Вероника Чуркина
Я – взмах крыла бабочки. 2
Глава 12. Человек натуральный восстановленный.
Никак не могу привыкнуть к этим марсианским штучкам. В флаере прозрачный пол меня лично напрягал. Я сидела в кресле и видела, как крыша моего марсианского дома разом ухнула вниз и помчалась куда-то вдаль. Ну конечно, это мы взлетели, но я всегда пугалась данного момента. Марсианская бесшабашность доводила меня до отчаяния. Никогда, никогда я не стану настоящей марсианской дивой! Ну хотя бы потому, что у меня более рассудительный вполне земной характер, тот характер, что помог мне выжить.
Очевидно, что я боюсь летать и никогда не перестану бояться, такие уж у меня природные данные. Летели долго. Внизу сплошным потоком мелькала зелень вперемешку с домами и непонятными сооружениями. Я немного успокоилась, отмерла, старалась не смотреть сразу под ноги. Голова начинала кружиться от мельтешения, я устремила свой взор вдаль и стало полегче. Ещё не хватало опозориться и выложить на дно кабинки весь завтрак.
Я повертела головой, чтобы отвлечь себя от неприятного и не мандражировать. Мои спутники молчали. Они выполнили свой долг по отношению к моей персоне и теперь не принуждали себя развлекать барышню. А в голове у транспортируемой барышни роилась куча вопросов. Уместно ли спрашивать о чём-то агентов? Агенты Службы безопасности Солнечной системы вряд ли что-либо расскажут о своём коллеге. Андрюшка, как я полагаю, занимается в космосе чем-то подобным.
Наконец, когда я совсем извелась и хотела уже спросить моё сопровождение рассказать мне хоть что-нибудь, даже самую малую толику о сыночке, как мы пошли на снижение высоты и явно делали попытку приземления. И точно, мы плавно приземлились на крышу какого-то здания, агенты оказались столь любезны, что помогли мне выбраться из кабинки летательного аппарата и препроводили во внутрь. И все действа проходили в полной тишине. Люди в чёрном отмалчивались, молчала и я. Здание выглядело нежилым, скорее административным. Меня долго водили по длинным коридорам и наконец направили в комнату очень напоминающую рабочий кабинет.
– Присаживайтесь, мадам. Вот прочтите договор о возможном свидании, условия выполнения обязательств сторон, а также памятку о глобальном обновлении организма.
Стол запестрел текстами, я принялась их внимательно читать, большинство было напечатано на классическом английском языке. Вот тут я мысленно поаплодировала настойчивости Душечки. Как упорно она заставляла меня учить языки! Я старалась вникать в подробности изложенного. Конечно, я совсем не к стати разволновалась, чтение документов продвигалось медленно. И, конечно, никакой бумаги не было, весь стол представлял собой огромный планшет с кучей информации. На самом деле в договоре не было ничего особенного, кроме пунктов о неразглашении самого назначения, результатах свидания, а также о транспорте, доставляющем мою персону к месту встречи. Я обнаружила пункт и о том, что я имею право остаться с сыном наедине, но не более, чем на три часа. Да они издеваются! О месте нахождения моего сына ничего не было написано. Странная приписка гласила, если я услышу название планеты, или даже транспортного корабля, я должна буду сохранять данную информацию втайне всю жизнь. Ничего себе!
Отдельно мне подали памятку об обновлении человека, достигшего столетнего возраста. Перед глазами крутилась размытая картинка бесполого голого индивидуума. Напечатанный ниже текст напоминал страничку из фантастического романа.
Человек натуральный восстановленный, улучшенный. Варианты дополнительных функций прилагаются:
– Увеличенная мышечная масса на 70%.
– Увеличена скорость передвижения на 100%.
– Правка под эталон красоты и совершенства, приближение телосложения к золотому сечению на 80%.
– Работоспособность с повышением КПД до 85%.
– Скорость мышления и быстрота реакции увеличена на 65%.
И это ещё не всё! У меня перед глазами затуманилось, буквы стали расползаться в разные стороны. Ба, да они после первой сотни лет становятся почти супергероями! И мой сынуля такой же? Андрейка совершенный!
