Василий Арсеньев
Родиния. Тайны бытия
Глава третья. На чужбине
На другой день в кабинет Ковалева, что находился на тридцатом этаже башни Москва-Сити, вошел гость, которого он с нетерпением ждал. При виде незнакомца в пальто с поднятым воротником сердце у Ковалева забилось чаще, – он с волнением поднялся ему навстречу.
Посетитель без лишних слов приступил сразу к делу.
– Андрей Владимирович, вы напали на след нужного нам человека. Но этого мало…
– Чего же вы еще от меня хотите?
– Мы хотим, чтобы вы сегодня же отправились в Киев за этой женщиной.
– Для чего? – изменился в лице Ковалев, уже понимая, к чему клиент клонит.
– Ваша задача – познакомиться с ней и под любым предлогом вывезти ее за город. В то место, где вас будут ждать. С учетом информации, известной вам, это не должно составить труда.
– Но… – запнулся Ковалев, побледнев. – Вы понимаете, что это не что иное как похищение? Вы хотите сделать из меня преступника?
– Скажите, а что такое преступление? – возразил клиент. – Вот, например, ваши законы запрещают убийство под страхом сурового наказания. Однако на войне вы убиваете друг друга…
– Но это другое дело, – попытался было вставить свое слово Ковалев.
– Нет, не другое дело, – перебил его незнакомец. – Убийство – оно и есть убийство, и ему не может быть оправдания!
– Не понимаю… – нерешительно проговорил Ковалев. – Вчера вы показали, на что способны. Если вам нужна эта женщина, – я уж не знаю, для чего она вам понадобилась, – то почему бы вам самим не заняться ею? Наверняка вы справитесь с этой задачей лучше, чем я!
– Вы себя недооцениваете, – заявил незнакомец. – Мы ведь давно уже присматриваем за вами. Так, нам известно, что вы уже были на Украине и, кстати говоря, находились там нелегально. Иначе говоря, нарушали закон суверенного государства. Скажите, это было преступление или нет? Все зависит от того, под каким углом зрения взглянуть, не так ли?
Ковалев усмехнулся и покачал головой:
– Смею вас огорчить – на Украину мне путь заказан. В Киев меня просто-напросто не пустят! Так что… – он хотел продолжить, но посетитель перебил его.
– По этой причине мы подготовили для вас новые документы, – тот вытащил из кармана и положил на стол целлофановый пакет, – развернув его, Ковалев нашел украинский паспорт на имя некоего Ондрея Матвиенко, где была вклеена его фотография.
– Опять липа? – скривился бывший полицейский. – Я чувствую себя марионеткой в чужих руках!
– Вы даже не представляете, насколько правы, – только куклой вы были до сих пор, и я хочу, чтобы теперь стали свободным человеком.
– Честно говоря, не нравятся мне разговоры о свободе, – это слово слишком политизировано в наше время…
– Ваши руководители, – будь то церковные или светские, – и понятия не имеют, что такое истинная свобода, которую дарует только знание! Они спрятали ключи от двери, за которой кроется истина: и сами не вошли, и вам не дают, – они скрыли от вас знание, дабы вы не вышли из-под контроля. Этого они боятся больше всего…
– Если я вас правильно понял, – задумчиво проговорил Ковалев, – в обмен на мою услугу вы готовы приоткрыть завесу тайны.
– Да, – подтвердил его догадку незнакомец. – Очень скоро вы узнаете всё!
– Всё? – недоверчиво переспросил Ковалев. – Извините. Просто я уже привык, что когда много обещают, в итоге ничего не получаешь.
– Разве я похож на лицемера вроде ваших политиков или церковников? Если я сказал всё, – именно так и будет. Обещаю, вы сможете узнать даже то, чего я не знаю.
– Звучит очень заманчиво. Да. Пожалуй, вы не похожи на наших политиков. По-моему, вы даже на человека не похожи…
– А, может, это к лучшему?
– Возможно, – произнес Ковалев, все еще колеблясь.
– Андрей Владимирович, – перебил его размышления незнакомец, – осталось совсем немного времени. Всего два часа для того, чтобы успеть на самолет. Решайтесь. Я надеюсь, вы сделаете правильный выбор, – с этими словами незнакомец поднялся с дивана и вышел за дверь.
