Валерий Новоселов
Тайна долгожителя Жанны Кальман

Ленин и Кальман

…как глубоко заронилось в славянскую природу то, что скользнуло только по природе других народов…

Н. В. Гоголь. Мертвые души

Вы скажете: а причём здесь Ленин вообще? Тем более, он прожил очень короткую по нашим меркам жизнь. А не спешите… вот я не люблю спешить с выводами в теме игр Его Величества Времени.

Итак, январь 1924 год, в подмосковных Горках умирает Ленин. Границы Москвы заканчиваются недалеко от Саратовского вокзала (сегодня это Павелецкий вокзал). Для вскрытия тела формируют комиссию врачей и ученых из 11 человек.

И первое, что мы видим в заключении специалистов: «Труп пожилого мужчины правильного телосложения» Напомню, что на момент смерти Ленина ему было лишь 53 года 9 месяцев, тогда как Кальман – 122 года и 164 дня.

А теперь спрошу уважаемого читателя: кому придет в голову сегодня назвать современного человека в этом возрасте смерти Ленина пожилым? И меня, конечно, заинтересовало, почему же все-таки там написано «пожилой мужчина».

Для того, чтобы понять: это был частный случай или это соответствовало общим принципам возрастных оценок, которые использовал профессор Алексей Абрикосов и члены комиссий в те годы, я запросил в архиве оригинальный акт, выполненный им же в 1926 году при вскрытии тела Феликса Дзержинского. В нем также написано «труп пожилого человека» и оригинальные подписи всех членов комиссии, хотя этот человек на момент смерти был младше Ленина на пять лет – ему было лишь 48 лет.

Мой вывод – понятия пожилого возраста и старости были несколько другими. Эти понятия и их наполнение находятся в постоянной динамике, они эволюционируют вместе с человеком. В наше время, когда человек в развитых странах, живет намного больше, чем сто лет назад, критерии начала пожилого возраста и даже старости быстро изменяются. Качество жизни, уровень активности также изменились по сравнению с тем, что было сто лет назад.

Таким образом, так как Жанна Кальман ровесница Ленина и Дзержинского, то к ней уже в 1920-х годах должен был применяться термин «пожилая женщина». Люди век назад выглядели и были по факту более старыми, чем их ровесники сегодня.

Мы довольно легко определяем возраст людей. Но вот возраст долгожителей нам сложно отличить. Например, 100-летнего от 90-летнего. Причина в том, что мы мало видим этих людей. А в прошлом это были вообще редкие случаи. Что говорить о возрастах 110 и 120 лет, которые почти никто не видел.

Во Всемирном докладе ВОЗ 2016 года говорится, что старость начала XXI века стала очень разнообразной. Это предполагает, что люди старших возрастных групп сегодня могут быть более здоровыми.

Сегодня невозможно даже сравнивать современного человека «третьего возраста» со смартфоном в руке, быстро перемещающего в пространстве на самолетах и ежедневно выкладывающего фото и видео в соцсети, с человеком, родившемся в конце XIX-го века. Конечно, нет! Но не только население мира катастрофически быстро стареет, но и понятие начала старости смещается. Я уверен, это смещение продолжится и далее, возраст начала старости будет смещаться также на более поздний возраст. Но что это нам принесет, покажет только будущее.

Итак, Ленин выглядел старо даже по понятиям начала ХХ века. И к нему применим термин «пожилой». А наша рекордсменка продолжительности жизни, из того же эволюционного отрезка времени, выглядела моложе, как утверждают авторы её исследования.

Когда наша героиня Жанна Кальман умирает в 1997 году, её быстро хоронят и даже не берут биологический материал, хотя бы локон волос. Мозг Ленина, наоборот, начинают изучать, для чего вызывают немецкого нейроморфолога. Человека, который не пожил чуть больше 40 % от её жизни, изучают, а человека, прожившего, заметьте рекордные 122 года и 164 дня, что есть абсолютный рекорд, быстро захоронили. Заметьте, мозг Ленина разрушен тяжелой и длительной болезнью, а мозг Кальман целехонек и нет даже деменции, но его быстро кладут в могилу.

