Василий Маханенко
Смертник из рода Валевских. Книга 7
Глава 3
Даже хорошо, что я упирался спиной в стену. Когда воплощение Скрона выползло из портала и выпрямилось, первое, что оно сделало, – издало чудовищный рык, подбадривая свои войска и внушая страх защитникам. Звуковая волна пошатнула всех, даже четвёрку командоров, что продолжали уничтожать тварей Скрона десятками. Предводитель вторгшейся в Цитадель армии выглядел жутко. Козлиная голова, вытянутый торс с двумя длинными лапами, какой-то мешковатый нарост в нижней части туловища, похожий на надувшийся гнилостный прыщ, короткие мощные лапы, способные удерживать такую тушу. Высотой воплощение Скрона значительно превосходило всех собравшихся, я бы сказал, что раза в два. Даже командоры, что выделялись ростом, и те выглядели на фоне этого монстра мелкими букашками. Защитники Цитадели ускорились, хотя это было почти невозможным, и один из них оказался неподалёку от предводителя тёмного вторжения.
– Пора уходить, – пробормотал я сам себе, прекрасно помня, что сейчас произойдёт. Командор даже толком замахнуться не успел – из пасти воплощения вырвался мощный поток огня, мгновенно превращая всё, что попало в зону его действия, в пепел. Сотни тёмных тварей испарились мгновенно. Как и людей. Мне повезло – воплощение Скрона смотрело не в мою сторону. Вот только командоры не дрогнули. Перед ними появились непроницаемые полупрозрачные щиты, что сумели уберечь всю четвёрку от атаки монстра. Цитадель загорелась, но бой только начался – из портала хлынула новая волна тёмных тварей, жаждущая насладиться тёплой плотью. Командор, находящийся рядом с воплощением Скрона, умудрился ударить тварь мечом, но тут же отлетел в сторону, пропустив отмашку чудовища. Из разреза на теле монстра хлынула тёмная слизь, но рана довольно быстро исчезла.
Хрип, раздавшийся рядом со мной, заставил отвлечься от происходящего в центре площади. Обернувшись, я увидел брата Лина, доживающего последние минуты. Ног и руки не было, в тело вцепились сразу несколько кронов, желая отгрызть кусок побольше и посочнее, однако церковник сражался. Хрипел, страдал, умирал, но сражался, продолжая орудовать единственной целой рукой. Обладатель наполненных Светом глаз не сдавался ни на секунду, даже понимая бесполезность всех своих действий. Просто выполнял свою работу до конца. И именно благодаря этому остался жив.
На меня вторгшиеся твари не обращали никакого внимания, ибо считали одним из своих. Я прекрасно понимал, что «Лечебная аура» 25-го уровня, да ещё под «Усилителем» 3-го уровня, сможет сотворить настоящее чудо и если не изгнать тварей, то сильно их замедлить, но не спешил помогать обороняющимся. Это их война. Не моя. Члены Цитадели позиционируют себя как борцов с тьмой, так пусть борются, раз им так нравится. Судя по тому, что я вижу, на стенах находится достаточно церковников и воинов, так что Волна не должна прорваться дальше Цитадели. Да даже если и прорвётся – в Аль-Хорезме полным-полно сильных магов, чей долг заключается в том, чтобы явиться на защиту своей столицы. Это не моя война. Однако отдельные героические поступки следует вознаграждать. Мне, конечно, не очень нравился глава безопасности Цитадели, но мне импонировали его последние минуты.
Схватив то, что осталось от мужчины, я спрятал его под своим куполом от зубастых тёмных. Пришлось использовать сразу три «Лечения», чтобы вернуть телу целостность. Тёмные явно возбудились, увидев новую цель. Начали бросаться на купол, высекая искры, так что пришлось брать потерявшего сознание церковника на руки и уходить с площади, пока воплощение Скрона не посмотрело в мою сторону и не решило проверить крепость моей защиты огненным потоком. У меня были сомнения, что защита сумеет с ней справиться.
