Валентин Юрьевич Катасонов
Экономика лжи. Валовой виртуальный продукт и деньги «с неба»
Раздел IV
Япония, Турция
Япония как испытательный полигон для Центробанков
Центробанк «Страны восходящего солнца» во многих отношениях уникален. И этой своей уникальностью привлекает к себе внимание многих экспертов и финансистов-практиков. Профессионалы усматривают в тех «экспериментах», которые проводит Банк Японии, будущее денежно-кредитных систем ведущих стран мира.
Но прежде несколько слов об истории Банка Японии. Он был учрежден в разгар революции Мэйдзи – в 1882 году. Первоначально срок его деятельности был установлен в 30 лет. Позднее, в ХХ веке срок деятельности Банка Японии несколько раз продлевался. В 1979 году Центральный банк получил бессрочный статус.
Причиной создания ЦБ, как отмечается на сайте Банка Японии, стал резкий рост банков (до полутора сотен к началу 1880-х годов), неконтролируемая эмиссия и рост инфляции. Учрежденный Центробанк был призван постепенно монополизировать денежную эмиссию и погасить инфляцию. Первоначально эмиссия денежных знаков (банкнот) Центробанком осуществлялась с учетом имеющихся у Банка Японии запасов серебра. В 1897 году Япония перешла от серебряного к золотому стандарту, который к этому времени стал преобладающим в мире (кстати, Российская империя в результате денежной реформы С.Ю. Витте также в 1897 году перешла к золотому рублю). Денежная эмиссия Банка Японии стала осуществляться под обеспечение запаса «желтого металла». Золотой стандарт продержался в Японии до декабря 1931 года (в это время под влиянием мирового экономического кризиса остатки золотого стандарта стали ликвидироваться во всех странах).
Долгое время Банк Японии имел статус института, независимого от государства. В 1942 году был принят закон, согласно которому Банк Японии стал подконтролен правительству. Министр финансов Японии получил право самостоятельно изменять подзаконные акты банка. В 1949 году был создан Политический совет, который стал определять интересы государства в области монетарного регулирования. С 1 апреля 1998 года вступил в силу новый Закон о Банке Японии, который восстановил независимость Центробанка от государства.
По статусу Банк Японии является акционерной компанией: 55 % его капитала принадлежит правительству, 45 % – частным и институциональным акционерам. Акционерам гарантированы дивиденды в размере 4 %, в случае получения банком высокой прибыли они могут быть увеличены до 5 %. Основная прибыль взимается в государственный бюджет.
Подобного рода Центробанки акционерного типа со смешанным государственно-частным капиталом – не редкость в мире. Например, Национальный банк Бельгии (50 % – государство, 50 % – частный капитал); Национальный банк Швейцарии (52 % – государство в лице кантонов и кантональных банков, 48 % – частный капитал); Банк Греции (8,93 % – государство, 91,07 % – частный капитал); Центральный банк Турецкой Республики (55,12 % – Минфин, 44,88 % – частный капитал в лице турецких банков и физических лиц).
Теперь об уникальности Банка Японии. Она заключается, в первую очередь, в том, что он стал среди Центробанков «первопроходцем» в деле проведения сверхмягкой (или, как говорят, «голубиной») денежно-кредитной политики. Суть такой политики заключается в том, что масса денег, создаваемых Центробанком, неуклонно и быстро растет, при этом деньги становятся очень дешевыми или даже бесплатными.
Процентная ставка, по которой Банк Японии предоставлял кредиты коммерческим банкам (сегодня она называется «ключевой ставкой»), в 2001 году упала до нуля. Такое было, пожалуй, впервые за всю историю Центральных банков. Ставка продержалась на нулевой отметке до 2006 года включительно. Но и в последующие годы она находилась чуть выше «плинтуса». В 2007–2008 гг. ее уровень равнялся 0,5 %, затем в конце 2008 года ставка опустилась сначала до 0,3 %, а потом до 0,1 %. С 19 декабря 2008 года по 4 октября 2010 года ее уровень – 0,1 %. 5 октября 2010 года Банк Японии снизил процентную ставку до диапазона 0–0,1 %. 29 января 2016 года процентная ставка Банка Японии снижена до отрицательного значения – минус 0,1 %. Правда, следует признать, что здесь Банк Японии не был пионером. Первым ключевую ставку до отрицательного значения опустил Центробанк Швеции в июле 2015 года.
