Вечером дом решил напомнить о собственных странностях.
С тихим щелчком приоткрылась дверь холодильного шкафа и на пол скользнул уже знакомый мне белесый туман. У меня болело всё тело, особенно спина, руки и ноги, я устала настолько, что не могла уговорить себя встать и идти спать, поэтому даже не дёрнулась, замучено глядя на щупальца, что осторожно пробирались по пустой тёмной кухне в мою сторону.
Вообще в доме была подсветка. Нам было лень её искать, поэтому мы передвигались вечерами и ночами в темноте, а драконы просто хорошо в темноте видели, но сегодня выяснилось, что подсветка действительно была. Она включалась хлопком в ладоши и представляла собой свечение потолка. Один хлопок – яркий свет из всего потолка, два быстрых – тусклое освещение лишь по краю.
У меня не было сил даже шевелиться, поэтому я сидела в темноте. И совершенно ничего не делала, даже когда туман подобрался вплотную ко мне, осторожно прикоснулся к ноге, даря ей странно-приятную прохладу, и тоненькой спиралью пополз вверх.
По ноге, колену, выше, выше, выше… и на руку, чтобы обвить то место, где находилось скрытое от посторонних глаз кольцо-артефакт.
Но дальнейшие события меня невероятно удивили. Дракончик, ловко перебирая лапками, выполз на запястье, с интересом посмотрел на туман, туман в ответ на него. Какой-то быстрый, совершенно мне неясный разговор, после которого туман живенько начал уползать обратно в холодильник, а дракончик, весело глянув на меня, указал на духа лапой и закивал мордочкой.
– Что? – Не поняла я, чего от меня хотят.
Дракончик укоризненно покачал головой, снова выразительно указал на уже практически скрывшийся в шкафу туман, снова активно закивал.
– Идти за ним? – Нахмурилась я и с сомнением посмотрела на холодильник.
Он был довольно маленьким, я в нём точно не помещусь.
Моя живая татуировка плюхнулась на пухлую попу, забавно расставив в стороны короткие задние лапки, а передней с чувством хлопнула себя по лбу, сокрушённо качая мордой. Мне даже совестно немного стало за своё непонимание.
– Ну я не понимаю, – пожаловалась я.
– Он говорит, что Хвассу можно доверять, – раздался вдруг глухой голос у меня над головой.
Подскочив от неожиданности, я отпрыгнула от стула, на котором только что сидела, и с искренним изумлением воззрилась на полупрозрачную дымчато-серую морду кого-то непонятного, свисающую прямо с потолка.
– Вы кто? – Хриплым от страха и волнения голосом спросила я, запоздало пряча руку за спину.
– Да не убирай руку-то, – махнуло существо на меня короткой ручкой, после чего легко так спустилось с потолка на стол… в смысле, просто слетело… или я даже не знаю, что оно сделало, просто плавно сползло по воздуху и разместилось на краю стола, свесив вниз короткие ножки в сапогах.
Тоже белых и прозрачных. Он вообще весь прозрачным был, а ещё с бородой и маленькими глазками, весело на меня посматривающими.
– Я Топтон, – задорно представился… ну, я бы сказала «старичок». Низенький, бородатый старичок.
– Катя, – представилась потрясённая я.
– Знаю, – беззаботно махнули на меня рукой.
А потом махнули ещё раз, в сторону, и окно в половину стены вдруг подёрнулось тёмным туманом.
– Это чтоб не подсматривали, – прокомментировал свои действия старичок, – а это чтоб не подслушивали.
И снова рукой махнул, заставляя вначале закрыться дверь… которой в кухне до этого совершенно точно не было, а потом тусклые золотые искорки разбежаться по всем стенам.
– Ну, теперь и поговорить можем, – решило полупрозрачное существо, продолжая смотреть исключительно на меня.
– О чём? – Не совсем поняла. Не поняла и ещё кое-что: – Так кто вы?
– Дух, – болтая ногами в воздухе, весело признались мне, – дух этого дома. Ты извини, тебя той ночью мой страх разбудил.