Когда он скрылся из виду, Ковалев достал из целлофанового пакета авиабилет и посмотрел на настенные часы. Время и впрямь поджимало. Приняв, наконец, решение, он поспешно выключил компьютер, оделся и, потушив свет, покинул свой рабочий кабинет.
***
Скоростной поезд увозил Ковалева в сторону аэропорта. Он еще раз заглянул в целлофановый пакет, оставленный незнакомцем, – помимо прочего, там были деньги (рубли, которые он должен будет по прилете обменять на гривны), и карта украинской столицы, где был обведен кружком ряд мест. Припоминая сведения об агенте ФСБ Евгении Сухаревой, ставшие ему известными после посещения здания на Лубянке, Ковалев догадался, что это места, так или иначе связанные с ней. Место жительства, место работы, явочная квартира. Кроме того, на карте был указан автопарк, где он сможет взять напрокат автомобиль, и отмечено место, куда должен будет доставить искомый объект. Это был какой-то пустырь вдали от аэропорта.
«Они все предусмотрели, – подумал Ковалев. – Но кто – они?»
Его в очередной раз посетила мысль, что он не знает, на кого работает. Кто – они? То, что его безымянный клиент – лишь один из многих, представитель некой влиятельной силы, до сих пор державшейся в тени, – Ковалев догадывался и раньше. Но что это за сила? Неужели и впрямь инопланетяне? Верится с трудом!
Он вспомнил руку, которую оголил перед ним незнакомец.
Пятерня, серая и крючковатая. Это явно не человеческая рука! И лицо, которое тот все время прячет в тени высокого ворота. Это, конечно же, неслучайно. Чего же мне ждать? Что явится летающая тарелка? И унесет меня на другую планету?
Вскоре Андрей Ковалев поднялся в воздух на борту самолета «Аэрофлот», который через полтора часа приземлился в аэропорту Минска, – здесь он пересел на самолет «Белавии», взявший курс на украинскую столицу.
Четыре часа, проведенные в воздухе, пролетели как один миг.
Теперь Андрей Ковалев с паспортом на имя Ондрея Матвиенко стоял в очереди на прохождение пограничного контроля. Он нервничал, изо всех сил стараясь скрыть свое волнение. И когда поравнялся с украинским пограничником, стоявшим за стеклянной перегородкой, он вручил ему документ, не вовремя вспомнив, что это подделка. Пограничник, пролистав паспорт, вперил в гражданина Матвиенко свой тяжелый взгляд и мрачно осведомился по-украински:
– У Росii живете?
Еще на Донбассе Ковалев без особого труда выучил несколько десятков слов на мове, – тем более что в его отряде воевали и «коренные» украинцы. А ранее, на борту самолета, у него было достаточно времени, чтобы вспомнить те из них, которые могли пригодиться в этой поездке.
– Працюю. Сiмью годувати треба. (Работаю. Нужно семью кормить), – отвечал Андрей Ковалев на вопрос пограничника, который он предвидел.
Заметив вовсе не украинский выговор «гражданина Матвиенко», пограничник снова покосился на него и еще раз пролистал паспорт. Помедлив немного, он, наконец, поставил заветный штамп и протянул документ Ковалеву, сопроводив это действие подобием улыбки и привычными словами:
– Ласкаво просимо на Украiну, громадянин! (Добро пожаловать на Украину, гражданин!).
– Дякую, – отозвался Ковалев, принимая «липовый» паспорт.
Оказавшись по другую сторону границы, он перевел дух и вскоре нашел обменный пункт, где рубли превратились в гривны.
Выходя их здания аэропорта, Ковалев тотчас же увидел стоянку такси. Решив, что больше нет смысла играть роль украинца, он обратился к первому попавшемуся водителю на привычном для себя русском языке.
– До города не подбросите?
Таксист, сидящий за рулем легкового авто, глянул на него как на врага и, отвернувшись в сторону, процедил сквозь зубы:
– Москаля не повезу.
Не ожидая такой принципиальности, Ковалев на мгновенье опешил, но тотчас же нашелся.
