Umnokisa
Демоны внутри
Говорят, что преступники всегда возвращаются на место преступления, но я-то была жертвой. Каждый скрип доски под ногами напоминал мне о той ужасной ночи. Поэтому, когда Анна предложила мне посмотреть, как работает шериф и его люди, а заодно «отлично провести время», я согласилась, хоть и с некоторой опаской. Мне казалось, что кто-то вот-вот заметит меня и воскликнет: «Ага, вот ты где!» – а потом на моих запястьях защёлкнутся наручники. Кроме того, мне нужно было понять, нет ли там чего-то, что могло бы помочь моей тёте выяснить истинные причины погрома.
Сестра, обычно не проявлявшая интереса к церкви, считая её скучным местом, на этот раз смотрела на неё с любопытством.
– Какой кошмар, – тихо прошептала она, сжимая мою руку. Но в её голосе звучало восхищение, а не ужас от случившегося. – Если это Рой, то ему крышка.
Я знала, кто виноват в этом разгроме, но молчала, изо всех сил сжимая челюсть, чтобы, не дай бог, не ляпнуть что-то, что можно будет использовать против меня. Придётся играть роль невинной овечки до конца.
У престола стояли люди шерифа, тщательно исследуя место происшествия, и совершенно неожиданно рядом с ними оказался Асмодей, который по-прежнему исполнял роль школьного библиотекаря и правой руки директора. Он оживлённо беседовал с одним из стражников, внимательно изучая записи в его блокноте, которые, по-видимому, были сделаны только что.
– Я думала, вы к брату срулили, – с нотками разочарования произнесла Ан, увидев воспитателя. Это означало, что хозяйничать ей не дадут. Сестра была бойкой только в компании сверстников, но как наследнице Дэвисов ей приходилось следовать ещё большему количеству правил, чем мне.
Я же поймала себя на мысли, что только мне известна истинная сущность библиотекаря и что хамить ему всё же не стоит. Даже странно, как быстро моё восприятие реальности перестраивается под новые реалии.
– Срулишь тут с вами, – передразнил он её же манеру. – Час от часу не легче. Ваша мать попросила меня задержаться, потому что следователь смог подъехать только сейчас.
Полицейские изучали разрушенные скамейки, пытаясь понять, кто мог совершить такое варварство.
– Вам придётся покинуть это место, если вы правда хотите получить ответ на то, кто в этом виноват, – предупредил нас один из полицейских, разглядывая церковную утварь на полу и делая фото. – Вы мешаете сбору улик, а ещё сами уже изрядно наследили.
– Вот так просто выставите нас за дверь? Даже не спросите, а может, мы ценные свидетели! – возмутилась сестра, которой страсть как хотелось поучаствовать во всём этом.
– А вы свидетели? – полицейский улыбнулся, понимая, к чему та клонит.
– Нет, – честно ответила Анна. – Мне просто интересно, чем вы тут занимаетесь. Можно мы никуда не пойдём? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – запричитала она, сложив руки в молитве и захлопав ресницами. Секретный приём, против которого у большинства парней нет иммунитета.
Асмодей лишь закатил на это глаза:
– Она от вас не отцепится, – сказал он полицейскому, после чего снова посмотрел на нас. – Стойте на месте, иначе виноватыми в погроме будете вы.
Я прикусила губу и притворилась, что задумалась. На самом деле мне было неприятно находиться здесь. Нервный зуд в спине напомнил мне о том, как позвоночник сначала столкнулся с потолком, а затем со всеми скамейками в помещении.
– Это мог быть кто угодно, – наконец сказала я, потому что некрасиво было всё время молчать. – В последнее время в школе происходило много странного.
Полицейский кивнул, но его лицо оставалось озабоченным. Я попыталась отвлечься от мрачных мыслей, как вдруг мой взгляд упал на рыжего кота, сидящего возле престола. Кот смотрел прямо на меня, его глаза сверкали в полумраке. Я прищурилась, пытаясь понять, как животное могло здесь оказаться, или мне почудилось. Но тут меня отвлекли.
– Нозоми, – позвала меня сестра. – Смотри, это что?
