! Мол, оттого благость великая и счастье смиренное приходит!». Велимир в сердцах вздохнул и вникуда пригрозил пальцем, потом продолжил: «Писари их разны книги писывали, про то как Славянину рабом стать, но более всего и по сей день, Савловы письмена, переплюнуть некому!».
То что я был изумлён от услышанного, все равно что ничего не сказать! В СССР религия вообще под запретом, но такое, речённое Велемиром, в моем времени, не услышать! Я решил отомстить за своё невежественное заблуждение, ввиду корыстного обмана, тем неизвестными мне обидчикам и внес свою лепту, когда сказал: «Вот это Велимир, ты вряд ли знаешь! Ведь Геенна огненная, это не христианский ад, но голое поле за городом! На котором жгут мусор или попросту свалка, какая бывает возле каждого поселения!». Велимир начал хохотать, да так заливисто, что я был вынужден прервать свой рассказ. Потом вытерев проступившие слёзы, он спросил: «Ох, надорвал все животики! Выходит то, что христианский ад, это просто градская свалка?! Ты то, откуда знаешь?».
Я серьёзно ответил: «Мой отец порекомендовал мне прочитать христианскую библию. Потому что он считает то, что можно не верить в богов или к примеру, отрицать христианский догмат троицы, но занимать определённую точку зрения можно только после того, как сам изучил материал противника и сделал вывод! Вот поэтому я начал читать библию и даже нашёл там много наивного. Например там в мифологической форме, описывается жизнь небольшого кочевого народа. Который в своих деяниях и нравах, был необоснованно жесток к окружающим народами! Что странно, для обыкновенного скотоводческого племени. Правда только сейчас из беседы с тобой Велимир, я понял
из за чего Византия так стремилась насадить христианскую веру в Великой Тартарии! Что очевидно, как метод бескровного подчинения и последующего, планомерного уничтожения противника!».
После этой беседы, Велимир зажёг лучину, которую вставил в держатель свечника и растопил печь для заварки Иван-чая. Потом что то обдумывая, надолго замолчал, лишь изредка поглядывая на меня. Так что воспользовавшись свободным временем, я достал пистолет из кобуры, разобрал и стал протирать его мягкой тряпочкой, сожалея о том, что смазка осталась в штурмовике. Велимир всё видел, но не задал ни одного вопроса, видимо догадавшись о том, что это оружие. За окном стало совсем темно и наступил обыкновенный тартарский вечер.
Сегодня начался восьмой день моего пребывания в капище Велеса. После завтрака, я спустился к самолёту, взять масло для пистолета и запустил руку в пространство, за бронеспинкой сиденья, где случайно нащупал спрятанный своим техником, Мишей Михальченко узелок с НЗ. В котором обнаружил три яйца сваренные в крутую, горбушку хлеба, завёрнутые в газету пять картофелин. За что мысленно поблагодарил этого лысеющего, полного и добродушного мужчину.
Сначала я подумал, что картофелины вареные, но потом с удивлением убедился в том, что они сырые. Так что моей радости не было предела! Ведь это уникальная возможность развести американский корнеплод, ставший здесь, летописным изгоем! Картошку я принёс за частокол капища, где торжественно вручил Велимиру, затем снова забрал и с помпой посадил в удобном место. После чего доходчиво объяснил волхву, как за ним правильно ухаживать, но Велимир отнёсся к моей идее с прохладцей. Вот почему я рассказал ему притчу о том, как Царь Русского Государства, Пётр Первый, заставил своих приближенных, садить этот корнеплод. После чего картошка избавила многих крестьян от весеннего голода, из за чего получила народное признание и уважение. Так что всего за три десятка лет, население страны утроилось! Возможно на Велимира мой рассказ, не произвёл должного впечатления, потому что я сам в это мало верил.
Воодушевлённый таким успехом, я тщательно пошарил в карманах своей летной куртки и обнаружил в них с десяток подсолнечных семечек и целых три зёрнышка пшеницы! Которые я тоже посадил на нашем крохотном огороде. После чего попросил Велимира, во что бы то ни стало поливать, полоть и окучивать саженцы. Раз уж вышло так, что меня забросило в прошлое с огородным довеском, то нужно постараться увеличить пищевое разнообразие своего стола, но сперва нужно хорошенько постараться, что бы всё это вырастить! Так что осенью волхв сможет увидеть, невиданный в здешних местах урожай, но который попробовать ещё получится. Потому что полученный урожай пойдёт на рассаду или из за того, что мне посчастливится вернутся домой. Рассудив таким образом я тяжело вздохнул, так как мне надоела местная однообразная пища, но очень хотелось поесть жареной картошки!