Брат Лин пришёл в себя, когда мы вошли в главное здание. Кроны здесь уже успели похозяйничать – все двери были выломаны, все люди сожраны. Во всяком случае, ни одного живого, да даже мёртвого церковника я не встретил. Свет никуда не делся из глаз спасённого, но былой яркости в нём уже не было. Складывалось ощущение, что, несмотря на то что сознание вернулось, глава службы безопасности всё ещё находился в прострации. На всякий случай ещё раз использовав «Лечение», я обернулся к проходу и тяжело вздохнул – поговорить нормально не получится. Твари не отставали от нас ни на секунду, пытаясь добраться до тела брата Лина. Нравилось оно им! Пришлось всё же включать «Лечебную ауру». Мне требовалось время и спокойная обстановка.
Волна света прокатилась от меня почти до самой площади. Базовый радиус «Лечебной ауры» составлял двадцать пять метров, плюс усиление в тридцать процентов. По идее, я ещё половину площади мог зацепить. Вот только твари умирать отказывались. Это были не слабосильные тёмные, которых можно перешибить одним плевком. Складывалось ощущение, что на эту атаку припасли элитные войска тёмных, способные держать удар даже такой силы. Тёмные кроны припадали к земле, замедлялись до состояния улитки, но всё ещё шевелились, а некоторые и вовсе продолжали терзать мой защитный купол. Пришлось руками добивать тех, кто находился ко мне вплотную, чтобы не мешались.
«Лечебная аура» заметно изменила состояние брата Лина. Свет его глаз стал ярче. Он даже начал шевелиться и сам сел. Первое, что сделал мой куратор, – посмотрел на свои руки. Ноги. Ощупал себя. И только потом перевёл взгляд на меня:
– Как ты это сделал? Это что, какая-то особая тёмная магия?
– Обычное «Лечение» двадцать пятого уровня. Вопрос у меня возник, брат Лин. Где мои вещи?
– Твои вещи на тебе! – в голосе церковника появился металл. – Ты должен встать на защиту Цитадели! Должен уничтожить воплощение Скрона!
– Хорошо, не вещи. Где находятся артефакты, что выпали из меня после убийства? Они мне нужны, брат Лин.
– Они принадлежат Цитадели! – фанатично произнёс церковник.
– Они принадлежат мне, а Цитадель их украла. Где мои артефакты, брат Лин?
– Я буду ходатайствовать о том, чтобы тебя отправили на костёр, как и Фарди! Это из-за таких, как ты, тёмные напали на оплот Света!
– Где держат мои артефакты, брат Лит? – моему спокойствию мог бы позавидовать даже невозмутимый канатоходец, проходящий без страховки между двумя высокими горными вершинами.
– Ты должен встать на защиту Цитадели! Это твой долг, смертник! – Свет в глазах церковника сделался таким ярким, что стало невыносимо на него смотреть. И вновь меня попрекают в том, что я смертник. Вновь я кому-то что-то должен. Что же это за церковь такая, что они не могут существовать с другими в мире и спокойствии? Однако даже это не повлияло на мои слова:
– Мой долг, брат Лин, заключается в том, чтобы вернуть своё. То, что Цитадель у меня украла. Только после этого я встану рядом с командорами и, как свободный человек, буду защищать Цитадель от атак тёмных. До этого времени для меня Цитадели, которую нужно защищать, не существует. Сейчас это сборище воров!
Момент формирования огненного меча, даже не меча, длинного кинжала, я пропустил. В руке брата Лина появился один из символов церкви Света, и без замаха он кинул этот сгусток огня прямо мне в голову. Опять в голову! Достали! У меня была уйма времени на реагирование. Я мог уйти с траектории полёта. Мог отбить клинок в сторону. Мог отбежать к двери, схватить одного из кронов, вернуться назад и подставить его под удар. Но я поступил так, как от меня не ожидал никто. Даже я.
Я поймал пущенный в меня снаряд голой рукой.
