Вадим Черников
Слово Сталина, или Главная загадка Великой Отечественной
«а) Развертывание продлится четыре – шесть недель, б) Необходимо разбить русскую сухопутную армию или по крайней мере занять такую территорию, чтобы можно было обеспечить Берлин и Силезский промышленный район от налетов авиации противника. Желательно такое продвижение в глубь России, чтобы наша авиация могла разгромить ее важнейшие центры, в) Политические цели: украинское государство, союз прибалтийских государств, Белоруссия, Финляндия. Прибалтика – заноза в теле, г) Необходимо 80—100 дивизий. Россия имеет 50–75 хороших дивизий».
Разработку первого варианта плана поручают начальнику штаба 18-й армии генерал-майору Эриху Марксу. Почти «родная» для всех советских людей фамилия, правда? Маркс – Энгельс – Ленин – тот самый «бородатый триумвират» столпов идеологии марксизма-ленинизма. На самом же деле здесь горькая – горше некуда – ирония истории, ведь Карл Маркс ненавидел Россию на запредельном, можно сказать, на генетическом уровне! Его главной мечтой было пойти на неё войной и просто стереть Россию с исторической арены. Мечтами «помельче» были оттеснить её куда-нибудь подальше в Азию или, в крайнем случае, заставить служить «прогрессивным государствам». Просто удивительно, что и сегодня вполне можно выйти в Москве на станции метро «Марксистская» или «полюбоваться» его 160-тонным монументом в центре столицы. Точнее, удивительно, унизительно и мерзко.
Итак, промежуточный итог планирования следующий: «…наносить только один главный удар из Румынии, Галиции и Южной Польши в направлении на Донбасс, разбить находящиеся на Украине армии и вслед за этим маршировать через Киев на Москву». 31 июля 1940 года Гитлер дал такие установки: «Вывод: на основании этого заключения Россия должна быть ликвидирована. Срок – весна 1941 года. Чем скорее мы разобьем Россию, тем лучше. Операция только тогда будет иметь смысл, если мы одним ударом разгромим государство. Одного захвата известной территории недостаточно. Остановка зимой опасна. Поэтому лучше подождать, но потом, подготовившись, принять твердое решение уничтожить Россию. Это необходимо также сделать, учитывая положение на Балтийском море. Существование второй великой державы на Балтийском море нетерпимо». Мысли Гитлера логичны: не спешить и хорошо подготовиться, напасть весной, действовать быстро и до наступления зимы.
Однако фюрер уже решает, что одного удара на юге недостаточно. Таким образом, готовятся две группы армий. Первая наносит удар на Киев с выходом на Днепр и захватом Одессы. Цели второй – удар на Прибалтику и Белоруссию и выход на Москву. После этого двухсторонний охват с севера и юга, а позже частная операция по овладению районом Баку. Гитлер подытоживает: начало похода – май 1941 года. Заметим, Гитлер готовится нападать безотносительно планов советского командования, так что запомним эту важную во всех смыслах дату. 15 МАЯ 1941 ГОДА. Срок для проведения операции – пять месяцев. Это та самая «молниеносная война»? – спросит внимательный читатель. И добавит: «Что-то многовато». И правильно сделает читатель, что спросит и добавит. Потому что ни о каком блицкриге Гитлер не говорит и задачи такой не ставит от слова «совсем». И это тоже запомним! Итак, генерал Маркс готовит более детальный «Оперативный проект „Восток“, а окончательный вариант «Директивы 21», более известной как план «Барбаросса», начинает разрабатывать будущий фельдмаршал и «герой Сталинграда» Фридрих Паулюс.
