Валентин Юрьевич Катасонов
Экономика лжи. Валовой виртуальный продукт и деньги «с неба»
Раздел V
Российская власть играет против России
Неужели Россию стали меньше грабить?
Комментарий на свежие данные Банка России о платежном балансе страны
Вчера Банк России разместил на своем сайте информацию «Оценка ключевых агрегатов платежного баланса Российской Федерации в январе-октябре 2019 года». Это еще не подробное изложение всего платежного баланса по итогам 10 месяцев года, а лишь некоторые показатели («ключевые агрегаты»). Знакомство с цифрами производит смешанное ощущение. Положительное сальдо счета текущих операций платежного баланса Российской Федерации в январе-октябре 2019 года уменьшилось до 65,1 млрд долларов США против 88,6 млрд долларов США за аналогичный период 2018 года. Как известно, основной позицией раздела текущих операций баланса является сальдо торгового баланса. Оно у нас на протяжении всех лет существования Российской Федерации положительное, что отражает хроническое превышение экспорта товаров и услуг над их импортом. По итогам десяти месяцев нынешнего года сальдо торгового баланса составило 138,6 млрд долл. против 157,0 млрд долл. за аналогичный период прошлого года. Как видим, за год сальдо снизилось на 18,4 млрд долл. Эксперты полагают, что это снижение отражает прежде всего потери, которые связаны с экспортом углеводородов.
Кое-какую конкретизацию картины падения доходов от экспорта нефти и газа дает Федеральная таможенная служба. Как следует из оперативной статистики ФТС, по итогам трех кварталов нынешнего года российские нефтяники выручили 90,43 млрд долл. от продажи за рубеж «черного золота». Это на 3,8 млрд долл., или на 4 % меньше по сравнению с аналогичным периодов прошлого года. Примечательно, что в физическом выражении экспорт «черного золота» вырос на 3,3 % (до 197,6 млн тонн), однако этого оказалось недостаточно, чтобы компенсировать снижение цен (в среднем на 9 %). Это первое падение доходов от экспорта нефти за три года. Еще хуже обстоят дела с доходами от продажи газа, поставки которого сокращаются не только в денежном, но и физическом выражении. За 9 месяцев, по данным ФТС, «Газпром» продал 159,7 млрд кубометров – на 3,8 % меньше, чем год назад. А вот доходы от газового экспорта из-за обвала цен упали очень резко – на 12,1 %, до 31,1 млрд долл. Кстати, неблагополучие зафиксировано и по ряду товарных групп, не относящихся к углеводородам. Экспорт пшеницы рухнул на 30 % в физическом выражении и 23,5 % в денежном (долларах США); черных металлов – на 10,8 % в физическом объеме и 19,6 % в денежном.
Но вернемся к информации Банка России. Ряд СМИ и экспертов выразили оптимизм по поводу одной цифры, фигурирующей в этой информации. Это показатель, называемый «Сальдо финансовых операций частного сектора». За этим мудреным названием скрывается очень простая вещь: соотношение экспорта и импорта частного капитала. На протяжении четверти века у России хронически устойчивое превышение вывоза такого капитала над ее ввозом (т. е. отрицательное сальдо). Если все называть своими именами, то отрицательное сальдо международного движения частного капитала (инвестиций) является проявлением того, что Россия подергается непрерывному ограблению (в котором на паритетных началах участвуют как российские, так и зарубежные мародеры, которых политкорректно называют «инвесторами»).
Так вот по итогам десяти месяцев нынешнего года сальдо финансовых операций частного сектора составило 31,6 млрд долл., естественно со знаком минус. Чему же радоваться? А радоваться, по мнению некоторых комментаторов, следует тому, что за аналогичный период прошлого года оно было равно минус 41,2 млрд долл. Т. е. масштабы ограбления России по указанной статье платежного баланса снизились на 23,3 %, а в абсолютном выражении на 9,6 млрд долл. Я бы не спешил разделить оптимистическое настроение тех, кому мерещится, что Россия выходит из-под колониального гнета мирового финансового интернационала. В прошлом году радовались, что сальдо финансовых операций частного сектора за три квартала составило «всего» 41,2 млрд долл., что вселяло надежды, что годовое сальдо будет ниже оценок, которые делал Банк России. Однако в четвертом квартале сальдо финансовых операций частного сектора вылилось в рекордную цифру 33,1 млрд долл. и суммарное сальдо за год составило гигантскую величину 74,3 млрд долл. Четвертый квартал всегда самый непредсказуемый, есть целый ряд признаков, что в последние месяцы нынешнего года чистый отток частного капитала резко подскочит.
