Василий Гонзалес
Акционерное Общество «Любовь и Война»
А ведь я чертовски счастливый человек – это была последняя мысль Джона, прежде чем его разум очистился от раздумий, и он полностью сконцентрировался на пилотаже и поведении болида.
***
– Мистер О’Райли! А можно мне сегодня карьером? – спросила Сара, вдоволь накатавшись рысью и даже вполне неплохим галопом. – Я ведь уже достаточно хорошо держусь в седле. И Роза все время норовит скакать быстрее.
Раскрасневшаяся Сара действительно держалась в седле очень уверенно, и кобыла действительно проявляла признаки нетерпения, ей тоже хотелось побегать, как следует. Время от времени за оградой по трассе с оглушительным воем проносился болид, и Сара зала, что это папа, и ей хотелось, чтобы он увидел ее не просто в седле, а скачущей самым быстрым карьером.
– Ну не знаю, мисс Карсон, – мистер О’Райли нахмурил косматые брови. – Можно попробовать, только не на максимальной скорости. Вы все же придерживайте ее. И держитесь, как я вас учил. А главное, помните: командуете вы, а не лошадь!
– Спасибо, мистер О’Райли! Не волнуйтесь, мы с Розой хорошо поладили.
И Сара пустила кобылу вдоль сетчатой ограды сначала в галоп, а затем и в головокружительный карьер. Лошадь почти летела под ней, едва касаясь копытами земли, ветер свистел в ушах, мимо проносились деревья с одной стороны и столбы ограды с другой. Сара доехала до конца прямой, развернула Розу, и они понеслись карьером обратно к конюшне. Сара была в восторге.
– Вы видели, мистер О’Райли? У меня получилось! Я еще раз туда-обратно!
Сара снова неслась на лошади во весь опор вдоль ограды. Ее догонял вой формульного болида, выходившего на прямую из быстрого поворота. Вот сейчас меня папа точно заметит, подумала Сара, он будет гордиться мной.
***
«Джонни, это чертовски быстро! Всего на секунду медленнее абсолютного рекорда трассы! Чем ты сегодня завтракал?» – голос Салли в шлемофоне перекрывал вой мотора.
«Подожди, Салли, я еще не закончил» – ответил Джон.
А я все еще хорош, подумал Джон. Чертовски хорош. И еще знаю, где можно улучшить. Сегодня будет новый рекорд, и пусть попробует молодежь его побить.
«Салли, сейчас снова сделаю быстрый круг. На прямой выжму максимум, внимательно следи за датчиками на антикрыле. Мне оно не нравится на максимуме»
«Ок, Джонни, покажи им, что мы еще кое-что можем, пусть потом молокососы попробуют побить наш рекорд»
Спина вроде нормально… Ну полетели, птичка… Разгон… Торможение… Поворот… Разгон… Быстрый поворот… Жесткое торможение… Медленный поворот… Разгон… Быстрый поворот… Широкий выход… Газ в пол… А я хорош, идеальная траектория… Максимум… Сара скачет на лошади во весь опор, какая молодец…
***
В тот момент, когда мотор догоняющего болида взял самую высокую ноту, развив скорость в двести двадцать четыре мили в час, и стремительно приближался сзади, кобыла под Сарой дернулась, чуть споткнулась, но не упала, сделала несколько неровных шагов, выровнялась и продолжила бежать в прежнем темпе. Подкова слетела, подумала Сара, назад поеду рысью.
***
Какая она красивая на лошади, подумал Джон Карсон. Кажется, я понял, откуда эта вибрация сзади.
Это была последняя мысль, пришедшая в голову Джона Карсона. Следом за ней на скорости двести сорок миль в час в голову Джона Карсона прилетела подкова с левой задней ноги кобылы по имени Роза (скорость болида 224 плюс скорость подковы примерно 16). Подкова легко проломила шлем и в кашу размозжила череп самого востребованного в мире гоночного инженера. Он умер мгновенно, как будто кто-то выключил свет.
В этот же момент в паддоке испустил дух кот по имени Ленин. Ленин тоже сдох быстро, но в отличие от хозяина, успел осознать свою смерть и подумать «Наконец-то».
Часть 2.
В комнату ворвался разъяренный молодой человек с роскошной рыжей шевелюрой, и, не замечая того, что хозяин был не один, затараторил ломким юношеским фальцетом:
– Эл, ты как хочешь, но я так больше не могу. Тринадцать лет без рук, без возможности говорить, с туманным сознанием и ненавистью к собакам. Эл, я люблю собак! И это невыносимо – питаться объедками со стола и ловить мышей! А ты пробовал не подтираться после дефекации? А вместо биде использовать собственный язык? Хватит! Котом я больше не буду, ни за какие деньги! – молодой человек заметил гостя, немного стушевался и уже спокойным голосом продолжил, обращаясь к гостю, – Ох, простите, мистер Карсон, я был уверен, что вы в другом кабинете. Надеюсь, вам все понравилось. Я – Ленни, ваш кот. В смысле некоторое время им был. Здесь я тоже Ленни, компаньон этого пройдохи. – Ленни совсем запутался, засмущался, – Надеюсь, вам действительно понравилось путешествие. Извините за…
– Знакомьтесь, мистер Карсон. – бархатным голосом заговорил Эл. Он тоже был рыжий, тоже молодой, но очевидно постарше Ленни. – Мой компаньон и по совместительству родной брат Леонард Гриффитс. Он, как вы уже, наверное, догадались, был вашим котом и по совместительству куратором в вашем путешествии. Ему почти не пришлось вмешиваться, все прошло очень гладко. Надеюсь, вам понравилось.
Мистер Карсон – очень толстый, очень старый и очень богатый, пожалуй, самый богатый человек в этой части мира. Он расплылся, полулежа в старом стоматологическом кресле, на лысую в складках голову его был надет тонкий серебристый обруч. Губы его дрожали, поблекшие глаза были широко раскрыты, толстые пальцы побелели от того, как сильно он сжимал подлокотники кресла.
