Валерий Владимирович Гаевский
Фарцовщик. Часть вторая
– Много Вы знаете…, вот например….
Рядом, захрустел снег, и на детскую площадку вышла Нина. В короткой дубленке, мило улыбаясь, с раскрасневшимися щеками, видимо от быстрой ходьбы, она просто сказала, обращаясь, к подругам.
– Ох, как я рада видеть Вас всех, – и уведя, Диму, смутилась, тихо прошептала. «Вы, уже тоже здесь…, ну тогда пошли ко мне…., очень хорошо, что все уже собрались».
Потом, как обычно, сидели за столом, и пили, за именинницу, закусывали, смеялись. Дима, через каждую выпитую рюмку, рассказывал, веселый анекдот.
–«…Абрам Моисеевич, говорят, вы в молодости были, членом товарищеского суда….., ну понимаете девушки, – комментировал Дима,– уже Абрам Моисеевич не молод…. , глуховат…. Ах, молодость, молодость, членом туда. членом сюда».
Девушки покатывались со смеху так, что готовы были упасть под стол. Это еще больше распыляло Диму, и он продолжал рассказывать анекдоты.
– « Приходит еврей в музыкальный магазин. – Продайте мне песнь еврейского летчика, обращается он к продавщицы. Извините, но у нас нет такой песни. Но как же нет, возмущается покупатель, я много раз ее везде слышал. – А как она называется, опять вежливо спрашивает его продавщица. – Полет шмуля».
«Полет шмуля, а-ха-ха-ха, полет шмуля, а-ха-ха-ха». Больше всех ржала рыжая, некрасивая девка, Нина же, нежно улыбалась Дима. А Дима смотрел на нее во все глаза, и не мог найти не одного признака, « ее истощения».
Потом Нина включила магнитофон, «давайте танцевать», предложила она. Запел То-то Катунью . «…. итальяно ферро», и Дима нашел себя танцующим с Ниной. Он ее нежно, прижимал к себе, и чувствовал запах ее волос, запах ее тела, от которого у него чуть-чуть кружилась голова. Девки, прекратили выпивать, а только, широко открыв свои рты, балдели, от происходившего перед их глазами действа. Дима одной рукой прижимал Нину к себе, а другую руку запустил под ее кофточку и гладил ее спину. Он делал это нежно, очень нежно. Нина от этой ласки млела, и начала постанывать.
– Хорош, бледовать, – вдруг резко сказала, рыжая некрасивая девка, наливая резко, себе в рюмку водки, – видишь, на тебя молодежь смотрит, а ты бесстыдно, себя ведешь… , мужику все позволяешь. Не хорошо это Нина. Мы к тебе в гости пришли…, поздравить тебя с днем рождением, а ты так себя ведешь, а еще комсомолка….
Дима в этом месте резко повернулся к «рыжей», и заглядывая ей в лицо зашипел.
– Если ты, будешь юродствовать дальше…, то я тебя с лестницы спущу….
– Ой напугал ежа, голой жопой…., иди пассы, парень.
Дальше Дима помнит, правда очень плохо…., что он выбил из рук «рыжей» рюмку с водкой и влепил ей звонкую пощечину. Она завопила, вцепилась в Димины волоса…., и все находящиеся в комнате кинулись их разнимать…., потом он помнит, что долго лежал в темноте, на диване, и прикладывал к царапине на щеке, мокрое полотенце. А Нина, Нина, долго возилась на кухне, видимо мыла посуду, и никак не приходила.
Когда Дима задремал, появилась Нина, и начала укладываться на соседней диван, шуршание ее одежды, вывели Диму из полу дремы. Он протянул руку и коснулся, обнаженной ноги Нины, она замерла, и Дима прошептал, «иди ко мне». Девушка через мгновенье, лежала с Димой, прижавшись всем телом к нему, ее била нервная дрожь.
Потом он гладил ее тело, и шептал, на ее ушко, «успокойся, успокойся, все хорошо…, я тебя в обиду не дам».
