Василий Водовозов
Новый план устройства народной школы
Из всего этого следует, какое значение, по мнению автора, имеет учитель в сельской школе, и лучшими учителями в ней могут быть лишь семинаристы, готовящиеся в духовное звание и основательно знающие богослужение. Но настоящий хозяин школы только священник. «Он завязывает с своею паствою те неразрывные связи, которые одни дают прочность и действительную силу его школьным поручениям. Хороший священник – душа школы; школа – якорь спасения для священника» (с. 33). «Школа должна быть в приходе и неразрывно связана с церковью» (с. 70).
В разных местах книги автор как будто выражает сочувствие тому, что лица разных сословий принимают участие в сельской школе, и не прочь допустить в ней учителей светского звания, лишь бы эти учителя не преподавали закона божия. Но в последней главе он заявляет, что все сельские школы безраздельно должны быть отданы в ведение духовенств, без всякого контроля со стороны министерства народного просвещения. Священник получает добавочное жалованье, обязываясь вместе с исполнением церковных треб и учить детей. Помощником ему служит иподьякон, окончивший курс в духовной семинарии. Создавать же особых народных учителей – значит создавать «новый класс людей, презирающих народ и ненавидимых народом» (с. 114). Но это обязательство священника учить и родителей – отдавать ему детей в обученье, как оно вяжется с тем положением, что народ совершенно независимо, помимо всяких влияний, создает свою школу, и никто в этом не должен ему препятствовать? «Свобода образования, – говорит автор, – есть начало истинное и неоспоримое». Но в России она не нужна, потому что у нас весь народ живет одною жизнью, стоит на одном просветительном начале. «Свобода образования у нас и требует, чтобы обучение народа вверено было духовенству» (с. 115, 116). В заключение автор говорит, что «все будущее России зависит от решения вопроса: дадим ли мы народу таких проводников, которые помогут ему сознательно утвердиться в преданиях и обычаях, до сих пор признаваемых им слепо, или предоставим общественному меньшинству, колеблемому всяким ветром учения и в настоящую минуту случайно настроенному противоположно исконным русским началам, вывести народ на совершенно новую дорогу, которой и конца не видно?» (с. 122, 123).