Но и это еще не все. В свежей информации Банка России об оценках ключевых агрегатов платежного баланса есть еще одна цифра – по приросту резервных активов (международных резервов) Российской Федерации. По итогам 10 месяцев 2019 года он составил 56,3 млрд долл. против 35,7 млрд долл. за аналогичный период прошлого года. А ведь этот прирост резервов ничто иное, как чистый отток капитала, только не частного, а находящегося в управлении Центробанка и Минфина России. И если мы просуммируем суммарный чистый отток частного капитала и капитала денежных властей, то получим по итогам 10 месяцев нынешнего года цифру, равную 87,9 млрд долл. А в прошлом году за аналогичный период эта цифра равнялась 76,9 млрд долл. Таким образом, суммарные чистые потери России от вывоза капитала увеличились ровно на 11 млрд. долл.
В очередной раз хотел бы напомнить, что «дойная корова» под названием «российская экономика» питает своим «молоком» остальной мир не только по статьям платежного баланса, отражающим международное движение капитала. «Молоко» из России выводится в виде инвестиционных доходов – процентов, дивидендов, ренты и др. В разделе текущих операций платежного баланса имеются статьи «инвестиционные доходы к получению» (это те доходы от зарубежных инвестиций российских экспортеров капитала), «инвестиционные доходы к выплате» (это те доходы, которые иностранные инвесторы выводят из России за рубеж) и статья «сальдо инвестиционных доходов». Так вот это сальдо на протяжении всех лет существования России имеет устойчиво отрицательное значение. Причем величина отрицательного сальдо нередко превышало чистый отток частного капитала. К сожалению, эксперты (и уж, тем более, журналисты) на эту «дыру» в российской экономике редко обращают внимание. В упомянутой выше сводке свежих цифр показатель чистого сальдо инвестиционных доходов Российской Федерации по итогам трех кварталов не приведен. Думаю, что цифры по этой позиции на сайте Банка России могут появиться где-то в конце текущего – начале следующего месяца.
Но давайте посмотрим уже имеющиеся цифры за первое полугодие 2019 года (млрд долл.):
Инвестиционные доходы к получению – 23,99;
Инвестиционные доходы к выплате – 47,13;
Сальдо инвестиционных доходов – минус 23,14.
Для сравнения отмечу, что по итогам первого полугодия сальдо финансовых операций частного сектора составило минус 23,50 млрд долл. Т. е. утечка валюты из страны по каналам чистого оттока частного капитала почти точно равнялась утечке валюты под видом инвестиционных доходов.
Российские власти делают вид, что пытаются заткнуть «дыру» под названием «инвестиционные доходы». В частности, этому должны способствовать амнистии для «беглого» российского капитала. В понедельник 11 ноября в ходе совещания у президента России Владимира Путина первый вице-премьер и министр финансов Антон Силуанов сообщил, что с начала амнистии капиталов было подано около 19 тысяч деклараций. Чиновник заявил «Мы сейчас реализуем третий этап амнистии…. Сумма задекларированного имущества: это и деньги на счетах, и имущество за рубежом, составляет около 35 млрд евро. В принципе, это очень неплохой результат». С моей точки зрения, результат провальный. Ведь, даже согласно самым консервативным оценкам экспертов, совокупный объем активов, сформировавшихся за многие годы нелегального вывода капиталов, составляет около 2 трлн долл. Не исключаю, что в Россию будет переведено несколько миллиардов долларов (или евро) в виде инвестиционных доходов для того, чтобы заплатить налоги в казну. Но радикально нынешняя либеральная амнистия уменьшить отрицательное сальдо инвестиционных доходов не может. Нужны более смелые и радикальные меры. Например, запрет иностранных инвесторам на репатриацию инвестиционных доходов из страны в течение определенного количества лет. Уже на протяжении многих лет такая норма используется в Китае и дает хорошие результаты. Для серьезных инвесторов, настроенных на долгосрочные вложения в российскую экономику, такой запрет не окажет существенного влияния. А вот для спекулянтов, действующих под видом «инвесторов», этот запрет действительно лишит их всякого желания приходить в нашу страну и заниматься финансовыми спекуляциями.
