Уильям Джейкобс
Обезьянья лапа
© С. Тимофеев, перевод с английского, 2019
Чёрное дело
– Мне очень не хотелось его брать с собой! – сказал капитан Габсон, указывая на клетку с попугаем, висевшую на грот-мачте. – Настоял на этом дядюшка, который утверждает, что морское путешествие превосходно отразится на его здоровье.
– Но теперь, кажется, всё идёт хорошо! – сказал штурман, посасывая указательный палец. – По-моему, он в великолепном настроении. Какой забавный!
– Он, действительно, достаточно забавен! – согласился шкипер. – Старик принимает в нём большое участие…
– Приласкайте попочку! – крикнул попугай, ударяя клювом по жёрдочке. – Приласкайте бедного попочку!
Он вытянул голову за решётку и стал ждать ласки, которую считал лучшим удовольствием на свете. Впервые он усомнился в этом, когда штурман погладил его концом трубки. Это было для него настолько неожиданно, что он взъерошил крылья и забился в угол клетки.
Общественное мнение было против пришельца.
Все были уверены, что дикая ревность, бушующая в сердце корабельного кота, рано или поздно прорвётся наружу, – и тогда не миновать беды.
– Не любит его старый дьявол! – сказал повар, покачивая головой. – Смотрите, как он всё время вертится вокруг него. Такой злой скотины я ещё никогда не видел. Никогда!
– Вот помянете моё слово: раздоры неминуемы! – сказал старый Сэм, главный покровитель кошки.
– Ставлю на попугая! – тихо и конфиденциально произнёс один из присутствовавших. – У него крепкий клюв, – что поделает с ним кошка?
– Плакали ваши денежки! – возразил Сэм.
Весь экипаж был очень привязан к коту, который ещё маленьким, слепым котёнком был принесён на корабль женой шкипера.
Но не меньше интереса возбудил и попугай, которого в первые два дня чуть не закормили до смерти. Но на третий день, пользуясь случаем, что клетку забыли в каюте на столе, кот подкрался к попугаю и, уступая настоятельным просьбам птицы, «погладил» её по голове.
* * *
Первым обнаружил несчастье шкипер.
Он поднялся на палубу и объявил новость голосом, наполнившим трепетом все сердца.
– Куда девался чёрный дьявол? – завопил он.
– Случилось что-нибудь, сэр? – боязливо спросил Сэм.
– Пожалуйте, я вам покажу! – ответил шкипер и повёл его в каюту, где штурман и несколько матросов уже собрались вокруг попугая.
– Ну, что скажете? – яростно спросил шкипер.
– Скажу, что слишком много сухой пищи… – после некоторого раздумья произнёс Сэм.
– Слишком много чего? – прорычал шкипер.
– Сухой пищи… – настаивал Сэм. – Серые попугаи любят больше жидкой пищи, иначе они линяют. Слишком много сухой пищи! – повторил он.
– Слишком много кошки! – яростно произнёс шкипер. – Вы отлично знаете это, и вот что меня больше всего возмущает…
– Не поверю, чтобы это было дело кота! – вставил кто-то. – Он слишком добр и мягок для этого.
– Заткните глотку! – багровея, воскликнул шкипер. – Вам кто это позволил сюда явиться?
– Я только говорю, что кот здесь не при чём! – упорно продолжал тот.
Шкипер промолчал, поднял с пола перо и положил его на стол. После этого, в сопровождении команды, поднялся на палубу и ласковым голосом стал звать кота. Но так как осторожный зверь не выражал желания показаться, Сэму было предложено поискать его.
– Нет, сэр! В этот деле я не принимаю участия! – сказал старик. – Во-первых, я слишком люблю кота… А затем, я не хочу быть причастным к убийству чёрного кота.
– Ерунда какая! – возразил шкипер.
– Пусть ерунда, сэр! – пожимая плечами, произнёс он. – Вы, конечно, больше моего знаете… Вы – человек с образованием, и можете себе позволить смеяться над такими вещами… А я знаю человека, который убил чёрную кошку, а затем сошёл с ума. Уверяю вас, что и в нашей кошке есть что-то такое…
– Во всяком случае, она знает больше нас! – сказал один из матросов и покачал головой. – Пока мы бегаем безостановочно взад и вперёд, она часами сидит на одном месте и чего-то выжидает… В неё есть что-то дикое…
– А обратили ли вы внимание на то, какая стоит замечательная погода, и какие удачные переезды совершили мы с тех самых пор, как у нас поселился кот? – спросил старый Сэм. – Вы, конечно, скажете, что всё это чисто случайно вышло, но я-то больше вашего знаю…
Шкипер колебался.