Куда ни глянь, сплошные плюсы от нововведений. Я подтвердила электронную подпись голосовым согласием, а также уникальным узором сетчатки глаза и процентом задействованной части мозга. После всей этой довольно продолжительной процедуры меня повели в другое место. Сопровождающие поменялись, но внешне они очень походили на тех, что доставили меня сюда. Мои спутники были одного роста, одеты в одинаковые чёрные костюмы. Ну никакой фантазии! А может, они тоже восстановленные? Эти люди в чёрном были вежливы, корректны, но очень немногословны. Я вспомнила о минусах той прекрасной процедуры. Один из главного минуса был выделен жирным шрифтом, если это можно назвать отрицательным фактором в поведении восстановленных особей. Новые люди были почти начисто лишены эмоций. И как это в натуре? Не чувствуют они ничего, что ли? Физическую боль чувствуют, а душевную совсем не понимают? Узнает ли вообще меня мой единокровный отпрыск, поймёт ли, что я его родная мать? И вообще, что ждать от встречи с ребёнком чудесныи образом перевоплощённым в совершенное тело? Как он выглядит, о чём думает?
Неделю назад мне вообще приснился сон, что мой Дюшенька стал роботом из металла и пластика. Или это был биоробот? Как могли научиться делать людей бессмертными? Как говорится, за всё надо платить. Вот и за дополнительные долгие плодотворные годы тоже чем-то предстоит расплачиваться. И я такой же буду? А может отказаться? Я не желаю потом пусть и через много лет стать бесчувственной болванкой. Если я соглашусь на восстановление, то не смогу смеяться над милыми пустячками и не смогу плакать вместе с осенним унылым дождиком о скоротечности жизни, о потере детства и юности, об утрате родных и близких. Не слишком ли многим придётся пожертвовать ради почти бесконечного существования? Сердце кольнуло, как от дурного предчувствия. Ну и пусть! Пусть это будет другая жизнь, особенная жизнь, но всё-таки жизнь.
А между тем меня снова вели по каким-то коридорам, заводили в кабинки лифта, выводили и снова куда-то вели. Спрашивать о чём-либо моих провожатых я посчитала бесполезным. Что им приказано, то они и выполняют, ни больше и ни меньше. Вокруг всё было ярко освещено, к тому же стены, потолки и даже полы преобладали пастельных тонов. Мебель наблюдалась, как и во всех офисах в минимальных количествах. Шли долго, неоправданно долго. А технологии-то куда все подевались? Наконец, когда я очень устала и думала уже попросить о передышке, меня завели в очередной не слишком большой зал, где я снова по всем существующим у них понятиям подтвердила своё согласие на перемещение моего тела к месту встречи с родственниками. Меня клятвенно заверили, что это обычная рядовая процедура. Ничего себе рядовая процедура! Усадили в кресло и дали попить, но не просто так, а жидкость без вкуса, цвета и запаха из большого красивого хрустального бокала. Я под пристальным взглядом провожатых сделала глоток, потом второй, и свет померк в моих глазах. Испугаться я не успела, так быстро это случилось.
Для меня прошло чуть больше мгновения, и снова забрезжил свет в очах, тем не менее я очнулась в другом месте. Во-первых, я находилась в горизонтальном положении и перед глазами маячил белоснежный потолок. Во-вторых, сфокусировать взгляд я не могла, потолок медленно, но верно крутился по часовой стрелке. Я скосила глаза влево и вправо и отметила, что лежу в какой-то прозрачной коробке. Надеюсь, что не в гробу. Стенки у коробки были лостаточно высокие, и я надеялась, что даже если начну ворочаться, то не выпаду. Вот падать мне не хотелось. Я лежала в этой странной прозрачной коробке укрытая до подбородка белой тряпицей. Надо мной склонился человек в чёрном. Их что клонируют? Он в приветствии приподнял свою чёрную шляпу, потом что-то сделал, и коробка растворилась, попросту исчезла. Я попыталась сесть и откинуть покрывало, но вовремя остановилась заметив, что под покрывалом я нагая. Я беспомощно взглянула на мужчину, тот всё понял, кивнул и положив мне в ноги пачку одежды, удалился. Я присела на импровизированную кушетку, голова легонько так закружилась. Я подышала глубоко, чтобы успокоиться. Я встала, ноги совсем чуть-чуть подкосились, но выдержали нагрузку. Наконец, я решилась встать с кушетки и облачиться в предложенное одеяние. Пока я натягивала на себя лёгкую почти невесомую голубую одежду из невероятно мягкой ткани. костюм подстраивался под мои параметры. Вау! Казалось, одежда живая и обладает разумом. Чушь конечно, быть такого не может, вещь не может быть живой. А если может? Не у нас же на Земле, и не на невообразимом Марсе, а где-то в другой далёкой Галактике? Не хотелось об этом даже думать, голову ломать. Вошёл совершенно бесшумно джентльмен в чёрном:
– Вы готовы? – Я вздрогнула при его появлении и кивнула, язык присох к нёбу и не хотел отлипать. Мы снова куда-то отправились пешком. Я неуверенно передвигалась. Эти коридоры и лифты мало чем отличались от прошлых коридоров и лифтов, только сопровождал меня один господин в котелке. Он заметил, что я еле передвигаю ногами и вызвал что-то типа самодвижущегося кресла. Мы в него уселись и помчали. Я вздохнула с облегчением. Но всё же я заметила, что здание было другим. Воздух чем-то чуть-чуть, но отличался, возможно и планета была другая. Где и какая это была планета меня на данный момент не интересовало.
