Валерий Ланин
Связка писем
За рассматриваемы период появилось и твоё заказное письмо. Отвечаю по пунктам:
1. Что касается «Нового Бродского» – это вряд ли, по крайней мере – не скоро. Начало статьи забрал отец и когда я его получу обратно – неизвестно.
2. То же с миниатюрами; хотя что-то – то, что помню и, м.б., что-то новое, можно прислать.
3. С дискетками я что-то не понял, я думал, что ты их забрал. А раз нет, то забрал отец и найдёт ли он их когда-нибудь – неизвестно.
4. Предисловие к соч. Бор. Бор-ча (Бориса Борисыча) напишу с удовольствием. Вопросы: какие соч-ия Б.Б у ьебя есть? Кроме того, что было опубликовано в «КиКе» у меня есть «Антиюринг» и «Устройство мира и место человека в нём с точки зрения материалистического монизма».
5. Какие соображения «по Гаврилову»? По-моему, я дал тебе свою выборку и даже своё предисловие к ней. Сверх того мне никакие идеи в голову не приходят. Пожалуй, только единственная: кроме моего крошечного предисловия закажи кому-нибудь ещё что-нибудь вроде нескольких страниц академического анализа.
6 Гороскоп мне заказать некому (как и графологическую экспертизу). Единственное, что возможно – я хочу сам надёргать из книжек и статеек некие общие характеристики, которые представляются мне соответствующими и носят, естественно, общий характеристический характер (прости за тавтологию).
7 (P.S.”) Сентябрьского письма я в самом деле не получал.
8. (P.P.S”) Адреса Букеров и Бирюкова узнать попытаюсь. – Насчёт электронной почты ничего не знаю – хозяина не вижу месяцами – он всё время на Банной горе.
Ещё была одна – выполнимая ли? – идея: несколько – 3-5 книжек «Вид на вечность», одинакового формата, с одинаковыми обложками, оформленные разными художниками, в цвете. Т.с. коллекция. Дорогие, естественно, и малотиражные. М.б. и тебе захочется в этом поучаствовать. А кроме я планирую Махатмую; ещё одного художника – забыл фамилию – но в Перми самого поразительного; м.б – Андрейчикова, м.б. – Аксёнова. Но хитрость тут в том, что если я найду спонсора, то картинки мне будут нужны практически сразу.
Ещё одна – более осуществимая – можно сделать, практически, вручную: сборник «Удетерон», который я попытаюсь оформить сам к-н минимализмом = Посредине страницы строчка, набранная довольно мелким шрифтом, а где-то в уголке – четыре тараканчика. Экземпляров 300. Потратиться нужно будет, собственно, только на бумагу.
Давно меня преследует желание составить «Антологию» «Всё о тараканах»: стихотворения (и «Тараканище», конечно), определения энтомологов, отрывки из монографий (если такие есть) и просто прозы, инструкции (или отрывки из них) к всяким инсектицидам etc. Этого, конечно, не напечатать: авторские права и проч. дребедень, в которой я не разбираюсь и вряд ли способен разобраться. Но если бы ты мог устроить такую Антологию в Интернет, то я бы ей занялся незамедлительно. Можно было бы и обратиться к народу с просьбой пополнять антологию, но через составителя (меня), чтобы она не превратилась в безразмерную свалку.
Оставляю себе xerox этого письма, так что ты уж напиши ответ по пунктам (кроме собственных глубоких мыслей).
С искренним уважением ЮВ
2/XII- 2000 года.
Здравствуй!
Получил твоё письмо 15/IX-01.
Бирюкова видел последний раз лет 15 назад и сейчас не имею понятия, где он и что.
Мошегова жалко, но что можно сделать, я не знаю. И это не первый (и не второй) его крик о помощи. И помощь никогда ничего надолго не меняла, а помогающие всегда подводились под монастырь. И в последнюю свою ситуацию он попал настолько глупо и отфонарно, его так элементарно лишили (братья) квартиры и денег. И я готов был ему помочь и припереть братьеы, – но он отказался. Он делат глупости, гадости и трусит в любом состоянии. Я не знаю, как помочь такому человеку. Я сам не подарок, если не сказать покрепче, но всё-таки должны быть хоть какие-то нормальные ракурсы и аспекты… Тебе ничего не навязываю, но считаю нужным высказаться по этому поводу.
