Валерий Николаевич Шпаковский
Куба – Любовь моя

«Для него наступил момент истины, и перед лицом смерти он вёл себя мужественно и с достоинством!»

Образ Че Гевары на Пласа-де-ла-Революсьон в Гаване.

Кубинским и аргентинским специалистам удалось обнаружить братскую могилу только лишь в 1997 году, и тогда останки Че Гевары были переданы Кубе. В октябре того же года в Санта-Кларе, там, где он одержал величайшую из своих побед состоялась официальная церемония перезахоронения в специально построенном мавзолее.

Эрнесто Че гевара был женат дважды. В 1955–1959 годах он состоял в браке с перуанской революционеркой Ильдой Гадеа, у них родилась дочь Ильда Беатрис. В 1959 году Гевара женился на кубинке Алейде Марч, у них родились дочери Алейда и Силия и сыновья Камило и Эрнесто.

Че Гевара написал несколько книг на революционную тематику, среди них – «Партизанская война», «Эпизоды революционной войны». «Критические заметки о политэкономии». Также были опубликованы его дневниковые записи разных лет-«Дневник мотоциклиста», «Эпизоды войны в Конго», «Боливийский дневник».

После смерти Че Гевара стал легендарной политической фигурой, одним из символов Кубинской революции, коммунизма и в целом движения сопротивления. Его судьба, моральная стойкость и готовность отдать жизнь за собственные идеалы вдохновила на борьбу многих революционеров по всему миру. Мифологизация личности Гевары произошла очень стремительно, видимо молодому поколению мира того времени не хватало своих героев. Гевара после смерти стал не только мучеником революции, но ещё и идолом хиппи, что ему как человеку авторитарному и аскетичному показалось бы странным.

По популярности Гевара даже превзошёл Кастро, из латиноамериканцев за ним в этот список попал лишь король футбола, бразилец Пеле. В наше время его используют, чтобы выгодно продать футболки, кофейные кружки или бейсболки, среди лидеров продаж «аутентичный берет Че» и зажигалка «Зиппо», наверно такая же, как и та, которой он пользовался в горах Сьерра-Маэстра, чтобы разжечь трубку. Образ Че Гевары на здании Министерства внутренних дел на Пласа-де-ла-Революсьон взят со знаменитого снимка кубинского фотографа Корда 5 марта 1960 года. На нём аргентинец в своём фирменном армейском чёрном берете смотрит на мир горящими чёрными глазами. Таким его запомнил весь свет.

Каждый год 8 октября на Кубе в память о Че Геваре отмечают День героического партизана, а медленная кубинская песня с грустным припевом «Команданте Че Гевара» мне очень понравилась в исполнении местных гитаристов.

Основание Гаваны

«Здесь будет город заложен…»

В прорабке после обеда шло горячее обсуждение результатов Спартакиады в Санта-Кларе и участия в ней наших спортсменов. Довольный Коля Гусев показывал всем красивую грамоту на испанском и русском языках, Черных посоветовал ему купить красивую рамочку и повесить её нас стену, когда пришёл Монтесино и расположился возле моего стола, Серёга Фукс сразу спросил его:

– А, как и когда в те давние времена образовалась столица Кубы – Гавана?

Монтесино подумав ответил, что не сразу Гавана образовалась и не сразу стала столицей Кубы, а затем продолжил свой увлекательный рассказ…

– Конкистадоры во главе с Веласкесом подавили бунты воинов таино после сожжения Атуэя. Основной военной базой завоевателей был тогда город Баракоа. Постепенно продвигаясь внутрь острова, они построили шесть новых фортов, называемых вильяс, один из них Сан-Кристобаль станет позже Гаваной.

