Василий Гонзалес
Рассказ о том, как инженер Семплияров дьявола вызвал
Семплияров задумался. Очень заманчиво. Это ж и кури, и пей, и наркота, и секс какой хочешь. И никакой ответственности. Главное – в тюрьму не загреметь. Очень интересно. Сатана тоже молчал, не мешал осмысливать предложение.
– Очень интересно. – Наконец проговорил Семплияров. – Действительно интересно.
– Ну вот, видите? Я был уверен, что вы оцените, вы умный человек. – Сатана снова пересел в кресло, принял серьезный деловой вид, нацепил на нос очки для солидности, подвинул к себе журнальный столик, извлек откуда-то из воздуха пергаментный свиток. – Это договор. – тоном банковского клерка сказал он. – Разматывайте пальцы, будем подписывать.
– Погодите. Предложение действительно интересное, но… – Семплияров собрался духом и (эх, все равно пропадать) и добавил: – Но этого недостаточно.
Сатана изобразил на красивом лице крайнюю степень изумления. Он снова вскочил, застучал каблучками, зашуршал тугими одеждами, замахал на Семплиярова ручками.
– Опомнитесь, Иван Ильич! Опомнитесь! Я вам цену предложил гораздо большую, чем сейчас стоят ваши бессмертные души. Я ведь могу отозвать свое предложение, и ничего не получите! Умирать будете долго и больно!
– Мало. – Упрямо повторил Семплияров.
– Хорошо, упрямый вы человек. – Сатана, в один миг потеряв женскую грацию, бухнулся роскошным задом в кресло, юбка треснула по шву, обнажив кружевной край чулка. Не обращая внимания на это недоразумение, Сатана приблизил лицо к Семплиярову, зло прищурил красивые глаза, хищно выдвинул челюсть, и страшным тяжелым басом спросил: – Чего ж тебе еще надо, червь?
Метаморфоза с голосом собеседника произвела на отчаявшегося Ивана Ильича небольшое впечатление. Иван Ильич лишь отчетливее стал понимать, с кем имеет дело. Теперь соблазнительная оболочка Сатаны никак его не отвлекала от торга.
– Понизь мне сложность. Как в игре, снизь сложность. – Тоже перешел на «ты» Семплияров. Семь бед – один ответ.
– Нет. – Тем же тяжелым басом отказал Сатана. – Понижу тебе – придется повысить другим. Может нарушиться равновесие. И это очень непросто, не стоишь ты того.
– Тогда… Может, должностишку какую? Директора, например.
– Какого директора? – зло ухмыльнулся Сатана. – Ты и пары лет не протянешь, сожрут. Ты же взяточник и тюфяк. А там зубы надо иметь. Посадят. Могу устроить.
– Может, выше? – робко предположил Семплияров.
– Выше? – еще шире ухмыльнулся Сатана, обнажив появившиеся длинные белые клыки. – Запросто. Выше людишки еще злее. Полгода не протянешь. Хочешь – могу сделать.
Семплияров понимал, что Сатана сейчас не лукавит.
– А если на самый верх? – спросил Иван Ильич.
– Ха! – Сатана обрадовался. – Опоздал, милейший! На самом верху все занято: там все мои… Э-э-э… Можно сказать, наместники. Потому у меня и душ неиссякаемый поток. Ладно, хватит! – внезапно рявкнул Сатана. – Ты мне уже надоел, червь. Или подписывай, или я ухожу. Даю минуту.
Телевизор включился и показал две цифры во весь экран: 60, затем 59, 58, 57… Иван Ильич быстро размышлял. Можно было бы согласиться, но выторговать еще условие, что умру непременно во сне. Так проще было бы свыкнуться с тем, что каждый день – последний. И не так страшно. Каждый день, ложась спать, умирать. И денег еще, хоть немного. Конечно, не жалкие десять тысяч, а хотя бы… А что… Неплохо. Должен согласиться, ему это раз плюнуть. Квартиру долой, взять кредиты в банках, в долг у знакомых, Куба, Тайланд, там как пойдет. Но… Страшно. Так ведь и шанс есть, что не в ад. Ну вызвал, ну поторговался. Но ведь не согласился же, не продал. Искушали меня, но не продал, прямо отказал. Вдруг зачтется? Победил ведь искушение… Но тогда придется дальше жить, как жил. Это невыносимо. Мука нечеловеческая.