И вот уже почти четыре года (по сей день) ключевая ставка Банка Японии находится на отметке минус 0,1 %. В четверг, 19 декабря 2019 года на своем заседании совет директоров Банка Японии принял решение оставить ставку на прежнем уровне.
По ходу отметим, что по депозитным операциям Банка Японии ставка также отрицательная. С января 2016 года она была установлена на уровне минус 0,1 %. Сегодня она находится на планке минус 0,5 %.
Кроме того, уже с конца прошлого века Банк Японии активно накачивает экономику страны деньгами. Причем преимущественно путем скупки на рынке долговых бумаг государства. Фактически Банк Японии еще по крайней мере за десять лет до того момента, когда Федеральная резервная система США в разгар финансового кризиса 2007–2009 гг. начала программу «количественных смягчений» (скупку ипотечных и казначейских бумаг), уже занимался этими самыми «количественными смягчениями». Банк Японии начал кампанию КС под флагом борьбы с угрозой дефляции и за оживление национальной экономики.
Если по величине активов Банк Японии в конце прошлого века относился к разряду крупных Центробанков мира (был меньше, чем ФРС США, находился примерно на том же уровне, что и Банк Англии или Бундесбанк), то сегодня он стал Центробанком № 1.
Вот самые свежие данные об активах ведущих Центробанков мира (по состоянию на ноябрь 2019 года, трлн. долл.): Банк Японии – 5,3; Европейский центральный банк (ЕЦБ) – 5,2; Народный банк Китая – 5,2; Федеральная резервная система США (ФРС) – 4,0[23].
Надо учитывать, что Япония по масштабам экономики существенно уступает и США, и Китаю, и группе стран еврозоны. Если сравнить показатель активов Центробанков с валовым внутренним продуктов стран (группы стран), то получим следующую картину (%): Япония -102,0; страны еврозоны – 39,2; Китай – 36,8; США – 17,4.
Сегодня и в Европе, и в США идут активные дискуссии по вопросу о том, не слишком ли далеко ЕЦБ и ФРС зашли в своих количественных смягчениях. Ведь они подобны наркотику, к которому экономика привыкает и без него жить уже не может. В случае масштабного кризиса у этих Центробанков не будет уже никаких средств для того, чтобы защищать экономику от кризиса. Но ситуация в Европе и США – еще «цветочки», по сравнению с ситуацией в Японии. Центробанк Японии превратился на фоне национальной экономики в самый грандиозный в мире «пузырь». Складывается впечатление, что с конца прошлого века Японию стали использовать в качестве испытательного полигона, на которым проверяется, чем может закончиться ультралиберальная денежнокредитная политика Центробанка. А ведущие мировые СМИ не очень склонны раскрывать детали продолжающегося в Японии эксперимента.
Следует обратить внимание, что и ФРС, и ЕЦБ, и другие Центробанки закупают часть тех долговых бумаг, которые выпускают Минфины соответствующих стран. Так, на сегодняшний день, на балансе ФРС находится примерно 13 % всех облигаций, выпущенных Казначейством США (другими покупателями выступают пенсионные фонды, страховые компании, хедж-фонды США, Центробанки и институциональные инвесторы других стран). Что касается ЕЦБ, то ныне действующие правила предусматривают, что он не может приобретать более 1/3 общего объема казначейских бумаг, выпущенных государством-членом еврозоны.