И я отчётливо вспомнила шум среди ночи, вспышки, атаку драконов. И страх я тоже вспомнила, такой крепкий, будто пропитавший весь воздух. И то, как он ушёл, стоило мне выйти из дома.
– Я всё думал сидел, – продолжил не ждущий моих слов старичок, – чего же ты так испугалась, ведь остальные ничего не слышали и не видели. И тут понял: это я тебя испугал. Но знаешь, что самое интересное?
Я не знала, поэтому отрицательно покачала головой. Даже не взглянувший в мою сторону дух продолжил развивать мысль:
– Я тебя намерено не пугал, значит, это произошло неосознанно. А как лишённый магии человек может почувствовать присутствие духа?
Вопрос был ко мне, на меня же вопросительно посмотрели.
– Не знаю, – призналась честно.
– Если он уже был в контакте с духом, – любезно пояснил мне Топтон. – Я за тобой весь день наблюдал, но так ничего и не нашёл. Послал Хвасса проверить, он ещё в первый день что-то вместе с Войсом почувствовал…
И я вспомнила и духа воды тоже, и то, как они вдвоём меня окружили и заползти пытались… так они почувствовали артефакт и привязанного к нему духа?
– Вижу, помнишь, – удовлетворённо кивнул снова внимательно за мной наблюдающий старик. – Молодцы, хорошо скрываетесь, даже эти, вечно свой нос в чужие дела сующие ничего не заметили. Одного я понять не могу, где же ты Арх-Аира нашла?
Я открыла рот, да так и закрыла, не ответив. Просто не став отвечать.
Но тут сидящий у меня на запястье дракон поднял голову, привлекая моё внимание, и кивнул, разрешая ответить.
– Я не из этого мира, – осторожно начала я.
– Знаю, – спокойно ответил дух, – Арх-Аир был в твоём мире?
– У ведьмы, – кивнула я, – ко мне он попал по чистой случайности.
Старичок вдруг хитро прищурился, улыбнулся и насмешливо погрозил мне указательным пальцем.
– Не скажи-и-и, – протянул насмешливо, – Арх-Аир ничего не делает случайно. У него за четыре сотни лет лишь один прокол – из-за него он у вас в мире и оказался. Но, знаешь, сейчас я уже не уверен, что это был прокол, а не часть его плана.
И мы оба вопросительно посмотрели на мою руку. Дракончик с очень важным именем невозмутимо пожал тем, что должно быть плечами, и больше никак на слова духа не отреагировал.
– Зачем я ему? – Вскинув брови, посмотрела на вновь болтающего ногами Топтона.
– А кто ж знает? – Хмыкнул он и вдруг велел: – Проколи палец.
Даже не дёрнувшись, с подозрением спросила:
– Зачем?
– Чтобы Арх-Аир заговорил, – не стал скрывать дух.
И я снова на дракончика посмотрела. И сильно удивилась, когда он, взглянув на меня своими чистыми золотыми глазами, отрицательно покачал головой.
– Не надо? – Догадалась я.
Дух снова покачал головой.
– Почему? – Мне этот момент с прокалыванием крови был в принципе не понятен.
А Арх-Аир тяжело вздохнул… теоретически, потому что я снова ничего не почувствовала, но движение определённо было.
– Он не хочет, чтобы ты привязывалась к роду, – пояснил наблюдающий, как оказалось, за нашим «разговором» старик.
– Я не понимаю, – с тяжёлым вздохом сообщила сразу обоим.
Потом, плюнув на всё, прошла и села обратно на свой стул, на котором до этого сидела. Дух старика повернулся ко мне, облокотившись рукой о столешницу, осмотрел задумчиво и попытался объяснить:
– Видишь ли… Арх-Аир – дух рода Арганар.
– Я догадалась, – кивнула я.
Топтон тоже кивнул, помолчал немного и неторопливо продолжил:
– Фактически, тебя он использует, как временного носителя, понимаешь?
– Не очень, – призналась честно.
Вообще с пониманием последнее время как-то всё напряжённо.
– Ты не принадлежишь к Арганарам, – зашёл Топтон с другой стороны, – значит, не являешься его хозяином. Соответственно, связи с ним у тебя нет никакой. Твоя кровь могла бы решить эту проблему.