Крайне важными вопросами в связи с началом разработки «Барбароссы» выступают следующие: знал ли Сталин об этом плане вообще и когда именно узнал? Разведчики в последние годы дали ответ и привели очередной массив неопровержимых документов о том, что Сталин о разработке «Барбароссы» имел ясное представление буквально с момента отдания Гитлером приказа на его разработку. Сергей Нарышкин пишет: «Летом 1940 года Гитлер отдал приказ Генштабу вермахта о подготовке к войне с СССР сразу после окончания исхода англо-французских войск из Дюнкерка. Первыми сведениями об этом можно считать сообщение нашей резидентуры во Франции от 4 августа 1940 г. о начале переброски высвободившихся гитлеровских войск с западного фронта к советским границам… Сведения о военных приготовлениях Германии к нападению на СССР шли в Центр из резидентур. С июля 1940-го по июнь 1941 г. только внешняя разведка направила советскому руководству более 120 информационных со общений». Итак, уже в начале августа 1940-го Сталин знает о начале подготовки Директивы № 21. Ещё раньше, 19 июля 1940 года, Гитлер пробует договориться с Англией и предлагает парламенту заключить мир. Однако английское правительство это предложение отклоняет. Благодаря разведке Сталин и об этом немедленно узнаёт. В итоге Гитлер 31 июля 1940 года на военном совещании заявляет, что Англия будет держаться только при наличии США и СССР. Поэтому Россию надо ликвидировать, напав не позднее весны 1941 года. Война всё ближе. Сталин об этом прекрасно знает, и чем же он ответит?
Десятая глава
К зиме 1940 года военное могущество Германии возрастает в несколько раз. А что же Сталин? До этого момента Сталин всячески демонстрирует миролюбие, декларирует неукоснительное соблюдение Пакта о ненападении и Договора о дружбе. В кремлёвских кулуарах он неоднократно озвучивает мысль о том, как выгодно дружить с Гитлером и какое светлое будущее от таких миролюбивых отношений ждёт обе страны. Так что если в тех самых «кулуарах» прячется очередной шпиён-вражина, то и ему нечего доложить в Берлин, кроме того, что Сталин предъявляет на всеобщее услышание. Советская пропаганда всё так же клеймит английский империализм. Однако одновременно западные границы СССР всё ближе к Германии, а Сталин не так уж мирно, но так же неуклонно продолжает движение на запад, и вот уже Румыния по ультиматуму от 27 июня 1940 года вынуждена от дать СССР Бессарабию и Северную Буковину. Туда немедленно вводятся советские войска. Таким образом, основному поставщику нефти для Германии существенно урезали территорию, а до нефтяных полей Плоешти теперь менее 200 километров. Япония тем временем начала переориентацию захватнической политики с Дальнего Востока на Тихий океан. Так что же выберет Сталин, который уже отлично знает о том, что разработка плана нападения Германии на СССР идёт полным ходом? Конечно же – и об этом прекрасно знают Гитлер, Черчилль, Рузвельт и вообще все политики, которые не живут в мире иллюзий и фантазий, – Сталин выберет войну. Даже Торин Дубощит это знает. Однако пока наступает время для очередной военно-политической игры Сталина.
Выждав – а кто бы в этом сомневался? – ровно до окончания Битвы за Британию, он вновь настаивает на переговорах высшего уровня между СССР и Германией. Гитлер соглашается. В ноябре 1940 года состоялся государственный визит Председателя Совета Народных Комиссаров, а по совместительству министра иностранных дел Вячеслава Молотова – а кого же ещё? – в Берлин, где он встречается лично с Гитлером, под аккомпанемент бомбёжки немецкой столицы английской авиацией. Британцы всё знают и на всякий случай демонстрируют свою силу и тем и другим, но на самом деле только Гитлеру. При этом Молотов получает от Сталина строжайшее задание: ни при каких обстоятельствах ничего не подписывать. Следующими двумя задачами он определил выяснить, как Гитлер собирается делить мир, и обозначить сферы интересов СССР. Не случайно Молотов немедленно сообщает Гитлеру, что его слова будут отражать точку зрения Сталина. Впрочем, это Гитлеру прекрасно известно, как заранее ясно и то, что переговоры закончатся ничем. Понятно это и Молотову, то есть Сталину. Переговоры обречены на провал. Остаётся выяснить, кто имен но станет его инициатором.
Гитлер для начала выдвигает мирные инициативы: он предлагает СССР присоединиться к странам Оси, то есть к Германии, Италии и Японии, а также без проблем и помех вести советскую экспансию в направлении Индийского океана, где у Германии нет никаких интересов и территориальных запросов. Казалось бы, сбывается сон-кошмар Британской империи, и Россия-СССР всё-таки выдернет из королевской короны самый крупный и драгоценный индийский бриллиант. Однако про советские притязания в Европе фюрер не говорит ни слова, предполагая оставить всё как есть. К тому времени германские подразделения уже перебрасываются в Финляндию, а неприкосновенность румынских границ также обеспечивается немецкими войсками в этой стране. Фюрер явно даёт понять, что обсуждать советские претензии на Финляндию и часть Румынии он не намерен. Таковы предложения Гитлера.
