Валентина Чайак
Если у вас нет соседа…
– Ты лингвист?
– Каюсь, да. Но по профессии не работаю.
Оля подумала, что это он зря.
Спустя пару дней в дверь позвонили. Оля выплыла из ванной, намереваясь увидеть кого угодно, хоть президента, но на пороге стояла Ира с видом побитой собаки.
– Олечка…
Оля смерила соседку строгим взглядом, не терпящим увещеваний и компромиссов.
– Ты не дашь мне денег в долг, Оль?
– Ты же меня недавно посылала!
– Куда? – Возникла пауза. – Аааа…
Оля наморщила нос и продолжила прожигать соседку взглядом. Та совершенно скукожилась от такого холодного приема, и Олина черствая душа, не пробужденная даже музыкальными композициями в стиле шансон, почему-то начала таять.
Спустя несколько часов к Оле заявился Григорий с охапкой тюльпанов в худых руках. Глаза его сияли.
– Я надеюсь, ты позволишь мне пригласить тебя куда-нибудь.
Оля улыбнулась ему, и впервые за последнее время ее улыбка была искренней. В конце концов, чего не сделаешь ради укрепления добрососедских отношений!
***
Работа в последнее время давалась Оле все тяжелее, а завтра затмевалось неизвестностью.
Григорий оказался великолепным собеседником, а его худощавость уже не замыкала на себя все внимание. Оля и Григорий стали все больше времени уделять друг другу, и у Оли в гостях они пили разные виды чая, а у Григория – кофе, который он собственноручно варил в красивой турке, иногда добавляя корицу или черный перец.
Разговоры вели самые разные, обо всем понемногу – от футбола и растениеводства до рок-музыки. Оля утверждала, что аргентинцы молятся на Месси, Григорий – что на Марадону. Оба были неправы, потому что всем известно, что в Аргентине молятся сразу на обоих.
О рок-музыке спор выдался еще более жарким. Оля настаивала на том, что перепеть легендарных Pink Floyd невозможно. Григорий сначала согласился, но потом уставился в стену, напомнив Оле окуня, и заявил, что все-таки Deep Purple лучше. Оля насупилась и недовольным голосом сообщила:
– Под Pink Floyd во Франции в свое время даже поставили балет.
Григорий оторвал взгляд от стены и парировал:
– Зато «Дым на воде» – самая узнаваемая в Штатах композиция после национального гимна. Да и вообще, кто не знает эту песню?
– Зато «Темная сторона Луны» держалась в топе лучших композиций лет пятнадцать, не меньше. – Оля сверкнула глазами и этот момент больше напоминала взлохмаченного воробья, чем приличную женщину. – А еще в восемьдесят восьмом их альбом впервые прозвучал в космосе.
Григорий нарочито поднял брови.
– А Deep Purple, чтобы ты знала, как-то сыграли самый громкий концерт и установили рекорд, его даже зафиксировали… В общем, где надо, там и зафиксировали.
– Неправда, их превзошли, причем не раз. – Увидев праведное возмущение на лице Григория, Оля поспешила уточнить: – Но я не отрицаю, что они тоже могут заставить оглохнуть. Не знаю, называли ли что-то в их честь, но вот…
– Но вот в честь Pink Floyd назвали новый вид креветок, я в курсе.
Оля замолчала.
– Ты любишь креветки?
– Терпеть не могу, – ответил Григорий с явным удовлетворением.
Оля, готовая ринуться в бой и засыпать оппонента историческими справками вместо стрел, вдруг подумала о том, что зеленый чай с шиповником, который она так старательно, с пыхтением, заваривала, уже почти остыл.
– Откуда такая точность сведений? – не без восхищения в голосе уточнил Григорий.
– Профдеформация, по долгу службы важно внимание к деталям.
– Тебе нравится твоя работа?
Оля задумалась. Начальник вечно расхаживал по офису с неподтянутыми штанами самых невнятных цветов, коллеги мужского пола были разной степени небритости, а женского – хабалистости и изящества одновременно. Все это смешивалось в такой коктейль, что кипы бумаг казались оазисом спокойствия в пустыне офисного безумия и неизбежных плат дани на дни рождения никому не известных сотрудников, которые, казалось, отмечали свое появление на свет несколько раз в год.
Григорий смотрел на Олю внимательно и даже как-то немного с жалостью.