Как голой… Перчаткой из мифрила, что выглядела как моя кожа. У меня не было ни малейшего представления о том, что за тип урона находится в оружии светлых. Огонь ли это? Может, чистый Свет, что воплощается в таком замысловатом виде? Может, даже хаос, что есть суть Инквизитора? Я действовал на свой страх и риск, осознавая, что мне нужна проверка. Нет, не мне – моей будущей броне. Мифрил должен уметь блокировать оружие командоров. Так что приказ, который я послал своей броне, состоял всего из одного слова: «Адаптируйся».
И мифрил адаптировался!
Короткая вспышка боли была погашена «Лечением», и в моих руках оказался кусочек живого огня. Он пытался вырваться, чтобы продолжить свой стремительный полёт и выполнить волю хозяина, но цепкая хватка мифрила этого не позволила. И чем дольше я держал этот сгусток огня, тем тусклее становились глаза брата Лина. Так продолжалось до тех пор, пока Свет полностью не ушёл из церковника и вскоре не исчез яркой вспышкой в моей руке, наградив напоследок мои глаза мушками и сияющими кругами. Я посмотрел на ладонь – на ней не было даже намёка на последствия. Мифрил умел игнорировать живой Свет церкви! И эта новость стоила всего, что мне сегодня довелось пережить. Мне нужно в срочном порядке возвращаться в Кострищ, отложив или отказавшись от любых других дел! Полный доспех из этого материала меня уже заждался!
– Но как? Это же Свет! Тьма не имеет над ним власти! – шёпот брата Лина был настолько тихим, насколько широкими были его синие глаза. Что для шурганина уже является ненормальным. Что ширина, что цвет.
– Где мои артефакты, брат Лин? – повторил я вопрос, однако ответ пришёл не оттуда, откуда я его ждал.
– Они в сокровищнице, где и останутся до конца времён.
В комнату, куда я затащил брата Лина, вошли двое, папа и Инквизитор. Несколько церковников, обладавших такими же светящимися глазами, как когда-то брат Лин, бросились добивать бедных тёмных, что попали в зону действия моей ауры. Это было не очень честно, так что я убрал «Лечебную ауру». Церковники и тёмные должны сражаться на равных условиях, не пользуясь заёмной силой третьей стороны.
– Верни ауру, смертник, – тут же потребовал папа. – Не нужно усугублять своё и без того незавидное положение.
– Во-первых, я не смертник. Во-вторых, артефакты принадлежат мне и Цитадель не имеет никакого права их забирать. В-третьих, что не так с моим положением?
– Ты отказался выполнять приказ брата Лина. Или хочешь сказать, что он тоже тёмный?
– Почему я должен выполнять его приказ? – поразительно, но даже сейчас я оставался спокойным, как удав!
– Потому что ты смертник, – папа тоже не показывал эмоции. Глава церкви разговаривал со мной как с каким-нибудь умалишённым, на которого бесполезно орать.
– Почему же я смертник? – продолжил допытываться я.
– Потому что ты тёмный.
– Почему я тёмный? Ведь я родился в Заракской империи. В светлой империи.
– Потому что ты прошёл инициацию огнём через тёмный камень.
– То есть теперь уже я не тёмный? – спросил я, избавившись от «Золотистого купола защиты». Давно собирался сделать это, ещё как только появилась возможность вытаскивать камни. Хотелось проверить, в кого я превращусь без этого камня. Вот наконец-то появился повод. Накатило неприятное ощущение, словно я голым встал перед огромной сворой кронов, но отступать было поздно. Строка состояния никуда не делась, инвентарь остался при мне, мифриловые перчатки продолжали работать, так что мне ещё нужно? Да, купол был полезен, но я могу поменять его на «Магический доспех» и навсегда забыть о том, что в моей жизни был «тёмный» период. Разве что с обращёнными теперь придётся вести себя осторожней – отныне у них появится возможность на меня влиять. И не только у них – у той твари, что находится на площади, тоже. Положив сияющий золотом камень на пол, чтобы даже его наличие не вызывало лишних вопросов, я посмотрел на Инквизитора.
– Ответь, воплощение Света, я всё ещё тёмный? Платить за твой ответ не стану.