В день покровителя путешественников – День Святого Кристобаля 25 июня 1514 года, Веласкес отправил из Баракоа экспедицию под руководством одного из своих помощников Панфило де Нарваэса, чтобы построить новый форт, названный Сан-Кристобаль. Святой отец де Лас Касас хорошо знал Нарваэса, и описывал его в своих «Истории Индий», как совершившего много злодеяний и жестокого даже по меркам конкистадоров. Рыжий гигант, похожий на губернатора Веласкеса, родился в испанской провинции Сеговия в городе Куэльяр. Он прибыл в Новый Свет в 1498 году и участвовал в завоевании Ямайки, а оттуда вместе с Веласкесом прибыл на Кубу, где позже станет его преемником на посту губернатора. Позже он предпримет неудачное завоевание Флориды, которое закончится кораблекрушением. Оставив своих людей Нарваэс попытается вернуться назад на Кубу на самодельном плоту через Мексиканский залив, и там его следы в истории потерялись. Но, однако в истории Кубы Панфило де Нарваэс считается основателем ослепительной Гаваны, правда Панфило отличался не только жестокостью, но и крайней глупостью, то можно считать, что Гавану основал слабоумный головорез.

Сан-Кристобаль-де-ла-Абана был построен Панфило сначала в бухте на западе острова с его южной, карибской стороны, возле залива Броа у нынешнего посёлка Батабано, где ходит паром на остров Пинос. Этот остров, находящийся в 50 км от южного побережья Кубы в архипелаге Лос-Канарреос в 1978 году, был переименован в Остров Молодёжи (Isla de la Juventud) – он второй по величине остров возле Кубы и особый муниципалитет. Очевидно, Панфило не был достаточно хорошим моряком, чтобы догадаться основать поселение в более выгодном месте на северном. Атлантическом берегу.

Тогда это была сонная рыбацкая деревушка и до сих пор ничто там не указывает, на то, что здесь была высадка колонистов Колумба во время его второй экспедиции. Эти места всегда были болотистыми и над ними роились тучи москитов, но именно здесь Кортес позже оснащал свои суда для завоевания Мексики, а его помощник Бернал Диас горевал, что питаться здесь приходилось только лепёшками из маниоки и солониной, «ибо остров Куба лишь недавно заселён и там нет ни овец, ни коров».

Через несколько лет колонисты, освоившись и промучившись в здешних местах переместились на 40 км к северу и заново основали второе поселение Сан-Кристобаль-де-ла-Абана в устье реки Касигуагуа, так её называли индейцы Таино. Сейчас это река под названием Альмендарес протекает через Гавану и загажена сточными водами большого города. Река эта берёт своё начало на востоке у Тапас и течёт на протяжении 45 км во Флоридский пролив через Гавану, для которой она была долгие годы источником воды. На берегу реки сохранился старый маленький форт, построенный в 1674 году пафосно называемый Санта-Долорес-де-ла-Луна-де-ла-Чоррера! В настоящее время ручей Альмедарес разделяет гаванские районы Ведадо и Мирамар, и под ним проходит тоннель, соединяющий Малекон с Пятой авеню и по которому мы каждый раз проезжаем прибывая в Гавану из Сьенфуэгоса.

Понятно, что колонистам понравилось это место из-за реки с пресной водой, но здесь их также преследовали тропические болезни и москиты. Поэтому в 1519 году они решили переместиться на несколько километров к востоку на холмистый берег залива Пуэрто-де-Каренас, на то место, которое сегодня называется Пласа-де-Армас-самая старая площадь Гаваны. Наконец-то переселенцы поняли, что раз живёшь у воды, то куда выгоднее расположиться на возвышенности, а не в низине. Здесь десять лет назад уже побывал конкистадор Окампо и он дал некоторые положительные характеристики для этого места. Колонисты выбрали для поселения возвышенность над превосходной естественной гаванью, где можно было принимать суда, ремонтировать и кренговать их.

День Святого Христофора и день Святого Иакова (Сантьяго) – покровителя острова попадают на один день-25 июля. Специальным разрешением Папы Римского день Святого Христофора на Кубе отмечают 16 ноября и этот праздник считается Днём основания Гаваны, которое произошло 16 ноября 1519 года. По легенде, колонисты отслужили мессу под большой сейбой (хлопковым деревом), а затем убрали имя святого из названия города.

