Валерий Петрович Туманов Антенна, или Общее собрание жильцов многоквартирного дома

Когда перфоратор грохнул по бетону, Надежда Алексеевна едва не выронила сковороду с оладьями, которые жарила внуку Витьке, что вот-вот должен был явиться из школы. Трели и удары не прекращались, и она выглянула в коридор, где работяги шустро укладывали какой-то кабель.

– Чего ещё удумали?

– Цивилизация идёт, мамаша. Антенну на крыше ставим, – радостно сообщил всклокоченный мужичок в синей куртке, – Интернет будет суперскоростной, плюс фильмы, вай-фай. В других домах обзавидуются.

«Этого ещё не хватало. Я бы и старый отключила. Совсем народ ошалел. Это ж теперь Витьку вовсе от компьютера не оторвёшь. Ох я бы эти компьютеры с интернетами… Один вред от них.»

Поразмыслив, она набрала Веру, подружку со второго этажа.

– Вер, ты слыхала, что учудили? С антенной-то?

– Ну да. А что? – неуверенно спросила подруга, – У меня дочка и зять очень ждут. Им и по работе надо. Да и каналов, с одними сериалами, штук тридцать будет. А то смотреть уже нечего.

– Вер, так она ж вредная, вроде бы, антенна эта.

– Да? Ну, не знаю. Вечером зятя спрошу. Он инженер у меня.

«Да, жди, скажет этот твой инженер придурашный. Он ходит, как зашибленный. Здоровается через раз. А чтобы на лавочке посидеть, да поговорить… Тьфу… Вот и Витька таким вырастет, если эту хреновину не пресечь.»

Немного посомневавшись, она позвонила ещё.

– Здравствуйте, Сергей Игнатович, здравствуйте. … Да. … Как ваше здоровичко? – Широко улыбаясь, Надежда оттаптывала кухню, – Да, да. … И вам тоже. Вам так же… Да. Спасибо. … Сергей Игнатович, вы слышали, что тут с антенной учудили? … Да? – улыбка медленно стекала с её лица, – Не вредная? А откуда вы… … А, спрашивали. И что? Сертифицированная? Специально для крыш? … Интернет новый? Ну а чем старый не устраивает? … Подвисает? А…

«Придурок ты старый. Подвисает у него. Не в том месте у тебя подвисает. А всё потому, что торчишь в интернетах этих. Совсем народ ошалел.»

Сделав ещё пару звонков, Надежда расстроилась, не найдя особой поддержки.

Накормив внука, угрюмая и задумчивая, она пошла вниз, к любимой лавочке, на людей посмотреть, да поболтать о важном.

Не прошло и пары минут, как из подъезда выскочила Людка, тощая психованная стерва с первого этажа. Надежда её недолюбливала за склочный характер и жалобы на внука.

На ходу застёгивая куртку, Людка заманчиво улыбалась, источая благость лицом.

Надежда даже напряглась.

– Наденька, здравствуй, – Людка опустилась на скамейку, – А что там у вас за стук наверху?

– Антенну ставят.

– А ты в курсе, какая он вредная?

Надежда пару секунд смотрела в её лицо, – Все говорят, что эта не вредная. И даже Игнатыч…

– Слушай их больше. Не знают они ни черта. Я в интернете смотрела, там столько про это написано. Вредная! И не просто вредная, а одних болезней десятка два может вызвать. Причём таких, что и говорить не хочу.

– Боже мой, – белыми губами пролепетала Надежда.

– Да. Я кое-что распечатала, и к Татьяне сходила, председательше нашей. Выяснить, было ли собрание, проголосовало ли большинство.

– А должны были?

– Ещё как. Сейчас гвоздя не забить без двух третей голосов. И оказывается, не было собрания. В эту субботу обещала провести.

Лицо Надежды озарилось, и следом погасло. – А толку с того собрания, если эти все за.

– Ты погоди, – многозначительно улыбнулась Людка, – У нас зачинщиков всего три квартиры. Федька таксист, и двое из молодых. А остальные – болото. С ними мы поработаем, я еще материалов поднаберу к субботе. Интернет правда слабенький, ну да ладно…

– Людочка! Золотая ты моя! – в глазах Надежды навернулись слёзы, – Возьмись хоть ты. Я-то в этом не смыслю. – Надежда протёрла глаза и на пару секунд задумалась, – Слушай, а тебе это зачем? Ты ведь на первом. Далеко.

Лицо Людмилы растеклось благостью, – Так я ж о других… О соседях… О здоровье. … А этот гад, Федька, мне недавно знаешь что…, – она осеклась и растерянно поморгала, – В общем, о соседях. Мы же тут, как одна семья… все…

Собрание началось буднично, хотя народу к лавочке подтянулось немало. Людкины доводы почему-то не сильно вдохновили соседей. По большей части люди задумчиво жали плечами. А когда выступивший Федька стал трясти пачкой сертификатов на антенну, люди снова закивали.

Побагровевшая Людмила пошла в штыковую. Они с Федькой сцепились так, что потребовалось вмешательство Татьяны.