Она отдавалась ему, с каким то, утробным рычанием, и такая она была ладная, и сладкая, что Дима входил в нее всю ночь. Он любил ее, умирал от этой любви, и опять любил ее, он сбился со счету, от этих любовных утех. Они упали без сил, друг на друга под самое утро, когда в коридоре, висевший репродуктор, защелкал, защелкал и « заиграл» гимн Советского Союза, но они этого не слышали. К обеду, они были еще в постели, и продолжали истязать друг друга. К вечеру, когда Нина тихо говорила ему, – «мол зря ты сцепился с этой Зойкой…, я с ней работаю…. , такая она противная….»,– а Дима целовал ее в губы,– «….,молчи, ничего не говори…, давай мы не будем про твоих подруг, коллег…, давай мы будем говорить про нас…, как нам хорошо, как здорово, что мы нашли друг, друга…., под Новый Год…. , как замечательно…, значит, нам улыбнется счастье в Новом Году…, Нина». Только, где-то здесь, они начали, потихоньку, приходить в себя. Была еще ночь, и был еще день. Этот день хоть и был понедельником, но у Димы, этот день не «присутственный», а у Нина , был отгул.
Дима, только вечером, этого дня, уехал от Нины на Кантемировскую. Войдя в квартиру, он не раздеваясь повалился на кровать, силы оставили его. Но ему было очень хорошо, ему было хорошо так, как ни когда. Он лежали на кровати, и сквозь сон, все вспоминал, вспоминал, как он любил Нину. Ощущения счастья, наполнили его душу, и он понял, что влюбился.
Теперь они встречались, почти каждый день. А на Новый Год, он пригласил Нину к своей материи. Он сидел за праздничным столом, нежно держа руку Нины в своей руке….. и мама суетилась с угощениями, понимая важность события….., и даже сестра, снисходительно улыбалась, показывая своим видом, что выбор брат, сделал правильный.
После встречи Нового Года их отношения зашли так далеко, что Дима уже подумывал, а не жениться ли ему на Нине. «Такая нежная, пылкая девушка…, которой хочется помочь, и с квартирой, и с семьей…..». Но другой голос, предупреждал,– «да ты еще мало знаешь ее…, она не москвичка, приехала из Орла лет пять тому назад в Москву, квартиры нет, замужем не была…». Ну, вот и хорошо, что не была…. ,– «значит еще верит в чудесные узы брака, еще ее никто не разочаровал – в таких мыслях находился наш герой, в то время. Думы про Нину, про свою любовь к Нине, отодвинули на второй план, все, чем занимался Дмитрий в последнее время. Написание диссертации, его отношение с Лялей, с Галиной Ивановной…, встречи, на предмет, зарабатывания денег, с Андреем, с Борькой. Все стало мелочным, и никчемным, он был влюблен, и это было главное.
Но жизнь, жизнь, со своей извечным процессом проверки человека на не ординарную ситуацию, вернули Диму в реальную жизнь. Неожиданно ( хотя Дима ждал этого звонка), в середине января, позвонил Борис.
– С Новым Годом, Димка, это Борис, завтра вечером собирался зайти к тебе….., забрать , что не продалось… , твои альбомы, и взять деньги за богоматерь. Может, что ни будь, тебе покажу…
Теперь, тоскливо подумал Дима, – « надо идти в сберкассу и снимать для Борьки денег, в размере, восемьсот пятидесяти рублей»,– а ему, так не хотелось. Было все хорошо, Новый Год, Нина, его любовь, деньги на счете в сбербанке, целых три тысячи двести рублей. И кстати, они познакомились с Ниной, именно тогда, когда он клал, Борькины деньги на свой счет. А теперь эти деньги надо снимать, и Диме показалось, что над его безоблачной любовью, появилась темная тень, каких -то тревог. Почему? Он и сам не знал, но верил в знаки и мистику. И ему ужасно не хотелось идти снимать из банка эти деньги. Настроение у Димы, сразу испортилось,– « ладно снять восемьсот рублей, с не большим…,а там Нина, да ладно Нина…, там будет эта мерзкая, рыжая Зойка, которая, как ведьма, сразу этой ситуации, даст свое, подлое, виденье…, и наверняка, все теперь пойдет на, перекосяк».
Но делать нечего, и Дима пошел снимать деньги. Получилось, еще хуже, чем он предполагал. В сберкассе, после того как он написал расходный ордер, в кассе не оказалось в наличии денег, на сумму в восемьсот пятьдесят рублей, а было всего семьсот. Дима растерялся, и попросил вызвать заведующею, заведующей не было, а ее замещала как раз, рыжая, мерзкая Зойка.
– В чем дело, – резко спросила она, Диму.