А как обстоят дела в Японии? Прежде всего, следует напомнить, что «странах восходящего солнца» – мировой рекордсмен по относительному уровню государственного долга. Он оценивается в 250 % ВВП страны. На этом фоне США и страны еврозоны выглядят сравнительно «прилично»: у них показатель составляет несколько больше 100 %. Да и долг государства в Японии растет быстрее, чем у многих других стран. В последние годы средняя величина дефицита государственного бюджета Японии составляет около 4,5 % ВВП (в США, Великобритании, еврозоне – примерно 3 %). По данным японских экономистов, в 2018 финансовом году треть доходной части государственного бюджета формировалась за счет займов[24]. Эта доля нарастает из года в год. Если сложившаяся тенденция сохранится, то к середине следующего десятилетия большая часть бюджета будет формироваться не за счет налогов, а за счет государственных займов. Прямо какая-то финансовая утопия (или, наоборот, антиутопия).
В Японии в отличие от США и еврозоны главным покупателем государственных долговых бумаг оказывается Центробанк. Уже в 2016 году примерно 40 % всех государственных облигаций Японии находились на балансе Банка Японии. Государство попало в полную зависимость от «независимого» Центробанка. В 2017 году правительством и Центробанком был сделан очень неординарный совместный шаг, который, как сообщили чиновники страны, должен полностью решить проблему государственного долга. Они договорились что ЦБ Японии будет выкупать с рынка госдолг Японии, принадлежащий всем прочим держателям облигаций.
Сейчас эти «прочие» держатели все еще обременяют государственный бюджет. Ведь им надо выплачивать проценты по государственным бумагам. Сегодня на эти цели расходуется более 15 % бюджета страны. А вот если эти «прочие» бумаги попадут на баланс Центробанка, то вроде бы жизнь государства наладится. Ведь, те проценты, которые до сих пор Минфин платил Банку Японии по государственным бумагам, возвращались назад в Минфин (поскольку получаемая в виде таких процентов прибыль, согласно закону, должна перечисляться Банком Японии в казну).
Согласно принятому плану, каждый год Банком Японии будет выкупаться долг на 700–800 млрд. долларов. Решение практически реализуется. Уже сегодня на балансе Банка Японии сосредоточена половина всех казначейских облигаций. Предполагается что весь государственный долг будет выкуплен Банком Японии к 2026 году. На первый взгляд, возникнет красивая модель долгового финансирования государства без какой-либо нагрузки на бюджет в виде процентных расходов. Да и проценты по государственным бумагам тогда можно будет упразднить. Скорее всего, ставки будут нулевыми. Но вся эта красивая схема напоминает «бесплатный сыр в мышеловке». Государство в итоге окажется в полной власти «независимого» Центробанка. Пока об этой схеме знают очень немногие экономисты, финансисты и политики. Видимо, это «пилотный проект», отрабатываемый на полигоне «страны восходящего солнца». Но если проект окажется успешным, ее могут взять на вооружение США, Европа и другие страны. Схема всем хороша. За исключением того, что государства окончательно окажутся в подчинении Центробанков. Некоторые эксперты даже говорят, что японская схема приведет к полному уничтожению суверенного государства, а отдельные институты государства (в первую очередь, министерства) превратятся просто в структурные подразделения Центробанков, которые станут первой и единственной властью.
Одновременно Банк Японии тихой сапой скупает многие компании страны. Ему в отличие от Центробанков большинства других стран разрешено приобретать на финансовом рынке корпоративные бумаги – облигации и акции. И Банк Японии этим правом все более активно пользуется. Банк Японии уже давно входит в десятку крупнейших акционеров на токийской фондовой бирже. Уже давно, по данным биржи, Банк Японии входит в топ-10 участников фондового рынка страны. В марте 2018 года в портфеле Банка Японии имелись акции 40 % всех компаний, бумаги которых торговались на токийской бирже (1446 компаний из 3735, имевших листинг на этой бирже). Спустя год этот показатель вырос до 50 %. В 23 компаниях в этом году Банк Японии был основным акционером. Общий объем инвестиций Банка Японии в акции составил 28 трлн. иен (примерно 250 млрд. долл. США).