И никто не ставит вопрос – а почему же так? Она же достояние Франции? Это же бабушка всех французов? Или это тот клад, который лучше закопать поглубже? Не похоже что-то на расчетливых французов, получивших бриллиант долголетия в свои руки.

Кто из ведущих геронтологов получил известие о смерти, похоронах и важности сохранения ДНК чемпиона среди чемпионов? Никто.

Кто из ведущих патологоанатомов, патоморфологов был привлечен к вскрытию тела? Правильно, никто. Не говоря уже про генетиков, антропологов, гистологов! Но у нас же уникальный случай, про который потом автор рекорда будет долго и часто рассказывать всему свету.

Может быть, прямые родственники были против или есть документ, где она запрещает такое изучение? Нет, прямых родственников нет, документ такой тоже мне не известен.

И если жизнь Ленина известна чуть не по дням, а последние годы и поминутно, то наша героиня стала известна лишь после 110 лет и то благодаря её заявлению, что она видела Ван Гога. Но в газетах об этом факте никогда ничего не писали. В течении 110 лет такой информации не было. И начали писать только после. И ни у кого, даже у журналистов, которые должны были ухватиться и раскрутить на весь мира такой факт о её знакомстве с Ван Гогом еще в начале ХХ века, это не вызвало вопросов.

А ведь Жанна должна была держать за зубами свой секрет сто лет. Даже в России срок секретности документов 75 лет, а после этого документы открываются. А молчащая женщина ни у кого не вызывает вопросов? Или исторически-культурные особенности французских женщин предполагают такое молчание?

Вот так, живёт-живёт человек в мире, где все ищут фонтан молодости и средство Макрополуса, и выглядит она много моложе, а никто, просто никто, согласно французскому стереотипу, в котором нас также хотят убедить авторы рекорда, не обращает на это внимание. Не только соседские дамы, которые должны были бы разорвать её мозг вопросами, и они раструбят не только что было, но и чего не было, но и геронтологи, которые появились явно не вчера.

Все это и позволило мне выдвинуть гипотезу, что перед нами, уважаемый читатель, не рекорд, а феномен, который описан еще в бессмертных «Мертвых душах» пером великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя. Таким образом, у французского рекорда есть русская история в прямом и переносном смысле.

Старость – это болезнь?

Старение – это то, что с вами начинает происходить сразу после того, как вы появились на свет. Если же вы живете только мыслью о своем старении, то вы просто существуете. Это точно не жизнь.

Это увлекательное повествование о рекорде продолжительности жизни требует некоторых научных отклонений, без которых картина становится неясной и нечеткой, как бы размытой. И если нам нужно понять мозаику, которую нам кто-то нарисовал, то нам нужно отодвинуться от этого панно. Кроме того, не понятно, почему же русские геронтологи так жестко «взяли за глотку» французских ученых. А они вместо того, чтобы начать просто отвечать на вопросы, продолжают «валять Ваньку». Не знаю, есть ли в французском языке аналог данного выражения, но предполагаю, что должен быть.

Старение и, как следствие его, старость есть следствие механизмов нормальной жизнедеятельность организма. И в этом сложность самих механизмов старения, так как они вмонтированы в механизмы нормального жизнеобеспечения. Точка перехода от физиологических процессов к формированию патологии старости также неизвестна – она размыта во множестве механизмов. Хотя старение нашего организма создавала не инженерная мысль, а сама природа, но тут возможно представление формирования старения и её болезней именно как концепции «крайне жесткой конструкции».

Именно болезни старости вводят в заблуждение обычных людей, не имеющих представлений о медицинской науке, о том, как она формировалась в истории, и позволяет им сделать некий вывод, основанный лишь на чувствах и эмоциональном восприятии – «старость есть болезнь». Но это не так, и даже, если назвать что-то сложное простым, от этого оно не станет проще. Тогда уж проще сказать, что сама жизнь есть болезнь! Это уже некие бесплодные рассуждения. Но почему бы и нет? Раз все всё о старении знают.