Эта третья попытка основания поселения Сан-Кристобаль-де-ла-Абана колонистами оказалась самой удачной. Красивая местность и морская бухта ранним утром гладкая как стекло, где с площади Пласа-де-Армас видны холмы Касабланки, ныне застроенные ветхими лачугами. Кубинские рассветы здесь у моря просто потрясающие поэтому понятно каким чудесным местом показалось переселенцам эта гавань после мрачного Батабано и грязной Касигуагуа. Свежие морские бризы отгоняли москитов, местность была создана для земледелия, а узкий вход в бухту защищал от нежелательных гостей. Естественно, что переселение на новое место было длительным, поэтому предыдущую вилью называли некоторое время Пуэбло-Вьеха (Старый город), а новое окончательно окрестили Сан-Кристобаль-де-ла-Абана!

Это название Абана до сих пор волнует историков. Откуда оно взялось? Некоторые считают, что Гавана была названа в честь местного вождя Абагуанекса, другие полагают, что Гавана происходит от таинского слова «сабана» – саванна, но саванн нет ни в Батабано, ни в Пуэрто-де-Каренас. Есть мнение, что город стал строиться в том месте, которое Колумб называл «Аван».

Старые дома старой Гаваны.

Колумб в одном из писем написанном при возвращении домой из первой экспедиции так и писал: «Одна из провинций называется Аван и люди там рождаются с хвостами…». Правда сам он никогда там не был. Скорее всего город получил название от англо-саксонского слова «haven» – гавань, потому что большая гавань была издавна привлекательным местом для всех мореплавателей, как убежище от штормов.

В 1515 году Веласкес перенёс столицу из Баракоа в Сантьяго-де-Куба на восточно-южном берегу острова, там до сих пор сохранился его дом. Веласкес как первый губернатор Кубы оказался хорошим организатором и поощрял возделывание сельскохозяйственных культур, которые выращивали таино, таких как маис и сахарный тростник, который привезли на Кубу колонисты с Канарских островов. При нём на Кубе вывели местную породу длинноногих свиней, которые быстро размножались. В 1519 году на острове жило уже около 3 тысяч испанцев, а в каждой вилье сразу образовывался городской совет из горожан, имеющих собственность.

Древняя Гавана была всего лишь деревней с несколькими хижинами, построенными у воды между нынешними площадями Пласа-де-Армас и Пласа-де-Сан-Франсиско. Первые дома колонисты строили по образцу хижин таино, пока не вышел приказ строить каменные дома. Туземные жилища с крышами из пальмовых листьев были прочны и сохраняли прохладу жарким летом. Полы в них земляные, а стены покрыты грязью, засохшей на солнце, из мебели были деревянные столы и лавки, освещались они сальными свечами, а позже лампами, заправляемые оливковым маслом из Севильи.

Святой отец де Лас Касас в 1513 году посоветовал привозить на Кубу африканских рабов. Так как испанцы не брали в плавание женщин, то они часто женились на девушках таино. Многие колонисты работали в гавани по обслуживанию заходящих в неё кораблей. А некоторые работали старателями, потому что неподалёку от Гаваны в месте Ла-Мина обнаружили золотую жилу.

По ночам в поселение наползали полчащи черепах, их ловили и нарезали их мясо тонкими полосками и засушивали на солнце. Во время долгих плаваний назад в Испанию из этого засушенного мяса варили похлёбки. Летом мёртвые черепахи ужасно воняли, и Веласкес издал указ, чтобы их заготовкой занимались вдали от поселений. Но по ночам они всё равно приползали и по молодому городу ползало столько черепах и крабов, что как говорили тогда, после наступления темноты слышался ужасающий треск, и этот надоедливый шум звучал в Гаване каждую ночь. В 1655 году моряки с английского пиратского корабля решили устроить налёт на город, но услышав в темноте, то что напоминало поступь огромной армии, ретировались назад на своё судно. Их отбросила армия черепах. Как когда-то Рим спасли гуси, то Гавану-черепахи!