– А за двойную плату? – осведомился он. И тогда таксист, недолго думая, согласился, пальцем ткнув на заднее сиденье.
– Сзади, так сзади, – пожал плечами Ковалев, открывая дверцу.
– Куды вам? – осведомился таксист, выруливая с автостоянки.
– До первой станции метро, – отозвался Ковалев и не прибавил больше ни слова. Он предвидел, что украинец, не желавший везти москаля, не станет с ним откровенничать в пути. И действительно – таксист тотчас же включил радио, и всю дорогу Ковалев вынужден был слушать украинскую попсу. Впрочем, до Киева было совсем недалеко.
Такси вскоре въехало в город и остановилось возле какой-то станции метрополитена. Содрав с москаля три шкуры, довольный таксист тотчас же двинулся в обратный путь, а наш герой спустился в киевскую подземку, где на поезде добрался до центра города. Остаток пути он прошел пешком, пока не достиг автопарка. Оттуда он выехал на привычной для себя Ладе десятой модели, взятой напрокат на пару дней.
День уже клонился к вечеру. Перекусив в первом попавшемся кафе, Андрей Ковалев, двигаясь по навигатору, вскоре подъехал к тому месту, где под именем Олеси Кравчук жила некая Евгения Сухарева. Это был многоквартирный дом, во дворе которого и решил остановиться на ночлег Андрей Ковалев.
Сгущались сумерки. Вокруг было много людей. Прогуливались горожане, жильцы этого дома; чуть поодаль скамейки облюбовала молодежь; на детской площадке все еще резвилась ребятня. Однако никто не обращал внимания на человека в машине, припаркованной напротив одного из подъездов. Ковалев хотел и дальше поджидать свою «добычу», но перелет и усталость взяли свое, – его глаза неудержимо слипались, и он, будучи уже не в силах бороться с собой, забылся сном.
Лучи солнца скользили по стеклам автомобиля. Андрей Ковалев очнулся ото сна и посмотрел на часы: было начало восьмого. Он не без тревоги подумал о том, что мог опоздать и не сделать то, что должен был…
Еще раз прокручивая в своей голове разработанный план, теперь он торопливо шел к подъезду, в котором жила женщина с фотографии. Он знал, где находится явочная квартира, – место ее встреч с куратором из ФСБ. Он знал, что должен сделать, чтобы она пришла на встречу в условленное время, – положить пустую открытку с видами Киева в ее почтовый ящик (такую открытку он купил еще накануне в одном из магазинов Крещатика). Обязательным атрибутом, который он должен иметь при себе, его опознавательным знаком, будет служить букет цветов. И он помнил тот незатейливый пароль, который был встроен в общую легенду обычного свидания мужчины и женщины.
В общем, Андрей Ковалев знал всё, что было нужно для того, чтобы сыграть роль чекиста, ее куратора из ФСБ.
Подъезд был оснащен домофоном, и ему пришлось дождаться первого жильца, выходящего из дома. И тогда, проскользнув в дверь, уже готовую захлопнуться, Ковалев зашел в подъезд этого многоквартирного дома, где на стене первого этажа висели ящики для писем. Он нашел номер квартиры, в которой жила Олеся Кравчук, – по счастью, этот ящик был не заперт на ключ, – и, оглядевшись по сторонам, положил внутрь него ту самую открытку. После чего поспешно покинул дом, вернувшись назад.
Больше часа нашему герою пришлось просидеть в своей машине, глядя на выходящих из подъезда людей. В девятом часу утра, наконец, появилась одетая в легкую короткую курточку молодая женщина с длинными, заплетенными в косу волосами. Взглянув на фотографию, что лежала перед ним, Ковалев удостоверился, что это она: особенно выразительны ее глаза, которые не спутать ни с какими другими.
Удивительно, но на старом фото была та самая женщина, которая теперь прошла мимо его машины…
Он заметил, что у нее несколько озабоченный вид.
«Должно быть, нашла мою открытку», – догадался Ковалев.
Женщина направилась в сторону остановки общественного транспорта, – он медленно двинулся за ней, не выходя из машины, и когда она села в автобус, поехал следом. Через пару-тройку остановок женщина вышла, чтобы вскоре скрыться из виду за стенами старого кирпичного здания, – типичного на просторах бывшего СССР «реликта» канувшей в небытие эпохи. Впрочем, можно было предположить, что внутри это здание выглядит более современным.
Ковалев заглушил мотор и принялся выжидать, пока еще сам не зная чего. До явки времени было предостаточно, – встреча состоится только вечером (в 20:00 дня, когда в почтовом ящике появляется открытка). Так что спешить было некуда. Когда он проголодался, отъехал ненадолго. И после завтрака сразу вернулся на свой пост напротив ворот серого здания с решетками на окнах, где находилась биологическая лаборатория, которая явно интересовала российские спецслужбы.
«Чем же они там занимаются? – думал Ковалев. – Только лишь вакцины от гриппа разрабатывают? Нет. Американцы не стали бы свои деньги вкладывать в этот объект! Благотворительностью этот прагматичный народ не привык заниматься. Стало быть, оружие… И направлено оно против России?!»
В этот момент он почувствовал какой-то азарт, наподобие того, какой испытывает игрок, делая крупную ставку. В его случае такой ставкой, видимо, была его жизнь, которой он рисковал, находясь в чужой, более того – враждебной стране, с поддельным документом и наблюдая за объектом, представляющим государственную важность.
Догадавшись, что так близко от этого объекта лучше не находиться, Андрей Ковалев отъехал в сторону. А, сменив место дислокации, он вскоре начал скучать, зевая и поглядывая на прохожих. Оживился он лишь тогда, когда вдруг показалась та, которая была его целью. Женщина, снявшая куртку и оставшаяся в одной расшитой цветочками сорочке, вышла за ворота правительственного учреждения. Но она была не одна. Какой-то молодой человек, судя по внешности, иностранец, вероятно, американец, сопровождал ее.
Пропустив вперед эту парочку, Ковалев медленно последовал за ними на своей машине и проводил их до ближайшего ресторана, в который они зашли, чтобы скоротать свой обеденный перерыв.
– Как это мило! – не без иронии усмехнулся Ковалев. – Он повел девушку в ресторан. Я надеюсь, хотя бы заплатит за двоих, – так говорил он сам с собой, памятуя байки о скрягах-американцах.
Вскоре эта парочка заняла места за столиком у окна, так что Ковалев видел лицо молодой женщины, которая улыбалась своему собеседнику, рассказывавшему, должно быть, что-то веселое.
– Любопытно, она с ним по какой причине? – продолжал размышлять вслух Ковалев. – Неужели совпадение, что она выбрала иностранца? Нет. Когда во что-то вмешивается контора, совпадений не бывает. Как пить дать, Центр дал добро на обработку очередного клиента. Сколько же у нее их уже было? Цель оправдывает средства, не так ли, господа-чекисты? Все равно, как будет добыта нужная информация. Главное – результат… Зачем же ты согласилась на это, красавица? – рассуждал он, поглядывая на женщину, которая внезапно обернулась и посмотрела в его сторону.
Ковалева в сердце кольнуло недоброе предчувствие: заметила слежку за собой?
«Я подобрался к ней слишком близко. Она может затаиться и не прийти на явку».
Постояв еще немного, он отъехал в сторону.
Примерно через полчаса парень в свитере и девушка в вышиванке вышли из ресторана, но Ковалев решил, что не стоит продолжать следить за ними, дабы не привлекать к себе внимания, вспомнив, к тому же, что еще не приготовился к вечеру. На «свидание» нужно прийти с цветами, а их он до сих пор не купил.
В Киеве, как и в любом другом городе, большое количество цветочных магазинов. Он заглядывал в каждый, который попадался ему на пути, – всюду встречая огромный ассортимент, но, как это часто бывает, было всё, кроме того, что требовалось. Продавцы, – кто по-русски, кто по-украински, – предлагали ему взять белые лилии, но Ковалев догадывался, что цвет имеет какое-то значение. Ему нужны были золотисто-желтые цветы, – их-то он и искал, но все никак не мог найти. Потратив несколько часов на бесплодные поиски, Ковалев, наконец, сдался и купил букет белых лилий.