– Каким образом? – Снова не до конца поняла я.
С временным хозяином всё ясно, а вот с кровью…
– Ну, если по-простому, – дух задумчиво почесал свою призрачную бороду, – Арх-Аир напитался бы твоей кровью и установил через тебя связь с родом. Фактически, он бы принял тебя в род. Это в принципе не является большой проблемой, если ты собираешься возвращаться домой, но он почему-то всё равно не хочет.
И вот стоило ему это договорить, как Топтон вдруг дёрнулся всем телом, выпрямился, с нескрываемым подозрением посмотрел на меня и у меня же требовательно спросил:
– Это из-за тебя рухнул столичный храм?
Я ничего ему не ответила, я просто виновато опустила голову… А потом подумала: а почему это из-за меня? И, подняв взгляд на стремительно бледнеющего, если это вообще возможно, духа, праведно возмутилась:
– А я тут причём? Я вашу столицу даже не видела, если уж на то пошло.
– А там видеть и не надо, – ехидно заявили мне.
А потом старичок, спрыгнув на пол, принялся ходить туда-сюда вдоль стола, напряжённо о чём-то раздумывая. В итоге начал говорить:
– В храме было восемь пророчеств, последнее исполнилось пять лет назад – собственно, тогда наследник Арганаров изгнал свою экс-невесту из страны. Значит, осталось восемь. Я поспрашиваю у своих, к утру напишу тебе, что это были за пророчества.
– Спасибо, – поблагодарила я искренне, хоть пока и плохо понимала, зачем мне эти пророчества.
Но приятно было, что он хочет помочь. Мёртвое, по сути, существо, потому что дух вряд ли может быть живым… Очень приятно.
– Не за что, – отмахнулся, даже не взглянув на меня, Топтон, – я бы сказал, что тебе нужно как можно скорее вернуть Арх-Аира наследнику рода, но…
Его «но» мне не понравилось совершенно. Как и замедлившиеся шаги и его старательно отводимый взгляд.
– Скажите, пожалуйста, – попросила я негромко. Замолчала, прикусила губу и ещё тише спросила: – Всё очень плохо, да?
Старичок виновато посмотрел на меня снизу вверх, затем тяжело вздохнул, снова взгляд отвёл.
– Это мы завтра решим. Узнаем пророчества и будет действовать, уже исходя из имеющихся у нас знаний. А сейчас тебе лучше бы поспать.
Он был прав, да… спать не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Мне в принципе всё это окончательно переставало нравиться. Потому что одно дело найти дракона и отдать ему артефакт, как бы безумно это ни звучало, и совсем другое впутаться в какие-то там пророчества.
Я понятия не имею, что в них, но уже практически уверена: ничего хорошего.
– Держи, – раздался утром чей-то смутно знакомый голос и сверху на меня упала стопка каких-то бумаг.
А я, между прочим, ещё даже не проснулась, и получить папкой по животу – не самое приятное, что может случиться.
С трудом сев, я растёрла слипающиеся глаза, потому что ночью опять практически не спала, глянула в окно, на котором была тёмная дымка, потом на севшего на край моей кровати духа и только после – на бумаги у себя на коленях.
– Что тут? – Сцеживая зевок в кулак, спросила в итоге, потому что совершенно непонятные символы размывались перед глазами.
– Пророчества. Я сначала хотел только последние восемь найти, а потом подумал, что не будут лишними и те, что были до исчезновения Арх-Аира.
Предусмотрительно.
Снова зевнув, я уткнулась взглядом в ряды крупных, но всё равно непонятных букв. Посидела, посмотрела на них ещё какое-то время, но всё равно ничего не поняла.
– Ну и что тут написано? – Не сдержала раздражённого вопроса и посмотрела на терпеливо чего-то ожидающего Топтона.
Он ещё подождал, уже не так терпеливо. Забрал у меня из рук бумаги, посмотрел, удовлетворённо кивнул, вернул мне на колени, одеялом вязаным укрытые, и снова выжидающе на меня посмотрел.
Я на всякий случай тоже ещё раз взглянула на символы, не поняла совершенно ничего, подняла взгляд на духа.