– Почему у Вас в кассе нет денег…?
– Потому что, сегодня приходят все, вроде Вас, и снимают, снимают, большие суммы… поэтому в кассе нет денег. Оставляйте запрос, завтра получите.
Пока разговор шел достаточно корректно. Но Диму, это не удовлетворило.
– Но мне, деньги нужны сегодня, а не завтра.., почему у Вас нет такой суммы в кассе, это смешно. В кассе нет, даже тысячи рублей, смехота, и безобразие…. , и это Советский банк… ( это была его первая ошибка)
– Но, но, гражданин, как Вас, Глистный…., я Вам еще раз объясняю. Денег нет…, – и Дима заметил в глазах рыжей Зойки, издевательский огонек,– «мол, получил, козел, так тебе и надо.., находишься теперь за своими деньгами….».
– Но меня не устраивает ваш ответ.., мне нужны мои деньги, сегодня, а не завтра, и не послезавтра ( Дима начинал заводиться)….., придумайте что ни будь…, займите, на худой конец, у центрального офиса…, вы же филиал…, вот поэтому, у Вас нет денег.
– Нас не надо учить…, товарищ Глистный…. , завтра приходите…, -и рыжая, мерзкая Зойка развернулась, и стала уходить от Дмитрия к своему столу, стоящему в глубине помещения.
– Эй, гражданочка, – закричал ей Дима вслед,– постойте, мы еще с вами не договорили.
– А о чем мы с Вами будем разговаривать, я же сказала, денег в кассе нет, хотите, берите семьсот рублей.., либо завтра приходите. И она, противно улыбаясь, обратилась к своим сотрудникам. ( Нины в это время, в сбербанке не было. Она, как выяснилось позже, отъехала, как раз, в главный офис, по служебным делам)
–Во, ухажер Нинкин, как напрягается в получении денег, наверное хочет ей сделать свадебный подарок.
И все находившиеся в отделе девки, почему то заржали. Ничего в этой фразе, и в поведении сотрудниц, обидного для Димы не было, но его лицо налилось кровью, и он, не отдавая себе отчета, заорал.
– Твою мать, рыжея сука ….., ты что позволяешь….., я думаешь на тебя управу не найду. Немедленно выдайте мои деньги…, или я вам такую «телегу» накатаю в жалобной книге, что вы весь этот год премии получать не будете….., да я Вас…
–Слышали граждане, – громко закричала рыжея, обращаясь и к своим сотрудникам, и к немногочисленным посетителям сберкассы,– этот гражданин, оскорбляет заведующего банка…., и весь Советский народ…
– Да гражданин, вы не достояно себя ведете, – вмешалась в скандал, какая то, престарелая женщина, – Вы оскорбляете сотрудника банка, как Вам не стыдно….?
– Жалобную книгу немедленно мне выдать,– тяжело прохрипел Дима, кровь, и негодование, душили его.
–А хо-хо, не хо-хо,– рыжая Зойка, через окошечко, нагло смеялась, Диме в лицо.
– Книжку ему, сначала всех оскорбил…, всем нахамил…., писатель… . Лучше своей Нинке, письма любовные пиши….,– и она подмигнула своим сотрудницам, которые тоже нагло усмехались, сидя за своими столами. Эта была последняя капля. Дима плечом оттер пожилую женщину, которая стояла за ним, и она едва не упала, вскрикнув « хам». А Дима схватил со стола для посетителей, увесистую, « промакашку – папьемаше» и со страшным криком кинул ее в Зойку. Никто не ожидал таких действий от Димы, да и он сам не ожидал этого от себя. Папье маше, точно летело в мерзкую рожу Зойки, но Дима с горяча, забыл, что сотрудники сбербанка отделены от посетителей, толстым стеклом. И тяжелое папье маше врезолось в стекло, стекло пошло мелкими трещинными…., и через несколько секунд оно все же лопнуло и с грохотом упала на пал. Тут же, раздался жуткий вопль рыжей Зойки ( которая совершенно не пострадала, а жаль!)
– Милиция, милиция…, убивают…, грабят….
К ее воплям присоединились , вопли других сотрудников, и посетителей. Дима тоже что то кричал, но это скорее был грязный мат, и сквернословие. В это время в сберкассу вошла Нина, она увидела Диму, щеки ее зардели, глаза наполнились любовью….. и тут же она все поняла. По лицу прошла судорога, она побледнела, и слезы брызнули у нее из глаз.