Экспансия Банка Японии на фондовом рынке продолжается. К ноябрю следующего года инвестиции Центробанка Японии в акции могут достичь 40 трлн. иен. По оценкам экспертов, в следующем году он может стать главным институциональным инвестором на фондовом рынке страны, обойдя государственный пенсионный фонд[25]. Многие японские экономисты с тревогой смотрят на эксперимент Центробанка по скупке акций. Поддерживая постоянный спрос на японские акции, Центробанк способствует росту их курса и общего биржевого индекса. Бизнес, по сути, может получать незаслуженные дивиденды от роста капитализации компании. Постепенно размываются и исчезают стимулы к совершенствованию бизнеса. Скупку акций Банком Японии некоторые эксперты называют «ползучей национализацией», которая ведет к уничтожению классического капитализма.
Готовы ли другие Центробанки мира взять на вооружение опыт Банка Японии по скупке акций частных компаний и «национализации» экономики, сказать трудно. На сегодняшний день имеется лишь еще один Центральный банк, который является активным участником рынка корпоративных бумаг. Это Национальный банк Швейцарии (НБШ). Примерно 20 % его активов представляют собой вложения в акции. Однако в отличие от Банка Японии, который инвестирует исключительно в акции своих компаний, в портфеле НБШ основная часть акций приходится на бумаги американских компаний[26].
Эрдоган пытается поставить под контроль банковский сектор Турции
Небольшая сенсация из жизни современной Турции – сообщение информационного агентства Блумберг о «гонениях» на турецких банкиров со стороны власти. Агентство сообщило, что за последние два года из ведущих частных банков Турции был уволен ряд топ-менеджеров по распоряжению регулятора (Центробанка), который, в свою очередь, находится под надзором министра финансов и казначейства Берата Албайрака, зятя президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана.
Свою новость Блумберг основывает на признаниях одиннадцати бывших высокопоставленных сотрудников банков, которые, как отмечает агентство, подверглись этой «чистке». Все, кроме одного банкира, пожелали сохранить анонимность, опасаясь преследования со стороны властей. Блумберг утверждает, что им было проведено достаточно обширное обследование по кадровым перестановкам в тридцати негосударственных кредитных организациях Турции, использовались биографические сведения, которые топ-менеджеры должны представлять при проведении назначений и которые имеются в открытом доступе[27].
Увольнения произошли в период с конца 2017 года по октябрь этого года. Топ-менеджеры в своих признаниях полагают, что увольнения в банковском секторе стали продолжением кампании чистки государственного аппарата и вооруженных сил после попытки неудавшегося переворота летом 2016 года. Напомню, что уже до конца 2016 года было арестовано 119 генералов и адмиралов, уволено из рядов вооруженных сил более пяти тысяч офицеров и военнослужащих более низких чинов, из военных училищ исключены более 16 тысяч кадетов. Также были отправлены в отставки почти три тысячи сотрудников судов и прокуратуры. Число чиновников, уволенных из разных министерств и ведомств исполнительной власти и местных органов власти, исчисляется несколькими десятками тысяч. Только в министерстве иностранных дел штаты были обновлены на одну треть.
Наконец, кампания чистки кадров докатилась и до институтов денежной власти. Правда, смена кадров в этой сфере не была продиктована подозрениями в том, что руководители Минфина и Центробанка непосредственно участвовали в подготовке военного переворота. Причина в том, что они своими решениями ухудшали экономическое положение страны. Т. е. осознанно или неосознанно занимались подрывной деятельностью, формировали в стране атмосферу недовольства властью и президентом. А, следовательно, косвенно также приложили свою руку к подготовке переворота.
В 2018 году во главе Минфина был поставлен упомянутый выше Берат Албайрак, при этом полномочия финансового ведомства были расширены. В частности, Минфину было поручено выполнять функции надзора над Центробанком. Наконец, в начале июля нынешнего года был отправлен в отставку председатель Центрального банка Турции Мурат Четинкая, который занял этот пост в апреле 2016 года. На его место назначен заместитель главы ЦБ Мурат Уйсал. Как выяснилось, Мурат Четкиная не реагировал на указания президента и министра финансов, проводя свою «независимую» от государства денежно-кредитную политику. Прежде всего, он отказывался от понижения ключевой ставки Центробанка. Эрдоган и министр финансов и казначейства Берат Албайрак в течение нескольких недель требовали от Четинкая покинуть свой пост. Последний добровольно уйти отказывался, поэтому пришлось прибегнуть к президентскому указу.