Но совсем скоро бухту заполнят галеоны с награбленной в Мексике и других странах обеих Америк добычей и это поселение превратится в настоящий форпост цивилизации у ворот Нового Света и с тех пор считается, что Гавана была основана в 1519 году.

Атлантика

«Вечерний морской бриз выветривал дневную духоту…»

Николай провёл в отельере мини-отвальную, но он никуда не уезжал, он просто переезжал в квартиру в доме № 3 в связи с предстоящим приездом своей семьи из Киева. Хотя в отельере он очень хорошо обжился и даже завёл любовницу. К нему вечерами приходила мучача – тёмнокожая с жёсткими кудряшками молодая мулатка по имени Люси. Она была всегда весёлая и сталкиваясь с ней на лестницах отельеры все шутили, что Коли нет дома, мол иди ко мне, но она смеялась и спешила на верхний этаж. Люси была верна Николаю и через полгода гордо ходила по посёлку выставляя на показ всем округлившийся живот. Она старалась попасть на глаза виновнику торжества, но тот делал вид, что вообще её не знает в упор и переходил на другую сторону улицы лишь увидев свой бывший объект вожделения где-нибудь поблизости.

Я тоже попросил зама Парфентьича по хозяйственным вопросам Акшёна поторопиться с выделением и мне квартиры в связи с тем, что тоже ждал предстоящего прибытия семьи в июле-августе. Тот удивлённо на меня посмотрел, что мол тебе там плохо живётся? Увы, Люси у меня ещё не было. Мою просьбу удовлетворили и выделили квартиру на третьем этаже дома № 1, откуда скоро должен был уехать «по концу», то есть в связи с окончанием контракта семейный специалист.

Однажды вечером, когда я шёл в бар «пропустить» пару бокалов пива меня остановил земляк Володя Р. и предложил съездить с ним за компанию на Атлантику на северное побережье Кубы. Он был здесь строительный прораб и гонял повсюду на разбитом «УАЗике» нещадно эксплуатируя его. Володя тоже готовился к скорому отъезду на родину в связи с окончанием трёхлетнего контракта, поэтому мотался по окрестностям в поисках сувениров и ещё чего-то нужного только уезжающим спецам.

Ну кто же откажется от такой поездки в выходной день? Я согласился, а что делать ещё в жару одинокому специалисту, не обременённому пока семейными проблемами.

Атлантическое побережье.

Рано утром в субботу мы выехали в дорогу – Володя за рулём, с ним рядом сидел кубинец Франциско – местный организатор поездок на Атлантику. На задних сиденьях сидели я и Сергей-переводчик строительной группы. Свежий ветер приятно обдувал лица в открытой машине. Выехали на автотрассу Аутописта, миновали Пальмиру и не доезжая 12 км до Санта-Клары свернули с автотрассы на север, далее проехали Есперансу и приехали в маленький Порт Исабель на атлантическом побережье кубы. Вся дорога заняла три часа.

Здесь по приезду долго ждали капитана порта, наш гид Франциско бегал, туда-сюда изображая припадок активности. В конце концов выяснилось, что барка для рыбалки и ныряний, предназначенная вроде бы для нас, как обещал Франциско, уже ушла в море, загруженная советскими специалистами из Санты-Клара, приехавшими раньше нас на полчаса. Капитан предложил другую барку, но не частную, а государственную и за деньги 40 песо. Мы таких расходов не планировали, Володя скоро уезжал и все расходы у него были уже спланированы на другие радости жизни.

Он с досады плюнул, отругал Франциско за плохую организацию его «дембельской» поездки и поехал на местный рыбный рынок. Там он походил по рядам со свежей рыбой и без помощи Франциско и Серёги переводчика сам договорился со старым моряком на «камбиар» – обмен своих подводных снастей на 30 ракушек. Он отдал рыбаку свои чёрные ласты, маску, тренировочный костюм и большой нож с ножнами и креплениями на ноге, я еле успел выпросить у него свинцовый пояс для погружения, и он оставил его в машине. Потом он долго выбирал принесённые рыбаками уже выделанные ракушки разных мастей, нюхая их полости, слушая шумы и проверяя на трещины и недостатки в окрасе.