– Да ты издеваешься, – решил он в итоге.
– Даже не начинала, – призналась искренне.
И бумаги у меня снова забрали, чтобы, разместив уже у себя на коленях, начать выразительное и немного торопливое чтение:
– Священное писание, датированное в ночь седьмого февраля семисот двенадцатого года. В ночь безлунную, когда дитя чужого мира услышит голос мёртвый, пробудится в наследнике древних кровей надежда, да не будет прежним мир его, да начнутся деяния великие. – И уже мне, повернув голову и взглянув на меня: – Ничего не напоминает?
Даже отвечать не стала. Посидела, мрачно обдумывая всё, что услышала, в итоге пришла к выводу:
– Бред какой-то. Что ещё за надежда в наследнике древних кровей?
Дух этого дома снова вышел из образа благоговейности, возмущенно посмотрел на меня и психанул:
– Да откуда я знаю? Если ты не заметила, я, как и ты, всё это время сидел здесь.
Какие мы нервные.
Переложив подушку повыше, откинулась на неё спиной, задумчиво посмотрела на полупрозрачного старичка, подумала и, медленно проговаривая слова, сказала:
– Не факт, что это обо мне. Вряд ли я… скажем так, единственный гость из другого мира.
– Нет, – обрадовал Топтон, – до тебя были другие.
– И что с ними случились? – Заинтересовалась я.
– Выживших не осталось, – честно сообщили мне.
Хочу домой. Опустив голову, посмотрела на сидящего на руке печального дракончика и с надеждой спросила:
– Может, ну его, этого наследника? Пошли домой, а?
Печали в золотых глазах стало на порядок больше. А ещё в них была вина, и, в общем, всё и без слов понятно.
Тяжёлый вздох я сдержать не смогла.
– Что там в остальных пророчествах?
Всё было нерадостно. Вот вообще. У тех, кто их придумывал, была явно совершенно нездоровая психика, потому что все, вообще каждое из пророчеств обещало муки, страшные муки и очень страшные муки. И, насколько я поняла, ничего из этого не сбылось бы, если бы не сбылось самое первое, в котором у наследника рода Арганар просыпается надежда. Только непонятно, какая вообще надежда, о чём она и где до этого пряталась.
Если честно, мне вообще мало чего понятно было.
– Хочу домой, – стонала я уже вслух, прижимая колени к груди.
– Раньше думать надо было, – жестко осадил меня дух, спрыгивая на пол, оставив папку на краю кровати. – Если бы ты сразу отдала Арганару Арх-Аира…
Он замолчал, не договорив, потому что молчаливый дракончик на моей руке печально покачал головой.
Он ничего не сказал, но тут и так всё ясно.
– Ничего не изменилось бы? – Догадалась я.
Его виноватый взгляд, который он тут же отвёл, и Арх-Аир, не прощаясь, уполз вверх по руке.
Проводив его задумчивым взглядом, Топтон потёр свою длинную бороду, недовольно цокнул языком и развернулся к двери, бросив через плечо:
– Ничего не делай. Нужно подумать и решить, как быть.
Дух ушёл, забрав с собой дымку со стекла и искорки со стен.
Посидев ещё немного, я воровато спрятала бумаги под одеяло, убрала постель, взяла из шкафа полотенце, щётку и новую одежду и пошла вниз.
Следующие дни слились в одно бесконечное пятно. Мы копали… вечность, наверно. Мы постоянно копали. У меня на это не было уже ни сил, ни желания, но мы всё равно копали.
Выкапывание древних находок, скрытых от нас где-то там, глубоко-глубоко, чередовалось с завтраками и обедами, от которых меня с каждым днём воротило всё сильнее и сильнее. Не знаю, как такое возможно, но вместо привыкания к местной кухни во мне развивалась её жуткая непереваримость.
Ещё одним разочарованием стал сон. С каждым днём я спала всё хуже и хуже, вздрагивала от каждого шороха, открывала глаза и напряжённо всматривалась в пустоту тёмной комнаты, а потом снова с трудом проваливалась в состояние полудрёмы.
В итоге я не высыпалась, ела совсем мало и из-за этого ходила вялая, недовольная и откровенно пошатывающаяся. Но всё равно копала, да.