– Кот, – ответила я на автомате, хотя сестра говорила не о нём.
Я обернулась и увидела, что Анна держала в руках холщовый мешочек. Именно в таком Заган отдал Теням колбы с кровью. Видимо, демонов больше интересовало содержимое, чем упаковка.
Я пожала плечами:
– Это что, Рой потерял?
– Что в них можно хранить, по-твоему?
– В таких продают чай. Кажется.
– Чай? Точно! Тогда эта улика указывает на вас, – сестра ткнула пальцем в библиотекаря. – Дело закрыто, это всё натворили вы.
Я была поражена, как изящно библиотекарь ответил на её обвинение, глянув поверх очков и не сказав при этом ни слова. К счастью, полиция восприняла шутку как шутку, или же демон каким-то волшебным образом отводил от себя всякое подозрение, оставаясь в глазах общественности законопослушным гражданином.
Пока сестра и Асмодей спорили, я снова посмотрела на алтарь, но кота там уже не было. За их обвинениями в адрес друг друга я не сразу расслышала новый звук, который усиливался с каждой секундой. Треск. Так звучит…
Я подняла взгляд наверх.
– Там огонь! – закричала Анна, указывая вверх, заметив моё замешательство и задрав голову следом.
Пламя быстро распространялось, охватывая всё на своём пути. Старое дерево вспыхнуло в мгновение ока, но пожарная сигнализация упорно молчала.
– Пламя слишком высоко, вы не сможете его потушить! – начал раздавать приказы кто-то. – Немедленно выходите!
Я потянула Анну за руку к выходу, но дым почти мгновенно заполнил помещение. Сестра дёрнулась в другую сторону, и мы столкнулись, потеряв направление. Теперь мы двигались наугад, то и дело спотыкаясь об обломки скамеек. Пламя охватывало всё большее пространство, и я поняла, что мы можем не успеть выбраться из-за обломков скамеек, затруднявших движение.
Рядом с треском рухнула балка, выпуская сноп искр нам в лицо, из-за чего мы окончательно потерялись в пространстве.
– Никакой паники, – раздался у меня над ухом спокойный голос библиотекаря.
Он подхватил меня и Анну под руки и без колебаний потащил к выходу. Мои ноги заплетались, я давилась кашлем. Огонь почти догнал нас, когда мы наконец выбрались наружу, в безопасное место.
– Спасибо, – прохрипела Анна, отдышавшись. – Может, вы и душнила, но зато как человек хороший.
Но библиотекарь ничего не ответил на это, молча глядя на то, как пожар неумолимо пожирает здание. Персонал школы уже начал подтягиваться, вооружившись огнетушителями. В отдалении маячили школьники, не решаясь приблизиться, чтобы насладиться очередной катастрофой. К нам подбежали полицейские:
– Скорая и пожарные сейчас подъедут, – сказал тот, кто хотел с самого начала выставить нас прочь, убеждаясь, что мы каким-то чудом не пострадали от огня. – Наши все вышли. Внутри никого не осталось?
– Нет, – покачал головой Асмодей. – Девочки пришли вдвоём.
– Теперь она ещё и сгорела, – тихо сказал другой полицейский. – Действительно много странного. Каждый день тут так?
Анна нервно рассмеялась:
– А то! Лучшая школа в штате!
Я согласно хмыкнула. Анна, дрожа от пережитого, прижалась ко мне, и я почувствовала, как её тепло возвращает мне силы. Мы стояли рядом, наблюдая за пожарными, которые пытались справиться с бушующим огнём. Вдали послышались сирены скорой помощи.
– Мы разберёмся, – тихо пообещал полицейский, успокаивающе гладя меня и Анну. – Я обещаю.
Мне оставалось надеяться, что это была просто дежурная фраза.
* * *
Холодок в животе нарастал по мере моего приближения к двери медпункта: никогда не любила посещать это место, и недавние события лишь усилили это чувство. Каждый раз, когда я входила сюда, меня охватывало ощущение тревоги и беспокойства. Возможно, сказывались какие-то детские воспоминания, связанные с болью от уколов или травм, а может быть всему виной запах стерильной частоты. Однако просьба Асмодея была не тем, что можно игнорировать. Во всяком случае теперь. Глубоко вдохнув, я толкнула дверь и вошла.