– В этом человеке нет тьмы. Он не тёмный, – послышался громовой голос, из-за которого у меня по всему телу пробежал табун мурашек, однако на колени мне падать не пришлось. Я больше не был тёмным, и на меня не влиял голос Инквизитора.
– Вернёмся к изначальным вопросам? – я перевёл взгляд на папу. – Почему я должен выполнять приказ брата Лина? Нет, не так. Почему я, светлый эрцгерцог Валевский, подданный Заракской империи, глава автономного города Кострищ, должен выполнять приказы Цитадели Шурганской империи? Неужели всё дело в этом золотистом восьмиграннике?
– Каким образом ты его извлёк? – спросил папа, и в этот момент со стороны коридора раздался вой тёмных тварей. – Верни «Лечебную ауру»… Эрцгерцог Валевский.
– Я хочу забрать свои артефакты, – произнёс я, включая ауру. Подняв золотистый магический камень, я с трудом удержался, чтобы тут же не вернуть его обратно в магическое поле. Ощущение беззащитности бесило.
– Ты можешь остановить Волну? – папа проигнорировал мои слова. Магистр Тарра научила меня, что это тоже ответ, который следует принимать и как-то на него реагировать. Хорошо, будем реагировать.
– Без этого камня – нет, – я продемонстрировал восьмигранник.
– Ты можешь вернуть его в магическое поле?
– Да, но делать этого не стану. Потому что я так вновь превращусь в тёмного и стану смертником. Мне этого не нужно. Это война церкви Света и её оплота в Шурганской империи. К эрцгерцогу Валевскому битва с тёмными не имеет никакого отношения. Я никогда не был тёмным, церковь Света прекрасно это знала, но её волновали лишь формальные признаки. Раз камень делал меня тёмным, значит, я являюсь тёмным целиком. Такого больше не будет. Я чту и уважаю церковь Света, но не имею права вмешиваться в её борьбу с тьмой. Ибо наказание для простых людей за такое одно. Смерть!
– Ты не простой человек.
– Только что Инквизитор заявил обратное. Я не тёмный. Я не часть церкви. Я простой человек.
– Мы можем ходить по кругу миллионы лет, но результата от этого не будет. Пока мы здесь – там гибнут люди. И в твоих силах им помочь.
– Путём собственной жертвы? Нет, ваше святейшество, я на такое пойти не могу. У вас есть командоры, есть Инквизитор, есть огромная армия служителей Света, способных уничтожить любую тёмную заразу этого мира. Они справятся, нет сомнений.
– Неужели всё дело в артефактах? – после паузы спросил папа. – Ты готов позволить погибнуть целому городу из-за банальной жадности?
– Дело не в артефактах, ваше святейшество. Дело в отношении. Я не знаю, по какой причине, но меня не воспринимали как человека. Только как предмет, что должен выполнять свои функции. Закрывать разломы, туманы Фарафо, искать обращённых среди высших слоёв общества. Не человек – функция. С меня даже статус «смертника» не сняли, хотя церковь Света прекрасно понимала, что к тёмным я не имею никакого отношения. Почему? Потому что так ей было удобно. Потому что так можно двинуть пальчиком, и мальчик тут же побежит выполнять приказ, не смея отказаться. Я не понимаю причин такого поведения. Ведь куда проще договориться. Но нет, церковь Света не привыкла договариваться. Она привыкла приказывать. Вот только Инквизитор только что показал, что больше приказывать мне вы не имеете права – император Заракской империи вернул меня в мир живых. Меня, светлого эрцгерцога Валевского. И вновь, вместо того чтобы нормально договориться о том, чтобы закрыть Волну, которая угрожает не только Цитадели, но и Аль-Хорезму, служители Света начинают приказывать. Ты должен! Ты обязан! Это твой долг! Нет, ваше святейшество, моего долга здесь нет. Моя обязанность – защищать свой город и людей, что там живут. То, что я сейчас нахожусь в Цитадели – чудовищная ошибка, которую я собираюсь исправить в самое ближайшее время. Как видите, артефактов здесь нет. Они – отдельная история. Я до сих пор считаю их своей собственностью, которую Цитадель неправомочно у меня изъяла, однако мне уже заявили, что мои предметы останутся в сокровищнице до конца времён, так что смысла обсуждать этот вопрос больше нет. Хочу только сказать, что я не работаю с теми, кто у меня что-то украл.