Если рассмотреть сталинский «краеугольный камень» мифа о необходимости подписания Пакта для того, чтобы якобы «оттянуть начало войны» с Германией, то эти условия вполне этому соответствуют, не правда ли? И в этом случае предложения Гитлера следовало бы не с ходу отвергать, а как минимум рассмотреть. Если бы задачей было «тянуть время», то с этими предложениями от Гитлера Молотов должен был спокойно улетать обратно в Москву, где их следовало всесторонне обсудить и обдумать. Возможно, создать рабочую или консультационную группу с участием Германии, Италии и Японии. Начать всестороннюю разработку планов. И так далее и так далее. То есть тянуть то самое «необходимое» время во вполне себе дружественной обстановке чуть ли не бесконечно. Мало того, это было необходимо сделать и в рамках той самой «ледокольной» версии, по которой Сталин якобы готовил внезапный удар! И в этом случае переговоры и обсуждение условий дальнейшего сосуществования двух стран надо было затягивать, а попутно тайно готовить и вскоре наносить тот самый удар. Только вот получается, что именно Сталин ни того, ни другого абсолютно не хочет! И что же делает Молотов по его приказу? А Молотов в ответ немедленно затевает с Гитлером дискуссию по поводу «субъекта и объекта» присоединения к странам Оси. Другими словами, речь зашла о том, кто же тогда будет главным в этом союзе – Гитлер или Сталин? Понятно, что на второстепенную роль Гитлер не соглашается, и вопрос таким образом с вхождением СССР в состав стран Оси был не только никоим образом даже не обсуждён, а немедленно Молотовым – Сталиным закрыт. Разговор переходит из дружеского русла в холодный обмен мнениями.
Однако у советской стороны к тому же есть свои предложения, а точнее, требования, больше похожие на ультиматум. Пойти на них Германия никоим образом не может, о чём Сталину прекрасно известно. Ведь теперь СССР хочет получить Финляндию – вот и настал час разыграть «финскую карту» по плану Сталина! – и Болгарию полностью, а также снова часть Румынии, не говоря уже полном контроле за Черноморскими проливами, расширении влияния в Средиземном море и на Балканах. Фюрер только криво усмехнулся. Известно, что у него было два «пунктика», которые сформировались в ходе голодной Первой мировой: это продовольственная и ресурсная безопасность Германии. И Сталин умело бьёт по больному, ведь полная оккупация Финляндии не только поставит под вопрос поставки стратегического никеля для рейха из этой страны, но и создаст серьёзную угрозу пограничной с Суоми Швеции, откуда Германия получает железную руду. Не говоря уже о господстве на Балтике, которое фюрер считал немецким морем. Ни в каком виде Гитлер не желал уступать и по Румынии – основному и близкому источнику нефти для рейха. Ввод советских войск в Болгарию, а также контроль СССР за Черноморскими проливами также опасен, потому что из Турции в Германию шли стратегически важные поставки хромовой руды и продуктов. Таким образом, Сталин впрямую предлагает Гитлеру нереальные условия, согласно которым по сути от «доброй воли» СССР будут зависеть поставки в Германию важнейших ресурсов.
Ну и самое главное, хотя это тоже касается ресурсов, а именно нефти: Молотов заявляет, что СССР желает сосредоточить свои стратегические усилия отнюдь не в направлении Индийского океана, а в сторону Ирана и далее всего Персидского залива. Сталин желает взять под контроль не индийские пряности и чай, а крупнейшие из известных тогда нефтяных месторождений, что фюрера категорически не устраивает. Это тоже «ресурсный удар» по Германии. Естественно, такие нереальные требования оставляются Гитлером без ответа, а переговоры вообще заходят в тупик, сворачиваются и прекращаются. Таким образом, Молотов, как герой Мэла Гибсона из «Храброго сердца», своим визитом просто «нарвался на драку». В итоге переговоры можно смело считать провалом, однако не этого ли хотел Сталин? Иного ответа нет и быть не может. Потому что если одна сторона хочет мира или даже передышки, то она, как минимум, не выдвигает ультиматумов, а, наоборот, ведёт себя более сдержанно и взвешенно. Даже если вполне уверена в себе. Способов тут в дипломатии и политике масса: затягивание переговоров, взаимные визиты, подключение к переговорам третьих стран, создание совместных рабочих групп, взаимные уступки, требование гарантий, промежуточные протоколы и договоры и так далее и тому подобное. Вместо этого Сталин устами Молотова ставит Гитлеру очередные ультиматумы, а переговоры заканчиваются ничем уже на второй день. Совершенно ясно, что одна сторона для себя всё уже решила и эта сторона – Сталин. В итоге Гитлеру, Сталину и всему миру всё предельно ясно и война неминуема.