Увы, поскольку никаких серьезных мер по защите страны от финансовых мародеров (как отечественных, так и зарубежных) не принимается, то думаю, что по итогам четырех кварталов нынешний 2019 год вряд ли будет более благополучным, чем предыдущий. «Дойная корова» (то бишь российская экономика) выполнит очередной годовой план по сдаче «молока» финансовым мародерам всех мастей.
«Ускорять» российскую экономику будут заключенные
Российская власть мечется в попытках каким-то образом оживить хладеющий труп экономики страны. Эти попытки выглядят одновременно и как откровенная глупость, и как глумление над людьми. Яркими проявлениями такой глупости и такого глумления являются попытки найти деньги для выполнения майского указа президента за счет так называемой «реформы» пенсионной системы или введения новых налогов (последний пример – налог на самозанятых). Но и это еще не предел.
В поле зрения чиновников попал такой большой контингент людей, как заключенные. На конец прошлого года их число в России составило, по данным информационного ресурса «World Prison Brief» (WPB), 536760 человек[29]. Не так уж мало на фоне общей численности населения. По оценкам, WPB в России в расчете на 100 тысяч человек населения приходится 370 заключенных.
По ходу замечу, что на 1 января 1934 года число сидельцев в сталинском ГУЛАГе (тюрьмах и исправительнотрудовых колониях) составляло 510,3 тыс. человек[30]. Численность населения СССР на тот момент равнялась 160,5 млн. человек. Получается, что на 100 тысяч тогдашнего населения приходилось 318 заключенных. До сих пор нынешние чиновники любят вспоминать и ругать «проклятый сталинский режим» с его ГУЛАГом. А получается, что сегодня в тюрьмах «демократического режима» и в абсолютном, и в относительном выражении «сидельцев» больше, чем в середине 1930-х годов в СССР.
Конечно, мы явно не дотягивает до лидера «мировой демократии» и «оплота прав человека» – Соединенных Штатов. Америка является безусловным лидером в мире как по абсолютным, так и относительным показателям численности заключенных. По данным WPB, в 2018 году количество людей, находящихся за решеткой в «оплоте мировой демократии» превышало 2 миллиона человек (если быть точным, их число составило 2.121.600). Примерно 25 % всех заключенных на нашей планете. В расчете на 10 тысяч жителей – 655 заключенных. Даже «диктаторский» и «кровавый» Сальвадор занял лишь второе место по относительному показателю – 604 заключенных.
Россия в мировых тюремных рейтингах занимает весьма скромные места. По абсолютной численности тюремных сидельцев она находится лишь на четвертом месте в мире – после США, Китая (1649,9 тыс.) и Бразилии (746,5 тыс.). А по относительному показателю (в расчете на 10 тысяч жителей) – лишь двадцатое (где-то между Гуамом и Бразилией). Что касается Китая, то его второе место по абсолютному показателю объясняется гигантской численностью населения страны (почти 1,4 млрд. человек), а по относительному уровню он занимает всего лишь 44 строчку мирового рейтинга (265 человек на 10 тысяч населения).
В общем, по мнению российских чиновников, отечественные тюрьмы – все-таки неплохой инструмент для того, чтобы решать поставленные руководством страны задачи. На данный момент – это задачи, вытекающие из прошлогоднего майского указа президента (особенно задача по ускорению экономического развития и выведению России на пятое место среди мировых экономик).