– Ты смеешь угрожать Цитадели? – в голосе папы впервые появились эмоции.
– Я смею говорить Цитадели правду, не пряча её за страхом всё потерять.
Послышался взрыв, и папа покачнулся. Главе церкви Света стало нехорошо, и ему пришлось опереться о стену, чтобы не упасть. К обладателю пёстрой мантии бросились церковники, но не Инквизитор. Это существо как стояло истуканом всё время, так и продолжило стоять. Разве что с меня взгляда не отводило. Неожиданно Инквизитор произнёс:
– Только что погиб один из командоров. Оставшаяся тройка не справится с Волной и явившимся воплощением Скрона. Помощь, что мчится сюда со всех ног, не успеет. Цитадель падёт.
Я не услышал интонаций вопроса или просьбы, так что промолчал, ожидая продолжения. Оно последовало – Инквизитор в мгновение ока очутился рядом со мной. Пылающие Светом глаза проникали в самую глубину моей души, но на этот раз тьмы в ней не было. Мне удалось выстоять и выдержать напор сильной твари. Печалило одно – «Анализ» вновь показывал своё бессилие. Нужно больше «Усилителей».
– В тебе нет тьмы. В тебе есть гнев, злость, разочарование. В тебе есть уверенность. Что ты хочешь, чтобы спасти Цитадель и тех, кто ещё жив?
– Официального признания меня не смертником даже с вставленным камнем «Золотистый купол защиты», все мои артефакты, а также всё, что есть у Цитадели по первому императору. Информация, предметы, архивы, слухи. Всё!
– Почему первый император? «Поглотителем» владел не только он.
– Хочу понять, каким образом он делал то, что делал. Как закрывал разломы, оставаясь при этом в нормальном виде? Как объединил людей? Как высвободил эти земли? Как основал церковь Света? Вот уже пять месяцев я тыкаюсь носом в потёмках, натыкаясь на одни и те же грабли. Да, собственные шишки гораздо доходчивей обучают, чем информация из учебников, но рано или поздно это меня убьёт. Мне нужны знания, но Цитадель вцепилась в них, как в нечто, что может попрать сами устои церкви Света.
– Знания – понятно. Для чего предметы?
– Они неотъемлемая часть знаний. Нельзя научиться пользоваться условным арбалетом, не имея этого самого условного арбалета.
– Возвращай камень и отправляйся на площадь. Ты получишь всё, что желаешь.
– Это решение Цитадели?
– Это решение Света!
– А есть разница? – не удержался я от вопроса.
– Есть. Выполняй свою часть сделки, эрцгерцог Валевский.
Инквизитор умолк и вновь телепортировался к папе. Тому уже стало легче, хотя бледность с лица не уходила. Мгновением спустя камень вернулся на своё законное место, а вокруг меня образовался защитный купол. Я едва не выдохнул, насколько нервно оказалось стоять абсолютно беззащитным. Купол, как показывает практика, тоже не панацея от всех бед, но с ним хоть какая-то уверенность в завтрашнем дне есть. Нужно внутрь купола добавить «Магический доспех» и тоже сделать из него восьмигранник. Эти две защиты будут дополнять друг друга идеально.
– Забаррикадируйтесь и никого к папе не пускайте. Я быстро, – предупредил я и побежал обратно на площадь. Смысла носиться за каждым кроном нет – если уничтожить портал, Волна захлебнётся сама собой. Главное – решить проблему с огнём.