Молотов улетает в Москву, где Сталин ещё немножко с Гитлером «поиграет». 25 ноября 1940 года Молотов передаёт германскому послу Шуленбургу подкорректированные советские требования: «СССР согласен принять в основном проект пакта четырех держав об их политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи при следующих условиях: 1. Если германские войска будут теперь же выведены из Финляндии, представляющей сферу влияния СССР, согласно советско-германского соглашения 1939 года. 2. Если в ближайшие месяцы будет обеспечена безопасность СССР в Проливах путем заключения пакта взаимопомощи между СССР и Болгарией и организации военной и военно-морской базы СССР в районе Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды. 3. Если центром тяжести аспирации СССР будет признан район к югу от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу. 4. Если Япония откажется от своих концессионных прав по углю и нефти на Северном Сахалине на условиях справедливой компенсации». Однако Гитлер больше играть не намерен, и эти предложения просто-напросто остаются без ответа. Он вообще не собирается что-либо обсуждать, когда каждое предложение – а Сталин делает это намеренно! – начинается со слова «Если». При этом фюрер убеждён в слабости СССР и его армии, чему всячески способствовал сам Сталин, как мы помним. Практически все политико-дипломатические контакты между двумя странами с этого момента «подмораживаются», хотя взаимовыгодное военно-экономическое сотрудничество идёт своим чередом. Таким образом, всё совершенно ясно: война на пороге. Осталось понять, когда именно и как именно она начнётся.
С этого момента внешняя политика СССР поставлена буквально «на паузу». Сталин чётко выполняет условия Пакта и Договора, а для всех его приказ «Не провоцировать Германию» становится уже законом. Таким образом, условный «мяч» Сталин любезно вручает Гитлеру, вынуждая именно его принимать решение. И Гитлер всё прекрасно понимает: он отдаёт приказ на подготовку к войне с СССР, окончательную доработку плана «Барбаросса» и на стратегическую переброску войск к восточным границам рейха. Вскоре в немецком Генштабе был окончена работа над «Директивой № 21», которая получила название «План Барбаросса». Гитлер подписал его 18 декабря 1940 года. Давайте с ним ознакомимся в подлиннике с небольшими сокращениями.
Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии (План «Барбаросса»). Сухопутные силы должны использовать для этой цели все находящиеся в их распоряжении соединения, за исключением тех, которые необходимы для защиты занятых территорий от всяких неожиданностей. Задача военно-воздушных сил – высвободить такие силы для поддержки сухопутных войск при проведении Восточной кампании, чтобы можно было рассчитывать на быстрое завершение наземных операций и вместе с тем ограничить до минимума разрушение восточных областей Германии вражеской авиацией. Однако эта концентрация усилий ВВС на Востоке должна быть ограничена требованием, чтобы все театры военных действий и районы размещения нашей военной промышленности были надежно прикрыты от налетов авиации противника и наступательные действия против Англии, особенно против ее морских коммуникаций, отнюдь не ослабевали. Основные cилы Военно-Морского Флота должны и во время Восточной кампании, безусловно, быть направлены против Англии.
Приказ о стратегическом развертывании вооруженных сил против Советской России я отдам в случае необходимости за восемь недель до намеченного срока начала операций. Приготовления, требующие более продолжительного времени, если они еще не начались, следует начать уже сейчас и закончить к 15.05.41 г. Решающее значение следует придать тому, чтобы никто не разгадал намерения осуществить нападение. Подготовительные мероприятия высших командных инстанций должны проводиться, исходя из следующих основных положений.