Потом мы все вместе отъехав от шумного рыбацкого поселения Порта Исабель нашли на атлантическом побережье удобную лагуну, где плескались большие пеликаны, которые при нашем появлении громко захлопав крыльями тяжело оторвались от воды и куда-то полетели, теряя мелкую рыбу из своих мешков в раскрытых клювах.

Напротив, в море были видны многочисленные острова, заросшие пальмами, мы искупались в чистейших водах Атлантики на песчаном пляже, устроили пикник с ромом и пивом. Там успокоившийся и довольный выгодным обменом, мол мы бы сами столько не наловили за день таких больших и уже выделанных ракушек. Володя, подобрев после выпитого рома предложил мне ещё забрать у него по сходной цене кухонную посуду, раз уж у меня семья приезжает и квартиру дают, не тащить же ему эту посуду назад на родину.

«У мужчины должно быть три ключа: от квартиры, от машины и от пивной бутылки!»

На обратном пути он посадил за руль Франциско, тот был рад порулить машиной, а сам долго перебирал ракушки и выделил мне две «зубатки», по одному «тритону», «свиному уху» и «дракона».

– Начинай собирать свою кубинскую коллекцию ракушек, потом будешь думать, как их перевезти в Союз на сувениры и продажу, тяжёлые они заразы для багажа в самолёт, – посетовал и посоветовал он мне на прощание.

В свой городок Сьюидад Нуклеар мы вернулись уже в темноте, но улицы были заполнены гуляющим в ночной прохладе народом.

Кубинские сувениры – «караколес» – ракушки.

Средневековая Гавана. Хиралдилья

«Todo elm undo tiene una ciudad en la cabeza».

«Каждый представляет себе город по-своему».

Эдмундо Десноэс о Гаване. 1965

В заполненной прорабке шли жаркие споры о предстоящих перевыборах партийного секретаря Группы советских специалистов. Кто-то предлагал выставить на голосование кандидатуру Салия-нашего парторга и сразу же задавали ему вопрос на засыпку, мол что такое Перестройка.

– Перестройка – это совершенствование социализма! – заученным штампом отвечал Салий, – но меня не выберут, потому что я с Украины и плохо выступаю с речами, чтобы повести за собой народные массы, разве что только на рыбалку смогу немного собрать. А секретарём должен быть идейно выдержанный коммунист, желательно из Москвы, хорошо выступающий с трибуны, и желательно без бумажки, – продолжил он.

– Нет, ну вот Горбачёв ведь из Ставрополя в Генсеки ЦК КПСС пробился и ваш Щербицкий из Киева чуть Генсеком не стал, – возразил ему белорус Григорович аккуратно причёсывая расчёской свои длинные седые волосы.

– Ну ему Андропов и Громыко помогали, решили пустить свежую молодую кровь в застаревший Политбюро, – ответил Салий, – правда, как мне кажется, он вроде ведёт страну к распаду, хотя и закончил войну в Афганистане.

– Ага, и ещё антиалкогольную кампанию развил в стране.

– Кстати, чтоб вы знали, этому секретарю 100 песо доплачивают за дополнительную общественную нагрузку, – добавил всезнающий Серёга Фукс.

– А с какой атомной станции он сюда приехал? – спросил, через открытую дверь из соседней комнаты завхоз Малик.

– А то ты не знаешь, с какой? С Курской!

Все почему-то повернулись в мою сторону, и как бы задали немой вопрос, я пожал плечами и ответил обществу, что почти его не знал в Курчатове, так как он из эксплуатации АЭС, а я-монтажник, и знал только его жену.

Потом сразу пожалел, что так сказал, так как не ожидал что мой ответ вызовет столь бурную реакцию почти у всех присутствующих.