Когда я выбежал на площадь, первым делом осмотрелся. На стенах оставались единицы защитников. Да и самих стен почти не было. Огромная лавина тёмных тварей прорвала защиту и ринулась прочь из Цитадели в город. Где-то за стеной мелькали магические вспышки тех, кто пришёл на помощь церковникам, но почему-то у меня имелась твёрдая убеждённость в том, что особой опасности маги Аль-Хорезма для этой Волны не представляют. Потому что она уникальная. Потому что она сильная. Трое командоров, что орудовали своими огненными мечами, выглядели уставшими. Движения были не такими быстрыми, как тридцать минут назад, твари умирали уже не десятками, а единицами, высшие иерархи Цитадели пропускали слишком много укусов и, если судить по оплавленным доспехам, плевков предводителя тёмных. Тварь с головой козла даже не думала уходить от портала, словно оберегала его, а поток тварей не утихал ни на мгновение. С моим появлением ситуация чуть выправилась – «Лечебная аура» добралась до командоров и портала, полностью блокировав действие кронов. Силы Света сразу же этим воспользовались. Их не тревожили кроны – их целью являлось воплощение Скрона. Вся тройка ринулась вперёд, словно в последнюю атаку, но она сразу же захлебнулась в огненном вихре. Тёмный не зевал и не желал быть насаженным на вертел. Он защищался, причём со знанием дела. Командорам пришлось воткнуть мечи в камни, чтобы не унестись прочь мощным потоком огня, а когда пламя закончилось, в ход пошли длинные лапы козлиной головы, что мощными ударами отправила двух командоров в полёт. Но третий остался на месте. Он подскочил к воплощению Скрона, и мгновение спустя огненный меч очутился в похожем на гнилостный волдырь утолщении.
Видимо, в этот момент папа дёрнулся ещё раз – из прыща хлынула неприятная зелёная гниль, что обрушилась на командора и едва ли не в мгновение ока превратила его в обваренный скелет. Броня растворилась, плоть истлела, только кости оказались невосприимчивы к этой заразе. Прожгло даже камни, куда останки командора и рухнули. Воплощение Скрона умело защищаться.
Тройной «Рывок» донёс меня до цели раньше, чем та обратила на меня внимание. «Лечение» твари не понравилось. Оно начало разворачиваться, чтобы окутать меня огнём, но не успело – очередной «Рывок» подбросил меня в воздух, и, оказавшись в непосредственной близости от твари, я применил своё единственное оставшееся оружие. Перчатка из мифрила врезалась в грудь тёмной твари и с лёгкостью вырвала из неё тёмное сердце. Нет, не сердце – огромную сущность, что тут же отправилась в инвентарь. «Поглотитель» вспомнил о своём предназначении и, пока я летел обратно на землю, разобрал явившегося монстра на составляющие. Осталась лишь одна козлиная башка, с которой, по всей видимости, ничего взять не получалось. Приземлившись, я очутился в непосредственной близости от портала. Кроны замирали под действием «Лечебной ауры», и довольно быстро законопатили проход.
От костра не осталось и следа, но тело Фарди всё ещё каким-то образом сохраняло целостность. Именно оно выступало основой портала, формируя его без каких-либо каменных арок. Обугленное тело ужасало, на него было неприятно даже смотреть, не говоря о том, чтобы прикасаться, но «Тёмный шип» ничего не смог сделать с порталом. Полоски «Прочность» не появлялось. Обернувшись, я увидел шатающихся командоров. От былого величия не осталось и следа. Сейчас это были уставшие воины. Они не могли найти в себе сил даже на то, чтобы уничтожить застывших кронов, не то что помочь мне в уничтожении портала.
– Понятно, всё придётся делать самому, – пробурчал я и, откинув нескольких тёмных, добрался до источника портала. Смысла втыкать перчатку в тело не видел. Источник магии находился на поверхности, а не внутри. Портал удерживали на месте горящие красным светом символы. Впервые за всё время владения мифриловая перчатка встретила сопротивление, но я надавил, пробиваясь к телу, и сжал один из символов. Тряхнуло так, что оставшиеся стены едва не посыпались! На меня сверху рухнули тела утихших тварей, а когда я поднял голову, портала больше не существовало.
– Надеюсь, ты сдохла окончательно, – произнёс я, глядя на то, как тело Карины Фарди рассыпается тёмным пеплом. Однако упрямая логика твердила, что, исчезнув таким образом, Карина осталась живой. Скрон принял её в своё войско, и наше с ней сражение только началось.