Жаль (и) Ни-лина, но если он пошёл на Басеги, то вряд ли у него был инфаркт. Инфаркт – это реанимация, потом промежуточная палата, потом общая, потом месяц на курорте (у нас – в Усть-Качке. Я, правда, отказался). Когда с нами дней через десять после инфаркта стали заниматься физкультурой, то когда я медленно поднялся вместо одного пролёта лестницы – два, то меня долго рунали. Ну, и т.д. Я даже у Нины и Славы был за всё время после инфаркта только один раз.
Жаль, что не прислал мне свой русофобский по сути опус. И если мне «и так тяжело (как ты пишешь), то только от того, что не послал. Я и так основательно выпал из жизни и если ещё и мои друзья будут стараться меня из неё вычёркивать, то вряд ли мне станет легче.
Поскольку я не знал, когда писал последнее письмо, получил ли ты предыдущее, то я его для тебя (по-моему) ещё раз переписал и послал сразу два. Но почти ни на какие вопросы этих писем ты не ответил.
– Кстати, откуда Мошегов взял твой адрес? Когда я был у него в дурдоме (на Революции), он у меня его просил, но я чем-то отговорился (спрашиваю опять на тот случай, что ты вдруг возьмёшь и ответишь).
Хотя я получил твоё письмо 15/IX и сразу же начал писать ответ, продолжать мне этот ответ приходится I/XI: катаклизмы меня не забывают. Не успел я дописать тебе письмо, как у меня полностью на какое-то время отказал вестибулярный аппарат. Это я сначала так думал и квалифицировал. Потом (теперь) пришёл к выводу, что дело обстоит совершенно иначе: расстройство схемы тела. Врачи (как водится) наговорили ахинеи, которая не имеет точек соприкосновения с действительностью.
Возможно, тебя это явление заинтересует (всегда приятно угодить человеку чем можно).
Вобщем пролежал я в больнице снова (и больше месяца) и только сейчас смог закончить письмо. Но я стараюсь и когда могу – и чем могу – тебя развлекаю, а ты – отписывашься.
Ну, и роман мой таким образом сильно обогатился.
Привет жене.
С уважен. и проч. ЮВ
2/XI-01
Дорогой Валера!
«Е.б.ж.» не даром поминается после «агонии». Это очень частое высказывание Льва Толстого в его личных бумагах (дневниках, письмах): «если буду жив».
Шанкару я читал в «ВФ» за 1964 /?/ год.
Газета «Культура» выходила в Перми. Похоже, что больше выходить не будет.
По поводу «в поллиста». Поллиста – это формат книги. Если согнуть вот этот лист (на котором я тебе пишу) – будет поллиста. Т.е. для самой книжки это будет лист, страница. На ней следует разместить сам удетерон и иллюстрации /изосопровождение/. Чёрно-белое, разумеется. Скажем, по 20 удетеронов с каждого. Если нас трое, то значит три тетрадки из 22 страниц. Первая – с автором, названием и украшениями. Вторая (и две последних) – на усмотрение автора. На остальных удетероны. Если эти тетрадки сшить вместе, то будет книжка на 66 стр. + четыре стороны общей обложки. Каждый из авторов делает свою тетрадку сам и предлагает вариант общей обложки. Возможно, сами удетероны стоит написать от руки – это нужно согласовать; что касается обложек – как кому хочется. Потом попытаемся размножить /но это не более 100 экземпл./, а если повезёт, то с нашего оригинал-макета к-н (кто-нибудь) напечатает.
Что касается «фашистов», отдай им всё, что не напечатано. У тебя должны быть: «Из жизни писателей», «Дата выпуска», «Исчезновение», «Посещение» («Посещение» лучше бы публиковать в паре. Общее название «Дни рождения», затем «I. Стихот-ие Поливанова» и «II. Шесть листков». М.б. у тебя и ещё ч-н есть.
Ты не привёл названия книги со стихотворением про таракана.