Комната встретила тишиной и резким запахом дезинфицирующего средства. Белые стены и стерильная обстановка только усиливали ощущение пустоты и отчуждённости. Тётя никогда не пыталась сделать медпункт приветливым для посетителей, например, разукрасив стены в яркие цвета, как это делают в клиниках, говоря, что это то место, куда дети должны стремиться по возможности не попадать. В углу у окна стоял Асмодей, его фигура выглядела расслабленной, несмотря на всё произошедшее. Велиал, словно подросток, крутился, сидя в кресле медсестры, его лицо, несмотря на столь примитивное развлечение, оставалось перекошенным от раздражения. Удивительно, как тварь его возраста сочетала в себе все эти черты характера.
Когда я вошла, Асмодей обернулся и подал мне знак рукой в качестве приветствия, Велиал замер, видимо поняв, что я застала короля за столь неприемлемым занятием.
– А вот и та девчонка, из-за которой у нас столько проблем, – пробурчал он, не скрывая своего недовольства.
Я вспыхнула от несправедливого обвинения:
– Ну конечно, мне же делать больше нечего! Вы не думали, что это произошло случайно? – Я постаралась удержать голос от дрожи, но получалось скверно.
Велиал фыркнул.
– Случайно? Меня ты совершенно точно случайно выпустила на свободу. Ну да, ну да.
– Как будто вам это не нравится, – парировала я, но он меня проигнорировал.
– А церковь тоже сгорела «случайно»? – его голос был полон презрения. – Ты вообще не думаешь, что творишь? Представляешь, сколько внимания привлекла этой выходкой?
Асмодей вмешался, пытаясь сгладить ситуацию.
– Не нужно обвинять Нозоми раньше времени, мой король, – он говорил спокойно, но в его голосе чувствовалась твёрдость. – Это было решение Загана, чтобы замести следы. Девочка ни при чём. Честно говоря, я не знаю, что она там делала.
Я сжала кулаки, моя злость нарастала.
– Анна потащила меня посмотреть на полицейских, – объявила я причину своего появления в приходе…
Асмодей снова поднял руку, призывая всех присутствующих обратить внимание на себя.
– Есть кое-что, о чём я хотел поговорить. Причина, по которой я попросил вас прийти сюда, – он сделал паузу, словно не решался. – Я хочу провести медосмотр и взять образцы крови.
Я нахмурилась, удивлённая таким неожиданным поворотом.
– Это ещё зачем? – я недоверчиво уставилась на Асмодея.
– Дело в том, что мы до сих пор не понимаем, как ты умудряешься существовать без души, – объяснил он. – Медицинское оборудование, которое здесь есть, может и не ахти какое, но, возможно, поможет. Нужно больше информации, чтобы понять, как организм функционирует, возможно, произошли какие-то изменения.
Я почувствовала, как беспокойство нарастает, но всё равно кивнула, соглашаясь. Если этот вопрос так волнует демонов, видимо, в этом что-то есть.
Асмодей подошёл к одному из столиков и стянул с него медицинскую салфетку, открывая уже подготовленные инструменты. По уверенным и точным движениям было понятно, он явно знал, что делал. Я молча села на кушетку, пытаясь дышать как можно более спокойно. Вряд ли они будут меня препарировать.
– Всё будет хорошо, – заверил меня библиотекарь, начиная осмотр.
Первым делом он замерил давление: осторожно закрепил манжету и начал накачивать воздух.
– В норме, – отметил он, записывая результаты в блокнот. Я нервно заёрзала на кушетке.
Затем он взял стетоскоп, задумчиво глянул на него, но почти сразу отложил в сторону.
– Сердцебиение в порядке, – сообщил он, приложив пальцы к моей сонной артерии. – На самом деле мне куда интереснее глянуть на анализы крови.
Асмодей аккуратно подготовил иголку и небольшую пробирку. Ногой пододвинув специальный столик с подушкой, попросил меня положить на неё локоть. Процедура никак не отличалась от обычной: он утянул ремнём руку, нашёл вену и, тщательно продезинфицировав место, осторожно ввёл иглу. Через несколько мгновений пробирка наполнилась алой кровью.