– О, насчёт жены – это уже жутко интересно, продолжайте уважаемый, – проявил нездоровый интерес к беседе Атачин, заглянувший тоже в нашу комнату. Все другие начали зубоскалить и вспоминать о своих командировочных похождениях.

– Она заведовала у нас модным женским ателье и считалась хорошей портнихой в городе, – сразу в корне обрезал я досужие домыслы.

– Точно, она и здесь ходит вся расфуфыренная в амфитеатр на политинформацию и кино, особенно когда её муж выступает, – продолжила светскую беседу толстушка Катя – переводчица строителей, родом из Киева, вошедшая в прорабку вместе с нигилистом Васей.

– Ну тогда Кузнецова опять переизберут, – заключил общий спор завхоз Салий.

– Партийный секретарь должен быть чист как крещенская вода и незатейлив как грабли, – высказал своё мнение Коля Гусев.

– А я думаю, что вообще пора уже гнать в шею этих всех коммунистов и их секретарей, – безапелляционно заявил Вася-нигилист, – а то заполонили всю страну этими памятниками Ленина, в каждом дворе стоят, да ещё и кубинцев научили. Те начали своему Хосе Марти в каждом дворе ставить, скоро они тоже их будут сносить, как у нас во Львове.

– Не будут, – возразил вошедший в прорабку Монтесино, – потому что Хосе Марти Национальный герой Кубы и погиб в бою в отличии от вашего Ильича, А памятники в каждом дворе мы ему начали ставить уже давно, лет сто назад. Когда-нибудь я вам о нём всё расскажу, а пока речь пойдёт о моём родном городе Гавана, где я родился и вырос.

Вот я рассказал вам недавно о кубинском пиве с этикеткой «Атуэй!» – вождя Таино, а есть ещё этикетка знаменитого кубинского рома «Гавана Клаб» на которой изображена другая достопримечательность Кубы.

– Точно там какая-то то ли женская фигура, то ли скульптура, – перебил его Фукс.

«Лучше пиво в руке, чем девица вдалеке!»

Старая Гавана. Крепость Реаль Фуэрса с башней Хиралдилья.

– Не лезь поперёд батьки в пекло и не перебивай, нехай чоловык балакает, – постыдил его Черных и дал доброго шлепка по затылку.

Шли годы, столетия – продолжил Монтесино, – и росла Гавана. Куба становится форпостом на пути испанских завоеваний в Новом Свете. Корабли конкистадоров выходили из испанских портов и преодолевая долгими днями Атлантику прибывали в Гавану. Здесь экипажи отдыхали, пополняли запасы продуктов и пресной воды, оставляли больных и плыли дальше. Отсюда Кортес направлялся на покорение Мексики и здесь Писарро формировал свою экспедицию в Перу. Сюда с богатой добычей галеоны завоевателей возвращались с покорённых земель и здесь же готовились к долгому возвращению через Атлантику на родину. В Гавану позже начали привозить первых чернокожих рабов из Африки и затем переправлять их в Новый Свет.

После того как Христофор Колумб в 1492 году объявил остров Куба «самым прекрасным из всех, что когда-либо видели глаза» о острове и его столице заговорят многие в Европе.

О Гаване немало спорят, в том числе потому, что в Гаване противоречия – это стиль жизни. Впрочем, все соглашаются, что второго такого города нет на нашей грешной земле. Как же Гавана стала такой непохожей на другие города?

Историки указывают на очередное восстание, бунт или войну, создавшие облик города, но на самом деле главное качество Гаваны – это процесс изменения сам по себе. Такой истории потрясений и перемен нет ни у одного другого места на свете. Перемены – одно из фундаментальных условий здешней жизни. Давайте вместе проследим за изменениями и переменами в славной истории Гаваны, начиная с тех давних после колумбовых времён.

Гавана – это уже средневековый город богатый грузами из завоёванных земель и для их защиты от уже появившихся любителей лёгкой наживы – буканьеров и пиратов, в 1558 году строится первая крепость по всем канонам воинского искусства того времени.

