Василий Гонзалес
Рассказ о том, как инженер Семплияров дьявола вызвал
Ненастоящий Иван Ильич сначала попытался схватить микрофон, но корреспондент не дал, затем ненастоящий Иван Ильич стушевался, надел очки, сразу снял их, и, обращаясь к микрофону, хриплым голосом сказал:
– На Кубе, ***ть, танцуют… А им там жрать нечего, подтереться нечем…. А они, ***ть, танцуют.
– Спасибо, Иван Ильич! На Кубе действительно танцуют! – весело сказал корреспондент и обратился к камере. – Екатерина?
– Спасибо, Люций! – сказала немолодая, но все еще красивая телеведущая. – Какова сейчас у вас обстановка? Как себя чувствует виновник столь интересных событий? Люций?
– Да, Екатерина. – Отозвался корреспондент. – В данный момент инженер Семплияров Иван Ильич сидит у себя в квартире на диване и думает, как жить дальше. Рассматривает возможность продажи квартиры и отъезда на Кубу. Он устал и вспотел после творения заклинаний призыва дьявола. Он уверен, что у него не получилось. В совершеннейшем охуении он смотрит новости Первого канала, хотя на самом деле эти новости – наше эффектное появление! Но… постойте, Екатерина!… Вот до него уже потихоньку начинает доходить, что у него получилось! – закричал корреспондент и на экране снова появилась студия новостей.
Немолодая, но все еще красивая ведущая новостей Первого канала Екатерина обратилась с экрана прямо к Семплиярову.
– Ну, здравствуйте, Иван Ильич. Вызывали? – телеведущая гаденько хихикнула и предложила: – Может, чайку?
Иван Ильич Семплияров, теперь уже самый настоящий, а не возмутительная экранная копия, ошеломленный до крайней степени, прочистил горло и все же хриплым голосом ответил телевизору:
– Пожалуй… – и в руке Семплиярова немедленно оказалась чашка чаю.
– Назовите же вашу цену, господин Семплияров. – сказал Сатана, усаживаясь в кресло напротив Ивана Ильича. Экран телевизора погас.
Семплияров назвал цену.
– Хо-хо… Окститесь, Иван Ильич. – Сатана горько усмехнулся лицом немолодой, но все еще красивой телеведущей. – Вы, верно, книжек перечитали. Лет сто назад я бы не думал, купил бы по вашей цене. А сейчас все поменялось. Как бы это понятней… – Сатана прищурил красивые глаза и посмотрел куда-то в сторону, подбирая слова. – Понимаете, сейчас предложение сильно опережает спрос. Естественный приток душ сейчас превышает возможности преисподней, таковы уж времена, Иван Ильич. И вы, дорогой мой, так или иначе, попадете ко мне в скором будущем. Мне никакого резона нет платить. – Сатана развел руками. – Вы и так мой!
Иван Ильич отпил чаю из сатанинской чашки. Чай оказался необычайно вкусным. Иван Ильич был чаеман, и знал в чае толк. Отпил еще. Восхитительно.
– Непременно к вам? – переспросил Семплияров.
– А как же, Иван Ильич? – радостно вскричал Сатана. – Непременно к нам! Или вы полагаете, что вы – праведник? Вы полагаете, что никогда не грешили?
– Ну-у-у… – неопределённо протянул Семплияров.
– Перестаньте! Вы, возможно, полагаете, что дрочить, вспоминая, как вашу жену **** другой мужчина – это не грех? – грязные слова с легкостью срывались с красивых губ телеведущей. – Или вы полагаете, что получать мелкие взятки за увеличение сметы, тем самым участвуя в воровстве – это не грех? А наш с вами нынешний диалог чего стоит? Иван Ильич, я могу перечислять ваши грехи очень долго, и вы это знаете. – Сатана широко улыбнулся ярко-красными губами, обнажая ослепительные зубы. – Так что добро пожаловать!
Семплияров покраснел, как рак. Отпил еще вкуснейшего чаю.
– А что у вас там? – спросил он.
– Ну как что… – Сатана пожал плечами. – Что и положено: вечные муки. А в раю, соответственно, – вечное блаженство. Хотя, на мой вкус, пресновато. У нас повеселее бывает. Они там у себя сильно отстали по части блаженств. Вам там было бы скучновато с вашими-то пристрастиями. А, Иван Ильич? – и Сатана заговорщицки подмигнул.