Можно догадываться, что ты получил не только моё письмо, но и альманах «Лабиринт», и Борину филозофию, но лучше бы ты об этом сказал прямо.
Да! Ещё забыл: по-моему у тебя должен быть большой текст /50 маш. стр./ «Избранные комментарии» на «Точку Бытия» Дмитрия Ракитина» – можешь и его отдать «фашистам». Он, правда, в значительной своей части войдёт в мой роман века, но ведь это дела не меняет? В конце концов и «Сны» туда войдут.
Сам роман века движется медленнее, чем предполагалось. Видимо, потому, что трудно писать о себе гадости от первого лица. Есть и другие сложности.
Что тебе понравилось в «Лабиринте»? Кстати, почти одновременно вышел альманах «исходного» СП – «Третья Пермь». Он гораздо хуже, хотя очень толще.
Дальнейшие сообщения о тараканах с благодарностью принимаются.
Привет жене. Надеюсь, вы оба не только живы, но и здоровы.
Да! Ещё: для твоего «Академа» или «фашистов»: «Бродский: творческое поведение».
Ты грозился написать что-то о «Шанкаре и Хармсе» – напоминаю.
15/3-2001г.
Пост.скр. Вчера приснился сценарий по моему роману. Ну, не сценарий, конечно, а нечто вроде сквозного лейтмотива и начала. Мне и в голову не приходило, что это можно снимать, но, кажется, получилось достаточно убедительно. Впрочем, говорить рано, пока есть только запись сна чуть больше чем на 1 маш. стр.
-– Это я перепечатал тебе своё предыдущее письмо, поскольку ты его, видимо, не получил. Иначе трудно объяснить, почему ты до сих пор не ответил на это моё письмо аж от 15 марта. За это время, вообще говоря, мог бы и написать даже в том случае, если ничего от меня не получил. Я, конечно, тоже с тех пор мог бы написать и ещё раз, но у меня есть на этот случай некоторое оправдание. Дело в том, что 9 мая у меня был т.н. обширный инфаркт /вещь, по моим представлениям, почти невероятная; что угодно мог предположить на свой счёт: зарежут, выбросят из окна, ну, инсульт на крайний случай, но – инфаркт! фантастика! ни по комплекции, ни психологически – никак к этому, вроде, не был предрасположен/. Отвезли на скорой, пролежал трое суток в реанимации /с реанимациями у меня сильный перебор/. Об
инфаркте, сколько я помню, интересно писал Нотар Думбадзе /в какой-то своей вещи, которая попала в подборку "Роман-газеты", хочу теперь снова на эти описания взглянуть/. От расстройства после выхода из больницы крупно выпил раз-другой и всё пошло совсем в разнос, не столько, правда, физически, сколько социально. Теперь, правда, совсем завязал. И не столько потому, что нельзя /ведь известно: если нельзя, но очень хочется – то можно/, сколько потому, что почувствовал физиологическое отвращение ко всем связанным с этим разборкам и к самому себе, как их источнику /а заодно – я думаю, что это только следствие предыдущего – отвращение и к самому спиртному/. Месяц не пью. Это не слишком много, но до сих пор мои уверенности не выдерживали больше недели трезвости.
Самочувствие, вобщем, паршивое, к шести-семи часам вечера такая дикая усталость, как будто я три смены мешки грузил, даже если я вообще ничего не делал и даже из дома не выходил. Ну, пожалуй, пора на эту тему и свёртываться, надеюсь, я тебя и так уже разжалобил.
Что касается романа, то, естественно, с ним была небольшая заминка и поэтому я продвинулся только до 182 страницы. Хотя это мах. четвёртая часть, но уже в этом виде (кол-ве) трудно поддаётся пересылке. Нет ли у тебя планов по поводу Перми? Если есть, то напиши и укажи приблизительные сроки – я постараюсь под них подладиться и если не написать до конца или почти до конца, то хоть составить приблизительный план того, что предполагается дальше.
Письмо это посылаю тебе заказным и советую тебе ответ послать таким же образом: это хоть и не абсолютная гарантия, но всё-таки. Пусть лучше ответ задержится на неделю и даже на две, но – прийдёт по назначению.