Процесс кадровой «чистки» в финансово-банковской сфере продолжился и перекинулся на частные банки. Опрошенные банкиры в своих откровениях признавали, что власти их квалифицировали как «предателей» и «вредителей», отклоняющихся от общей государственной экономической и финансовой политики государства. «Чистки» в банковском секторе, как отмечают опрошенные экс-банкиры, усилились после валютного кризиса, который произошел в прошлом году. Новость агентства Блумберг о «чистках» в банковском секторе Турции была опубликована 15 декабря. А уже на следующий день Центробанк Турции выступил с опровержениями и даже пригрозил подать в суд на Блумберг за дезинформацию[28].
Действительно, ссылка агентства на десять анонимных источников не очень убедительна. Единственный банкир, раскрывший свое имя в опросе Блумберг, – Керим Рота, три десятилетия проработал в банковском секторе страны, последнее его место – заместитель главного исполнительного директора Akbank TAS. Даже если публикация Блумберг «придуманная», то все равно, следует признать, что она придумана не пустом месте. Президент Турции и министр финансов действительно решили взять кадровые назначения в высшем звене негосударственных банков под свой контроль.
Напомню, что в конце июня 2018 года в Турции проходили внеочередные выборы президента страны. Главным претендентом на пост главы государства был Р. Эрдоган. Он в своей предвыборной программе помимо всего обещал поставить под свой эффективный контроль денежно-кредитную политику Центробанка. И особенно навести порядок с ключевой ставкой, которая, по мнению Эрдогана, была чрезмерно высокой. Центробанк и стоявшие за ним частные банки находились к глухой оппозиции по отношению к Эрдогану. Субъективная неприязнь к Эрдогану дополнилась вполне конкретным действием. Если еще весной 2018 года ключевая ставка Центробанка составляла 8,00 %, то 1 июня она была более чем удвоена и достигла 16,50 %. Такого уровня она не имела никогда. Это был открытый вызов Эрдогану. А 7 июня 2018 года ставка была повышена еще на 100 базисных пунктов и достигла 17,50 %. И это за полтора месяца до выборов. Эрдоган все понял. Если военные пытались отстранить его от власти силой оружия, то банкиры для этого использовали более изощренный метод – ключевую ставку, с помощью которой можно парализовать экономику страны. Уже после победы Эрдогана на выборах Центробанк продолжил свою деструктивную политику: 13 сентября 2018 года и без того высокая ключевая ставка была еще раз резко повышена – до 24 %.
А тут еще частные банки, которые под управлением банковского регулятора произвели обвал турецкой лиры. Ее валютный курс снижался и до выборов, но после выборов буквально в течение недели (в августе) турецкая лира обвалилась на 25 % по отношению к доллару США (а с начала года она потеряла 45 %) И это, кстати, на фоне сверхвысокой ключевой ставки, которая была введена под формальным предлогом не допустить обвала валютного курса лиры. Как выяснилось, ее можно обвалить при любой ключевой ставке, ибо для спекулянтов гораздо более императивным индикатором являются рейтинговые оценки «большой тройки» международных агентств. А рейтинговые агентства своей дирижерской палочкой спровоцировали резкий отток капитала из страны, что и вызвало обвал лиры. Конечно, Эрдоган не может не быть обиженным на непатриотичное поведение турецких банков, которые больше слушают международных «дирижеров», чем собственно президента. Турецкая банковская система изначально (еще с 19 века) выстраивалась именно таким образом, чтобы управляться международными дирижерами (конечно, это не только рейтинговые агентства, но также ведущие западные аудиторские компании, Международный валютный фонд, Банк международных расчетов в Базеле и др.). И уже, конечно, в законе о Центральном банке Турецкой Республики имеется стандартная формулировка о его «независимости» от государства.