Потом Топтон стал спать со мной. Не буквально, нет, он просто сидел на откуда-то появившемся столе, просматривал всё новые и новые бумаги, которые я даже не знаю, откуда у него появлялись, и всё это так спокойно и невозмутимо, потому что стекло неизменно было закрыто от драконов чёрной дымкой. Даже не знаю, почему они до сих пор ничего не заприметили.
А когда я просыпалась в слезах и холодном поту, дух дома просто неодобрительно качал головой и вручал мне большую кружку с чем-то тёплым, очень сладким и травяным – очень вкусно, без этого странного привкуса, что был у всей еды и воды. И я успокаивалась и могла поспать хотя бы несколько часов.
Так прошла неделя, вторая… я уже ни на что не надеялась, мне просто хотелось домой. К несчастью, моё единственное желание пока что исполниться не могло никак.
А потом одним ранним утром меня разбудил Топтон, что было на него совсем не похоже – дух наоборот старался сделать всё, лишь бы я поспала побольше.
– Мёртвое море умирает, – дрожащим от тревоги голосом сказал дух.
И остатки сонливости мгновенно пропали. Резко сев прямо на постели, я в ужасе посмотрела на Топтона – он с не меньшим ужасом в ответ на меня.
– Пророчество, – прошептала я непослушными губами, чувствуя, как ледяной ужас скользит вдоль позвоночника.
Второе из восьми пророчеств, что уже начали приходить в исполнение… Меня просто затрясло от этой мысли. Затрясло от всего этого.
Вскочив с кровати, подбежала к столу, отрыла нужные бумаги, дрожащими руками передала их духу, потому что сама всё ещё ничегошеньки не понимала, и напряжённо замерла, ожидая его слов.
– Когда великий наследник прознает про тайну страшную, когда дитя чужих богов потеряет веру всякую, встанет всё на места свои, и мёртвое умрёт, и должное жить оживёт.
Мне плохо. Мне очень-очень плохо. Настолько, что сердце забилось раза в три быстрее, а дыхание сбилось и теперь рваными обрывками скользило сквозь приоткрытые губы…
– Что будем делать? – Попытка выглядеть невозмутимо позорно провалилась, сметённая чистым искренним ужасом, который я сейчас испытывала.
Посмотрев на меня, дух вполне серьёзно предложил:
– Отрубаем руку, бросаем артефакт с Арх-Аиром и бежим.
И я действительно сильно задумалась, старательно обдумывая такой вариант… Пришлось с тяжёлым вздохом отрицательно покачать головой. Руку было жалко, гарантии, что это сработает – никакой.
– А нельзя просто снять кольцо и как-нибудь переправить хозяину? – С надеждой спросила я.
Старичок выразительно посмотрел на мою руку, дракон решительно покачал головой. Итогом странного молчаливого разговора был тяжёлый вздох духа дома и его же слова:
– Снять артефакт может только наследник рода, но…
И так это «но» звучало, что я точно поняла: всё плохо. Очень плохо. Но выбора всё равно не было, так что:
– Говорите, – решила, мысленно собираясь с силами принять то, что услышу.
И услышала.
– Твоя кровь позволит Арх-Аиру принять тебя в род, и это в принципе избавит нас от множества проблем.
Вот только сам Арх-Аир был категорически против, что и продемонстрировал яростным мотанием мордочки. В золотых глазах уверенно расцветала злость, он даже челюсти с силой сжал, да и вообще выглядел так, что я должна была исключительно из страха не делать то, о чём уже дважды сказал Топтон.
– Конкретно, что случится, если Арх-Аир получит мою кровь?
Дух дракона развернулся на месте с самым зверским выражением лица, открыл рот и с силой цапнул меня за руку… только я ничего не почувствовала, что не помешало Арх-Аиру меня ещё и лапками попинать.
– Из положительного, – начал наблюдающий за истерикой дракончика старик со странным выражением лица, – Арх-Аир обретёт форму, то есть не будет больше рисунком на твоём теле, сможет вернуться к наследнику, да и в принципе к любому представителю рода, без необходимости тащить за собой артефакт. Просто понимаешь, ты, извини, никто, и оставлять с тобой родовой артефакт нельзя, Арх-Аир просто не имеет на это права. Но если ты будешь принадлежать к роду, то и артефакт с тобой оставить можно, понимаешь?