Надеюсь, что ответа мне не прийдётся ждать ещё полгода /а то ведь, глядишь, и получать будет некому/.
Ещё раз привет жене. И Веселову /?/.
С наилучшими пожеланиями Ю.Ю. Власенко.
Здравствуй,!
Говорят, что Кальпиди первый номер своего журнала уже сделал, все меня спрашивают как он называется, а мне как-то не пришло в голову его об этом спросить). Так что в первый номер ничего из данного мною не попало, а для второго он кое-что себе оставил (остальное вернул). В том числе оставил и твоё «Небывшее».
В августе собирается приехать из-за границы с Украиной Люда В. с дочерью. В последнем письме она пишет, что собирается бросить своё заведование какой-то там кафедрой и удариться в бизнес: подготовка – репетиторство и издание книг. Дальше цитирую: «Вначале будут издаваться коммерческие книги, потом программа издания расширится (когда будут деньги)» И ещё: «…я стала подумывать об издании книжек в Москве или Перми». Это – к сведению (вдруг – идеи etc).
Советую найти книги Станислава Грофа (это по ЛСД-терапии), их min. пять, две я уже прочёл и переписал частично, сейчас мусолю третью – «За пределами мозга» (название это к тому, что хотя мы извлекаем информацию из мозга, попадает она туда хрен знает откуда, – хроники Акаши etc).
Да! Сообщаю, что письмо от 3.6.95 я получил
Здравствуй,!
Посылаю тебе первые 18 стр. своего опуса. Посылать сразу много – страшно, а спешить, вроде, некуда, так, потихоньку и перешлю всё, а если что и потеряется, то восстановить будет нетрудно.
Сам я ожидаю, естественно, твой опус. И надеюсь.
Надеюсь, у тебя остался черновик твоего последнего письма. Иначе мои реплики на него не будут до конца понятны.
«…ты сводишь 2или-или» к союзу «и»: полнота и пустота, а всё остальное от мышления» (твои слова).
От мышления всё. От мышления – тот мир, в котором мы живём, от «мышления» в широком смысле, куда входят и пространственно-временные способы созерцания мира. А «полнота» и «пустота» есть результат додумывания до конца этого способа, конечные из него выводы. Причём «полнота» и «пустота» вовсе не описывают разные предметы или сущности, они обозначают одно и то же, это только разные способы отсылки к одному и тому же.
«Последнее утверждение мне не совсем понятно: трансцендентно относительно чего? Если всё едино, то никакой трансцендентности просто нет" (твои слова) – но этого уже я совсем не понимаю.
Что значит "относительно чего"? Трансцендентно – значит неподвластно мышлению, его аппарату, невыразимо в его терминах (других, впрочем, нет = все термины его).
Какая-то путаница с "единством". Ты выделяешь "два смысла" = 1. единственность и 2. соединённость. Но "единственность" есть финитный вариант "соединённости": пока в "соединённости" можно различать части больше или меньше связанные друг с другом, мы наблюдаем определённый дефицит "единства". И только тогда, когда подобное различение принципиально снимается, мы имеем "единство" как таковое, – т. е. "единственность".
"Но ни того (полноты), ни другого (пустоты) мы, кажется, помыслить не можем, с чем, я думаю, ты согласишься" (твои слова). – Я соглашаюсь, я уже согласился, НО когда сказал, что "единство вполне трансцендентно". Какой ещё смысл может тут быть?
Или "единство" есть и тогда это трансцендентная "вещь-в-себе", или "единства" нет и тогда мы можем видеть те или иные структуры и говорить о них.
"Сущность мышления (читай: единого) остаётся нераскрытой" (твои слова) – Но мышление ж определённо есть то, что различает. Сущность мышления – в различении. "Единое" мышлению внеположено.
"Мышление как каталогизация (а именно это следует из твоего определения "мысли как сравнения, описания одного поср. другого" (твои слова) – акстись! Сравнение это не каталогизация, это именно мышление как процесс, а отдельно взятое сравнение – это его, мышления, орудие. Так характеристики электрического тока до определённых пределов черпаются из сравнения эл. тока с водой (рекой). Так появляется боровская модель атома – планетарная. Etc.