Через полчаса, Дима в отделении милиции, допрашивал майор. Майор курил, и не спеша записывал за Димой его объяснения.
– Так значит гражданин Глинский, говорите, что разбили стекло в сбербанке с горяча , и что злого умысла, у вас не было…, так?
–Так…, – удрученно отвечал Дима.
– А Зинаида Петровна Уварова, заместитель заведующего, сбербанка, сообщила нам, что вы хотели ее убить…. и что эта у вас, вторая попытка…, так?
– Нет ни так, – очнулся, наконец Дима, – понимая куда клонит разговор, майор.
– Я Вам уже говорил, что пришел, снять свои деньги…
– А у вас счет в этом отделении открыт…. так?
– Да открыт…. , а мне отказали в выдачи денег… вот я и разозлился…
– А Вы Дмитрий Петрович, случайно, в псих диспансере на учете не стоите…?
– А извините меня, как Вас зовут…?
– Майор Панкин, Геннадий Иванович, заместитель начальника девятого отделения, милиции города Москвы.
– А с чего Вы Геннадий Петрович взяли, что я состою на учете в псих диспансере…?
– Да ваш поступок, какой -то странный. Нормальный человек, если ему не выдали деньги в сбербанке, по причине их отсутствия, приходит на следующий день, а не кидается в сотрудников тяжелым предметом…, так?
– Извините…, не сдержался…, но это, бесконечное наше хамство….
– Не продолжайте….., не надо за всех Дмитрий Петрович…., говорите лучше за себя.
– А я за себя и говорю, что хамство, которое нас окружает везде, в магазине, в транспорте, на работе…, просто достало….
– Дмитрий Петрович, успокойтесь, вам грозит, за хулиганство, и причиненный ущерб, отделению сбербанка, арест на пятнадцать суток. Штраф, в размере разбитого стекла, и сообщение по месту работы, о Вашем, не пристойном поведение в общественном месте.
В этом месте Дима понял, что доигрался, мысли быстро закрутились в его голове…., – « …узнают на работе…,а мне это совсем не надо.., штраф, но это пол беды…, пятнадцать суток…., во кошмар, это две недели, мне придется мести улицу с бомжами. …, и самое ужасное, находиться под стражей….. , а как же Нина… Нина, вот ужас, она теперь мне даже руки не подаст…, и что я так завелся…. , все нервы, нервы».
Майор внимательно смотрел на Диму, и не спеша пускал папиросный дым из рта.
– Я вижу, вы поняли, что Вы натворили Дмитрий Петрович…, сейчас вас отведут в камеру, а завтра, после суда, Вы отправитесь на общественные работу… . А теперь, распишитесь в протоколе здесь.., здесь.., и здесь.
– Но Геннадий Иванович, – взмолился Дима, – мне нельзя на пятнадцать суток…., я…
– Можно, Дмитрий Петрович, а почему нельзя…., всем можно, а Вам нельзя…
–…А можно Геннадий Иванович…., эту ситуацию разрешить полюбовна…
– Это как полюбовна….?
– Ну, я не знаю….Геннадий Петрович как…, но мне на пятнадцать суток….нельзя ни как, дел много..
– Но у всех дела…., и ни чего, будите дворникам, помогать убирать улицы от снега. Поверти мне, Дмитрий Петрович…. время бежит, на общественных работах, очень быстро…..
– Краснов, – вдруг крикнул Геннадий Иванович, – собирайте, этого молодого человека в «кутузку».
Дмитрий умоляюще, смотрел на майора, – Геннадий….
– Все, все… Дмитрий Петрович…. сейчас наши ребята вас отправят….., – и в этом месте глаза майора встретились с глазами Димы, и майор прочитал на лице Димы, такое отчаяние, такую мольбу. Майор молча загасил папиросу ( и почему они в милиции, такие вонючие папиросы курят, что нельзя приятные сигареты курить,– подумал Дима, совсем не к месту).
– А что, действительно у Вас Дмитрий Петрович неотложные дела,– почему то, переходя на шепот, спросил майор.
–Да дела….. неотложные, дела у меня, – эхом ответил Дима, наблюдая себя, как бы со стороны.