Нет. Я решительно ничего не понимала.
Топтон сокрушенно вздохнул, посмотрел на меня… очень так выразительно посмотрел, и решил зайти с другой стороны:
– Тебя примут в род, артефакт останется у тебя. Просто прими это, как данность, и оставим этот момент.
И он замолчал, ожидая моих слов. Вот только у меня такое чувство, что о чём-то этот дух умолчал. Причём о чём-то очень важном… Убедилась в своих опасениях, когда вновь опустила взгляд на мечущегося у меня по руке дракона. Арх-Аир, завладев моим вниманием, решительно замотал головой, даже струйку огня в мою сторону пустил и снова головой замотал, говоря, что он совсем и совершенно против.
Посмотрев на молчащего старичка, спросила прямо:
– Почему он против?
Топтон замялся и промолчал, виновато отведя взгляд. И он всё молчал и молчал. Арх-Аир на мой вопросительный взгляд отреагировал всё таким же непримиримым отказом.
Так мы и сидели несколько минут: ничего не понимающая я, злой дракон и виноватый Топтон.
Я не выдержала первой:
– Вам не кажется, что я имею право знать? – Поинтересовалась у присутствующих.
Им не казалось. Особенно ничего говорить не хотел дракон, духу этого дома просто всё категорически не нравилось… но в итоге именно он сказал:
– Не только хранитель имеет возможность переноситься между представителями рода, но и сами представители также.
Я едва ли поняла, о чём он вообще.
– Я не понимаю, – призналась честно, скривившись от своего скудоумия.
Топтон страдальчески скривился, как-то странно на меня посмотрев, но всё же попытался объяснить:
– Хранитель, то есть Арх-Аир, связан с каждым представителем рода Арганар.
– Это я понимаю, – серьёзно кивнула я.
– Как хранитель, – продолжил дух, – он имеет возможность связываться с каждом Арганаром.
Я снова кивнула. Топтон кивнул в ответ, помолчал, подбирая слова, и продолжил:
– Но каждый Арганар так же имеет возможность связываться с Арганаром.
И на меня выразительно посмотрели, ожидая реакции.
И она была, она такая была!..
– То есть, – я подняла руку, пытаясь ухватиться за ускользающие мысли, – если Арх-Аир получит мою кровь, то любой из рода Арганар сможет меня найти?
Это пугало. Это в принципе звучало дико, поэтому я понадеялась, что меня сейчас назовут… пусть будет не очень умной. Я действительно верила в это.
Поэтому не сразу поняла виноватый взгляд Топтона и скорбный вид Арх-Аира.
Бред какой-то! Никаких иных слов у меня просто не было.
Смерив возмущенным взглядом обоих, я принялась нервно ходить по комнате взад-вперёд, пытаясь как-то скомпоновать всё то, чем владела.
Получается, Арх-Аир пять лет назад сделал что-то такое, из-за чего оказался в моём мире вместе с артефактом рода, который охранял. Нашёл меня, заставил перенестись сюда, но теперь не мог оставить меня наедине с артефактом, потому что, по сути, этот артефакт не был моим, и дракончик не имел права оставлять меня с ним.
Существует два вариант решения этой проблемы.
Первый – пустить себе кровь и позволить Арх-Аиру принять меня в род. Тогда дух сможет уйти, я сама смогу оставить себе кольцо и, по сути, тоже уйти обратно домой. Это само по себе звучало бредово, но не будем также забывать о том, что в этом случае любой представитель рода Арганар сможет меня найти.
Вариант второй – найти наследника и лично вернуть ему артефакт вместе с хранителем. И всё бы ничего, но, во-первых, я физически не могу его найти, во-вторых, это всё равно уже бесполезно, потому что в игру вступили пророчества. Совершенно мне непонятные, какие-то безумные, придуманные явно психом пророчества.
То есть, в итоге у нас на выбор или возможность быть обнаруженной Арганаром, или возможность не быть обнаруженной в ближайший год.