Я вдруг испугалась того, что натворила. Этого ли я хотела? Хотела ли я оказаться на краю Галактики среди чуждых мне людей, да и людей ли? Без поддержки, без любезной Душечки, без многочисленных хоть и малознакомых родственников я чувствовала себя неуютно. Бойтесь желаний своих! Да я мечтала о встрече с сыном, но не слишком ли высока цена?
«Делай вид, что всё хорошо», – шептала я себе одними губами. «Делай вид, что тебе привычно и даже обыденно видеться с сыном», – шептала я словно заклинание. Вдруг поможет? Я старалась думать позитивно. Я и раньше видела сына довольно редко, а сейчас, вот незадача, не могу сообразить, рада я этой встрече, или не очень рада. Конечно, раньше я бы и не сомневалась и не раздумывала долго. Тогда лишний раз поглядеть на сынишку – уже большая удача. Раньше я бы уже повизгивала от радости, а теперь вот волнуюсь. Теперь сынулику, моей кровиночке больше ста лет! Теперь его дочка и моя внученька давно уже многодетная мамаша, а выглядит просто обалденно молодо, прожив долгие сумбурные годы. В своём преклонном возрасте внученька ведёт себя со мной на равных как подруженька, как ровесница. Теперь в свете последних событий я начинаю бояться собственного ребёнка.
Я вдруг отчётливо поняла. что боюсь того, что сын безвозвратно изменился, стал совершенно другим. И это, как вариант. Узнаю ли я своего Андрюшку? Господи, о чём я думаю? Да человек ли он вообще? Что может продлить человеческую жизнь на долгие-долгие годы? Может, тело человека накачивают чем-то синтетическим? Существует и другая сторона медали. Как вариант, учёные могли и изобрести эликсир молодости, и человеческое тело с его помощью словно по щелчку обновляется полностью путём ускоренной регенерации. В этом случае всё в порядке, и тело остаётся вполне человеческим, но вот мозги. Могут ли мозги выдержать такую нагрузку временем? Сохранит ли такой человек разум? Да кто ж это может знать? Не зря же местные долгожители лишены эмоций.
Я сама не долгожитель, но иные канувшие в лету события не в состоянии всколыхнуть мои нервишки. Я довольно вяло реагирую на многие вещи, а тут как-то уж совсем разволновалась. Совсем, как в молодости, в груди дыханье спёрло, а моё бедное многострадальное сердечко снова, как при взлёте ухнуло куда-то вниз, поближе к пяткам что ли. Совсем струсила. Вот сейчас я его увижу…
И вот я его увидела. Увидела и обомлела от нахлынувших разом чувств. Этот казалось бы чужой мужчина до того был похож на своего отца, моего мужа, что я не сдержала в узде эмоции и с ходу не помня себя кинулась ему на шею. Нежданным водопадом по щекам покатились слёзы, тихие слёзы. Я изо всех сил сдерживала рыдания. Сын не утешал, стоял истуканом, позволил выплакаться.
Внезапно слёзы закончились, я тщательно высморкалась. Эмоции уступили место здравому смыслу. Я немного отстранилась от этого человека, смутившись своему порыву. Передо мной стоял всё тот же Андрюшка только чуток постаревший, нет уместнее сказать. повзрослевший, как-то даже заматеревший. Он и не он. Пугали его глаза. В этот знаменательный самый чувственный для меня момент, глаза Андрюшки оставались холодными, и не просто холодными, а расчётливыми и излишне сосредоточенными. Ни один мускул на лице сына не дрогнул при виде меня, он мне не улыбнулся даже уголками плотно сжатого рта. А с первого взгляда он показался моим Андрюшкой, моим Дюшенькой, совсем моим сынулькой.