– Лучше прийти с ними, чем без них, – решил он. – Только бы это ни на что не повлияло.
Остаток дня Ковалев посвятил мысленному прокручиванию в голове ситуаций, которые могли сложиться в ходе встречи с агентом ФСБ.
Главное – чтобы она меня сразу же не раскусила. Если она догадается, что я вовсе не сотрудник конторы, тогда это осложнит все дело.
На тот случай, если не останется другого выхода, кроме как вывозить ее за город в бессознательном состоянии, Ковалев в какой-то ветлечебнице приобрел флакончик хлороформа. Но эта женщина, работающая на спецслужбу, наверняка вооружена и может оказать сопротивление.
В тот миг он почувствовал, что опасается вовсе не за свою жизнь, а за то, что если не выполнить задания, можно лишиться возможности прикоснуться к тайнам бытия…
Не располагая собственным опытом работы в спецслужбах, Ковалев вспоминал то, что рассказывал Стрелков, который некогда служил в ФСБ. Он обращался также к фильмам о разведчиках, которые когда-либо ему доводилось смотреть, – от «Штирлица» Юлиана Семенова до «Шпиона» Бориса Акунина. Конечно, все это сплошной вымысел, но…
«За неимением ничего лучшего, и это сгодится», – думал он.
Вечером Андрей Ковалев ехал на явку. Как назло, весь центр города встал в «пробку». После рабочего дня офисные служащие и прочие городские обыватели разъезжались по домам. Автомашины заполонили проезжую часть, а их водители сигналили, подгоняя друг друга. Ковалев нервничал, поглядывая на часы. Рядом с ним на переднем сиденье лежал пресловутый букет.
Было без пяти минут восемь, когда он, наконец, подъехал к дому, в котором находилась явочная квартира. Выходя из машины, он едва не оставил цветы на сиденье. Вернулся за ними, потом вошел в подъезд, где пахло туалетом.
«Ну и местечко они выбрали для явки», – скривился от неудовольствия Ковалев, поднимаясь по лестнице. Наконец, он очутился на площадке перед нужной дверью. Подождал, пока стрелка на циферблате его наручных часов добежит до двенадцати, – и ровно в восемь нажал на кнопку звонка.
На некоторое время воцарилась тишина. Он прислушался: по ту сторону двери ни звука.
«Неужели я все-таки ее вспугнул?» – мелькнула мысль в голове Ковалева. Он еще раз нажал на кнопку звонка. И вдруг дверь открылась. Перед ним появилась женщина с черными волосами, в которой он не сразу узнал ту, что была на фотографии.
«Как она тихо подошла к двери!» – молниеносно подумал он.
– Красивые цветы, – сказала она, обняв его. От неожиданности он едва не позабыл свой отзыв:
– Их красота не сравнится с твоей, милая.
Женщина, быстро глянув по сторонам, жестом пригласила его войти в квартиру. В коридоре он принялся разуваться.
– Это лишнее, – усмехнулась она. – Полы здесь грязные. Проходите.
В комнате, больше похожей на номер в какой-нибудь дешевой гостинице, была лишь просторная двуспальная кровать, – и еще кое-что из мебели, в том числе трюмо с высоким зеркалом.
– Значит, вы новый куратор. С чем связана эта перемена? – осведомилась женщина решительным голосом, скинув с себя парик. Копна черных волос упала на кровать. Проследив за ее движением, Ковалев понял, что лучше не молчать.
– В Центре так решили, – сказал он, пытаясь скрыть свое волнение.
– Понятно, – скривила лицо женщина, поправляя перед зеркалом свою прическу, и тотчас же взглянула на его отражение. – Это вы за мной сегодня следили?
– Вы все-таки заметили… – отозвался он неловко и запнулся на мгновенье, но тотчас же нашелся. – Хорошая работа!
Она обернулась и в упор посмотрела на него.
– В Центре что, мне не доверяют?