I. Общий замысел.
Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в западной части России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых крыльев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено. Путем быстрого преследования должна быть достигнута линия, с которой русские военно-воздушные силы будут не в состоянии совершать налеты на территорию Германского рейха. Конечной целью операции является создание заградительного барьера против азиатской части России по общей линии Волга – Архангельск. Таким образом, в случае необходимости последний индустриальный район, остающийся у России на Урале, можно будет парализовать с помощью авиации. В ходе этих операций русский Балтийский флот быстро потеряет свои базы и окажется, таким образом, неспособным продолжать борьбу. Эффективные действия русских военно-воздушных сил должны быть предотвращены нашими мощными ударами уже в самом начале операции.
Предполагаемые союзники и их задачи
1. В войне против Советской России на флангах нашего фронта мы можем рассчитывать на активное участие Румынии и Финляндии. Верховное Главнокомандование вооруженных сил в соответствующее время согласует и установит, в какой форме вооруженные силы обеих стран при их вступлении в войну будут подчинены германскому командованию. 2. Задача Румынии будет заключаться в том, чтобы своими отборными силами поддержать наступление германских войск на южном фланге, по крайнем мере в начале его, сковать силы противника там, где не введены в действие германские войска, а в остальном нести вспомогательную службу в тыловых районах. 3. Финляндия должна прикрывать сосредоточение и развертывание отдельной германской северной группы войск (части 21-й армии), следующей из Норвегии, и вести совместно с ними боевые действия. Кроме того, Финляндия будет ответственна за захват полуострова Ханко. 4. Следует считать возможным, что cамое позднее к началу операции шведские железные и шоссейные дороги будут предоставлены для использования германской группе войск, предназначаемой для действий на Севере. А) Сухопутные силы (выражая согласие с оперативными замыслами, доложенными мне.) Театр военных действий разделяется Припятскими болотами на северную и южную части. Направление главного удара должно быть подготовлено севернее Припятских болот. Здесь следует сосредоточить две группы армий. Южная из этих групп, являющаяся центром общего фронта, имеет задачу наступать особо сильными танковыми и моторизованными соединениями из района Варшавы и севернее нее и раздробить силы противника в Белоруссии. Таким образом будут созданы предпосылки для поворота мощных частей подвижных войск на север, с тем чтобы во взаимодействии с северной группой армий, наступающей из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы противника, действующие в Прибалтике. Лишь после обеспечения выполнения этой неотложной задачи, за которым должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операциям по взятию Москвы как важного центра коммуникаций и военной промышленности. Только неожиданно быстрый провал русского сопротивления мог бы оправдать постановку и выполнение этих обеих задач одновременно.
Армии, действующие на юге от Припятских болот, должны еще западнее Днепра в ходе окружной операции и при помощи сильных флангов полностью разбить расположенные на Украине русские силы. C этой целью необходимо сконцентрировать главное направление удара из района Люблина в общем направлении на Киев, в то время как силы, находящиеся в Румынии, образуют отделенный большим расстоянием защитный фланг через нижнее течение Прута. Румынской армии отводится задача сковать находящиеся между ними русские силы. По окончании сражений южнее и севернее Припятских болот развернуть преследование противника и обеспечить достижение следующих целей: на юге своевременно занять важный в военном и экономическом отношении Донецкий бассейн, на севере быстро выйти к Москве. Захват этого города означает не только решающий политический и экономический успех, но и потерю важнейшего железнодорожного узла.
Б) Военно-воздушные силы. Их задача будет заключаться в том, чтобы максимально парализовать и нейтрализовать противодействие русских военно-воздушных сил и поддержать сухопутные войска в их операциях на решающих направлениях. Это будет прежде всего необходимо на направлении центральной группы армий и на главном крыле южной группы армий. Русские железные дороги и пути сообщения в зависимости от их значения для операции должны перерезаться или выводиться из строя посредством захвата наиболее близко расположенных к району боевых действий важных объектов (речные переправы!) смелыми действиями воздушно-десантных войск. В целях сосредоточения всех сил для борьбы против вражеской авиации и для непосредственной поддержки сухопутных войск не следует во время операции подвергать нападению объекты военной промышленности. Подобные нападения, и прежде всего в направлении Урала, будут стоять на повестке дня только по окончании маневренных операций.