Президент Турции пытается использовать неформальные методы установления контроля над Центробанком. Через назначение «своих людей» в Минфин и Центробанк, через «устные указания» министру финансов осуществлять надзор над Центробанком, даже через кадровые назначения «лояльных» правительству топ-менеджеров в частные банки.
Кое-какие успехи от проведения такой неформальной политики уже имеются. При новом руководителе Центробанка было произведено уже четыре понижения ключевой ставки. 25 июля (через 19 дней после назначения Мурата Уйсала на пост главы ЦБ) она была снижена с 24,00 % до 19,75 %. Далее снижения происходили 12 сентября – до 16,50 %; 24 октября – до 14,00 %; 12 декабря – до 12,00 %. Таким образом, за неполные пять месяцев ключевая ставка была снижена вдвое. Хотя все еще остается на таком уровне, которого не было на протяжении многих лет (до июня 2018 года). Эксперты предполагают, что снижение ключевой ставки продолжится такими же ударными темпами и в следующем году. Хотя, конечно, никто не надеется, что она опустится до 1,50 % – рекордно низкого уровня, который был достигнут в декабре 2010 – январе 2011 гг.
Кстати, эксперты обращают внимание на то, что в этом году на фоне снижающихся ключевых ставок наблюдается снижением темпов инфляции и снижение валютного курса турецкой лиры выглядит более умеренным. Если в прошлом году валютный курс лиру упал на 30 %, то за 11 месяцев этого года падение составило только 8,5 %.
Эксперты обращают внимание также на такую инициативу турецкого Минфина, как подготовка поправок в статье 60 закона о Центральном банке. Они предполагают, что 20 процентов чистой прибыли Центробанка, предназначаемые для формирования его резервов, не должны оставаться в самом Центробанке, а их следует перечислять в государственный бюджет. По итогам 2018 года чистая прибыль Центробанка составила 56,3 млрд. турецких лир, что эквивалентно 9,76 млрд. долл. США. Получается, что если бы уже действовали предлагаемые Минфином поправки, то Центробанк должен был бы перечислить в государственную казну почти 2 млрд. долл.
Минфин Турции полагает, что Центробанку страны следует более активно участвовать в пополнении государственной казны. Делаются ссылки на другие страны, где действительно значительная часть прибыли Центробанков перечисляется в бюджет. Например, в России последний норматив отчисления прибыли Банка России в бюджет составлял 90 % (до этого был 75 %). Правда, этот норматив российскому бюджету в 2017 и в 2018 гг. ничего не дал, потому что у Банка России образовались значительные убытки, перечислять было нечего.
Примечательно, что упомянутые поправки в Закон о Центробанке (статья 60) буксуют в парламенте Турции. Это является косвенным признаком того, что в законодательной власти страны много политиков, которые препятствуют установления эффективного контроля государства над ЦБ.
Впрочем, нет полной гарантии того, что денежно-кредитная и валютно-финансовая политика Эрдогана, основывающаяся на неформальных (преимущественно кадровых) методах, не даст сбоя. Так, нет полной уверенности в том, что в будущем не будет, например, новых обвалов лиры. Для этого неформальные методы следует укрепить внесениями серьезных изменений в соответствующие законы Турецкой Республики. В первую очередь, следует исключить из закона о ЦБ формулировки о «независимости» этого института и сделать его полноценным органом государственной власти. Кроме того, следует поставить под государственный контроль трансграничное движение капитала для того, чтобы нейтрализовать влияние на турецкую экономику упомянутых выше «международных дирижеров».
Р. Эрдоган пока не дерзает на то, чтобы изменить формальный статус Центробанка как «независимого» от государства института. Видимо, понимает, какую бешеную реакцию вызовет это со стороны Запада. Это намного опаснее, чем, например, угрозы введения Вашингтоном экономических санкций против Турции в случае закупки ЗРК С-400 у Российской Федерации. Плюс к этому, как уже отмечалось выше, расстановка сил в парламенте страны такова, что проект закона об изменении статуса ЦБ будет наверняка заблокирован. Война Эрдогана с банкирами продолжится, исход ее предсказать трудно.