На Андрюшке была одежда тоже вся чёрная и какая-то слишком изящная, слишком правильная что ли. Он тоже принадлежал к таинственным джентльменам в чёрных строгих костюмах? Мне вдруг показалось, что это классическая в данных краях военная униформа. Почему я так решила? Присутствовали лычки на рукаве и даже погоны там, где им было положено. Это всё немного отвлекало от самого главного.
Я приподнялась на цыпочки и попыталась заглянуть в широко распахнутые глаза Андрюшки. В этих таких родных глазах плескалось напряжение, а не радость от встречи с матерью. Я пригорюнилась. Мне захотелось выть, выть до севшего совершенно осипшего голоса. Не такого приёма я ожидала. Я знала, что этот мужчина встретит меня довольно сдержанно, но я не ожидала такого провала. Мечталось, что хотя бы мелькнёт искра радости, хоть какой-то отголосок чувств. Ан нет, не срослось.
– Мать! Как ты сюда добралась? – Вполне буднично произнёс Андрюшка-негодник, так буднично, что я вздрогнула. Его волнует только этот вопрос? Мне бы его заботы! И потом, это строгое «мать» резануло слух, а где родное домашнее «мама»?
– Добрые люди помогли, – проговорила я медленно в тон ребёнку старательным ровным голосом, и мой голос почти не дрожал. Сын сделал шаг назад, осторожно отступив от меня. Создавалось впечатление, что беседуют два человека, которые расстались всего несколько часов назад. Что происходит? В голове, как вспышка мелькнула мысль о том, что Душечка станет такой же суровой через пару лет. Не хотелось бы. И ей тоже не очень со мной будет разговаривать? И даже Майкл ей не будет нужен? Господи, о чём я? Конечно же, не будет нужен! Сколько там этих мужей у неё было за долгую активную жизнь? Хорошо, что мне пока эти преобразования не грозят. Я ещё довольно долго останусь собой, если маразм старческий не посетит меня. Я непроизвольно хихикнула. Тихо так хихикнула, но видимо отчётливо, сын услышал и ещё внимательнее посмотрел на меня. Я сделала честные глаза. Что бы ни случилось, я постараюсь счастливо и интересно прожить оставшиеся годы до восстановления. А как же иначе? Иначе и жить незачем.
Мерзкий мальчик наблюдал за мной тяжёлым взглядом. Я даже поёжилась. Он что меня за шпиона принял?
– Пойдём, приведёшь себя в порядок, – сын взял меня как несмышлёного ребёнка за руку и повёл в угол какой-то полупустой комнаты. Ба, да тут что-то подобие умывальника! Я протянула руки над этой, с позволенья сказать, раковиной, и невесть откуда брызнула непонятная жидкость. Я умылась и машинально посмотрелась в матовую стену, где обычно у людей висит зеркало, и оно там проявилось. Я ничуть не удивилась такому явлению. Да, выглядела я не очень свежо: впалые бледные щёки, синяки под глазами, да и сами глаза казались воспалёнными от пролитых многочисленных слёз. Внезапно над правым ухом раздался тихий голос сынули:
– Прекрасно выглядишь для человека, который провёл два года в анабиозе.
– Два года? Какие два года, в каком анабиозе? – Всполошилась я, словно курочка-наседка закудахтала. Я была не просто удивлена, я была поражена, я пребывала в смятении чувств.
– Ты не знала? Ты же подписывала документы на разрешение вывоза твоего тела за пределами Солнечной системы, – будничным ровным тоном произнёс Андрюшка, словно говорил о покупке хлеба в магазине.
– Я читала и подписывала транспортную накладную на вывоз необходимых предметов одушевлённых и неодушевлённых за пределы Солнечной системы. Я думала, что это бумага на мои вещи, одежду, – я совершенно растерялась. Зачем я здесь? Что этим людям было нужно от меня, этим людям в чёрном?
– Читать надо было внимательнее, – назидательно произнёс сыночек.
– Написано было на английском языке, – почему-то я попыталась оправдаться, а потом спохватилась и решила разведать обстановку. – Я что участвую в научном эксперименте?
– Можно и так сказать. Ты участвуешь в межвидовой Галактической программе.
– Что это значит? Почему я? Во что ещё я вляпалась? – Снова закудахтала я как курочка.