Стены крепости толщиной шесть метров и высотой – десять, окружены традиционным рвом полным морской воды. Стены образуют правильный квадрат со стороной в тридцать метров, по углам которого возвышаются мощные треугольные бастионы. Узкие стены бойницы закрыты толстыми решётками, а зубчатые верхушки стен сделаны под наклоном, чтобы отражать пули и ядра наступающего врага. Новая крепость получает красивое название де – ла-Реаль-Фуэрса и её охраняет гарнизон из 50 солдат. С мощных крепостных стен и башен открывается волшебный вид на город и море.

С 1590 по 1762 годы крепость служит ещё и резиденцией губернатора острова, который позже переселится во Дворец капитанов-генералов. Крепость становится первым мощно укреплённым фортом и вторым по древности в Новом Свете и служит не только для защиты гавани от пиратов, но и как монетный двор, для хранения золота, серебра и драгоценностей, предназначенных для переправки в Испанию.

Рядом с красивой, заполненной цветами и фонтанами площадью Пласа-де-Армас, где сейчас бродят многочисленные толпы туристов, старая крепость в настоящее время смотрится порой нелепо. С 1940 года в ней устроен Музей оружия, во время Кубинской революции там находилась Национальная библиотека, в 1963 году она подверглась реконструкции и в ней дополнительно разместили Музей кубинской керамики. Сейчас чтобы попасть в крепость надо купив входной билет пройти по подъёмному деревянному мосту, через ворота с резным изображением доспехов конкистадора образца 1579 года.

А вот над бастионом крепости Реаль-Фуэрса, расположенным с северо-запада возвышается круглая башня, построенная в 1631 году для дополнительной обороны крепости, с неё наверно защитники крепости поливали нападающих пиратов раскалённым маслом и кидали на них камни. В этой башне висит старый медный колокол, позеленевший от времени, он когда-то своим звоном предупреждал гаванцев о нападениях пиратов. Сверху эта башня украшена флюгером красивой формы, названным Хиралдилья в честь известной башни Хиральда в Севилье.

Этот флюгер словно парящий над башней – бронзовое изображение женщины является одним из самых главных символов Гаваны.

Северная башня крепости Реаль-Фуэрса с флюгером Хиралдилья.

Оригинал этого флюгера сбило с башни ураганом в 1926 году и теперь он находится во внутреннем дворе Дворца капитанов-генералов, а на башню поставили его копию. Здесь можно подойти поближе и подробно рассмотреть старый флюгер по имени Хиралдилья. Это красивая фигура женщины больше метра высотой в левой руке она держит крест Калатрава, символ элитного военного ордена, к которому принадлежал губернатор Гаваны, а в правой руке она держит пальмовую ветвь, некоторые листья которой поломались во время падения с башни. На шее Хиралдильи висит медальон с именем автора скульптуры. Какую именно женщину этот автор изобразил в своей скульптуре? До сих пор на этот счёт существует много легенд.

Основная легенда гласит о том, что прообразом Хиралдильи стала Изабель Ариас Давила де Бобадилья (Инес де Бобадилья), которая была женой Эрнандо де Сото, ставшего в 1538 году седьмым губернатором Кубы.

Интересна судьба этого персонажа нашей увлекательной истории. Он родился в 1500 году в Эстремадуре, или Андалусии в семье бедного идальго. Своё детство он провёл в Бадахсосе и Баркаротте. В юности он закончил университет в Саламанке и покинул родительский дом как было принято тогда среди испанского дворянства, которому после разгрома мавров делать было нечего и в 1514 году отправился искать славы и богатства в Новый Свет. Он принимал участие в экспедициях в Панаму и Никарагуа с под руководством их первого губернатора Педро Ариас Давила, отца своей будущей жены. Де Сото был смел и храбр, получил известность как отличный наездник поэтому быстро прославился. В 1530 году де Сото становится правителем Леона в Никарагуа и возглавляет экспедицию на полуостров Юкатан для поиска прохода между Атлантическим и Тихим океанами для развития торговли с Востоком. После провала этой экспедиции и смерти Давилы он возвращается в Тумбес на главную базу Франсиско Писарро, который только что получил от Карла V, постоянно нуждающегося в средствах, дозволение завоевать Перу.