Он был суеверен, – это знали все, как знали и то, что он верит во все самые грубейшие россказни и басни про привидения. Он всегда прекрасно разбирался в предзнаменовании, и его истолкования снов снискали ему прочную и широкую известность.
– Всё это вздор! – сказал он, наконец, после неловкой паузы. – Я хочу быть только справедливым. Ничего плохого и зловещего в этом акте правосудия я не вижу, но не хочу лично принять участие в казни. Джо, привяжите коту кусок угля на шею и вышвырните его за борт!
– Я этого не сделаю! – вздрогнув, ответил повар. – Ни за что на свете я не сделаю этого. Я не хочу, чтобы мне являлись привидения.
– Сэр, попугаю стало лучше! – сказал кто-то, пользуясь наступившим замешательством. – Смотрите, он уже приоткрыл один глаз.
– Хорошо! – заметил шкипер. – Я хочу быть только справедливым… Торопиться нечего… Но, уверяю вас, если птица околеет, кот будет за бортом.
Против всех ожиданий, попугай был ещё в живых, когда пришли в Лондон. Он жил и в тот день, когда вышли в открытое море. Но, видно было по всему, что он слабеет с каждым часом.
Экипаж, предвидя печальный конец, собрался обсудить имеющее создаться положение.
Обсуждение дела было прервано появлением повара, который держал себя так таинственно, что скорее походил на члена тайного и преступного сообщества, чем на полезного соучастника корабельной кампании.
– Где капитан? – хрипло спросил он, усевшись на ящик и сжав между колен принесённый мешок с хлебом.
– В каюте! – ответил Сэм, подозрительно глядя на повара. – А что такое случилось?
– А как по-вашему: что у меня здесь? – спросил повар, поглаживая мешок.
Так как все понимали, что в хлебном мешке может и должен быть только хлеб, никто не ответил.
– Эта мысль пришла мне внезапно! – продолжал повар срывающимся шёпотом. – Я только, было, купил хлеб и собрался уходить, как вдруг вижу чёрного кота, ну точь-в-точь, как наш. Я остановился, чтобы погладить его, – и тут-то меня и осенило.
– Бывает! – вставил один из моряков.
– А я иначе думаю! – с превосходством гения произнёс повар. – Я подумал так: «Кот, ты совсем-таки похож на нашего Сатану. Вместо него пусть капитан лучше убьёт тебя…» И в ту же секунду схватил его за шею и сунул в мешок…
– Как?! В мешок с хлебом?! – спросил жалобно тот же моряк.
– Да не обращайте на него внимания! – крикнул в восторге Сэм. – Вы – молодчина, повар, – и больше ничего! Настоящий молодчина!
– Конечно, – скромно начал повар, – если кто-нибудь может предложить что-нибудь лучше, то…
– Не говорите глупостей, повар! – воскликнул Сэм. – Выньте вашего кота!
– Только бы нам не смешать их! – предусмотрительно сказал повар. – А то потом не будем знать, какая настоящая, какая наша…
Он осторожно приоткрыл мешок и вынул пленника, которого тотчас же все стали сравнивать с Сатаной.
– Точно два куска угля! – медленно произнёс Сэм. – Господи Боже мой, хотели посмеяться над стариком, да не удалось. Надо рассказать штурману, это порадует его…
– А что будет, если попугай не издохнет? – заметил какой-то пессимист. – И хлеб весь изгажен, и две кошки на борту…
– Подумайте, пожалуйста, о том, что говорите! – отозвался Сэм. – Дубина вы, и больше ничего… Сейчас мы проделаем дырки в ящике юнги и посадим туда Сатану… Вы как думаете, Билли?
– Конечно, так! – сказал Билли.
Сэм принёс бурав и начал делать дырки в ящике юнги. Коты, воспользовавшись свободным временем, подрались.
– Надо что-нибудь тяжёлое положить на ящик! – предложил Сэм. – Пока мы будем стоять у берега, в ящике будет новая кошка… Не то она ещё удерёт…
Возле Лимхауза нового кота выпустили, а вместо него в ящик посадили Сатану. Новый кот с жалким видом бродил по палубе, жалобно мяукал и с грустью смотрел на всё удаляющийся берег.
– Что это происходит с Сатаной? – спросил посвящённый в тайну штурман. – Что-то с ним неладное творится! Взгляните на него: он сам на себя не похож.
– Чувствует, что скоро у него вокруг шеи что-то будет! – угрюмо произнёс шкипер.
Это мрачное предположение оправдалось ровно через три часа.
Через три часа шкипер появился на палубе с мёртвой птицей в руках. Он с жалостью смотрел на попугая, который, благодаря своим фонетическим талантам, являлся гордостью родного города.