– Отлично, – сказал библиотекарь, вынимая иглу и накладывая тампон. – Это не займёт много времени.
– Странно, что вы доверяете медицине больше, чем магии, – заметила я, наблюдая за тем, как тот добавляет стабилизирующий раствор в пробирку и делает на ней какие-то пометки.
– Любое научное познание говорит на языке фактов. Магия же – вещь зыбкая и зачастую не поддаётся констатации объективного существования, – сказал он. – Иными словами: наука более осознаваема, ей я доверяю больше. Не переживайте, пока что я не вижу никаких отклонений.
Я наконец не выдержала, потому что не могла понять, издеваются они надо мной или нет:
– Значит, выходит, что пожар – ваших рук дело? В таком случае, действительно, вместо того чтобы обвинять меня, вы хотя бы объясните, что задумали, чтобы я больше не подвергала свою жизнь опасности, если вы в следующий раз решите что-нибудь спалить, как вы выразились, заметая следы?
Велиал сжал кулаки, его терпение явно было на исходе.
– Ты даже не понимаешь, о чём говоришь, девчонка, – прорычал он низко.
– Зато я хотя бы пытаюсь понять правила игры в новых для себя условиях, а не просто кричу на всех, – неожиданно для самой себя огрызнулась я. Меня захлестнула ярость, мне захотелось кинуться на обидчика и расцарапать ему лицо.
И именно в этот момент Велиал поступил так, как я ожидала меньше всего: потерял над собой контроль. С яростным рыком он ударил кулаком по стеклянному шкафчику, стоящему рядом со столом. Разлетевшиеся осколки едва не задели меня. Я отшатнулась, но почувствовала боль не как если бы в меня попало стекло, а как будто удар нанесла я сама. Охнув, я схватилась за ладонь, но внешне она была совершенно целой, хотя я была готова поклясться, что чувствовала рассечение кожи и застрявшую в ней острую стеклянную крошку. Далеко не сразу я поняла, что лицо короля скривилось от боли, он прижал руку к груди.
– Это как? – прошептала я, не веря своим глазам и ощущениям. – Почему я чувствую чужую боль?
Асмодей смотрел на нас с открытым ртом, осмысливая происходящее.
– Не уверен, но… Ваше поведение и… Извините, мой король, это для контрольной проверки, – библиотекарь решил не тратить время на объяснения и просто ущипнул Велиала за плечо. Демон, не ожидавший ничего такого, охнул и, шипя и проклиная его, отъехал на стуле по хрустящему от осколков стекла полу. Я тоже охнула, отпрянув в другую сторону, хватаясь за своё плечо. – Кажется, теперь вы чувствуете боль друг друга.
Велиал медленно поднял взгляд на меня:
– Это невозможно… Это бред!
– Это можно как-то отключить? Ну, может, есть какой-нибудь фокус-покус? – согласилась с оценкой ситуации демона я. Неожиданно эмоции внутри меня поменялись, но никак не получалось понять безумный коктейль, который зародился в голове. – Заклятие там какое. Абракадабра или авада кедавра?
Асмодей, пытаясь собраться с мыслями, предложил:
– Мы должны немедленно рассказать об этом Загану. Это… Это…
– Это катастрофа, – закончила я, хватаясь за голову.
* * *
– Я ничего уже не понимаю, папаша тебя подери! – чуть ли не рычал Велиал, вышагивая взад-вперёд по моей комнате. – Что происходит? Я что, свихнулся в этом треклятом камне?
Заган сидел в кресле, закинув ногу на ногу, к счастью, пощадив подушки. Подперев голову ладонью, он молча наблюдал за метаниями брата. Я расположилась на кровати, прислонившись спиной к стене. Станиславский заставил меня выпить какие-то таблетки, объяснив это стрессом от всего произошедшего, и строго-настрого запретил, назовём это так, препираться с королём. Хотелось бы, но меня просто воротит от одного вида Велиала.