Из этой же «оперы», что возрастзависимые заболевания и гериатрические синдромы могут не возникнуть у людей даже в самых высоких, даже сверхзапредельных, возрастах. Такое может быть только в голове человека, который верит в сказки.

Вопросы причинности в медицине, в том числе затрагивающие тему болезнь – старение или нет, довольно подробно обсуждаются в российской геронтологии уже почти сто лет. И именно этих знаний не хватило господам, которые занимались Кальман и верифицировали её рекорд: если старение – это процесс обязательного формирования синдромов и болезней старости, то где они у Жанны Кальман? Или почему они у нее так задерживаются во времени?

Небольшой лирический комментарий. Последнее время всё чаще можно слышать от постаревшей на 30 лет команды валидаторов рекорда Кальман о причине её долголетия просто в её везении. Ну-ну. На мой взгляд, ученый, дающий такие пояснения, тем самым свидетельствует об идейной нищете направления «изучения сверхрекордов» в геронтологии. Переведу на русский язык так: мы тратим ваше время и деньги налогоплательщиков, чтобы сказать вам про случайность рекорда Кальман.

Забавно, не правда ли: случайно дожила до 120 лет, случайно не болела при этом возрастзависимыми болезнями, случайно при этом курила и опять же случайно сожгла весь свой фотоархив.

Одновременно, для периода манифестации болезней старости характерна не только линейка патологии, но и периоды начала этих заболеваний. В том числе и у долгожителей. Если же синдром не наступает даже через 20-30 лет после вступления человека в долголетие (90-летний рубеж), как например, это было у Кальман, то учёным надо было хорошенько задуматься.

Конечно, многие долгожители выглядят моложе своих лет, но тут важно понять, что это субъективное утверждение «моложе выглядит» не отменяет обязательности наступления синдромов старости. Например, синдрома старческой астении. Но наша же героиня и в сто лет катается на велосипеде.

Если взять другой известный мне пример, например, известную всем чемпионку по бегу в группе 100 лет 2017 года Джулию Хопкинс, то она, несмотря на высокий функциональный статус, ранее отменила велосипед, так как катание на велосипеде стало для нее затруднительно. И при сравнении с людьми того же возраста, как и она в 115-117 лет, Кальман именно клинически более молодая – у нее нет гериатрических синдромов, как у её группы контроля.

В геронтологии есть интересный казус – у ученых нет определения термина «старение». И как только они попытаются его дать, внося сущностные характеристики, то мы попадаем в ловушку их мышления. Давать же определение термина старения, не зная его механизмов – тоже своеобразная ошибка.

Великий советский учёный Ипполит Давыдовский написал: «Гериатру больше, чем всякому другому врачу приходится освобождаться от учебного схематизма и догматизма».

Да, болезнями старости могут болеть и люди более молодого возраста, и это особенность этих болезней, что нижняя возрастная граница начала патологии старости очень нечеткая и фактически отсутствует. Это даже одна из характеристик болезней старости, так как сами они связаны с процессами старения, где патологическое просто неотделимо от физиологических процессов. Или у них общие механизмы. Споры о разделении самой старости и формирования болезней старости для автора не носят прагматической составляющей, так как это единый процесс.

Но это не обозначает, что верхняя граница начала возрастзависимых заболеваний настолько отсутствует, что они могут даже не возникнуть. По данному клиническому случаю, чтобы синдром дряхлости не сформировался до 110 лет, а синдром деменции даже к 120 годам, то это не только крайне сомнительно, но и невозможно. Так что, феномен рекорда Жанны Луизы Кальман однозначно клинически не достоверен.

Нам, уважаемый читатель, еще много раз придется столкнуться с формальным подходом французов, когда этого быть не может, но раз есть какие-то бумаги, то это так и есть.

Для меня неясно, почему вопросы о недостоверности, которые встали фактически сразу после утверждения рекорда и тем более после смерти Кальман, никто не довел до серьезного уровня?

Моё предположение, что Жанна и сама была не рада такому большому вниманию к её персоне именно в самые последние годы жизни. Она понимала, что если проживёт еще пару лет, то мистификация раскроется. Ей нужно было умереть, чем быстрее, тем лучше. Она устала от всего этого цирка. Но это уже мое личное мнение.

