Уильям Шекспир
Как вам это понравится
Целия
Ты сбиваешь меня. Тише! Не он ли идет сюда?
Розалинда
Это он. Спрячемся и станем наблюдать за ним.
Входят Орландо и Жак.
Жак
Благодарю вас за компанию, но, сказать правду, мне точно так же было бы приятно остаться одному.
Орландо
И мне тоже. Но ради приличия я также благодарю вас за компанию.
Жак
Да хранит вас Бог! Будем встречаться как можно реже.
Орландо
Я желаю, чтоб мы были как можно меньше знакомы.
Жак
Пожалуйста, не портите деревьев вырезываньем на их коре любовных песен.
Орландо
Пожалуйста, не портите моих стихов, читая их так дурно.
Жак
Вашу возлюбленную зовут Розалиндою?
Орландо
Да.
Жак
Мне не нравится это имя.
Орландо
Вам не думали нравиться, когда ее крестили.
Жак
Какого она роста?
Орландо
Такого высокого, как мое сердце.
Жак
Вы полны прекрасных ответов. Не были ли вы знакомы с женами золотых дел мастеров и не вычитали ли вы всех этих вещей, на кольцах?
Орландо
Нет, но я отвечаю вам, как те фигуры на обоях, у которых вы позаимствовали ваши вопросы[19].
Жак
У вас быстрый ум; я полагаю, что он сделан из пяток Аталанты. Не хотите ли сесть подле меня, и мы станем вдвоем ругать нашу госпожу – вселенную и все наши бедствия.
Орландо
Я не буду бранить никого в мире, кроме себя, за которым знаю много недостатков.
Жак
Самый худший недостаток ваш в том, что вы влюблены.
Орландо
Это недостаток, которого я не променяю на вашу лучшую добродетель. Вы надоели мне.
Жак
Уверяю вас, что я искал шута, когда встретил вас.
Орландо
Шут утонул в ручье: посмотрите в воду – и вы увидите шута.
Жак
Я увижу там свою собственную особу.
Орландо
Которую я считаю или шутом, или нулем.
Жак
Я не хочу дольше оставаться с вами. Прощайте, добрый синьор Любовь.
Орландо
Очень рад, что вы уходите. Прощайте, добрейший monsieur Меланхолик.
Жак уходит.
Розалинда (Целии)
Я поговорю с ним как нахальный лакей и в этом виде подурачу его. Эй, охотник, послушай!
Орландо
Слышу очень хорошо; что вам надо?
Розалинда
Скажите, пожалуйста, который час?
Орландо
Вам бы следовало спросить, какое время дня, потому что в лесу нет часов.
Розалинда
Значит, в лесу нет ни одного настоящего влюбленного; иначе ежеминутные вздохи и ежечасные стоны указывали бы медленный ход времени так же хорошо, как часы.
Орландо
Отчего же не быстрый ход времени? Это выражение было бы, кажется, не менее верно?
Розалинда
Совсем нет. Время идет различным шагом с различными лицами. Я вам могу сказать, с кем оно подвигается тихим шагом, с кем бежит рысью, с кем мчится галопом и с кем стоит на месте.
Орландо
Ну скажите, пожалуйста, с кем оно бежит рысью?
Розалинда
Бежит оно неспокойной рысью с молодой девушкой в промежуток между подписанием брачного контракта и днем свадьбы. Будь этот промежуток хоть семидневный, рысь времени так неспокойна, что для ждущего он кажется семилетним.
Орландо
А с кем время идет шагом?
Розалинда
Со священником, который не знает по-латыни, и с богачом, у которого нет подагры: первый спит безмятежно, потому что не может заниматься, а второй живет весело, потому что не испытывает никаких страданий; первому незнакома ноша сухой и изнуряющей науки, второй не знает бремени печальной и тяжелой нищеты. Вот с кем время идет шагом.
Орландо
С кем же оно мчится галопом?
Розалинда
С вором, которого ведут на виселицу, потому что, как бы тихо ни продвигался он, ему все кажется, что он придет слишком скоро.
Орландо
С кем оно стоит на месте?
Розалинда
С законоведами во время судейских каникул, потому что от закрытия судов до открытия они спят и, следовательно, не замечают движения времени.
Орландо
Где ты живешь, красивый юноша?
Розалинда
Живу с этою пастушкой, моей сестрой, здесь, на опушке леса, как бахрома на краю юбки.
Орландо
Ты здешний уроженец?
Розалинда
Да, как кролик, который живет там, где он родился.
Орландо
В твоей речи есть нечто утонченное, чего ты не мог приобрести в такой уединенной местности.
Розалинда
Это мне говорили многие, но, право, я выучился говорить у моего старика-дяди, набожного человека, который в молодости жил в городе и очень хорошо знал светское обхождение, потому что был влюблен. Я наслышался от него всяческих проповедей против любви и благодарю Бога, что я не женщина: иначе во мне были бы все те безумия, в которых дядя обвинял весь женский пол.
Орландо
Не можешь ли припомнить какой-нибудь из тех главных пороков, которые он взваливал на женщин?
Розалинда
Главного не было ни одного; они все были похожи друг на друга, как гроши; каждый порок казался чудовищным до тех пор, пока другой такой же не присоединялся к нему.
Орландо
Пожалуйста, укажи на какие-нибудь из них.
Розалинда
Нет, я буду давать мое лекарство только тем, которые больны. Здесь, в лесу, есть человек, который портит наши молодые деревья, вырезывая на их коре слово «Розалинда», развешивает оды на ветках сирени и элегии на терновых кустах, и все эти произведения обоготворяют имя Розалинды. Если б я встретил этого разносчика нежных чувств, я дал бы ему несколько хороших советов, потому что, как кажется, он болен ежедневной лихорадкой любви.
Орландо
Я тот, которого трясет эта лихорадка. Прошу же тебя дать мне твое лекарство.
Розалинда
В вас нет ни одного из признаков, о которых говорил мой дядя; он учил меня, как узнавать влюбленного человека, и я уверен, что вы не сидите пленником в этой клетке.
Орландо
Какие же это признаки?
Розалинда
Исхудалые щеки, которых у вас нет; синева под глазами, которой у вас нет; молчаливость, которой у вас нет; не расчесанная борода, которой у вас нет; но это последнее я вам прощаю, потому что, правду сказать, бородою вы не богаче, чем какой-нибудь младший брат доходами. Потом ваши чулки должны бы быть без подвязок, ваша шапка – без завязок, ваши рукава – без пуговиц, ваши башмаки – без застежек, и, вообще, все в вас должно было бы обличать неряшливое отчаяние. Но в вас ничего этого нет; вы скорее одеты щегольски и похожи на человека, который влюблен в самого себя, а не в кого-нибудь другого.
Орландо
Прекрасный юноша, мне хотелось бы убедить тебя, что я влюблен.
Розалинда
Убедить меня! Вы могли бы скорее убедить ту, которую вы любите, а она, ручаюсь вам, более способна поверить вам, чем сознаться, что поверила; это один из пунктов, в которых женщины постоянно обвиняют во лжи свою совесть. Но, кроме шуток, вы в самом деле тот самый, который развешивает на деревьях стихи, до такой степени прославляющие Розалинду?
Орландо
Клянусь тебе, юноша, белой рукою Розалинды, я тот самый, тот самый несчастный.
Розалинда
Но так ли сильно вы влюблены, как свидетельствуют ваши стихи?
Орландо
Ни стихи, ни ум человеческий не могут выразить силу моей любви.
Розалинда
Любовь – чистое безумие и, верьте мне, не меньше настоящего сумасшествия достойна темной кельи и плети. Если ее не подвергают такому наказанию, так это потому, что болезнь эта слишком обыкновенна и сами бичевальщики больны ею. Однако я могу вылечить вас советом.
Орландо
Разве вы уже вылечили кого-нибудь таким образом?
Розалинда
Да, вылечил одного человека, и вот как. Он должен был вообразить себе, что я его возлюбленная, и я заставлял его каждый день ухаживать за мной. Я же, разыгрывая роль прихотливой девушки, был задумчив, женствен, изменчив, капризен, горд, причудлив, сердит, ветрен, непостоянен, то плакал, то улыбался, выказывал некоторые признаки всех страстей и не ощущал ни одной страсти, и вообще вел себя как большинство мальчиков и женщин в этих обстоятельствах. То я любил его, то ненавидел; то ласкал его, то прогонял; то плакал о нем, то плевал на него. Таким образом я заставил моего вздыхателя перейти от безумия любви к состоянию совершенного безумия, и, кинув навсегда шумный поток жизни, он удалился в совершенно монашеское уединение. Так я и вылечил его, и берусь этим же способом вымыть ваше сердце так, что оно сравнится чистотой со здоровою печенью[20] овцы, и что в нем не останется ни одного пятнышка любви.
Орландо
Я не хочу лечиться, юноша.
Розалинда
Я бы вылечил вас, если бы вы захотели называть меня Розалиндой и, приходя каждый день в мою хижину, ухаживать за мной.
Орландо
Хорошо, я буду делать это, клянусь искренностью моей любви; скажи мне, где твоя хижина?
Розалинда
Пойдемте со мною, я покажу вам ее, а по дороге вы расскажете мне, в какой части леса вы живете. Что же, идете?
Орландо
С большим удовольствием, добрый юноша.
Розалинда
Нет, вы должны называть меня Розалиндой. – Сестрица, ты идешь с нами?
Уходят.
Сцена третья
Лес. Входят Оселок и Одри. Жак следит за ними издали.
Оселок
Иди скорее, добрая Одри. Я соберу твоих коз, Одри. Ну что ж, Одри? Все ли я тебе по сердцу? Все ли тебе нравятся мои простые черты?
Одри
Ваши черты? Господи, помилуй нас! Что это за черты такие?
Оселок
Я с тобою и с твоими козами в этих местах похож на самого прихотливого поэта, честного Овидия, в то время когда он жил у готов[21].
Жак (в сторону)
О, ученость, – она здесь более не на своем месте, чем если бы Юпитер очутился под соломенной крышей!
Оселок
Когда стихи человека остаются непонятыми, когда его ум не встречает поддержки в рано развитом ребенке – понятливости, то это поражает человека сильнее, чем большой счет, поданный за постой в маленькой комнате. Право, я был бы рад, если бы боги сделали тебя поэтичной.
Одри
Я не знаю, что значит «поэтичной»; значит ли это – честная на деле и на словах? Правдивая ли это вещь?
Оселок
Нет, потому что самая правдивая поэзия – вымысел, а влюбленные все преданы поэзии, и можно сказать, что то, в чем они клянутся как поэты, они выдумывают как любовники.
Одри
И после этого вы хотели бы, чтоб боги создали меня поэтичною?
Оселок
Конечно, хотел бы, потому что ты клялась мне, что ты честна – значит, если б ты была поэтом, я бы имел некоторую надежду, что ты выдумываешь.
Одри
Так вы не хотели бы, чтоб я была честна?
Оселок
Нет, хотел бы только в том случае, если бы ты была гадка лицом, потому что честность, соединенная с красотой, то же, что медовая подливка к сахару.
Жак (в сторону)
Глубокомысленный шут!
Одри
Ну, а так как я не хороша, то прошу богов сделать меня честной.
Оселок
Положим; но давать честность грязному уроду все равно, что подносить хорошее кушанье на грязном блюде.
Одри
Я не грязная, несмотря на то что, благодаря богам, безобразна.
Оселок
Хорошо, да благословенны будут боги за твое безобразие! Грязнота еще успеет прийти. Как бы то ни было, я хочу жениться на тебе, и с этою целью был уже у Оливера Путаника, священника ближайшего селения, который обещал мне прийти в это место леса и соединить нас.
Жак (в сторону)
Я бы с удовольствием посмотрел на эту сходку.
Одри
Ну да сохранят вас боги в радости!
Оселок
Аминь. Человек боязливый остановился бы в этом предприятии, потому что здесь нет иного храма, кроме леса, нет иных свидетелей, как рогатые звери. Но что ж такое? Смелее! Рога – вещь ненавистная, но неизбежная. Говорят, что многие люди не знают, где конец их богатствам, – это правда; у многих людей хорошие рога, и они не знают, где конец этих рогов. Притом это приданое, приносимое их женами, а не вещь, приобретаемая ими самими. Рога? Да, рога… Что ж, ими наделены только бедные люди? Нет-нет, у благороднейшего оленя они так же высоки, как у самого жалкого. Значит, холостой человек благословен богами? Нет. Точно так же, как окруженный высокими стенами город величественнее простого селенья, чело женатого человека почтеннее, чем обнаженная голова холостяка, и насколько способность защищаться лучше бессилия, настолько иметь рога полезнее, чем не иметь их. Вот идет патер Оливер.
Входит Оливер Путаник.
Оселок
Господин Оливер Путаник, милости просим. Как вам будет угодно повенчать нас под этим деревом или прикажете отправиться с вами в вашу часовню?
Путаник
Здесь нет никого, кто бы вручил вам вашу жену?
Оселок
Я не хочу принять ее ни из чьих посторонних рук.
Путаник
Это необходимо, или брак; не будет считаться законным.
Жак (подходя)
Совершайте, совершайте обряд; я принимаю на себя эту обязанность.
Оселок
Добрый вечер, любезнейший господин! Как вас зовут? Как ваше здоровье? Мне очень приятно вас видеть. Да наградит вас Бог за эту последнюю беседу. Я очень рад вас встретить. Зачем вы держите эту вещь (указывая на шляпу Жака) в руках? Пожалуйста, накройтесь.
Жак
Так ты хочешь жениться, пестрый шут?
Оселок
Как бык имеет свое ярмо, лошадь – свой мундштук и сокол – свои бубенчики, так человек имеет свои желания; и как голуби целуются, так супруги милуются.
Жак
И неужели вы, человек с таким образованием, хотите повенчаться под кустом, точно нищий? Пойдите в церковь и пригласите хорошего священника, который может объяснить вам, что такое брак. А этот господин соединит вас так, как соединяют две доски, после чего одна половинка начнет рассыхаться и, как зеленое древо, – крак, крак…
Оселок (в сторону)
Мне кажется, что этот повенчал бы меня лучше, чем всякий другой, потому что, как кажется, он не способен повенчать меня хорошо; а коли я буду нехорошо повенчан, то это послужит для меня впоследствии оправдательным поводом бросить мою жену.
Жак
Пойдем со мной и слушайся моих советов.
Оселок
Пойдем, милая Одри. Мы должны или повенчаться, или жить в незаконном браке. Прощайте, добрейший патер Оливер. Нет… (Напевает.)
О милый Оливер,
О славный Оливер,
Не оставляй меня ты за собою,
Но… убирайся, брат;
Ступай же, говорят…
Я не хочу быть венчанным тобою.
Уходит с Жаком и Одри.
Путаник
Все равно. Ни один из этих причудливых плутов никогда не поколеблет моего призванья.
Уходит.
Сцена четвертая
Перед хижиной. Входят Розалинда и Целия.
Розалинда
Замолчи, я хочу плакать.
Целия
Плачь, пожалуй, но соблаговоли принять во внимание, что слезы неприличны мужчине.
Розалинда
Но разве я не имею основания плакать?
Целия
Имеешь такое основание, какого только можно желать. Поэтому плачь.
Розалинда
Даже волосы его изменнического цвета[22].
Целия
Они немного темнее, чем у Иуды, но поцелуи его – родные дети поцелуев Иуды.
Розалинда
Сказать правду, цвет его волос очень хорош.
Целия
Превосходный цвет. Каштановые всегда самые красивые.
Розалинда
А поцелуи его так полны святости, как прикосновение освященного хлеба.
Целия
Он купил пару губ у Дианы; монахиня, принадлежащая к братству зимы, не целует более свято, чем он; на этих губах лежит весь лед целомудрия.
Розалинда
Но отчего он поклялся, что придет сегодня утром, и не пришел?
Целия
Да, конечно, в нем нет ни капли честности.
Розалинда
Ты думаешь?
Целия
Да, я думаю, что он не карманный вор и не конокрад, но что касается его честности в любви, то в этом отношении я считаю его таким же пустым, как опрокинутый стакан или выеденный червями орех.
Розалинда
Он нечестен в любви?
Целия
Да, нечестен, если только он влюблен; но я не думаю, чтоб он был влюблен.
Розалинда
Однако ты слышала, как он громко клялся в любви.
Целия
Что было, то не есть. Притом же клятва влюбленного так же ненадежна, как слово кабатчика; и тот и другой ручаются в верности фальшивых счетов. Он сопровождает здесь в лесу герцога, твоего отца.
Розалинда
Я встретила герцога вчера и долго разговаривала с ним. Он спрашивал меня, из какого я семейства; я отвечала, что из такого же хорошего, как его род; на это он засмеялся и расстался со мною. Но с какой стати мы разговариваем об отцах, когда на свете есть такой человек, как Орландо?
Целия
О, он отличный человек! Пишет отличные стихи, говорит отличные слова, произносит отличные клятвы и отлично ломает их прямо на сердце своей возлюбленной, как жалкий боец, который на турнире пришпоривает свою лошадь только с одной стороны и ломает свое копье. Но все, на чем ездит молодость и чем управляет безрассудство, – отлично. Кто идет сюда?
Входит Корин.
Корин
Сударыня и сударь, вы не раз
Справлялись о пастухе, который
Любовию томился и со мной
Сидел при вас на травке, прославляя
Надменную пастушку, что была
Возлюбленной его.
Целия
Ну да, так что же Случилось с ним?
Корин
Коли угодно вам
Взглянуть теперь на сцену, натурально
Разыгранную бледностью любви
И краскою надменности и гнева,
Пожалуйте за мной; недалеко
Я вас сведу, коль это вам угодно.
Розалинда
О да, пойдем скорей туда; влюбленных вид
Поддерживает тех, кто страстью сам горит.
Веди же нас туда, и я вам обещаю,
Что в пьесе их я сам большую роль сыграю.
Уходят.
Сцена пятая
Другая часть леса. Входят Сильвий и Феба.
Сильвий
О милая, не отвергай меня,
Не отвергай! Скажи, что ты не любишь
Меня совсем, но с злобой этих слов
Не говори. Ведь и палач публичный,
В ком сердце зачерствело от привычки
К картинам смерти, никогда топор
На шею наклоненную не спустит,
Не попросив прощенья. Неужели
Ты хочешь быть суровей человека,
Живущего лишь кровию людской?
Входят Розалинда, Целия и Корин.
Феба
Я не хочу быть палачом твоим;
Я от тебя бегу, чтоб не заставить
Тебя страдать. Ты говоришь, что я
Ношу в глазах убийство. Это мило
Да и весьма правдоподобно: дать
Название убийц, тиранов лютых
Глазам – нежнейшей и слабейшей вещи,
Которая пугливо дверь свою
Для маленьких песчинок закрывает!
От всей души я на тебя взгляну
С суровостью, и если могут ранить
Мои глаза, то пусть они тебя
Убьют. Ну что ж? Представься пораженным;
Ну, падай же без чувств. Не можешь? Фи!
Стыдись, стыдись так лгать, давая имя
Убийц моим глазам. Ну покажи,
Где рана та, которую глазами
Я нанесла тебе? Коли себя
Ты маленькой булавкою царапнешь —
Царапина останется видна;
Коль к тростнику рукою прислонишься —
Знак на руке на несколько минут
Останется. Но ни малейшей раны
Мои глаза тебе не нанесли,
И я вполне уверена, что силы
Боль причинить нет ни в каких глазах.
Сильвий
О милая, в тот день – а он, быть может,
Уж недалек, – когда на чьих-нибудь
Цветущих свежестью щеках ты встретишь
Всю мощь любви, – в тот день узнаешь ты
Невидимые раны, что наносит
Стрела любви.
Феба
Ну а до той поры
Не подходи ко мне; когда же этот
Наступит день, ты осыпай меня
Насмешками и будь без состраданья.
Как буду я безжалостна к тебе
До той поры.
Розалинда (подходя)
А почему же это?
Какая мать вас родила, что вы
Поносите и мучите несчастных?
Хотя б и не были вы красотой
Наделены, – а, говоря по правде,
По-моему, настолько лишь собой
Вы хороши, насколько это нужно,
Чтоб без свечи укладываться спать, —
Так разве в ней могли б иметь вы повод
К надменности и жесткости. Ну что ж?
Что на меня вы смотрите? Поверьте,
В моих глазах ничем не лучше вы,
Чем дюжинный товар природы. Жизнью
Моей клянусь – мне кажется, она
Мои глаза взять тоже в плен желает!
Ну нет, моя надменная мамзель,
Вам это не удастся, не надейтесь!
Не вашим волосам, как черный шелк,
И не бровям чернильным, и не белым
Как молоко щекам, и не глазам
Агатовым – не им благоговенье
К вам поселить в душе моей. А ты,
Глупец-пастух, к чему ты неотступно
Следишь за ней, как ветер южных стран,
Наполненный дождями и туманом?
Ведь как мужчина ты в сто тысяч раз
Красивее ее. Такие дурни,
Как ты, пастух, и населяют мир
Уродами-детьми. Ей льстит, конечно,
Не зеркало ее, а ты. Она
Благодаря тебе себя считает
Красивее, чем можно по лицу
Ее судить. Но, милая, старайтесь
Узнать себя; колени преклонить
Вам следует, поститься и от сердца
Благодарить Творца за то, что любит
Вас честный человек; я тихо,
По-дружески скажу вам: продавайтесь,
Коль случай есть; не всякий купит вас.
Любите же его, не отвергайте
Его руки, молите, чтобы вас
Он пощадил. Несносно безобразье,
Когда к нему прибавится еще
Нахальство чванное. Бери ж скорее
Ее, пастух! Ну, а затем прощай!
Феба
Прошу тебя, о юноша прекрасный,
Брани меня хоть целый год. Твои
Упреки мне милей его признаний.
Розалинда
Он влюбился в ее безобразие, а она вот влюбляется в мой гнев. (Сильвию.) Если так – каждый раз, как она будет отвечать тебе суровыми взглядами, я буду наделять ее сердитыми словами. (Фебе.) Что вы так смотрите на меня?
Феба
Смотрю не с дурным чувством.
Розалинда
Пожалуйста, в меня вы не влюбитесь:
Я лживее, чем клятва, что дана
Под пьяный час; притом же я нисколько
Вас не люблю. Коли хотите знать,
Где я живу, так это недалеко:
В тени олив. – Идем, сестра. – Пастух,
Будь с нею крут. – Идем, сестра. – Пастушка,
Будь ласковее с ним и не гордись.
Хотя б тебя и целый мир мог видеть,
Ты никого б не ослепила так,
Как этого вздыхателя. – Идем же
К своим стадам.
Уходит с Целией и Кориной.
Феба
Теперь, пастух умерший,
Я поняла всю силу слов твоих:
«Тот не любил, кто не влюбился сразу».
Сильвий
Прекрасная!
Феба
А, что ты говоришь?
Сильвий
О, пожалей меня, мой ангел Феба!
Феба
Да, я тебя жалею, милый Сильвий.
Сильвий
Где жалость есть, там помощь быть должна.
Коли к моей любовной муке жалость
Ты чувствуешь, дай мне свою любовь,
И этим истребишь ты разом жалость
В своей душе и скорбь в моей.
Феба
Даю
Тебе любовь; надеюсь, поступаю
По-дружески.
Сильвий
Хочу тобой владеть.
Феба
Вот это будет слишком. Сильвий,
Была пора, когда ты ненавистен
Был для меня». Хоть и теперь тебя
Я не люблю, но коли ты умеешь
Так говорить прекрасно о любви,
То я твое сообщество, которым
До этих пор ты так меня сердил,
Сносить не прочь и даже не отвергну
Твоих услуг; но только уж не жди
Других наград, как собственную радость,
Что можешь ты служить мне.
Сильвий
Так чиста
И так свята любовь моя, так беден
Я благами, что будут для меня
Сокровищем и несколько колосьев,
Подобранных за тем, кто жатву всю
Берет себе. Роняй свою улыбку
По временам – я буду ею жить.
Феба
Скажи, знаком ты с юношей, который
Здесь только что со мною говорил?
Сильвий
Нет, не совсем, но часто с ним встречался.
Он именно тот самый, что купил
У старого крестьянина стада и домик.
Феба
Из-за того, что я о нем справляюсь,
Не думай ты, что я его люблю;
Он просто злой мальчишка; но отлично
Он говорит. Да, впрочем, мне до слов
Что за нужда? Но ведь слова так милы,
Когда тому, кто слушает их, тот,
Кто говорит, приятен. Он собою
Хорош… хотя не слишком; но он горд —
Убеждена я в том; однако гордость
Ему к лицу; когда-нибудь он будет
Приятнейшим мужчиной. У него
Прекраснее всего – лицо, и взглядом
Он врачевал быстрей, чем языком
Он уязвлял… Он росту небольшого,
Но для своих годов высок; нога
Хоть так себе, но есть в ней что-то очень
Красивое. Я на губах его
Заметила прелестнейший румянец,
Немного лишь густее и живей,
Чем на щеках, – такое же меж ними
Различие, как меж пунцовым цветом
И розовым. Немало женщин есть,
Которые, когда бы рассмотрели
Его в такой подробности, как я,
Готовы бы сейчас в него влюбиться.
Во мне ж к нему ни ненависти нет
И ни любви. А между тем причину
Имею я скорее ненавидеть:
Кто право дал ему бранить меня?.
Я помню, он мне говорил, что черны
Мои глаза и волосы – потом
Он надо мной смеялся. Удивляюсь,
Что я его не срезала тогда;
Но все равно: отложенное дело
Не есть еще решенное. Письмо
Предерзкое я напишу – ты ж, Сильвий,
Его доставишь, правда?
Сильвий
О да,
С охотою полнейшей.
Феба
Сейчас же
Я напишу. Слова письма лежат
В моем мозгу и в сердце. Объяснюсь
Я коротко и зло. Идем же, Сильвий.
Уходят.
