Валерий Карибьян
Крепость
Еще одна автоматная очередь в воздух – я согнулся и закрыл голову руками.
Реконструкция?
Вмиг небо затянуло гарью, и вместо облаков на восток помчались бурлящие сгустки копоти. На поляне образовались гигантские дымящиеся воронки, всюду лежали трупы солдат: большинство в одних белых рубахах, пропитанных кровью и сажей, некоторые – в нижнем белье, и немало – без всякого оружия.
– Сюда, твою мать! С ума сошел?! Сюда! – приказал голос из дверного проема.
Тут же раздался оглушающий свист, и в нескольких шагах левее прилетел снаряд, вырвавший огромный клок земли. Меня окатило взрывной волной, по лицу шрапнелью ударили крупинки почвы, в плече возникло невыносимое жжение. Посмотрев на сочащуюся алой жидкостью рану и окинув остального себя растерянным взглядом, я обнаружил на теле дырявую в нескольких местах бледно-зеленую гимнастерку без ремня, а на ногах – шаровары и кирзачи.
– Сюда, сказал, твою дивизию! – вновь донеслось из казармы.
Больше не раздумывая, изо всех сил я рванулся в здание. Позади меня загрохотало так, что в ушах все кололо и резало; голова звенела, как огромный колокол от ударов чугунного языка по юбке.
Из окон этажей и полуподвалов казармы в сторону немцев вели огонь остатки 125 стрелкового полка. Все грохотало в чудовищном безумии.
Я ворвался в проем, держась за левое плечо, и меня тут же подхватила чья-то грубая, здоровенная ладонь. В аркаду прилетел снаряд – вход в помещение завалило обломками.
– Сюда, – тащила меня фигура, сердито приговаривая: – Какого хрена только по светлу объявился?
Я не знал, что ответить. Во все это нельзя было поверить. Казарма содрогалась от отстреливающихся из нее бойцов и еще больше – от обрушившегося на нее огня всех видов подручного врагу оружия.
Чудом уклонившись от массивного куска потолка, свалившегося на пол в метре от нас, мы добрались до какой-то лестницы, уходящей вниз, и вскоре очутились в горячем полуподвале. Пыль моментально забилась в ноздри, дым застилал глаза. В дальнем углу, вытянув забинтованные испачканными, окровавленными бинтами ноги и опершись спиной о кирпичную стену, качал головой и стонал красноармеец:
