Вадим Олерис
Енот и все-все-все
– Эсминцам подойти на дистанцию прикрытия капитальных кораблей! Истребительным эскадрильям перейти в режим свободной охоты. Всем кораблям – продвигаемся дальше. Соединимся с кораблями Раукаан.
Вокруг тяжелых кораблей закрутились водовороты ближнего космического боя. Многочисленные дроны цеплялись за обшивку, пытаясь взломать внутренние системы или просто пробурить броню. Эскадрильи беспилотных штурмовиков маневрировали среди мин и заградительного огня эсминцев, пытаясь выйти на дистанцию сброса зарядов. Истребители людей охотились за штурмовиками врага и периодически сходились в схватках с дронами-истребителями. Как и ожидалось, беспилотники превосходили людей в маневре, и потери эскадрилий росли. Хотя дроны и не были неуязвимыми, счет был в их пользу. Не говоря о том, что ИскИн мог легко восстанавливать свои потери.
Тяжелые крейсеры во главе наступающего фронта получали повреждения, но продолжали двигаться вперед, почти не обращая внимания на кипящий вокруг них бой, и лишь изредка стреляя по наиболее плотным скоплениям врага. Периодически пространство прошивали ядерные копья выстрелов «Нов», выжигающие все на своем пути.
– Скунс, Кенга, найдите мне цель, – потребовал Тигра.
– Да вон их сколько. Выбирай любую, – на грани издевки посоветовала аналитик.
– Достойную цель. Что нам уничтожить, чтобы нанести заметный урон противнику? Может быть у него есть какой-то центральный узел? Или эта… матка? Как у пчел.
– Мысль хороша, но не слишком. Единый центральный нервный узел имеет свои преимущества, но и недостатки. Из очевидного – его уничтожение ведет к смерти всего организма. К тому же – командным сигналам требуется время, чтобы дойти от узла до отдаленных частей организма. Поскольку наш ИскИн оперирует на большой территории, ему нет смысла сводить все в один узел. Он наверняка предпочтет сетевую структуру. В идеале – даже без региональных узлов. Чисто одноранговая сеть.
– Ну а про матку как главного производителя и говорить нет смысла. Это же изначально саморазмножающиеся зонды. По определению. Каждый может создать свою копию. Или не копию, а специализированную единицу, вроде истребителя.
– Вы что-нибудь хорошее скажете, или будете просто разбивать предположения? – поинтересовался клан-лидер. – Если ИскИн – это распределенная сеть, у зондов должны быть какие-то каналы связи между собой. Если их заглушить, то останутся только простые автономные программы, а не этот дьявольский сверхумный противник.
– Ага. Он кстати тоже пытается глушить и вмешиваться в наши каналы связи, а мы все равно общаемся. Чуешь проблему? Спектр слишком большой, вариантов способов связи слишком много. Не получится заглушить все. Плюс он может использовать что-то экзотическое, на что мы не сможем воздействовать, потому что нет инструментов.
– Тогда что нам делать?
– Стрелять, – пожала плечами Мама Кенга. – Чем больше дронов, тем больше связей, тем выраженнее интеллект.
– Это можно, – кивнул Тигра.
– Капитальные корабли Раукаан на дистанции прямого лазерного сигнала. Они сильно потрепаны.
– Кораблям всех кланов. Тяжелым крейсерам образовать сферическое построение. Авианосцам, эсминцам и фрегатам отойти и образовать вторую сферу. Истребителям вернуться на свои авианосцы для дозаправки, после чего присоединиться к внешней сфере. Всем тяжелым кораблям понизить уровень пороговой вероятности зенитных орудий. Тяжелым орудиям режим свободной стрельбы. Давайте создадим действительно плотный огонь!
Последняя битва стала действительно апокалиптической. Многочисленные тяжелые корабли объединенного флота образовали «мешок» вокруг дронов, ведя активную стрельбу, и выдерживая многочисленные попадания дружественного огня благодаря своей прочной броне. Легкие корабли образовывали вторую, более широкую внешнюю сферу, перехватывая всех противников, выходящих из внутренней. Система Тау Кита останется опасной для космолетов на долгое время после сражения, но выбора не было.
И все же, несмотря на броню, корабли не могли бесконечно выдерживать попадания от своих и чужих. Ведь и беспилотники не принимали покорно роль мишени, а атаковали в ответ.
– Мы несем потери.
– Неужели? – меланхолично отреагировал на доклад Енот. Клан-лидер понурившись сидел в командном кресле, предоставив битве идти своим чередом. Не было больше хитроумных тактик, не было главного босса, которого нужно победить. Осталась только мясорубка, перемалывающая корабли и дроны в огне взаимного уничтожения.
– Битвы совершили круг и вернулись к своему исходу, – произнес Тигра.
– В смысле?
– В начале времен люди сражались в рукопашной. Копьями, топорами, мечами. Лицом к лицу. Щит в щит. Глаза в глаза. И ключом к победе была выносливость. Если ты остался на ногах, а противник пал – ты победил. Если твои солдаты еще остались, а солдаты врага убиты или сбежали – ты победил. Потом дистанция боя увеличивалась. Появились ружья и пушки. Самолеты. Управляемые операторами беспилотники. Между убивающими друг друга людьми были десятки, сотни метров. Километры. Десятки километров. Потом сражения переместились в космос, где расстояния невообразимы, и битва стала состязанием разума и расчета, а не выносливости. Но посмотрите, что сейчас – не осталось расчетов, лишь необходимость бить и держать удар. Кто выдержит, тот и победит. Или, как проповедует наш аналитик, купит себе немного времени.
– Нет, если победит ИскИн, то он реально победит. Кстати, как у него дела? Мы наносим ему ущерб?
– Конечно, – откликнулся генерал. – Я тут смотрю на картинку боя, и меня это радует. В любых других условиях, я бы гордился такими солдатами. Я и сейчас ими горжусь! Настоящие тигры! Просто думаю, что толку от их героизма немного. И это печалит.
– Скунс? – позвал Енот. – Каковы наши шансы на выживание?
– Зависит от срока прогнозирования, – пришел ответ от научника. – В долгосрочном смысле мы обязательно умрем. В краткосрочном… ну, я работаю над отражением информационных атак, чтобы повысить наши шансы на выживание в следующую минуту.
– Знаете, ребята. Для меня было честью сражаться рядом с вами, – признался клан-лидер. – Со всеми вами. Мы построили хороший клан. И даже если мы вскоре погибнем, лично мне не о чем жалеть. Это было круто. Честно сказать, я даже не могу представить более хорошей смерти, чем вот так. В бою. Рядом с друзьями.
– Я могу, – откликнулся Веселый Скунс. – Но такая тоже подойдет.
– Что-то происходит, – подняла голову Кенга, слушающая через наушники множество докладов со всего флота. – Что-то изменилось.
– Противник выходит из боя!
– Множественные запросы указаний по флоту!
– Рост потерь во внешней сфере, они запрашивают разрешение стянуться в одно место!
– Противник покидает систему!
Будто по команде все дроны ИскИна прекратили атаку, развернулись и устремились вверх от плоскости эклиптики. Поднимающееся торнадо автономных кораблей смело сектор внешней сферы, проделав себе свободный проход.
– Пусть уходят, – скомандовал Енот на общей частоте. – Но если там есть «Новы» – огонь по противнику!
Через несколько минут последние дроны уже уходили из обозримого пространства. Уцелевшие корабли людей были слишком потрепаны и усталы, чтобы преследовать противника. Эфир заполонили вопросы, что произошло.
– Кенга, – позвал Енот. – Я прощу тебе твое пораженчество, которое оказалось точным предсказанием, признаю, если ты мне объяснишь, что это вот только что было.
– Откуда мне знать? Инстинкт самосохранения. ИскИн понял, что это мясорубка на уничтожение. Понял, что мы приготовились к смерти, что нам нечего терять. Все боятся сражаться с тем, кому нечего терять, потому что такой противник думает только о том, как убить, но не о том, как остаться в живых самому. ИскИн мог посчитать свои шансы, прикинуть, что у него останется после сражения, даже если он победит, и принять решение выйти из боя сейчас. Сохранить построенные корабли. Найти другое место. Космос большой. Ресурсов в нем много. Незачем заниматься вот этим вот. Все же мы предполагаем, что его программное предназначение – добыча ресурсов и создание копий добытчиков. Война для него лишь средство. Возможно, он посчитал продолжение борьбы нерациональным.
– Окей, – принял ответ Енот. – Звучит разумно. Значит, он не вернется?
– Увидим. Если и вернется, то такими силами, против которых нам будет вообще не выстоять.
– Кенга!..
– Ну или он развился настолько, что вообще ушел в трасцендентность и мы для него теперь неинтересны! Откуда мне знать?!
– Кхм, Мама Кенга, – раздался в интеркоме голос Тигры. – Позвольте пригласить вас на чашечку кофе и беседу о психологии воинов.
В эфире тем временем требования ответов сменялись перепалкой между кланами. Раукаан требовали покинуть их систему. Остальные кланы требовали компенсаций за участие в походе. Раукаан напоминали, что они никого не звали, и поэтому никому ничего не должны. И снова требовали покинуть систему.
Пока еще не прозвучало в ответ «а ты попробуй выгнать меня», но подобное развитие нельзя было исключать.
– Так. Я пошел разгребать последствия, – объявил Енот. – Свяжите меня с главами кланов. Надо быстренько расходиться, пока мы тут в междоусобице не схлестнулись. Собирайте наши корабли, готовимся отходить. Нам тут ловить нечего. И да – всех с победой! Как рассказывали наши знатоки – кто остался на поле боя, тот и победил. А остались мы.
В эфире продолжались склоки. Вряд ли дело дошло бы до горячего противостояния, ведь все только что вышли из тяжелого боя, и экипажи кораблей не горели желанием ввязываться в него снова. Но вот дипломатам явно предстояло много работы.
И в общей суматохе никто не задал себе простой вопрос – а как это Раукаан так хорошо продвинулись в науке, что начали создавать беспилотные корабли и зонды фон Неймана намного раньше конкурентов?
Это приключение Енота и его друзей закончено. Но Енот еще вернется!