– Почему она чувствует то же самое, что и я? Почему я испытываю её эмоции? – Велиал растворился в противоположном углу комнаты и возник прямо рядом со мной. – Всё, девочка, давай начистоту. Что твои ублюдочные предки с собой сделали?
– Да не знаю, – я говорила как можно более спокойным тоном.
– А кто знает? – уже в открытую рычал король. – Кто, мать твою, знает? Мне твоего грёбанного папашу, что ли, воскресить и пытать?
– Да, было бы неплохо. Это часть нашей сделки вообще-то.
Он схватил меня за руку и сжал с такой силой, что мне показалось, будто затрещали кости. Я взвизгнула от боли.
– Да твою же ж!.. – Велиал в ту же секунду выпустил меня и теперь ошарашенно смотрел на свою правую руку.
– Успокойся, – подал, наконец, голос Заган.
– Я спокоен, – огрызнулся король, потирая запястье так, словно оно болело. – Что это было? В прошлый раз я думал, что у меня болевые галлюцинации после заточения. Терять оболочку очень больно.
Я испуганно вжала голову в плечи, всем своим видом демонстрируя, что не имею ни малейшего понятия, что происходит.
Велиал неожиданно протянул руку Загану:
– Дай иглу.
– Ты что, собираешься проткнуть её? – спросил мужчина, скептически приподняв брови. Не дожидаясь ответа, он достал из воздуха длинную чёрную иглу длиной дюймов сорок и протянул её брату.
Вместо того чтобы использовать иглу по назначению, Велиал с силой резанул себе ладонь левой руки. Я вздрогнула и схватилась за свою совершенно целую ладонь.
– Занятно… – произнёс Велиал, позволяя нескольким каплям чёрной крови упасть на пол. Его, казалось, совершенно не беспокоило, что мне потом придётся отмывать ковёр от крови. – Сама себя порежешь или тебе помочь?
Я была в шоке от этого вопроса. Мало мне проблем в последнее время, теперь он хочет, чтобы у меня появилась ещё одна болячка.
– Если я попрошу Загана сделать это, он, скорее всего, случайно проткнёт тебе ногу насквозь, – сказал король, показывая мне иглу. Я сглотнула. Перспектива получить такую травму меня совсем не радовала.
– Лучше сделай это сама. Давай правую руку, – предложил король.
– А можно просто уколоть палец? – спросила я, надеясь найти компромисс. Но демон нахмурился, показывая, что если я не соглашусь, ему придётся просить о помощи своего брата.
Я глубоко вдохнула, зажмурилась и, помедлив секунду, взяла иглу и оцарапала кожу на ладони. Велиал вёл себя очень достойно: он не издал ни звука ни когда наносил травму себе, ни когда я делала это со своей рукой.
– Что вы тут делаете? – открыв глаза, я увидела появившегося в комнате Станиславского. Судя по исчезающему чёрному облачку, он только что материализовался здесь и был несколько удивлён увиденным.
– Здесь проводят эксперименты, – объяснил ему Заган, стараясь не проявлять эмоций по поводу происходящего. – На тему резонанса.
Велиал сжимал и разжимал правую ладонь и говорил:
– Нехорошо. Мне это совершенно не нравится.
Асмодей присел рядом со мной и протянул бутылку с чистой прохладной водой и упаковку витаминов.
– Всё настолько плохо? – спросил он, осторожно взяв мою израненную ладонь. Затем достал из кармана платок и вытер кровь. Шрама не осталось. Я в изумлении посмотрела на него.
Тем временем Асмодей забрал у меня иглу и вернул её Загану. Тот небрежно подбросил её в воздух, и она исчезла, словно никогда не существовала.
– Можно было просто ущипнуть, – сказал он. – Зачем калечить?
Наступило продолжительное молчание. И вдруг король тихо, почти шёпотом, произнёс:
– Если её убьют, я, вероятно, тоже умру…
Услышав это, мужчина даже встал со своего места.
– Что за глупости, Велиал? Это не смешно.
Король посмотрел на него пустым взглядом.
– Брат, это не шутки, – повторил Заган.
– Почему вы так решили, ваше величество? – Асмодей переводил взгляд с короля на меня и обратно.
Демон сделал несколько неуверенных шагов, а затем просто исчез в воздухе.