В) Военно-Морской Флот. В войне против Советской России Военно-Морскому Флоту отводится задача, обеспечивая оборону своего побережья, воспрепятствовать прорыву Военно-Морского Флота противника из Балтийского моря. Учитывая, что после выхода к Ленинграду русский Балтийский флот потеряет свой последний опорный пункт и окажется в безнадежном положении, следует избегать до этого момента крупных операций на море. После нейтрализации русского флота задача будет состоять в том, чтобы обеспечить полную свободу морских сообщений в Балтийском море, в частности снабжение по морю северного фланга сухопутных войск (траление мин!).
IV. Все распоряжения, которые будут отданы главнокомандующими на основании этой директивы, должны совершенно определенно исходить из того, что речь идет о мерах предосторожности на тот случай, если Россия изменит свою нынешнюю позицию по отношению к нам. Число офицеров, привлекаемых для первоначальных приготовлений, должно быть максимально ограниченным. Остальных сотрудников, участие которых необходимо, следует привлекать к работе как можно позже и знакомить с задачами только в том объеме, который необходим для исполнения служебных обязанностей каждым из них в отдельности. В противном случае существует опасность возникновения серьезнейших политических и военных осложнений в результате раскрытия наших приготовлений, сроки которых еще не определены.
Снова зададим важные вопросы: знал ли Сталин об окончании работы над этим планом, ведь Гитлер отводил решающее значение сохранению его секретности? Знал. Агент советской разведки с оперативным псевдонимом «Альта», под которым скрывалась журналистка Ильзе Штёбе, уже за несколько лет до этих событий завербовала немецкого дипломата Рудольфа фон Шелиа, известного как «Ариец». От него уже в конце декабря (!) 1940 года пришла конкретная информация о разработке плана вторжения в СССР, известного как «Барбаросса». Когда в Москве потребовали подтверждения, «Альта» сообщила: «Данные основаны не на слухах, а на специальном приказе Гитлера, о котором известно лишь ограниченному кругу лиц. „Ариец“ подчеркивает – подготовка наступления против СССР началась давно, но была одно время приостановлена в связи с проведением компании против Англии. Гитлер считает, что состояние Красной армии низкое и весной он будет иметь несомненный успех». Так что всё Сталину было прекрасно известно в тот же месяц, как План был окончательно утверждён Гитлером. Мало того, Сталин получил прямое подтверждение тому, что его «игра» по заманиванию Гитлера уже принесла успех, а фюрер оценивает силу РККА как «низкую» и уверен в «несомненном успехе»! Ниже мы увидим и другие документальные подтверждения того, как ИНО и Разведупр не только заблаговременно предупредили Сталина о разработке плана «Барбаросса», но и практически «положили на стол» вождю его окончательный вариант. Тот самый, который будет приведён в действие 22 июня, да ещё и с фамилиями командующих всеми тремя группами армий. Причём сделали это ещё за 4 месяца до начала войны! Не может быть? Не спешите делать выводы, уважаемые читатели, потому что и может, да и было именно так. Таким образом, советская разведка окончательно сняла с себя все обвинения и возложила их впрямую на Сталина.
Что же касается «Барбароссы», то давайте проведём небольшой анализ, основываясь на полном тексте подлинного документа, а не на громких заявлениях советской пропаганды, начиная со сталинской и дошедшей до нашего времени в виде «неоспоримых тезисов», которые на самом деле не что иное, как мифы. К примеру о том, что Гитлер-де «хотел за пару месяцев дойти до Урала». А вот согласно «Барбароссе», конечной целью значится достижение линии Волга – Архангельск и ни о каком, не говоря уже о двухмесячном, «походе на Урал» нет ни слова. Советские уральские заводы в плане планируется разбомбить авиацией, и только. Одним мифом, как мы понимаем, сразу становится меньше.
Теперь поищем в документе вторую популярную военную сказку о той самой «молниеносной войне», которая на немецком звучит дословно «блицкриг». Ту самую «молниеносную», которую уже в июне – июле 1941 года СССР, по словам Сталина, «полностью сорвал». В свою очередь, «факт» о «провале блицкрига» оправдал все неудачи не только Красной армии, но и советского правительства и самого Сталина. Всё бы, как говорится, ничего, да только в Плане «Барбаросса» конкретный срок выполнения задач вообще не указан, а уж тем более нет такого термина как «блицкриг». Мы помним, что при подготовке «Барбароссы» Гитлер определял операцию продолжительностью до 5 месяцев. Но теперь всё иначе: именно достижением намеченных целей, а не временем определяется успех компании. Гитлер, безусловно, ставит задачу, вносит в план и рассчитывает на «кратковременную компанию». Только вот между «кратковременной компанией» и «молниеносной войной» громадная разница, не правда ли? Много интересного можно найти, если читать документы внимательно, а не интерпретировать их по собственному усмотрению, как делал сначала Сталин, а потом и советские идеологи, выковавшие военные сказки.