Игнатыч, отставник медслужбы и уважаемый человек, многозначительно кашлянул.

– Хватит копья ломать. Всё решат замеры излучения. Пусть подключают антенну, раз уж поставили, а мы следом вызовем СЭС. На всё существуют нормы. Они замерят, и, если нормы превышены, антенну отключим и демонтируем. А если нет, то в чем вопрос?

Народ согласно закивал, собираясь расходиться, когда Людмила, шустро порывшись в папке, радостно извлекла ворох бумаг.

– Вот. Чуть не забыла. Здесь всё про эти нормы расписано. С научного сайта, где прогрессивные ученые пишут. Которых официальная наука гнобит за правду.

Людмила стала вдохновенно зачитывать про убогость и лживость норм, про несовершенство измерительных приборов, про невозможность уловить тонкие энергии, исходящие от антенн и вызывающие массу болезней.

Когда зачитывался список болезней, у Фёдора сдали нервы.

– Да что вы слушаете этот бред?! Она же вас запугивает!

– Вы погодите, Федор Андреевич, – вступила Татьяна, – Вас мы выслушали. Послушаем и других. А люди у нас не глупые, сами разберутся.

– Ну да, – поддержал её Андрей из пятнадцатой, – Тут ведь дело такое. Наукой до конца не изученное.

На свой пятый этаж Надежда взлетела на крыльях. Выпила чайку с эклером. Мурлыча под нос, протёрла пыль, и плюхнулась в кресло, но телек так и не включила.

«Как всё-таки здорово, когда решает народ. Вот где демократия. А Людка, какой золотой человек. И чего я её раньше недолюбливала? Её стараниями три четверти голосов набрали. Пусть теперь только заикнутся.»

Антенну сняли и увезли. И даже провода с коробками посрывали. Только вот заделывать дыры да ремонтировать стены, сбежавшая компания напрочь отказалась.

Решили подать иск, для чего требовалось собрание.

Поэтому, выглянув с балкона в очередную субботу, Надежда не удивилась, увидев у лавочки людей.

«А чего меня не позвали? Странно.»

Слов было не разобрать, но она видела, как после Людмилы, что-то говорил Андрей из пятнадцатой. Следом растёкся словами Федька. А Людмила его даже не перебивала.

«Что удумал, стервец? Небось новую антенну. Или по той переголосовывают?»

Чуя недоброе, Надежда набросила куртку и стала застёгивать сапоги, когда раздался звонок в дверь.

На площадке стояли трое, а Людмила маячила на лестнице за их спинами.

В лице Татьяны читались растерянность и волнение.

– Что, ставить будете? – с укором спросила Надежда, – Уболтал вас этот антенщик?

– Нет, нет, – замотала головой Татьяна, – С антенной всё кончено. Здоровье, оно важнее. … Тут вот какое дело, – помялась председательша, – Только ты не подумай, я сама в эту чушь не верю. Но вот люди говорят… Фёдор. И Андрей с пятнадцатой… Да и Людмила. (та мигом скрылась на лестнице) В общем, собрание потребовали. … Ты же знаешь, что в подъезде недавно заболели двое.

– Ну? – промычала Надежда.

– В общем… Люди думают, что ты порчу наводишь.

Грузно привалившись к косяку, Надежда не верила своим ушам. И тут заметила, как стоявшие уклонялись от её взгляда.

– Да вы что, с ума посходили? В каком веке живёте? – Она попыталась взглянуть за спины. Стоявшие расступились, а Людка сползла еще на ступень. – А ты, Люд? Ну как ты могла? Я же к тебе, как к родне уже…

Надежду душили слёзы.

– Наденька, милая, – застрекотала Людмила, – Это всё Федька… Говорит, что глаз у тебя один с крапинками и косит немного. Но ведь это так… А я только на сайте научном пошарила, на котором про антенну нашла. Так там один учёный прогрессивный, его за это даже из института выгнали, так он приборчик изобрёл, который ауры видит. И статью написал, что сглаз и порча, это вовсе не предрассудки, а сигнатуры тонких энергий, до которых официальная наука ещё не дошла.

– Да мы вас не обвиняем, Надежда Алексеевна, – сказала Евгения из одиннадцатой, и отошла чуть бочком. – Вы и сами об этом можете не знать.

– Да пошли вы все! – Надежда захлопнула дверь, привалилась к ней спиной, и тут же услышала шепот снаружи:

– Вот так-то лучше. А то вылупила глазищи.

– Тише, – цыкнула Татьяна.

– Надь? А, Надь? Мы знаем, что ты слышишь. Ты не бойся, выселять тебя не станем. Для этого бумаг надо много, да и суд. Но ты нас тоже пойми. Вопрос ведь о здоровье. Люди сегодня проголосовали, что не надо тебе больше на лавочке тут сидеть. Да и на балконе тоже. Ну, какое-то время. Годик, может другой. Тут ведь дело такое, наукой до конца не изученное.

***

Обложка выполнена автором в сервисе Canva.com.