"Мир явлений и мир сущностей – единый мир. Мир един. И этот мир един есть мышление" (твои слова) – Ну, я уже сказал, что мышление единству внеположено, оно может стоять как угодно от него близко, но там, где единство становится окончательным единством – т. е. единичностью, там у мышления остаётся только это название (единство, единичность). Можно, конечно, согласиться, что "мир явлений и мир сущностей – единый мир", но, проистекая так или иначе из "сущностного мира" "мир явлений" принципиально неедин – откуда и "явления". Какие могут быть "явления" в "единстве"? "Явления" появляются, когда одно можно отделить от другого. "Явление Христа народу": вот Христос, вот народ. Положим, что и есть какое-то высшее единство Христа и народа, но в явлении – как и в каждом явлении – они прекрасно различимы.
Поскольку мышление возможно не только потому, что есть "сущность" – единое, единственное, но и потому, что оно из себя же порождает явления (здесь мы способ созерцания включаем в мышление), постольку в плодах мышления, его результатах всегда присутствует произвольный (субъективный) момент.
Привет жене.
21/VI-02 ЮВ
Здравствй, Валера!
Получил твоё письмо, спасибо. Но в нём ты так и не ответил, нужны тебе копии из «Урны» или нет. Поскольку я их всё-равно уже сделал – высылаю.
Главная новость, к сожалению, весьма печальная: Боря Пысин похоронил вчера своего 24-летнего сына (рак).
Мошегов опять на Банной.
«Каталогизации» я пока понимаю в самом простом, антологическом смысле: собрать по возможности больше и по возможности выразительные описания из лит-ры (как худ., так и научной) «изменённых состояний психики».
Последнее время ты стал что-то слишком лапидарным (в письмах). С тоски, или как?
В №5 за 94 г. ж. «Знамя» напечатан р-з Л. Юзефовича «Бабочка. 1989.». Кажется, именно этот р-з получил премию журнала за 94 год. Р-з на самом деле хороший (собственно, это лучшее, что я читал у Лёни из «худ. произведений».
Я тут (давно уже) пытаюсь составить список лучших (наилучших) произведений XX века (прозы). В нём, конечно, есть Кафка и Борхес (несколько их вещей), а дальше я уж распространяться не буду, чтоб тебя не сбивать: авось что подскажешь?
Тут дошли слухи, что Кальпиди у себя там лечил зубы и попал надолго в реанимацию. Но, кажется, оклемался и 23 ноября должен появится в Перми (в связи со своим журналом).
Несколько дней письмо провалялось из-за отсутствия присутствия первоматерии. Но сегодня, слава Богу, отсылаю.
Привет жене.
ЮВ 21.XI -95
Здравствуй, Валера!
Это верно, что с почтой нашей что-то такое происходит. Увы, я не получал ни «Чжуан-цзы», ни «Ничего», ни «Хамелеона», ни «Эккермана»! Что касается В., то с ней тоже что-то не очень яное (или тоже не с ней, а с – почтой?): после её отъезда из Перми мы обменивались короткими письмами, потом – дважды – я написал ей два очень больших письма – на нескольких листах и третье – короткое: в смысле – куда девалась? Дальнейшее – молчание…
О Блоке (не Алексее, а Андрее) хорошо бы поподробнее…
Из «Антологии русского моностиха» высылаю полностью, т.е. всё, что прислал мне автор вступительной статьи и составитель Дм. Кузьмин. В посылаемом отсутствуют страницы 80-81, которые я написал от руки; сюда же попал и «Юрий Власенко», – собственно, поэтому этих страничек и нет – пошли на ПСС ( опубликованных, – ПССО или ПСОС).
Указанные в начале письма утерянные произведения, надеюсь, утеряны для истории и меня не окончательно, хотелось бы их таки получить.
Несколько исправленный и перепечатанный «Шанкара и Хармс» лежит у Каткова для xerox”а, но никак вот не отксерится. Но – как только, так – и.
Сколько-нибудь ценные и – тем более – объёмные – письма лучше, видимо, посылать как заказные, это будет стоить ещё полконвертп (или меньше), а возможность доставки сильно возрастёт.