–Тогда, если дела…., Вы понимаете, Дмитрий Петрович, что я беру на себя большую ответственность за Вас…, за Ваше поведение…, и с меня спросят, если Вы чего еще ни будь, учините….. . И майор еще пристальней посмотрел в лицо Димы, и совсем шепотом сказал.
– Оплати те штраф в размере ста рублей….., и завтра…., поняли Дмитрий Петрович, завтра, мы с Вами встретимся….у метро « Семеновская»…., скажем, в четыре часа дня…., принесете мне…., триста рублей. Все вы свободны Дмитрий Петрович…, а Ваш паспорт, пока останется у меня…, все поняли.? Дима закивал головой, «показывая, что понял», и еще не веря, что ему не надо ехать в «кутузку», что все так разрешилось.
– Все идите, – и майор проводил Диму до дверей, по ходу, отдавая команду Краснову, «что ехать не куда не надо».
Уже на Кантемировской, принимая душ ( Дима поливал себя, и поливал, горячей водой, нервно намыливался, и еще раз намыливался, и поливал себя из душа). Он не как, как ему казалось, не может смыть грязь, обиды, и ужас, содеянного. «Да, до чего же я себя довел, совершенно не могу владеть собой…, и вот такие….., не подмытые…., рыжие…, пользуются ситуацией…, ладно четыреста рублей выбросил коту под хвост……, а что Нина…, как теперь с Ниной….., ну и мудак я…, чувствую, Нина не простит…. не простит…. . И в это время раздался телефонный звонок, Дима, с надеждой, и одновременно, с тревогой, кинулся к телефону, он хотел, чтобы этот звонок был от Нины. Но в трубке сначала помолчали, а потом пошли гудки. Дима стоял рядом с телефонным аппаратом и ждал, прошло минут двадцать, никто не звонил. Он пошел на кухню и отрезал себе кусок заветренной колбасы. На душе «скребли кошки».
Около одиннадцати часов вечера, телефон резко зазвонил, Дима ждал звонка, но все равно звонок, для него, оказался неожиданный.
–Да, аллэ…, слушая, говорите. Но в трубке была мертвая тишина, а потом, потом Дима услышал, всхлипывания. По началу, они были сдержанные, а потом все громче, и громче.
– Нина…, это ты…, говори…., я тебя слушаю…
–Эх, Дима, Димуля….., что ты сделал…., что ты сделал родной…, все разрушил…, я так любила тебя…, так любила…
У Димы сжалось сердце, он хотел, что то сказать, но горло сдавили слезы.
–…..теперь…, мы не когда не встретимся…, никогда…, ты все разрушил…, ты потерял меня…, прощай…., и не звони мне, больше…., и не ищи меня…..
Дима остался стоять в руке с телефоном, слегка прикрытый полотенцем, как римский сенатор, после обвинительного акта, не в свою пользу.
Слезы навернулись в его глазах, и сердце колотилось в груди так, словно хотело убежать.
Но, потом, ему это показалось даже странным, он, почему то быстро успокоился и подумал. «За всем стоит Бог, значит, не суждено мне быть вместе с Ниной….. Конечно можно побороться, как в русских народных сказках, пройти все испытания, и найти любимую….. ,– «не ищи меня», – а может действительно не надо ее искать, зачем… . Было мне с ней хорошо, почти целый месяц…., а теперь….».
Дима пошел на кухню, нашел не допитую бутылку водки, налил себе пол стакана, выпил, и пошел спать, « день, выдался очень тяжелый». Уже находясь в постели, он задремал, приснилась Нина, в голубом платье собирающая цветы в поле…., раздался телефонный звонок. Резкий. Противный. Ночной.
– Да, – Дима решил, что это опять Нина, и старался говорить спокойным, ласковым голосом.
– Старик, ты, куда пропал, Галина Ивановна беспокоится, я не сплю…, в чем дело?
– А…., это ты Андрей – не произвольно вырвалась у Димы.
– Да, я, а ты кого то другого, что ли ждал……?
Дима закашлял в этом месте разговора и ответил, что -«мол, всегда рад слышать тебя».
–Это хорошо, что рад….., больше таких вещей ней не приносили…?
– Больше пока не приносили….