Молча бросил он дохлую птицу за борт, и так же молча схватил за шею бедную, ни в чём неповинную кошку, которая в надежде на поживу, следовала за ним.
Он прикрепил к веревке кирпич и той же верёвкой обвязал кота. Экипаж, которого втайне очень забавляли приготовления шкипера, бурно запротестовал.
– На «Жаворонке» никогда больше такой кошки не будет! – с выражением произнёс Сэм. – Она приносила счастье кораблю!
– Оставьте меня в покое с вашими бабьими сказками, – грубо отозвался шкипер. – Хотите удержать кошку, поймайте её!
И с этими словами он бросил кошку в воду.
Два-три пузыря показались на поверхности воды, и всё было кончено.
– Баста! – обернувшись, сказал шкипер.
Старый Сэм покачал головой.
– Никто ещё без последствий не убил чёрного кота! – мрачно проговорил он. – Вот помянете моё слово!
Шкипер, у которого было много других дел, скоро забыл про казнь, но на следующий день кое-что произошло.
Ветер посвежел, и закапал мелкий дождичек. Весь экипаж в непромокаемых клетчатых пальто был на палубе. Совершенно случайно и к непередаваемому своему ужасу, повар заметил, что кот каким-то чудом вышел из темницы и прогуливался по палубе.
Миновав благополучно юнгу, который тотчас же пустился вдогонку, кот направился к шкиперской каюте. Старый Сэм, заметив кота, немедленно, несмотря на геройскую защиту, сунул пленника под пальто.
Шкипер, разговаривавший в это время со штурманом, услышав кошачий визг, поспешно повернулся и начал дико озираться вокруг.
– Дик! – воскликнул он. – Вы слышали? Кошачий визг…
– Кошачий визг! – с величайшим удивлением переспросил штурман.
– Да… Мне послышалось… – в замешательстве сказал шкипер.
– Обман воображения, сэр! – твёрдо произнёс Дик, как вдруг, совсем близко, из-под пальто Сэма, послышалось жалобное мяуканье кота.
– Вы слышите, Сэм? – спросил шкипер.
– Что, сэр? – почтительно, но не поворачиваясь, спросил Сэм.
– Ничего! – сказал шкипер, овладев собой. – Ничего… Ладно… Ладно!..
Старый Сэм, в восторге, пошёл дальше и передал кота юнге.
– Ну, что? – ехидно спросил штурман. – Вам всё ещё слышится кошачий визг?
– Это останется между нами, Дик! – таинственно произнёс шкипер. – Но уверяю вас, что это не был обман воображения… Я слышал мяуканье так ясно, словно мяукала живая кошка.
– Мне приходилось, и не раз, слышать о подобных вещах, – сказал Дик, – но до сих пор я не придавал им никакой веры. Вот штука-то будет, если вдруг ночью появится на корабле кот с кирпичом на шее.
Шкипер уставился на него и долгое время молчал.
– Послушайте, – вкрадчиво сказал штурман, – если вы что-нибудь услышите ночью, сейчас разбудите меня… Меня это очень заинтересовало.
Шкипер, не видя и не слыша в этот день кошки, решил, что всё было игрой его несколько расстроенного воображения.
Но всё же ночью, когда он стоял у штурвала, ему было очень покойно и приятно сознавать, что рядом с ним, на носу, сидит юнга. А юнга был очень польщён тем, что шкипер несколько раз окликал его, и даже заговаривал о вещах, не имевших непосредственного отношения к управлению кораблём.
Стояла тёмная ночь.
Лишь изредка из-под тяжело нависших облаков выглядывала луна.
– Боб! – вдруг вскрикнул шкипер.
– Есть! – испуганным голосом отозвался юнга.
На палубе, освещённая выглянувшей луной, стояла кошка и томно вытягивала свои стройные, затекшие члены. После удушливого запаха тюрьмы, свежий ночной воздух был восхитителен.
Но шкипер ещё не видел кошки.
– Боб, это вы мяукали? – грозно спросил шкипер.
– Что, сэр? – переспросил юнга.
– Я спрашиваю: вы мяукали? Вы мяукали, как кошка?
– Нет, сэр! – обиженно произнёс юнга. – Зачем же я стал бы мяукать?
– Не знаю! Как же я могу знать? – боязливо оглядываясь, сказал шкипер.
Луна снова спряталась за облака.
– Дождь усиливается, Боб! – после большой паузы промолвил шкипер.
– Да, сэр! – отозвался Боб.
– Много дождей было за это лето! – не спеша сказал шкипер.
– Да, сэр! – согласился Боб и вдруг воскликнул: – Парусное судно слева!
Разговор прекратился, и шкипер стал следить за массой парусов, то освещаемых луной, то исчезающих во мраке. Он так увлёкся созерцанием парусов, что совершенно не заметил, как подошла к нему кошка.