Да, кстати! Во врезке к статье В. Ланина о «Снах» написана клевета: будто бы в «КиКе» меня неоднократно публиковали. Сделали бы это хоть однократно.
Когда-то ты передавал приветы Паше Печёнкину, м.б. через Нину. Это тот который всё фильмы в Перми снимает? Какие у тебя с ним дела-отношения? Он бы пригодился, глядишь…
Не хочешь ли сделать оригинал-макет своей книжки страниц до 50-60ти? Можно рукописную, или полурукописную, <…> (возможны любые варианты). М.б. мне удастся размножить её в некоторый тираж. По времени возможности такой акции ограничиваются, скорее всего, началом след. учебного года, т.ею сентябрём.
Тут вдруг очнулся Ю. Беликов и опять собрался издать-таки сб. «Дети стронция», – нашёл какого-то спонсора. Поскольку раньше в портфеле его лежали вдвое сокращённые «Сны», то теперь он попросил ч-нибудь другое. Если он надумает включить в сб. авторов, которых раньше не было, то попытаюсь подсунуть и твоё что-то. Если поторопишься с присылкой потерянного, то и оно может пригодиться для сего мероприятия. Гонорара не будет, но книгу он хочет издать по красивше.
Было бы не дурно, если бы ты отвечал на моё письмо в его (письма) присутствии, а то опять не всё вспомнишь.
Прими мои искренние соболезнования. – Ю.В. – 15/V-97.
Здравствуй, Валера, опять!
Поскольку деньги я всё ещё не получил, и не смог, таким образом отправить уже как бы законченное письмо, то стал просматривать тексты (твои). Между другим-прочим, обнаружил, например, «Записки полиглота», которые, видимо, можно было бы предложить Ю.Беликову (или ещё куда), но их только три первых страницы, которые обрываются на словах: «В этой связи уже не кажется странным созвучие Хорив и Хорив…» Имеют ли место быть последние страницы?
Посылаю ещё один xerox “Семито-хамитского», может пригодится. И несколько писем своих старых возвращаю.
Опять-таки, здравствуй!
Надеюсь, что хоть ты здравствуешь. А я тут опять наделал много гадостей и отец – поделом, в сущности, – поставил меня перед дилеммой, лучшей половиной которой была Банная Гора. С её вершины и дописываю письмо. Мой врач уже от души потешается: отдохнуть сюда приехал? Деньги экономишь?
А отправиться на Банную мне стоило, понятно, не только больших усилий, но и редкой изобретательности. Ну, это уже целая поэма и м.б., находясь на Горе некоторое время – пока не вылечат! – я эту поэму напишу.
С ответом можешь задержаться на 2 недели, желательно, именно на две – не больше, не меньше (пока я нахожусь тут).
Жду. 4/VI-97 ЮВ
Привет, Валера!
Получил твоё письмо с книжкой Болдырева /до книжки ещё не добрался.
Что-то я тупеть стал. Только из этого твоего письма – с убийственным опозданием – понял, наконец, что ты подразумевал под своей русофобией: «описание безумия и дурдома». Ну, это само собой – что безумие и дурдом – но я, признавая это не называю это русофобией. Вообще говоря, я довольно долго, можно сказать до настоящего времени, воспринимал свою национальность как прочерк в соответствующей графе. У грузина, еврея, чукчи и даже татарина национальность, но какая может быть национальность у русского? И только в последнее время, когда отец стал часто и бурно формулировать мои недостатки, я вдруг сообразил, что он предлагает тем самым очерк «Характер русского народа». Это, уже, пожалуй, в самом деле русофобия, хотя даже в этом случае мне такой ярлык не нравится.
Но что касается романа, то, хотя я практически не отрываюсь /и именно поэтому/ , это – «»описание безумия и дурдома. Есть там и собственно дурдом, но это ничего не меняет: и в дурдоме дурдом, всё нормально и равномерно.