– В конторе всегда работают, согласно принципу: доверяй, но проверяй. А я лишь исполняю то, что мне поручено, – говоря эти слова, Ковалев почувствовал, что начинает вживаться в свою роль. Страх от соприкосновения с чем-то новым медленно, но верно покидал его, сменяясь воодушевлением, сродни тому чувству, какое он испытал в тот вечер, когда побывал в здании на Лубянке. – Кстати говоря, кто тот иностранец, с которым я вас видел сегодня?
– Сын профессора из Колумбийского университета, – проходит стажировку у нас, – отвечала, отвернувшись, женщина. – У него есть доступ к той части лаборатории, где проводятся закрытые исследования…
– Стало быть, в этой лаборатории работают американские специалисты? – уточнил Ковалев. Зря он это сказал. Женщина, изменившись в лице, покосилась на него.
– А разве вы этого не знали?
«Штирлиц» почувствовал, что находится на грани провала, – рука его скользнула в карман куртки, где лежал платок, пропитанный хлороформом, но он ничем не выдал своего волнения.
– Меня еще не во все детали дела посвятили, – отозвался он притворно спокойным тоном и заговорил решительно. – Сколько времени вам понадобится на «работу» с ним?
– Это дело непростое, – отвечала женщина, не глядя на него. – Поспешность может все испортить. Да, я уже говорила об этом… вашему предшественнику.
– Мы вас не торопим, но нам нужен результат, – продолжал Ковалев, входя во вкус. Женщина исподлобья глянула на него. В ее глазах Ковалев прочел все, что она думает о таких, как он.
Вас бы сюда, на мое место, – говорили ее большие голубые выразительные глаза. В этот миг Ковалев вспомнил ту старую, пожелтевшую от времени, фотографию, на которой была изображена эта женщина.
«Как же это возможно? – подумал он. – Она совсем не изменилась!»
– Почему вы на меня так смотрите? – спросила она, и в ее глазах мелькнуло нечто похожее на испуг.
– Так, вспомнил кое-что, – поспешно отозвался Ковалев и поднялся с кровати, на которой сидел. – Ев… Олеся, – начал он решительным тоном, не приемлющим возражений, – мне надо показать вам новое место наших встреч. Собирайтесь, поедемте…
– Куда? – встрепенулась женщина.
– На новую конспиративную квартиру, – сказал он.
– Но для чего же менять эту явку? – не унималась она. – Разве она засвечена?
– В Центре так решили. В целях перестраховки, – невозмутимо проговорил Ковалев. – Одевайтесь. Быстро.
Он позволил себе повысить голос, – для пущей убедительности. И это возымело действие. Женщина, сбитая с толку, начала второпях собираться. Косу, обернутую вокруг головы, – как у Юлии Тимошенко, – спрятала за черным париком, глаза скрыла – за темными очками.
– Я готова, – сообщила она.
– Выходим по одному, – скомандовал Ковалев. – Сначала я, потом – вы. Я вас буду ждать в своей машине, которую вы уже знаете.
Он спустился и вышел во двор. Минут через пять из подъезда показалась она. Хотела сесть сзади, но он жестом указал ей на переднее сиденье. Когда женщина пристегнулась, он завел двигатель и выехал со двора.
***
Вечерело. Автомобиль двигался по дороге, тускло освещенной фонарями. Женщина молчала, оглядываясь по сторонам.
– Почему мы едем за город? – наконец, спросила она.
– Для начала нужно убедиться, что за нами нет «хвоста», – отвечал Ковалев, начав поглядывать в зеркало заднего вида. Чем дальше от центра города они удалялись, тем меньше машин следовало за ними. Вскоре и вовсе автомобиль Ковалева остался в одиночестве на проезжей части.
– Кажется, за нами никто не едет, – заметила она, вопросительно глянув на него.
– Как говорил мой отец, в прошлом – чекист, не стоит недооценивать противника, – усмехнулся Ковалев, сильнее придавливая педаль газа. – В СБУ тоже не дураки работают. Надо проехать еще немного…
Они все дальше и дальше удалялись от города и вскоре проехали поворот на аэропорт. Андрей Ковалев делал вид, что следит за дорогой, сам же украдкой поглядывал на свою пассажирку, которая была явно встревожена.
– Куда вы меня везете? – не выдержала она, наконец.