По сути, выбора не было, потому что меня в конечном итоге всё равно найдут, это даже не обсуждается. И убьют – это, к сожалению, тоже уже практически не обсуждается. Была ещё маленькая надежда, совсем-совсем такая маленькая…
– Хорошо, давайте сделаем это, – решила я, резко выдохнула и решительно пошла к столу, на который Топтон свалил много чего, ножницы в том числе.
– Уверена? – Полетело мне в спину.
– Нет, – призналась честно, решительно игнорируя очередную истерику Арх-Аира, в которой он сейчас бился у меня на руке, старательно пытаясь привлечь внимание и заставить не делать глупостей.
Ножницы нашла с трудом, в процессе дрожащими руками спихнула на пол добрую часть бумаг и пару карандашей.
Топтон молча подошёл, отобрал ножницы, которые я сжимала в руке с такой силой, что побледнели костяшки похолодевших пальцев. Короткий жест духа дома, и мне в руку лёг нож.
– Подумай хорошенько, – проникновенно заглядывая мне в глаза, с сочувствием посоветовал старик.
Но мы с ним оба знали, что я выберу – собственно, поэтому он на меня с сочувствием и смотрел.
Занеся лезвие над ладонью, я невольно зажмурилась, но всё равно резко и безжалостно проткнула кожу ладони. Руку мгновенно обожгло болью. Зашипев от непередаваемых ощущений, я убрала нож и открыла глаза…
Слишком рано. Мне в принципе не стоило их открывать, потому что именно в это мгновение всю мою комнату затопил яркий белоснежный свет. Он залил всё пространство, каждую деталь, ослепил меня, вынуждая вновь зажмурить слезящиеся глаза… он пульсировал в воздухе, наращивая энергию с каждым испуганным ударом моего сердца.
А потом всё закончилось. Кожу перестало жечь, глаза слепить, я смогла вздохнуть полной грудью, а через пару минут звенящей тишины даже рискнула приоткрыть глаза…
Уж лучше бы я этого не делала! Уж лучше бы я вообще ничего не делала! Прямо напротив меня стоял мужчина – высокий, широкоплечий, с распущенными золотистыми волосами, спадающими куда-то на спину, в чёрном мундире и с крайне гневным выражением как на лице, так и в сверкающих золотых глазах… собственно, только благодаря золотым глазам я Арх-Аира и узнала.
А он будто только моего взгляда и ждал, потому что, стоило мне на него посмотреть, как мужчина с шумом втянул воздух через нос, у него даже крылья носа гневно раздулись, открыл рот и… и как начал шипеть что-то совершенно мне непонятное!
И он всё шипел и шипел, временами переходя на рык, переводил яростные взгляды с меня на потрясённо застывшего Топтона, дёргано жестикулировал, а я стояла и не понимала ни слова. Ни единого.
– Это он ругается? – Подавшись в сторону, шепотом спросила у духа дома, не сводя со второго духа, крайне злого, напряженного взгляда.
И ругаться он перестал, чтобы повернуться к Топтону всем могучим корпусом, сложить руки на груди и мрачно на старичка взглянуть. И он стоял и чего-то ждал, а Топтон… Топтон почему-то очень странно смотрел на меня.
В итоге именно он, скорчив виноватую раскаивающуюся морду, повернулся к дракону, который драконом уже не был, открыл рот и… Ну, заговорить-то он заговорил, только вот в наборе длинных гласных и такой комбинации согласных, что произнести это без риска сломать язык не было возможности, я не поняла ничего. Ни-че-го.
Постояла, нервно переминаясь с ноги на ногу и чувствуя себя крайне неприятно под косыми взглядами этих двух – виновато… оправдывающегося, судя по интонации, и крайне недовольного и мрачно молчащего.
Подождав несколько минут, нервно напомнила о своём присутствии:
– Эй, может, можно говорить по-человечески?
Но духи решили не говорить вовсе. Топтон и вовсе на меня даже не смотрел. Арх-Аир смотрел, но уж лучше бы он этого не делал, правда, потому что его взгляд не внушал мне ничего, кроме страха.