Клиническая оценка

Грозна, страшна грядущая впереди старость, и ничего не отдает назад и обратно!

Могила милосерднее ее, на могиле напишется: «Здесь погребен человек!», но ничего не прочитаешь в хладных, бесчувственных чертах бесчеловечной старости»

Н. В. Гоголь. Мертвые души

В конце 2017 года я решил провести профессиональную комплексную гериатрическую оценку (КГО) всех доступных мне фото и видеоматериалов Жанны. Именно независимой гериатрической оценки не хватало миру, чтобы поставить вопрос о недостоверности рекорда от французских ученых.

КГО – это стандартная процедура работы с пациентами самых старших возрастных групп. Здесь ничего необычного или загадочного нет. Но нужны клинические знания. В моей работе есть одна небольшая особенность – аналогов такой работы не было в истории мировой геронтологии. Никто из гериатров ранее не давал профессиональную клиническую оценку несоответствия паспортного возраста по гериатрической симптоматике давно умершего человека. И только по фото и видеоматериалам.

Отсутствие самого объекта исследования, конечно, затруднило мне оценку старческой дряхлости (или синдрома старческой хрупкости, R54 по МКБ-10), как и наличие прочих гериатрических синдромов. Следует отдельно подчеркнуть, что ни один из имеющихся в мировой практике инструментов диагностики старческой дряхлости, сегодня не только не валидизирован в РФ, но и не является общепризнанным во всём мире.

Итак, авторы рекорда исходят из уникальности случая. Я же исхожу из того, что картина старения человека рано или поздно подразумевает формирование симптоматики старости, болезней и синдромов. Слишком уж это жестко закрепленная миллионами лет эволюции концепция конструкции, метаболического гомеостаза и механизмов адаптации.

И тут вопрос не о том, что человек может просто не дожить до своих болезней старости, а в том, что если дожил не только до старости, а до очень глубокой старости, 110 лет, то клиническая картина этого периода старости как синдром старческой хрупкости, тут должна цвести очень яркими красками.

Мне известно, и это пока никто не опротестовал, что Жанна каталась на велосипеде и фехтовала до 100 лет. Вспоминаю длительный эксперимент академика Николая Амосова (1913–2002), который вел физически активный образ жизни в течении всей своей жизни и написал, что «большие нагрузки для стариков не подходят». Таким образом, объяснить долголетие Жанны неким активным образом жизни именно в старости, невозможно.

В 2015 году 92-летняя Глэдис Беррилл (Gladys Burrill) установила мировой рекорд, став самой старой, нет, скажу так, самой взрослой женщиной в мире, которая покорила марафон. Её результат – 9 часов и 53 минуты. Но эта американка всю жизнь вела очень активный образ жизни: она была пилотом и альпинистом, занималась катанием верхом и легкой атлетикой. И всё это можно проверить не только по документам, но и по фотографиям. И даже в этом случае, нет никакого и близко 122-летия.

Далее, как следует из видеоматериалов, Кальман – это единственный в мире известный человек в ограниченной группе доживших до 115 лет, который ходил самостоятельно (без трости, ходунков и помощи медперсонала). Она же может сидеть без поддержки на стуле с прямой спиной, не касаясь спинки стула. Она же может, как видно по фотоматериалам, подниматься по лестнице без посторонней помощи. Она же, как видно из видео, активно и в полном объеме движений разводит руками. При этом мышечная масса у нее явно отличается в лучшую от группы сравнения, которые фактически обездвижены, руки их неподвижны.

Из анамнеза Жанны, который всегда цитировался в книгах, также известен факт, что она могла себя полностью обслуживать до 110 лет. Поэтому и в силу этого проживала одна. И это тоже вопрос!