– Я же вам уже говорил… – начал, было, Ковалев, но она его перебила.
– Новая явка будет за городом?
Он понял, что теряет контроль над ситуацией, и остановился у края обочины.
– Послушайте, Евгения, – начал он, но… повернулся и увидел направленный на себя маленький дамский пистолет.
– Кто ты такой? – прошипела, словно змея, женщина, целясь в него. – Положи руки на руль, так чтобы я их видела!
– Евгения, вы все не так поняли, – проговорил Ковалев, нехотя выполняя ее приказ. – Я даже не вооружен. Можете, сами убедиться в этом!
– Я сразу должна была понять, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Не те цветы! Я повторяю свой вопрос – кто ты такой?
Оценив ситуацию, Ковалев подумал, что лучше сказать правду.
– Меня зовут Андрей. Я прибыл из Москвы.
– Для чего? Кто прислал? Откуда ты знаешь обо мне так много?
– Я был в здании на… – начал было Ковалев, но его голос осекся. – Послушайте, я работаю частным детективом. Неделю назад ко мне пришел очередной клиент, который дал мне вашу фотографию, – она в моем правом кармане, вы можете достать ее и посмотреть… Я должен был разыскать вас. И я сделал это.
– Ты лжешь. Это невозможно, – не поверила женщина.
Ковалев вздохнул.
– Я говорю правду.
Однако напряжение нарастало, и он чувствовал это.
– На кого работаешь? – грубо спросила женщина.
– Не знаю.
– Я повторяю свой вопрос. На кого ты работаешь? Говори – или я пристрелю тебя! – прокричала женщина.
Андрей Ковалев понял, что ее рука не дрогнет. И уже прощался с жизнью, как вдруг в небе появился огонек, который быстро приближался к ним…
Женщина повернула голову в ту сторону, чем решил воспользоваться наш герой. Он перехватил ее руку, – так что она вскрикнула, – и отнял пистолет, направив его теперь уже на нее.
– Видимо, это те, на кого я работаю, – сказал он, кивая в сторону нараставшего света, и, заметив, как побледнело лицо женщины, добавил. – Евгения, вам нечего бояться. Я бы и не целился в вас, если бы был уверен, что у вас больше нет оружия…
Она тяжело дышала, как пташка, попавшая в клетку. Наконец, из ее глаз хлынули слезы.
– Что вам от меня нужно?
– Мне? Ничего. Им – я не знаю. Извините.
– Отпустите меня, – жалобно попросила пленница.
– Боюсь, это невозможно, – вздохнул Ковалев. – Я сожалею.
Тем временем, некий объект дискообразной формы подлетел совсем бесшумно и завис над полем, – чуть поодаль от того места, где находились Ковалев и его пассажирка. Луч света вырвался из его днища и коснулся земли. Женщина, завороженная необыкновенным зрелищем, даже сняла очки, а слезы в ее глазах мгновенно высохли.
– Это сон? – сорвалось с ее губ.
– Похоже, что нет, – пробормотал Ковалев, который был взволнован не меньше, чем она, и уже давно не целился в нее. – Они прибыли за нами. Выходите.
– Я боюсь, – сказала женщина, взглянув на него.
– И я, – признался Ковалев. – Но больше я боюсь того, что другого такого шанса может и не представиться… Идемте, Евгения, и если так суждено, мы умрем вместе!
Он вышел из автомобиля. Женщина, которую трясло, словно в лихорадке, дрожащей рукой открыла дверцу, но осталась в салоне. Тогда он обошел вокруг, взял ее за руку и повел к тому месту, над которым завис диск.
В потоке света, что исходил от летательного аппарата, в это время появилось существо высокого роста с длинными худыми руками, которое жестами приглашало их, будто подманивая.
– Не хочу. Мне страшно, – твердила женщина, еле переступая ногами. – Прошу. Не надо.
Пространство, отделявшее их от луча света, медленно, но верно сокращалось. И вскоре всё изменилось, – появилась какая-то легкость, сердце наполнилось необъяснимой радостью, а в голове зазвучал добрый ласковый голос, которому хотелось верить:
– Приветствую вас, друзья мои! Теперь вы в безопасности!