Кажется мне, что наши чиновники решили позаимствовать опыт «оплота мировой демократии» – США. А опыт наработан немалый. Еще в 80-е годы прошлого столетия в Америке стали раздаваться призывы к тому, чтобы произвести реформирование государственной системы исполнения наказаний. Суть предложений заключалась в том, что тюрьмы должны перестать быть бременем для государственного бюджета. Их следует перевести на «хозрасчет», они должны сами себя окупать. Но для того, чтобы тюрьма могла превратиться в эффективное и конкурентоспособное предприятие, ее следует отдавать в концессию (управление) частным корпорациям. Тут сразу можно убить двух зайцев: сделать тюрьму самоокупаемой и при этом помочь бизнесу повысить свою конкурентоспособность. И в этом случае американским корпорациям не надо вывозить свои капиталы за рубеж и строить предприятия в какой-нибудь Папуа – Новой Гвинее, где, по американским меркам, рабочая сила почти бесплатная.
У Америки ведь есть свой ресурс почти бесплатной рабочей силы – заключенные. Да, конечно, в Америке есть Конституция, запрещающая принудительный труд. Но после принятия 13-й поправка к Конституции США (в декабре 1865 года) формулировка Конституции стала звучать по-новому: «Рабство и насильственное принуждение к работе, за исключением наказания за преступление, должным образом осужденное, не должны существовать в США». И эта 13-я поправка, по мнению инициаторов тюремной реформы, должна была «оживить» американскую экономику.
Несколько лет назад я проводил изучение вопроса об организации тюремного бизнеса в Америке. В США к 2008 году в 27 штатах было уже 100 частных тюрем с 62 тыс. заключенных (для сравнения: 5 частных тюрем с 2 тыс. заключенных за 10 лет до этого). Эти тюрьмы управлялись 18 частными корпорациями. Самые крупные из них – Коррекционная корпорация Америки (ССА) и Уокенхат (новое название этой фирмы – G4S); они контролировали 75 % всех заключенных частных тюрем. Акции CCA с 1986 года стали торговаться на Нью-Йоркской фондовой бирже. В 2009 году ее капитализация оценивалась в 2,26 млрд. долл. Позволю себе процитировать самого себя (статья 2012 года): «Частные тюремные компании заключают долгосрочные концессионные соглашения с государством на управление тюрьмами. При этом они получают от государства определенные средства на каждого заключенного. Оплата труда заключенного определяется самой компанией; ставки намного меньше тех сумм, которые выплачивают компании, эксплуатирующие заключенных на основе аренды (первая форма «тюремного рабства»). Ставки оплаты в частных тюрьмах иногда равняются 17 центам за час. За самый квалифицированный труд платят не более 50 центов. В тюрьмах, в отличие от производственных компаний, не может быть и речи о забастовках, профсоюзной деятельности, отпусках, больничных. Для «стимулирования» трудовой деятельности «тюремных рабов» работодатели обещают «за хороший труд» сократить срок «отсидки». Однако, при этом действует и система штрафов, которая фактически может сделать заключение пожизненным»[31].
Следует обратить внимание на такую особенность американского тюремного бизнеса: многие корпорации США с конца 80-х годов прошлого века стали активно подавать заявки на приватизацию тюрем или на заключение концессионных соглашений с тюремным ведомством (ФБТ – Федеральным бюро тюрем, находящимся по Минюстом США). А спрос, как известно, рождает предложение. На всех бесплатной рабочей силы в Америке стало не хватать. Как вы сами догадываетесь, американская правоохранительная система уловила сигналы со стороны бизнеса и стала стараться увеличивать предложение такой рабской силы. В 1972 году в США было менее 300 тысяч заключенных. К 1990 году их количество выросло до миллиона, а к настоящему времени этот показатель удвоился. Судебная система, как полагают некоторые эксперты, готова и дальше увеличивать «предложение» бесплатной рабочей силы. Главным ограничителем является нехватка тюремных помещений в американском ГУЛАГе (на сегодняшний день – 6916 тюрем). Американские суды, учитывая перегрузку тюрем, нередко выносят вердикты, которые не предусматривают тюремного заключения. Поэтому сейчас концессионные соглашения, заключаемые между ФБТ и корпорацией, предусматривают, что последняя должна расширять площади взятого в концессию «объекта». Расширение тюрем позволило бы увеличить в США предложение дешевой и бесплатной рабочей силы.