– Но если чего, сразу ко мне….., сразу…, хорошо заплачу…, ты же знаешь. Да вот еще что, тут моя жена вернулась с гастролей, шмотки, разные привезла, там джинсы…, дубленки…, мужские костюмы фирменные, не дорого…., одним словом завтра бери деньги и приезжай, может тебе что понравиться, может твоей Ляли…, давай завтра вечером заскакивай.
– Хорошо, зайду, – без всякого энтузиазма ответил наш герой. Опять ложась в постель, Дима передразнил Андрея, «жена шмотки привезла…, давай завтра с деньгами…, а денег уже нет, завтра, надо менту триста рублей дать, штраф сто, Борьке восемьсот пятьдесят рублей….., кстати…, что он не звонит….», и Дима опять задремал.
Его опять разбудил тревожный, телефонный звонок.
– Это я Дим…, Боря…., извини что поздно, не мог до тебя дозвониться….. , ну что, как наши дела, продал «Богоматерь». Продал…., молодец, сейчас за деньгами приеду, очень нужны.
– Борь, деньги только завтра…, сейчас денег нет…
–Ах, черт….. так деньги нужны….. Ну а завтра, когда они у тебя будут ?,
– Часов в семь…
– Дим, это очень поздно…, давай раньше, а то вечером, мне уже в Черноголовки надо быть.
– Борь не обещаю, но попробую…., ты вечно пропадаешь на несколько месяцев, а потом твои проблемы, надо решить за один час.
– Не мои проблемы, а наши….. А заранее…, ты знаешь…, наша жизнь сейчас…, очень жестка, поэтому вот так…. . А тебе Дим, еще такие вещи нужны, типа «Богоматери».
– Борь, конечно…, привози, если такого порядка….
– Дим, но имей в виду…, я, за дешево не отдам.
И Дима, разогретый разговором с Борькой, ни как не мог уснуть, «…., ну и пусть дороже, главное, что бы приносил….., уже небольшой опыт купли-продажи таких вещей есть». И он опять уснул, но минут через двадцать, опять резкий, телефонный звонок будет его.
– Дим привет, это Лена, узнал?– Вот и хорошо, мы тут с подругой рядом с твоим домом проезжаем…., соскучились…, хотим к тебе в гости…,– «что, говоришь, ничего дома нет», но и не надо, главное, что бы твой мальчик был с тобой, ха-ха-ха, мы все привезем…, сейчас будем, встречай….
Дима с про сони, начал одеваться, взглянул на часы, «Матерь божья, половина третьего ночи, только сейчас гостей принимать…, но плохое настроение надо лечить…, и хорошо, что девчонки едут……».
Он быстро заходил по квартире, и начал убирать свои вещи, которые валялись на полу ( у молодых людей, которые живут одни, есть определенная склонность, разбрасывать свои вещи по всему дому). Прошло минут двадцать после разговора по телефону с девчонками, но никто не появлялся. Прошло еще минут двадцать, Дима, несколько раз, нервно, выходил в подъезд и выглядывал в окно, никого. ( мобильников, дорогой читатель в те годы еще не изобрели).
К четырем часам ночи, Дима уже достаточно измученный ожиданием девушек, с матюгами разделся, и лег в пастель. Раздраженно, поворачиваясь с боку на бок, Дима пытался рассуждать логически,– «куда девчонки пропали…., ну куда они могли деться…, если, как сказала Лена, они находились рядом с его домом. А куда угодно, – отвечал за Диму, внутренний голос, – могли загулять с другими мужиками, или просто забыли адрес…, а что, – сам себе задавал вопрос наш герой – нельзя было перезвонить. А может быть, у них двухкопеечные монеты кончились – опять за него отвечал внутренней голос. А может…, их, вообще похитили, и где ни будь…., насилуют».
От этих мыслей Дима окончательно потерял сон, и его мысли стали такие фантастически черные…, что он встал…, снова оделся, и вышел во двор.
На улице был мороз градусов пятнадцать, крутила легкая метель, сквозь, эту метель, ущербная Луна, пыталась найти дорогу. На улице не было ни души, и от такой картины ночного бытия, Диме стало бесконечно одиноко и грустно. Он ходил по двору, и ждал неизвестно чего, уже через десять минут, скитаний по безлюдному двору, он сильно замерз, и решил еще сделать круг до соседнего дома, когда во двор въехала машина. У Димы сильно застучало сердце. «Ура! Девчонки, наконец приехали»,– и он кинулся к машине, но к его огромному разочарованию, из машины вышли три наглых, пьяных парня, и красивая девушка, лет двадцати.