Пока Велимир смотрел, как я возился в дубраве с рассадой, прискакал давешний кривоногий куман и что-то тихо ему пробормотал и вновь умчался в степь. После чего Велимир долго стоял и тревожно смотрел ему в след, потом подошёл ко мне и сказал: «Вчера Киевские дружины вместе с Хазарской конницей, перешли Калку и встали на побережье. Примерно в верстах тридцати отсюда на полдень и волхв махнул рукой, указывая направление. Так же сегодня поутру на северо-восточных холмах закрепился сторожевой отряд ордынцев и к вечеру там разобьют стан основные силы Тартар!». Я кивнул в знак того, что понял и обречённо поглядел на волхва: «Значит, мой вылет завтра утром?». Велимир покачал головой: «Нет, начнут сечу ближе к полудню. Идем Василько, в храм к старому Велесу. Буду просить богов помочь нам!».
Возле идола старого Велеса мы пробыли долго, Велимир шептал что-то и потом выложил, перед его ногами некоторые подношения. Сыр, вареные яйца и рог с квасом. Потом оглянулся на меня и сказал: «Подбрось в огонь пару поленьев Василько, а потом подойди ко мне и встань на одно колено!». «Почему на одно?» – совсем тихо спросил я, делая, как велено. Велимир ответил: «Да потому, что ты не раб, Василько! Это обряд посвящения и теперь ты Богатур! Ближник старого Велеса! Скотий бог принял дары, вишь как полыхнуло!». Я покосился на огонь инглии, потому что он действительно горел ярким, рвущимся в высь пламенем и на миг, мне показалось то, что в свете пламени, глаза бога вспыхнули! Потом налились жаром и стали приближаться ко мне, увеличиваясь в размерах! Над моим ухом стряхивая наваждение, раздался голос Велимира: «Теперь пойдем, богатур Василько, спать. Утро вечера, мудренее!».
Мудрое утро девятого дня, моего пребывания на холме, выдалось ясным и солнечным. Легкий ветерок дул из степи, принося с собой запахи трав и цветов. Проснувшиеся спозаранку пчелы, деловито жужжали, собирая пыльцу и нектар, копошась у колод, стоящих в дубровнике. Капли росы сверкали в солнечных лучах, сияющими самоцветами и вокруг всё дышало, спокойствием и миром. Так что во время утренней поливки своих саженцев мне не верилось в то, что в тридцати верстах отсюда, собрались войска противников, решившие во что бы то ни стало, сечь и убивать друг друга, словно дикие звери!
После чего не торопясь, мы молча позавтракали. Потом спустились вниз и ооттащили, покрытые капельками росы, скрывающие штурмовик, кустистые ветки. Затем поднявшись в кабину, я проверил показания приборов и убедился в том, что всё исправно и готово к вылету. Горючего в баке более двухсот литров, осколочные бомбы надёжно закреплены и аккумулятор держит заряд. Тридцать верст до точки сброса, это всего лишь пять минут полета! Я спросил Велимира: «Когда вылет?». Как будто к чему-то прислушиваясь, с отсутвующим видом, он ответил: «Пока ещё рано!».
«Тогда пойдем, заберемся на купол храма, может оттуда, что-то увидим?» – предложил я. Велимир отрицательно замахал руками: «Нет нужды, богатур. Мы и отсюда тайный сигнал услышим, когда время придет!».
Ждать и догонять хуже всего! Прошло часа два, когда вдруг в степи мы услышали далекий, повторяющийся свист. Волхв встрепенулся и поглядел на меня: «Дружный нам кривоногий куман предупреждает, но ежели долгим свистом, о том что сечу начали княжеские войска, которые двинулись вперед первыми и ордынцы пока отступают, но заманивают! Богатур Василько, вот теперь пора! Так что буди свою птицу!». Бойко забравшись в кабину, я кричу: «Контакт!». «Есть контакт!» – толкнув винт, браво рапортует Велимир и ловко отскакивает в сторону.