А теперь вернемся на нашу грешную землю, т. е. в Россию. Видимо, власть решили пойти по пути Америки и интегрировать тюрьмы и осужденных к тюремному заключению в бизнес-процессы. Федеральным законом от 07.12.2011 № 420-ФЗ введен новый вид наказания – принудительные работы, которые являются альтернативой лишению свободы. Замена может производиться в отношении лиц, у которых срок лишения свободы по решению суда составляет от 2 месяцев до 5 лет. Применение этого вида наказания согласно Федеральному закону от 28.12.2013 № 431-ФЗ было отложено. А с 1 января 2017 года. эта норма начала действовать. Главными бенефициарами нового порядка должны стать государственные компании (госкорпорации и акционерные общества с участием государства). Первой среди госкорпораций к труду заключенных начала прибегать РЖД. Как сообщили российские СМИ, эта компания еще в 2017 году оформила заказ на осужденных к обязательным исправительным работам. Еще два года новой возможностью заинтересовалась госкорпорации «Ростех».
Кстати, в наших тюрьмах сегодня сидят люди, которые много что умеют. Это специалисты, которые умеют работать не только руками, но и головами. Не так давно бизнес-омбудсмен Борис Титов предложил в СИЗО создавать бизнес-инкубаторы. Он имел в виду использование большого количества «креативных» бизнесменов, которые справедливо или несправедливо оказались за решеткой. Но уже подумывают и о том, чтобы создавать в местах лишения свободы «шарашки» по образу и подобию тех, какие были при Сталине. Действительно, в СИЗО немало людей с техническим образованием. Президент страны в майском указе задачу добиваться «технологических прорывов», вот и будут зэки заниматься «стартапами» и готовить «прорывы»[32].
Разные бизнес-инициативы исходят и от самих тюремщиков. Так, учреждения ФСИН в регионах заявили о готовности включиться в территориальные проекты обращения с твердыми коммунальными отходами, созданными в рамках разворачивающейся в стране «мусорной реформы». Колонии готовы создать на своей территории центры переработки отходов и обучить персонал для работы в этих центрах.
Как сообщают российские СМИ, в следующем году крупные государственные компании откроют специальные филиалы, которые будут называться «колонии» (при такой-то компании). Соответствующий закон, принятый Думой в июле этого года, вступает в силу с 1 января 2020 года. Глава правления Ассоциации юристов России Владимир Груздев следующим образом прокомментировал эту правовую новацию: «Закон позволит решать и социальные, и экономические задачи. Нередко предприятия в малонаселенных районах испытывают нехватку рабочих рук. С другой стороны, есть очевидные проблемы с трудоустройством осужденных. Теперь появится возможность открывать филиалы колоний-поселений и исправительных центров при предприятиях и крупных стройках»». Пока еще российские компании не «распробовали» в полной мере преимущества использования почти бесплатной рабочей силы. Заместитель директора Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) Рустам Степаненко в прошлом месяце сетовал на нехватку заказов со стороны бизнеса: «На сегодняшний день у нас привлечено к труду 170 тыс. человек, что составляет 46,5 % (от всех заключенных – В.К.)». По его мнению, такой показатель неудовлетворителен, в тюремном ведомстве работают над тем, чтобы все заключенные в РФ эффективно трудились. Как показывают опросы представителей бизнеса, большинство из них пока не может понять, нужна ли им такая рабочая сила, готовы ли они заключать соглашения с тюремным ведомством. Отмечу, что нечто похожее было и в Америке в 80-е годы прошлого века. Американские компании сомневались и опасались связываться с тюремным миром.
Но к началу нынешнего века предрассудки и сомнения были преодолены. Аппетит на бесплатную рабочую силу со стороны американского бизнеса высокий. И правоохранительные органы готовы удовлетворять эти растущие аппетиты, расширяя масштабы американского ГУЛАГа.
Не исключаю, что примерно то же самое может происходить и в России. Некоторые сомнения и опасения со стороны российского бизнеса могут со временем смениться потоком заказов на тюремных рабов. Может появиться новая форма государственно-частного партнерства в виде сращивания бизнеса и тюремщиков. Сращивание опасное, которое со временем может привести к тому, что правоохранительная система страны переродится в машину превращения граждан в тюремных рабов. С 1992 года в России по умолчанию строится капитализм. Кажется, эта фаза исторического развития страны заканчивается. Дальше маячит «демократический» ГУЛАГ и рабовладельческий строй.