– Велиал! – неожиданно громко произнёс Заган и тоже исчез.
Я снова осталась наедине с библиотекарем, который выглядел растерянным. Откровенно говоря, за последние сутки это было почти постоянным выражением его лица.
– Что тут произошло?
Действительно, что? Кажется, в какой-то степени судьба всё же смиловалась надо мной и…
– Похоже, ваш Велиал теперь смертный, – прошептала я, будто страшась. Внутри зародились эмоции, не мои: страх перед неизвестным, растерянность и предчувствие катастрофы. Наверно, так чувствуют себя люди, которым неожиданно ставят смертельный диагноз.
Станиславский, видимо, хотел что-то возразить, но не решился. Для меня это одинаково плохо: быть убитой, пытаясь добраться до короля демонов, или уничтоженной им в приступе слепой ярости.
– У вас болит голова? – спросил Асмодей, и я поняла, что он повторил вопрос, так как не услышал ответа.
Я тряхнула головой и посмотрела на библиотекаря. Внутри меня бушевали отчаяние и страхи, половина из которых были моими, а другая…
– Он злится, – зачем-то сказала я вслух, разглядывая свою исцелённую ладонь.
– Кто? – не понял библиотекарь.
Через мгновение со стороны улицы раздался оглушительный хлопок, от которого даже задрожали стёкла. Я схватилась за правое плечо, в которое будто впилось что-то острое, и закричала.
Асмодей в ужасе смотрел на меня. Когда он попытался дотронуться, я ударила его.
– Я постараюсь снять боль, девочка, – сказал Станиславский, но я отреагировала на эту попытку агрессивно.
Боль постепенно отступала.
– Мисс… – Мужчина тяжело вздохнул, словно его слова меня оскорбили. – Я хочу вам помочь.
– Ты хочешь помочь Велиалу, демон, – огрызнулась я и свернулась в клубочек, надеясь, что хотя бы так мне станет легче.
– Нет же, – Станиславский снял очки, встал с кровати и подошёл к окну. – Ваше величество, что же вы творите?
Я испуганно подняла голову. От захлестнувших меня эмоций казалось, что Велиал решил сравнять школу с землёй, но новых громких звуков с улицы уже не доносилось. Асмодея в комнате не было. Ничего не изменилось, кроме качающейся на сквозняке шторы.
* * *
Анна усердно наматывала спагетти на вилку:
– Ты не в курсе, что вчера вечером на двадцатом шоссе произошло? Какой-то псих выскочил прямо перед бензовозом.
– Ага! – согласилась Софи, которая, сколько я её знала, делала вид, что она блондинка, на деле будучи шатенкой. Даже линзы носила. – Грузовик перевернулся и сгорел. Говорят, водитель погиб.
– Я слышал, что он в реанимации, – вмешался Майкл, наш одноклассник и ходячее стихийное бедствие. – Вроде как без сознания.
Я молча покосилась на преподавателей, которые тоже завтракали. Станиславский выглядел плохо: свежая ссадина на щеке и вата в носу лучше тысячи слов говорили о настроении Велиала. Я, к счастью, избежала вечерних демонических вторжений.
– А что с тем психом? – спросила Софи.
– Говорят, исчез так же быстро, как появился, – пожала плечами Анна. – У нас что, ретроградный Меркурий? Все как с катушек слетели. То громят церкви, а она потом горит, то под колёса бросаются. Вот зачем он это сделал, а?
– А вдруг это наш очкарик был, – хихикнул Майкл, кивая на Станиславского, который выглядел как самоубийца.
– Не-а, этот говорит, что на него упал книжный шкаф, – сестра взглянула на библиотекаря с недоверием.
Тот вёл себя сдержанно, будто ничего не произошло, и, хотя недавно вернулся Велиал, он всё ещё изображал библиотекаря. Хотя не исключено, что продолжал заниматься этим по привычке. Всё-таки столько лет играл роль человека. А вдруг они снова что-то задумали?