Я перепечатал около 100 страниц /из 240/ и сломал машинку /вот тебе письмо перепечатываю на уже починенной/. Но надо напечатать хотя бы ещё столько же прежде, чем посылать: иначе будет непонятно, что это такое и зачем. С другой стороны, посылать 200 страниц сразу страшно: для меня это большой труд и если он по дороге потеряется, я этого не переживу. Вот взял бы да приехал.
Что касается твоих замечаний о моих ст-ях, то они, скорей всего, справедливы. Последние несколько лет я перестал понимать, какие стихи пишу и явно не способен ничего о них сказать, кроме их происхождения: я давно перестал «работать над стихом» /и даже понимать, что это такое/ и если ст-ие занимает больше 15 минут, то я его просто бросаю. Отец полагает, что это личностный изъян: ему-де Бог диктует, а сам он человек ленивый и к труду не способный.
Касательна о. Александра и его стихов, то сейчас я помню, что ты рассказывал, как он давал свои стихи известным /а иногда и хорошим/ поэтам, а когда они воспринимали их более, чем спокойно, он с нимиссорился и нёс стихи другим – и т.д. Хоть это и весьма печально, но очень для о. А-ра характерно. Человек от природы очень одарённый и переживший за свою жизнь какое-то количество восторгов окружающих по своему поводу /и не столь уж малое/ и заслуженно, он почему-то думает, что те, кто его порицает, порицает незаслуженно: вот ведь хвалили меня умные люди – пусть и за другое, а эти лицемеры глупые из зависти меня ругают. Очень подходящая характеристика для принятия сана. А из отцов – «нет возврата». Это имело бы хоть какой-то смысл в 70-е годы, когда церковь была на птичьих правах, но сейчас быть «отцом» церкви государственной это ведь почти то же, что в 70-х вступить в КПСС.
Моё же религиозное чувство воспринимает всякую церковность и конфессиональность, а уж тем более почитание своего как единственно верного /вроде марксистско-Ленинского учения/ самым обыкновенным дурным национализмом и расизмом. Но даже простое признание своей конфессии самой правильной /хотя, понятно, что она может быть правильной для кого-то/. В Индии не говоря /многие конфессии/, что их путь самый правильный, а все другие пойдут в ад, там говорят: все люди разные и каждый ищет свой путь. Я-то полагаю, что если кто и пойдёт в ад, то люди с таким мнением. А определённость и истинная религиозность есть только в личном опыте которого православные /да и все христиане боятся как чёрт ладана, потому что в личном опыте, что-нибудь да будет не так как в спущенном шаблон/.
Я внимательно прочитал твои рассуждения о сознании и ещё почитаю, но то, что ты пишешь в последнем письме, меня сильно удивило, вроде как не ты писал те заметки и то, что я написал, забыл. «Единое суть мышление» /как ты пишешь и вроде бы меня цитируешь, но это буквально, без оговорок противоречит всему, что я написал. «Чтобы пренеьречь единством, нужно и вовсе не мыслить» /ещё одна из тебя цитата/. Но я-то говорил об абсолютном единстве. Чтобы мыслить, нужны категории, способы созерцания. У человека это пространство и время /Последние две фразы это просто Кант/. Т.е., чтобы мыслить, чтобы иметь что мыслить, нужно иметь какие-то категории созерцания, которые дают возможность хоть что-то говорить о мире, но онтологического статуса не имеют да к тому же вырезают из мира произвольный с онтологической точки зрения кусок. В результате мы имеем явление /явление мира нам/, а не вещь-в-себе, которая потому так и называется, что мыслить её нельзя. А любые категории, которые дают нам возможность мыслить, охватывют только часть мира /-в-себе/, к тому же принципиально его видоизменяя.
Я предположил /и косвенным образом аргументировал/ у онтологического мироздания абсолютную связность. И если она абсолютна, то это ведь и значит, что она неделима, элементарна и представлена одним предметом. И только в нашем мире явлений мы видим части, размеры, иерархию.
И последний ход: Если есть только единственный и элементарный предмет, то и его нет, потому что его не с чем сравнивать.
И резюме: тотальная связность и пустота /ничто/ – это одно и тоже, это два названияодного и того же с разных сторон. Но только абсолютная связность может дать /через способы созерцания/ абсолютное разнообразие, хотя с другой стороны она будет оставаться полным ничем /термин «пустота» всё-таки больше подходит для ничто оформленное нашей категорией пространства/.