В 1531 году Писарро взял де Сото в поход для завоевания Перу в качестве капитана. Империя инков была могущественнее чем владения ацтеков и более развита, а площадь их владений с шестимиллионным населением была в семь раз больше территории Испании того времени. Количество найденного там золота превосходило всё, что испанцы могли себе вообразить.

Де Сото участвовал в боях и пленении императора инков Атауальпы, за эти подвиги Писарро назначил его генерал-лейтенантом Куско, столицы империи Инков. Испанцы держали захваченного Атауальпу в плену, где властитель инков предложил в обмен на своё освобождение наполнить золотом тюрьму в Кахамарке.

Несколько месяцев его комнату верноподданные индейцы наполняли золотом и серебром для выкупа своего вождя. Один этот выкуп Атауальпы составил 5000 кг золота и 11 тысяч кг серебра, т. е. более 1.5 млн. золотых песо.

Портрет Атауальпы, последнего властителя инков, приговорённого к смерти испанским конкистадором Франсиско Писарро. Гравюра 1673 г.

В течение этого плена де Сото подружился с вождём инков и даже научил его играть в шахматы, проводя с ним за игрой много времени. Однажды в отсутствии де Сото испанцы, встревоженные слухами о приближении армии инков, по приказу Франсиско Писарро убили вождя Атауальпу о чём вернувшийся с разведки де Сото очень потом сожалел. После получения своей доли от грабежа Куско и выкупа Атауальпы де Сото разбогател. В 1536 году он вернулся в Севилью героем и богачом, а так как он был очень красивым мужчиной, то стал самым первым женихом в Севилье.

И тут появляется наша красавица Изабель, родом из могущественного испанского рода Бобадилья, которая была завидной партией. Однако в невестах эта разборчивая девица засиделась и к моменту её встречи с де Сото ей было уже лет под тридцать. Хотя сказать, что она была красавица сказать трудно, если судить только по описаниям современников и картин художников, а они могли и исказить немного истину в угоду власть предержащим. Хиралдилья появилась через сто лет и чей образ запечатлел в бронзе средневековый ваятель сказать трудно. Скорей всего де Сото преследовал меркантильные цели в этом браке, чтобы породниться с великим родом, тем более что он воевал под руководством отца Изабель-губернатора Никарагуа. Мать Изабель была племянницей Беатрис де Бобадилья, близкой подруги королевы Изабеллы Кастильской, а также являлась внучкой Франсиско де Бобадилья, который был назначен преемником Христофора Колумба вторым губернатором Индии в 1499 году. Расчёты де Сото оправдались, свадьба состоялась и семейные связи позволили ему быть представленным к самому королю Испании Карлу V. Впечатлённый рассказами о подвигах де Сото король даёт ему титул «Аделантадо» – первопроходец, назначает губернатором на Кубе и поручает осуществить покорение Флориды.

В Гаване де Сото проведёт около года подготавливая к походу свою армаду. Интересно, что он поручил Изабель исполнять свои обязанности губернатора в его отсутствие и выдал доверенность. Ни одна женщина в Новом свете ещё не получала таких привилегий и полномочий, это говорит, что де Сото доверял своей жене и уважал не только за знатное происхождение, но видимо и за деловые и другие качества. В мае 1539 года экспедиция де Сото отправилась в плавание на девяти кораблях, в ней было 620 солдат, 240 лошадей и небольшое стадо свиней. 30 мая 1539 года де Сото высаживается на берегу Флориды, он обследовал залив Тампа и устье реки Саванна в постоянных стычках с воинственными индейцами племени тимукан, у которых были большие луки со стрелами способными пробить кольчуги конкистадоров.