Покончив с завтраком, все разошлись по своим делам. Завтра первый учебный день, и у тёти Маргарет после всего произошедшего было куда больше забот, чем обычно, поэтому Анна вызвалась ей помочь. Старшеклассники устроили турнир по компьютерной игре, а младшеклассники под присмотром мистера и миссис Гилб проходили полосу препятствий за коробку с конфетами и чипсами. Ван, Яколь и Мишель, оказавшиеся демонами, тоже принимали участие. Хотя их поведение никак не отличалось от поведения остальных детей, что сбивало с толку.
Позавтракав, я хотела вернуться в комнату, но миссис Коллинз остановила меня:
– Нозоми, ты не забрала свой подарок, – она вручила мне футляр с гитарой. – Не стоит забивать подсобку. Не обижайся, просто её там могут разбить.
– Могли бы и разбить, – проворчала я, чувствуя, как моё настроение снова падает. Скрепя сердце, я забрала подарок библиотекаря, который теперь вызывал у меня отвращение, затмевая радость от обладания инструментом моего кумира.
Станиславский, допив кофе, попрощался и отправился в библиотеку, чтобы закончить подготовку к новому учебному году. Мне захотелось внести ясность в происходящее, поэтому, закинув чехол на плечо, я отправилась к нему. Вваливаясь в читальный зал, я увидела, что Асмодей действительно занимался работой: ровные стопки учебников, материалы для кабинетов, техническая литература. Он кропотливо стучал кончиком ручки по корешкам, пересчитывая, а потом заносил полученные цифры в блокнот. Завидев меня, он замер.
– Что-то случилось? – спросил он, словно всё, что произошло два дня назад, было лишь плодом моего воображения.
– Вчера на шоссе был несчастный случай с бензовозом… Это был Велиал? – я нервно сжала ремешок чехла.
– Неудачно прыгнул. Пока что он не понимает, что мир изменился. Возможно, просто не заметил фуры, – Асмодей отложил ручку и бумагу. – Чаю?
Хотелось послать его вместе с его чаем.
– Нет, спасибо, – вежливо отказалась я. – И что же там случилось?
– Его сбила фура, – пояснил Станиславский.
– Как сбила? Насмерть?
Асмодей удивлённо посмотрел на меня, словно я спросила у него какую-то по-детски наивную вещь:
– Нет, конечно, нет. Он же падший. Такое его не убьёт…
Очень жаль, что нет.
– …ему сломало от удара правое крыло и раскрошило ключицу и плечевую кость. Немного пострадала лопатка, но в целом ничего серьёзного. Всего-навсего фура.
Я аж поперхнулась. Всего-навсего встретился нос к носу с тридцатью тоннами металла. Если костяная крошка вместо целой кости считается несерьёзным у них, то издевательства Велиала надо мной – вообще мелкая шалость. Интересно, может, теперь он отвлечётся от меня и будет зализывать раны хотя бы пару месяцев?
– И… кхм, – я замялась, с трудом решаясь задать вопрос, но всё же задала. Лишь бы не воспринял неправильно. Я всего лишь хочу ясности, – и где он?
– Вы хотите с ним встретиться? – Библиотекарь даже голову от удивления склонил на плечо, глядя на меня, однако спохватился.
– Я хочу знать, когда он избавит меня от своего присутствия, – раздражённо проговорила я, едва сдерживаясь, чтобы не пнуть ни в чём не повинный стул, стоявший у стола.
– Это вам нужно спрашивать у короля, а не у меня, мисс, – ответил Асмодей таким тоном, словно я сама должна была додуматься до этого. Я, в общем-то, и додумалась, но именно у Велиала спрашивать не хотела. Упаси боже, если он сделает то, о чём грозился – применит, как они это называют, синдром марионетки и отправит меня куролесить по всей школе. Страшно представить, что может придумать это существо, чтобы в будущем я держала язык за зубами и не доставала его дурацкими, по его мнению, вопросами.
Асмодей, завидев мой ступор, не стал тратить время зазря, пожал плечами, вытащил из носа окровавленную вату и достал из ящика стола новую. Интересно, с чего вдруг у него такой вид? Думается мне, что история про шкаф была придумана, а на деле всё гораздо печальнее и проще.
– И где мне его искать? – неожиданно осмелела я.