– И почему вы молчите? – Не поняла я, раздраженно сложив руки на груди.
В ответ – снова молчание. Мой требовательный взгляд не произвёл совершенно никакого эффекта.
Через почти минуту нашего молчания Арх-Аир всё же вздохнул, чуть повернул голову в сторону духа дома, не сводя при этом с меня взгляда, и что-то ему сказал всё на том же совершенно мне непонятном языке. Топтон ответил, дракон снова что-то сказал…
А до меня начало медленно доходить. Очень медленно, если уж совсем честно, потому что думать о том, что я попросту перестала понимать местный язык, было откровенно страшно.
Хочу домой. Пожалуйста, можно я уже домой, а?
А потом Топтон что-то так тихонько сказал, и Арх-Аир как давай орать! Он орал так громко, что дрожали стены, да и весь дом целиком, наверно, тоже дрожал! Драконы на улице, которых видела я, но которые не видели меня из-за того тумана, что Топтон неизменно насылал на стекло, встревожено заозирались, пара из них даже в драконью форму перевоплотилась, и все выглядели такими тревожными, настороженными, напряжёнными и в целом готовящимися к атаке.
А Арх-Аир продолжал орать что-то очень-очень злое, иногда переходя на рычание, от которого дрожало всё моё тело, а иногда – на шипение, от которого закладывало уши.
С грохотом и оглушительным звоном разбилось окно моей спальни. Но испугалась одна я, невольно вскрикнув, дёрнувшись и в ужасе посмотрев на драконью морду, что сунулась в комнату… Морда не успела сделать ровным счётом ничего, потому что была сметена прочь раздражённым взмахом руки Арх-Аира. Дракона просто выдуло из комнаты, пронесло через весь задний двор и уронило в яму, которую мы до этого тут копали почти месяц!
Шок. Основательный. У всех драконов, что с искренним изумлением замерли кто как был, широко распахнутыми глазами глядя на не менее потрясённого валяющегося в яме дракона.
Шок драконов стал куда основательнее, едва Арх-Аир подошёл к разбитому окну, представляя всю свою грозную натуру собравшимся. Секунда изумления, закончившаяся в итоге тем, что все они, каждый из этих драконов слаженно рухнули на одно колено, опустив головы к земле.
Кто-нибудь что-нибудь понимает?!
А потом дух дракона, который духом не выглядел совершенно, а скорее напоминал живого такого мужчину, начал что-то говорить. Голос его был суровым и в повисшей тишине явно слышимым всем, слова – сложны для моего понимания, но они в целом тоже звучали весьма сурово.
А ещё я точно поняла, что Арх-Аир говорит что-то крайне нехорошее, потому что все коленопреклоненные с каждым мгновением становились всё мрачнее и напряжённее.
Когда дух дракона закончил, драконы остались в тех же позах. А он, больше на них даже не взглянув, развернулся, мрачно посмотрел на меня и молча указал на одного из тех, кто был в драконьем обличье.
И я как-то мгновенно поняла, что он хотел мне сказать: его хозяин, наследник рода Арганар направляется сюда.
Меня трясло. Трясло до такой степени, что я не удержала поданный Арх-Аиром стакан воды. У меня зуб на зуб не попадал, нервы во всём теле натянулись до такой степени, что уже ощутимо ныли, и меня трясло, да. Не спасло даже одеяло, в которое меня заботливый дух дома замотал. К несчастью, одеяло было колючим – то, что подарил Рхарг, Арх-Аир на эмоциях сначала порвал на ниточки, потом эти же ниточки поджёг… чёрным пеплом стала и зубная щётка с пастой, и последний букет чёрных пионов, которые мне дракон три дня назад подарил. Он их и раньше дарил, но Арх-Аир все сжигал.
Так продолжалось целый час. Мы сидели в гостиной втроём, всех остальных дух рода Арганар выгнал на раскопки, причём он даже драконов копать заставил, а Топтон им по лопате откуда-то притащил. С драконами дело пошло заметно быстрее – они Арх-Аира откровенно боялись, поэтому и старались изо всех сил, так что через час яма там была уже приличная такая… раза в два больше той, которую мы целый месяц копали.