Мышление никак не может быть единством, поскольку для своего существования ему нужно, необходимы способы созерцания которые нарушают единство.
Ну, ладно, что-то я завёлся на этой теме, даже вспотел.
Приветы жене.
9/3-2г Ю.Ю.В.
P.S. Как ты заметил, машинка у меня опять сломалась и я не стал вставлять отсутствующую «о». Надеюсь, что и так понятно. Мои извинения. ЮВ
Привет!
Ты пишешь, что «пару стихотворений» получил. Но этим ограничиваешься. Надо полагать, что ты хотел меня выругать, но воздержался. Это напрасно. Я спокойно отношусь к инвективам и иногда мне достаточно прочесть выражение в свой адрес, чтобы понять свою ошибку. Это полезно. А если я считаю, что меня охаили не по делу, то я просто пожимаю плечами, не придавая этому никакого значения /ведь хорошо или плохо относятся к людям вовсе не по этим поводам/. Нужно быть очень неуверенным в себе человеком, чтобы расстраиваться из-за этого и впадать в озлобленность как Н. в своё время по поводу собственных стихов /с твоих же слов/; на меня он тоже оскорбился потому, что я, прочитав его стихи, не сказал ему ни одного слова. Тебе бы сказал, потому что твоему отношению доверяю, тебе не пришло бы в голову, что я просто хочу тебя оскорбить из зависти или просто по злобЕ.
Что касается Басегов – завидую, несмотря на все превратности. Не понял я с кем ты ходил.
О Мо-ове недавно слышал – он всё ещё /год? больше?/ в психиатричке на Революции. Постараюсь зайти.
Твоя запись – Инь и Янъ – очень простая и самая удачная. Когда пишут /обычно/ Инь и Ян – нарушается симметрия. Кто-то – оговаривая симметрию – предлагал писать Инь и Янь. Но у тебя запись наиболее удачная, тем более, что должна быть не только симметричность, но и – противопоставленность. <…>
Что касается «Лабиринта», то я вовсе не имел в виду, что ты его не прочёл. Я всего лишь мягко намекал, что ты когда-то собирался что-то сказать по поводу «Шанкары и Хармса» /что касается «Вида на Вечность», то мы его обсуждали с тобой раньше: ты мне написал разбор на нескольких страницах, по пунктам. С чем-то я согласился, с чем-то нет, чего-то просто не понял. Впрочем, если тебе есть что добавить, то я с удовольствием почитаю/_<…>
Всё предыдущее я написал ещё до знакомства с отрывками из твоего опуса. Эти отрывки, конечно, гораздо представительней, хотя бы потому, что и гораздо больше, чем было в предыдущем письме. Мне польстили столь обширные из меня цитаты, хотя, слава Богу, они оказались достаточно далеко от начала и я уже успел составить себе представление, так что не думаю, что этот факт отразился на моём восприятии. Жаль, что этого всё-таки очень мало, боюсь, что твой опус будет стремиться к тем же эпическим размерам, что и мой. В моём – кстати – тоже есть и Ланин, и Конслаев, и Власенко, хотя большинство /реальных/ людей названо только по имени или по имени-отчеству /но подлинных/. Вобщем, жду обширных продолжений. Да! Твоё письмо пришло в совершенно растерзанном виде и с двумя печатями и двумя под ними росписями: «Поступило в повреждённом виде» и «Поступило со следами клея», но, похоже, ничего не пропало. Злоумышленники не заинтересовались и сунули всё обратно. На это можно обидеться, но не думаю, что очень сильно.
Даже странно, что мы одновременно занялись довольно похожими мероприятиями /только в моём случае автор не в пример противнее/.
По понятным причинам я хотел бы включить в свой опус рецензии на твой, но для этого он должен быть если и не закончен, то доведён до общей структурной определённости. Со своей стороны я занялся перепечаткой своего труда для тебя и к следующему разу попытаюсь закончить и выслать. Это будет треть /или меньше/ предполагаемого объёма, но вполне определившегося как по материалу, так и по его организации/.