– Мать, научись наконец внимательно читать, а ещё лучше изучать документы и не ставь, пожалуйста, подписи налево и направо, – сынок чеканя проговаривал чётко и внятно слова. Я опустила голову:
– Что сделано, то сделано. Куда мне теперь?
– Как куда? Знакомиться с Межгалактической стражей.
– Какой ещё стражей? С инопланетянами, что ли?
– Не с инопланетянами, а с гуманоидами, – в словах Андрюшки не было слышно даже и намёка на укоризну. Поправил и поправил неправильное произношение. Что тут такого?
– Я увижу зелёных человечков? – Заорала я в полный голос забывшись, где нахожусь.
– Конечно, увидишь и познакомишься и даже поработаешь немного вместе, но только они не зелёные и не человечки, – снова поправил меня сынулька и снова без намёка на улыбку. – Тише, пожалуйста, потише. Наука не любит громких звуков и не терпит суеты.
Да обработали моё чадо эти люди в чёрном. Раньше парнишка не обладал таким хладнокровием, как теперь. В смысле эмоций «мелкий» сейчас напоминал ледяной айсберг. Боже мой! И это мой милый мальчик, мой шалун, крикун и вообще очень темпераментный человек! Я пребывала в шоковом состоянии. Внезапно я чихнула и из-под лобья поглядела на сынишку.
– Я вижу ты уже приходишь в себя и вполне готова. Пойдём! – Голос этого странного мужчины очень похожего на моего сыночка, звучал, как приказ. Не обращая внимания на мою реакцию, парень повернулся ко мне спиной и бодренько зашагал куда-то по коридору. Я постаралась не сильно отставать.
– Куда мы идём? – Я уже запыхалась хотя и быстро перебирала ногами. Андрюшка делал шаг, мне же приходилось делать два шага. «Я так быстро ходить не умею!» – Промелькнула в голове отчаянная мысль.
– Идём знакомиться с окружающим миром, не отставай, – сын едва притормозив на повороте, двинулся дальше по необозримому коридору. Я старалась поспевать за его широкими и чёткими размеренными шагами. Куда там! Постепенно я стала безнадёжно отставать от провожатого.
– Андрюшенька, подожди меня! – Я едва могла говорить от быстрой и продолжительной ходьбы. Я прокричала его имя ещё раз в сторону широкой мужской спины, прежде чем он немного притормозил. Никакая зарядка, ни пробежки с Душечкой, ничего не помогло мне на данном этапе жизни. Я безнадёжно отстала от детинушки. Наконец, ему надоело слушать мои мольбы и стенания, он остановился, повернулся ко мне лицом и молча ждал, когда я догоню. Я подбежала и прислонившись к стене, попыталась побыстрее отдышаться. А у Андрюшеньки негодника даже дыхание не сбилось. Ну совсем, как робот! Я подошла к нему вплотную и осторожно погладила по щеке, кожа упругая тёплая человеческая. Одним движением я сорвала с него шляпу, для этого мне пришлось приподняться на цыпочки, но оно того стоило. Под шляпой маячила лысая головушка, ни единого волоска. Да жаль, конечно, ту тёмно-русую густую шевелюру, что украшала молоденького парнишечку Андрюшечку. Во чо превратился мой сыночек? В лысого тупого биоробота!
Мужик схожий с биороботом дождался, когда моё дыхание выровнялось, и я перестала смотреть на него щенячьими несчастными глазками и заспешил дальше. Делать нечего, я понеслась вслед за ним собрав в кучу все свои силёнки и не обращала ни на что внимания, следила только за широкой спиной сынульки. Я неслась, как лань, как антилопа, пока не уткнулась носом в ничем не пахнущий безупречно отглаженный чёрный костюм.
«Мелкий» шагнул вперёд и в сторону. Передо мной открылся потрясающий вид. Мы как-то неожиданно оказались в городе и сейчас стояли на тротуаре тихой уютной и на первый взгляд ничем не приметной улочки. Нас окружали неповторяющиеся по цвету и строению невысокие дома с башенками, с висячими садами на крышах. Что это за город? Этого я знать не могла. И это явно была другая планета, хотя бы потому, что по голубому небу плыли зеленоватые облака, а светило аж целых два солнца, причём одно было ярко оранжевым, а второе белёсое. Рядом с ярким белёсое солнышко казалось невзрачным, и я его не сразу даже разглядела. Может, это второе и не солнце вовсе, а спутник? Разберёмся…