Совершенно очевидно, что представлять Гитлера дурачком, которого якобы обманул Сталин ещё в 1939 году, на чём настаивают «ледокольщики», не стоит. Он прекрасно и задолго до под писания Пакта знал о неизбежности войны против СССР, да и вообще разгром восточного соседа всегда был его, Гитлера, идеей фикс. Кроме того, план «Барбаросса» не претерпел с 18 декабря 1940 года принципиальных изменений ни в мае, ни в июне уже 1941 года. Все эти факты говорят о том, что Гитлер сам планировал вторжение в СССР, а не реагировал на приготовления Красной армии с целью её опередить. Последующий перенос начала вторжения Гитлером с мая на июнь, о причинах которого мы вскоре поговорим, ещё весомее говорит о том, что Гитлер отталкивался только от своих планов. Он сам всё в том же убеждении, что РККА слаба, а СССР тот самый «глиняный колосс». Так что эта парадоксально удобная – как для сторонников Гитлера, так и Сталина – теория критики не выдерживает уже за полгода до начала войны, а вскоре окончательно развалится под тяжестью фактов.
Анализируя военно-стратегическую часть Плана, сделаем вывод о том, что в итоге намечены не один и не два, а три главных удара: на Киев, Ленинград и Москву, при этом основные силы вермахта наступают в центре и на северо-западе. Главными же целями являются вовсе не захват отдельных городов – эти мифы вскоре придумает тоже Сталин, – а разгром Красной армии в приграничных сражениях в Прибалтике, Белоруссии и на Украине. Только после выполнения этой стратегической задачи выделяются цели: Ленинград, Донецкий бассейн и Москва. Все приготовления планируется завершить к 15 мая 1941 года, и на этот раз срок прописан в плане совершенно чётко.
Тем временем и в СССР происходят два знаменательных события, свидетельствующих о подготовке к скорой войне. 23 декабря 1940 года в Москве проходит Совещание высшего командного состава РККА с участием 270 военачальников. На Совещании обсуждался опыт «Зимней войны», события на Халхин-Голе и уроки «французской кампании». Новый нарком обороны Тимошенко в своём докладе сообщил, что большинство советских командиров в военном деле «остались на уровне Гражданской войны». Начальник автобронетанкового управления генерал Федоренко откровенно заявил, что мехкорпуса не отработали даже взаимодействие внутри себя, а о действиях вместе с другими частями, авиацией и артиллерией речи не может идти вообще. Командующий Забайкальским округом Конев просил подготовить «тактический справочник» для командиров, многие из которых вообще не имеют представления о танках, самолётах и даже о радиосвязи. Кроме того, тысячи танков требовали капремонта. Критиковал командный состав и новый начальник Генштаба Мерецков. С докладом «Характер современной наступательной операции» выступал Жуков, который, тем не менее, уделил немало времени и организации обороны. Общий итог подвёл Тимошенко. Новый нарком очень подробно разобрал действия вермахта при разгроме Франции и сделал вывод о том, что: «Красная армия ответит: 1) эффективной глубокой обороной; 2) контрударом механизированных соединений, способным быстро опрокинуть вермахт; 3) эффективной доктриной – оперативным искусством». Очень важны слова о «глубокой обороне» и контрударах мехкорпусами, которые вроде бы полностью соответствуют классической советской версии начала войны. Запомним их. Как и то, что недостатков в РККА масса и их необходимо было срочно устранять, однако до войны больше таких масштабных военных совещаний в СССР не проводилось. В начале же января 1941 года состоялась и «широко известная в узких кругах» штабная игра на картах, в которой Жуков разгромил Павлова, а затем его же и командующего Прибалтийским округом Кузнецова, действуя сначала за немцев, а затем за наших. Сталин, присутствовавший при этом, нервничал и негодовал, на прощание «разнёс» Мерецкова, заявил о том, что успех на войне зависит от умения командующего, и на этом все выводы были сделаны.