– Тебе чего надо, – грубо спросил один из них.
–Да нет, ничего, опознался я,– и Дима развернулся, и пошел к своему подъезду.
– Нет парень, ты постой,– остановил его грубиян, схватив жестко за плечо – ты нам расскажи, что ты здесь в такой час делаешь….нашу Нинку….., наверное, хочешь трахнуть, так?
– Да ладно, отстань., – и Дима, резко повернулся к наглецу, и легонько оттолкнул его, от себя. Тот сразу, поскользнулся на снегу, и упал, поскольку был обут в легкие, летние ботиночки на «коже».
– Ах ты сука,– закричали его приятели и кинулись к Диме. Димы был не «робкого десятка», и первый кинувшийся к нему пацан, получил в челюсть такой удар, от которого, рухнул как подкошенный колос. Третий, быстро сунул руку в карман пальто, и в его руке оказался напильник, внушительного размера, он начал размахивать им перед лицом Димы, выкрикивая « суку, сука…. сука…., убью сука». Дима быстро оценил ситуацию. Первый упавший парень уже почти поднялся, и готов был ввязаться в драку, второй еще сидел на снегу, и трогал рукой, свою челюсть,– «еще не много, и превосходство, будет на стороне противника»,– быстро соображал Дима.
– Мальчики, -завизжала вдруг, красивая девушка, – не надо его убивать, он не виноват…., это не он меня насиловал….. это точно не он.
Почему то этот крик, красивой девушки, очень сильно возбудил Диму, он сделал нырок ( в молодости, два года занимался боксом), и оказался лицом к лицу с парням, у которого в руке был напильник. Схватив его за плечи двумя руками, Дима резко дернул его тело на себя, подставив под его челюсть, свою голову. Парень охнул, выронил напильник, и тихо опустился на колени, перед Димой. Диме показалось, что он одержал полную победу, но из машины, вдруг вылез огромный мужик ( это был шофер) , с монтировкой в руках. Дима понял, что надо «делать ноги», и он быстро побежал прочь, от дома, где жил.
«Ну и денек, ну и денек…, во, погулял с девушками…»,– на бегу, бубнил Дмитрий.
Только через пол часа, Дима осторожно пробирался к своему подъезду. Во дворе, никого не было, Диму это успокоило, и через минуту он поднялся на второй этаж к себе в квартиру, здесь его ждал тяжелый удар. Под входную дверь был засунут, маленький, белый листочек, видимо вырванный из записной книжки. Тревожные мысли закрутились в голове. Дима нагнулся, поднял листок, и глаза его впились в буквы.– «демон, ты все же, очень странный,– было написано в записке, без запятых и знаков препинание, – две девушки в метель приехали к тебе…. мы с катей, целый час тебя названиваем в дверь… . где ты. пьяный что ли валяешься в квартире ….Не целую. твою мать… лена». Дима вошел в квартиру, и не раздеваясь, со страшной силой, ударил кулаком по столу, – «что за день, что за ночь, надо было выйти из дома на пол часа, и конечно девчонки приехали именно тогда, когда я их уже не ждал, вот подлый закон жизни, и чуть морду еще не набили….». С досады, хотелось плакать, но слез не было, была обида на все, и на весь мир.
В пять часов ночи, Дима опять лег спать, тело все болело, и у него было такое ощущение, что его били деревянным мечом. «Это наверное, – в дреме, уже ускальзывающего сознания, Дима пытался еще, анализировать, – когда с пацанами видать, сцепился…мышцы моего тела….. напряглись….». Опять зазвонил телефон. Дима вскочил с пастели, как сжатая пружина.
– Да, слушаю…?
– Старик, не можешь мне сказать телефон Матвеевой?
Дима, хоть и был в состоянии не проснувшегося человека, но тем не менее, как автомат, продиктовал телефон Матвеевой.
–А что такое Андрей?
Куда -то, Галина Ивановна запропастилась…, вечером она пошла в гости к Матвеевой, и до сих пор ее нет дома…
– Может у Матвеевой и заночевала….?
– Может быть, – эхом ответил Андрей.