Переехала Кальман в пансионат только в 110 лет. Эта цифра хорошо зафиксирована и не может оспариваться. Здесь мы, уважаемый читатель, можем рассматривать способность к отдельному проживанию и самостоятельному обслуживанию себя в быту, как чёткий признак отсутствия старческой дряхлости или невыраженности синдрома старческой астении, которая еще позволяет проживать человеку одному. Для примера скажу, что уже у 25 % граждан Германии старше 75 лет такой синдром уже есть. Синдром имеет тендецию к росту с возрастом: цифры разные, так как подходы к оценке разные, но можно принять среднее как 50 % роста за 5 лет жизни. И к 100 годам 100 % популяции имеет этот синдром.

В научной литературе даже указано, что европейские женщины более подвержены синдрому старческой хрупкости, чем мужчины. Также отмечено, что женщины Южной Европы, а город Арль именно тут, склонны к более раннему возникновению дряхлости.

Вот подобный казусу Кальман случай. Фотима Мирзокулова родилась 13 марта 1893 года. Она жила в трех государствах, которые сменялись на карте планеты: в Бухарском эмирате, в СССР и в Таджикистане. Женщина родила пятерых дочерей и трех сыновей, и что очень интересно, занималась домашним хозяйством до 125 лет. Умерла она в 2020 году в возрасте 127 лет. И именно запаздывающий на несколько десятков лет синдром старческой дряхлости, отсутствие которого и позволяет вести домашнее хозяйство, указывает – тут явно не ладно с паспортным возрастом.

Кроме того, есть видимое глазом несоответствие тяжести состояния клинической старости у Жанны и людей одного с ней возраста. Все сравниваемые с Кальман были лежачими или могли находиться в глубоком и мягком кресле только с поддержкой. Сара Кнаусс (№ 2 в гонке за продолжительность жизни) в возрасте 117 лет, находится в положении сидя, но только с поддержкой стороннего лица. А иначе бы она упала набок, как видно по фотографии. Все прочие известные мне фотографии людей 117 лет показывают, что те более хрупки, чем Кальман. Причем значимо! В сравнение я включил лишь пять мне известных женщин, поэтому оцифровать эту разницу и представить статистику невозможно, так как это единичные случаи в мире.

В январе 1990 года, то есть когда согласно документам, ей было 114 лет, нашу героиню осмотрел студент медицинского университета Георг Гароян. Он отметил у пациентки хорошее состояние, вес 45 кг, давление 140 на 70, пульс 84, температура 37 градусов и самое важное для нас это рост 150 см. Делаем расчет индекса массы тела – 20. Это нормальный показатель для людей старше 90 лет.

В паспорте Жанны от 1930-х годов (последняя цифра года плохо видна) указан её рост 152 см, а в возрасте 114-лет ее рост составил 150 см, то есть почти за 60 лет она потеряла лишь 2 сантиметра в росте, что не согласуется с наблюдаемой динамикой изменения роста в старости у людей и поэтому крайне сомнительно. При этом на её фотографии, сделанной в 110 лет, мы видим старого человека с выраженными характерными для старости изменениями позвоночника (в области поясницы и шеи), которые не могли не сочетаться с заметным уменьшением роста. Таким образом, видно, что заметное снижение роста должно быть! И не менее 10 сантиметров от цифры в паспорте. Но его, согласно измерению доктора Гарояна, нет. А ведь потеря роста – один из критериев тяжелого остеопороза и следующих за ним низкоэнергетических (без падения с высоты) переломов, которые и должны были быть у лица, которая себя называла Жанна.

Шкала FRAX, которая сегодня используется не только во всем мире, но и во Франции, говорит, что курение – тот самый фактор, который приводит к более раннему развитию остеопороза у женщин европейской расы. Скорый перелом бедра у Жанны подтверждает, что остеопороз, конечно, есть.

Позднее, когда авторам рекорда напомнили про диссертацию французского доктора Гарояна, где указан рост именно в 150 сантиметров, а также указали на все книги, которые выходили более 20 лет подряд, и где указан рост только 150 сантиметров, то авторы рекорда стали настаивать, что эта цифра просто не верна и рост на самом деле много меньше.

Великий патологоанатом и геронтолог СССР Ипполит Давыдовский пишет, что рост людей старше ста лет ниже их возраста в молодости более чем на 10 сантиметров, и это отличительная особенность этого возраста. Именно это заставило обратить меня внимание, что рост не мог упасть так мало у Кальман, если только это не другой человек (не тот, который указан в удостоверении личности). Теперь авторы рекорда заявили, что рост Жанны Кальман 143 сантиметра. Что это? Ошибка или сознательное нежелание видеть явной проблемы? Так как мы знаем, что у всех постояльцев пансионата, где жила Кальман после 110 лет, при заселении в него, производят замеры роста, то вряд ли её рост забыли измерить. Поэтому цифра, что наиболее вероятно, все-таки 150 см, так как с ней ранее 20 лет соглашались даже сами авторы этого рекорда и это лишь мелкая уловка. И несогласие тут больше напоминает попытку сделать из плохой игры подобие хорошей. Так можно объявлять любые данные в своей работе ошибкой, но говорить о том, что всё в целом верно.

Тем не менее, я проверил рост Жанны до перелома бедра тремя способами и каждый раз получалось, что ее рост до этого события все-таки около 150, а не 143 см (последняя цифра от валидаторов):

– я проверил рост Жанны до перелома бедра, сравнив его с известными высотами предметов вокруг неё (лестничного марша);

– сравнил рост Жанны с ростом человека, рост которого известен точно;

– у нас также есть величина размаха рук Кальман, это 133 сантиметра, причем эта цифра прислана самим доктором Мишелем Аллардом.

Рост Жанны = 1,35 × (½ × 133 см) +60,1 = 149,9 см

А сами валидаторы видели Кальман не в 110 лет, а только когда она уже была прикована к коляске. В чем тут вопрос? А вот не только как они измеряли её рост (есть разные способы измерения таких пациентов, например, его измеряют в положении сидя, а потом по формуле его рассчитают уже в положении стоя), но и то, что рост действительно мог быть уже таким как следствие остеопоротических переломов позвонков. Одновременно, так как французы не указывают, как они измеряли рост прикованного к коляске человека, встает вопрос и об этом.

На фотографиях, сделанных крупным планом и довольно хорошего качества, сделанных в 110-117 лет, у Жанны нет такой степени атрофии кожи и подкожной жировой клетчатки, выраженной в проваливании глазных яблок, впавших щек, заострении черт лица, которое присутствует у лиц того же возраста. Эти признаки атрофии кожи лица, как стигмат нарастания общих атрофических процессов, появляются лишь за несколько лет до ее смерти.

А вот следующее наблюдение – если выстроить все фотографии Жанны Кальман в возрасте со 110 до 122 лет, то можно сделать вывод, что это период, когда процессы инволюции развиваются с той же скоростью, что и у прочих людей в конце жизни, и что разница между крайними точками соответствует фактическому периоду времени. И этот период 10-15 лет в маргинальном периоде жизни. Вопрос только в том, какова же начальная, а значит и конечная точка этого периода!

А вот совсем удивительное, что наша рекордсменка не имеет когнитивных нарушений уровня старческой деменции (слабоумия) даже в 122 года. Компьютерная томография мозга также «соответствовала по возрасту мозгу 90-летней женщины». Это еще один звонок, на который следовало бы обратить внимание! Известно, что в возрасте 95 лет около 45-50 % людей имеет деменцию, которая удваивается в популяции каждые последующие 5 лет. Итого, к 105 годам у нас, волей-неволей, 100 % населения уже с синдромом слабоумия.

Да, болезнями старости могут болеть и люди более молодого возраста, и это особенность этих болезней, что нижняя возрастная граница начала патологии старости очень нечеткая и фактически отсутствует. Это даже одна из характеристик болезней старости, так как сами они связаны с процессами старения, где патологическое просто неотделимо от физиологических процессов. Или у них общие механизмы.

Но это не обозначает, что верхняя граница начала возрастзависимых заболеваний настолько отсутствует, что они могут даже не возникнуть. По данному клиническому случаю, чтобы синдром дряхлости не сформировался до 110 лет, а синдром деменции даже к 120 годам, то это не только крайне сомнительно, но и невозможно! Так что, феномен рекорда Жанны Луизы Кальман однозначно клинически не достоверен.