– В читальном зале, в секции детских книг, – махнул рукой библиотекарь по направлению отдела, занятый нехитрым самолечением.
Я ушла туда, куда он меня отправил, однако вернулась очень быстро.
– Его там нет, – объявила я, решив, что Станиславский опять что-то забыл. Однако вот что интересно: забыть он мог о чём угодно, но только не о книгах и посетителях библиотеки и читального зала. Всегда помнил, где что стоит, чего в наличии нет и на чей абонемент она записана, какова просрочка сдачи, кто сидит в зале и что они обычно читают.
Брови Станиславского на мгновение приподнялись от удивления, но почти сразу он взял себя в руки:
– Что ж, пойдёмте его поищем, – предложил он, оставляя сортировку учебников и выходя из-за стола. Несмотря на моё заверение, что в читальном зале пусто, он всё равно направился туда.
Пройдя несколько стеллажей, которые едва доставали мне до плеча и предназначались для младшеклассников, демон повёл себя крайне странно. Он остановился у дивана и неожиданно поклонился.
– Ваше величество, – обратился он в пустоту. – Простите за беспокойство. Она хочет с вами поговорить.
После кивнул и направился обратно к своему столу.
– Эй! – я обернулась. – Это ни разу не смешно!
– Мисс Казадор, если вы чего-то не видите, это не значит, что этого нет, – сказал библиотекарь, поправив очки. – Существует микромир и огромная вселенная. Даже если вы не видите молекулу, она всё равно существует. И чёрная дыра существует. Иногда, чтобы что-то увидеть, нужно просто этого захотеть. Вам от рождения дано больше, чем обычным людям.
– Вы говорите о…
– Я говорю о ваших способностях, мисс. Прошу прощения, но сегодня я не очень хорошо себя чувствую и хочу поскорее закончить дела и лечь спать. Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь, – с этими словами он вышел из библиотеки, видимо, чтобы продолжить работу.
Значит, нужно пробудить кровь? Так это работает?
Я попыталась сосредоточиться на своих ощущениях. Обычно это происходит само собой, независимо от моего желания: я теряю самообладание, и моё тело начинает действовать. Я никогда не пыталась контролировать это состояние, кроме как сдерживать его, потому что не видела в нём никакой пользы. Я не могу видеть сквозь стены и читать мысли. Для меня это лишь повод для насмешек окружающих. Поэтому некоторые обзывают меня альбиносом, хотя это неверно.
Мои волосы не имеют пигментации, за исключением одной чёрной пряди. Я не обгорала на солнце, но у меня голубые глаза, как у моего отца и дедушки.
Мне нужно как-то искусственно вызвать в себе состояние «демона». Однако я не знаю, как и когда это произойдёт. Этот процесс не сопровождается никакими физическими ощущениями – ни болью, ни эйфорией, ни даже зудом в носу. К сожалению, я не могу контролировать это состояние.
Я осмотрелась по сторонам.
Было так тихо, что мне показалось, будто Станиславский просто подшутил надо мной. Да, скорее всего, это была глупая шутка.
Я повернулась, чтобы уйти из библиотеки, но вдруг вскрикнула от неожиданности, отскочила в сторону и чуть не упала, но меня подхватили за руку и помогли сохранить равновесие.
Велиал выглядел так же, как обычно. Если бы у меня не болело плечо после вчерашнего, я бы подумала, что Асмодей ошибся и это не он, а другой демон решил помериться силами с дальнобойщиком на его огромном грузовике.
– Долго, – сказал он, глядя на меня сверху вниз. – Тебе нужно тренироваться.
– Разве не проще быть видимым? – спросила я. – И вообще… – я подозрительно посмотрела на демона, – это я вас вижу или вы всё же снизошли до смертных людей?
– Осветил своим ликом неземной красоты ваши бессмысленные, жалкие жизни, – согласился Велиал, усаживаясь на диван. – Нет, это ты меня видишь. Могу поздравить. Можно не скрываться, но для этого мне придётся убить всех, кто здесь есть. Как тебе такое предложение?
Я с ужасом посмотрела на него. Он сохранял хладнокровие, поэтому сложно было понять, шутит он или нет.