После разговора с Андреем, Дима понял, что Бог, решил его, извести до конца. «Что день, что ночь…. да такое бывает редко, но метко….., завтра опять за деньгами нужно будет идти в сберкассу».– размышлял, бесконечно усталый Дима, от бессонной ночи. – «Да нет, уже сегодня…, а идти не хочется…, опять эта Зойка, Нина…., а что делать….? Надо попробовать у матери денег занять, полторы тысячи рублей …, на неделю….». И Дима, наконец, под самое утро, заснул.
Дима проснулся только к обеду, открыв глаза, он лежал не шевелясь, еще минут десять. Сил встать, с постели не было, мыслей в голове тоже не было. «Черт…, а сколько сейчас времени, ба, половина второго…, через два с половиной часа, встреча с майором – вдруг забеспокоился наш герой,– а денег еще нет, срочно надо звонить матери…».
Наши мамы, наши любящие мамы, как они любят своих детей в любом возрасте, как иногда мы их раним, своими выходками, своими грубыми поступками, и как они все это, стоически сносят, терпеливо и снисходительно улыбаясь, и прощая нам, нашу бестактность.
– Да сынок, хочешь приехать, приезжай. Всегда рада видеть тебя у себя в гостях. « Что говоришь…, денег взаймы…. , тысячу пятьсот рублей…, на одну неделю, что бы перекрутится…, поняла сынок. Денег таких в доме сынок, нет, но сейчас пойду и сниму в сберкассе для тебя эти деньги….. все поняла, уже собираюсь». «Вот наши мамы, -размышлял Дима, тоже быстро одеваясь, – вот пример беспредельной любви, а мы в молодости, совершенно этого не ценим».
Дима к матери поехал на такси, но, несмотря на это, был у нее, только в пятнадцать минут четвертого. Матери дома не было, «эх, наверное, еще в сбербанке, ну конечно, у них перерыв на обед с двух часов до трех, и наверняка она попала под обед….., это я так к майору опоздаю».
Наталия Александровна, так звали маму Димы, появилась минут через семь после приезда сына. Дима сразу кинулся к ней.
– Мам, получилось денег снять?
– Да сынок получилось….
– Хорошо, давай прямо здесь…, .решим этот вопрос…
– Как, ты разве в квартиру не зайдешь, и не выпьешь со мной чаю. Я такой замечательный пирожок испекла…
– Мамуля, спасибо дорогая, в следующей раз…, вот через неделю деньги тебе привезу, время будет по больше…, и тогда чаю попьем, с пирожком. Наталья Александровна внимательно посмотрела на сына.
– Так как то похудел, мне кажется, осунулся, наверное, плохо питаешься…? И с этими словами Наталия Александровна, отсчитала Диме тысячу пятьсот рублей, «зелеными полтинниками».
Дима жадно схватил деньги, еще раз поблагодарил свою мать, и умчался на такси, теперь к «Семеновскому» метро. Он конечно опоздал, но не намного. Майор, одетый в коричневое пальто, и шапку ушанку ( Дима сначала, даже, его не узнал) нервно курил, прогуливаясь на выходе из метро.
– Геннадий Иванович, здрассете…, извините, слегка опоздал.
–Деньги принес, без приветствий начал майор.
– Принес.
– Хорошо, давай отойдем, вон за тот ларек. Отошли. Майор пересчитал деньги. – Все правильно, ну давай, Дмитрий, и больше так не безобразничай. Ты же взрослый мужик, ты же….. тебе еще жить и жить, а ты такой херней, извини за выражение, занимаешься, не хорошо. На тебе, твой паспорт, и больше к нам в отделение не попадай, все давай. И майор, затерялся в толпе людей, идущих в метро.
Дима вернулся на Кантемировскую, по дороге он заскочил в магазин, купил опять водки, хлеба, два сырка «дружба», и несколько сосисок, сомнительного вида. Включил черно белый телевизор, и начал ждать Борьку. Борька, очень долго не появлялся, и когда часы показывали половину двенадцатого, и Дима решил ложиться спать, тут как раз появился Борис. Опять одетый в огромный, овечий тулуп, опять без шапки на голове, и опять лыбясь во весь рот, сказал.
–Сегодня ты один, это хорошо. Всех баб, разогнал…..? А то опять бы , пошли нас ментам сдавать…ха-ха-ха. И с этими словами, он полез в спортивную сумку, и достал завернутую в белую тряпицу, которую сразу начал разворачивать, икону божественной красоты.