За всё время кошка достаточно натерпелась от всех, за исключением шкипера и штурмана, и нынешнее её поведение относительно шкипера можно было рассматривать, как своего рода выражение благоданости.
Она прижалась к ногам шкипера и начала сильно и ласково тереться головой об его ноги.
Малые причины порождают большие последствия. Шкипер подскочил на четыре ярда вверх и испустил дикий вопль, который ещё долго после того обсуждался на прошедшем мимо парусном судне.
Когда юнга подоспел к шкиперу, тот весь дрожал, склонился на бок и не был в состоянии вымолвить единое слово.
– Случилось что-нибудь, сэр? – спросил юнга, подбежав к штурвалу.
Шкипер овладел собой и вплотную подошёл к юнге.
– Можешь мне верить или не верить! – сказал он медленно и дрожащим голосом. – Но уверяю тебя, что только что мне явился дух бедной кошки, которую я убил, и которой теперь я ни за что не убил бы… Дух этот только что тёрся о мою ногу…
– О которую ногу? – спросил Боб, которого интересовали все подробности.
– На кой чёрт тебе знать, о которую ногу? – воскликнул шкипер, чувствуя нервное потрясение всего организма. – Смотри! Смотри!
Юнга взглянул по указанному направлению и ужаснулся, увидев пробирающуюся вдоль борта кошку.
– Я ничего не вижу! – сказал он упрямо.
– Я знаю, что ты не можешь его видеть! – меланхолически произнёс шкипер, когда кот исчез. – Только я могу видеть его… Я не могу больше оставаться здесь. Я пойду вниз… Ты не будешь бояться до прихода штурмана?
– Я не из боязливых! – ответил Боб.
Шкипер спустился вниз и, разбудив спавшего и бурно протестовавшего штурмана, рассказал ему обо всём происшедшем.
– Очень жаль, что меня там не было с вами, – проворчал штурман.
– Да? – сказал шкипер, выждав паузу, после которой он снова стал расталкивать засыпающего штурмана. – Что вы скажете?
– Что я скажу? – спросил тот, протирая глаза. – Ничего я не скажу… Относительно чего сказать?
– Относительно кошки! – настаивал шкипер.
– Кошки? – переспросил штурман и снова завернулся в одеяло. – Относительно какой кошки?.. Спокойной ночи!
Тогда шкипер, не долго колеблясь, сорвал с него одеяло и, раскачивая его из стороны в сторону, неторопливо разъяснил, что он себя очень плохо чувствует, должен напиться виски и остаться в каюте, – а штурман пойдёт на вахту.
С этого момента шутка, затеянная экипажем, потеряла для штурмана всякую прелесть.
– Выпейте, Дик! – сказал шкипер, предлагая виски мрачному, как ночь, медленно одевающемуся штурману.
– Всё это вздор! – выпив, сказал штурман. – Всё равно от привидения вам не убежать. Оно вас отыщет в кровати так же легко, как в другом месте. Спокойной ночи…
Он ушёл, и оставил шкипера в раздумье над последними словами. Оставшись один, шкипер самым внимательным образом оглядел каюту, затем быстро вскочил на кровать и через несколько минут забыл про все свои злоключения.
Уже было светло, когда он проснулся и вышел на палубу. Море ярилось, и шхуну бросало из стороны в сторону.
Восклицание шкипера, которого обдало волной, разбившейся на палубе, заставило штурмана повернуть голову.
– Как?! Вы вышли наверх? – с деланным удивлением спросил он.
– А почему же нет? – злобно сказал шкипер.
– Идите лучше вниз! Напейтесь чаю и закусите.
– Благодарю вас, Дик! – сказал шкипер, ударившись о колесо и удержавшись за него. – Ваша очередь отдохнуть. Вам, вероятно, было не очень приятно, когда я разбудил вас, – но иначе я не мог поступить. Идите вниз и отдохните немного.
– Иду! – пробормотал смягчившийся штурман.
– А вы ничего не видели? – спросил шкипер, став у колеса.
– Решительно ничего! – ответил тот.
Шкипер озабоченно покачал головой, через минуту снова покачал ею, и в это время его обдала волна.
– А знаете, Дик, мне очень жаль, что я утопил кота! – сказал он, несколько погодя.
– Вы его больше не увидите! – произнёс Дик с видом человека, готового на всё, – лишь бы сбылось его пророчество.
Он ушёл, а шкипер стал смотреть на повара, который с блюдами в руках, проходил по палубе и для сохранения равновесия проделывал самые головоломные эквилибристические упражнения.
Несколько времени спустя, его сменил у колеса старый Сэм, а он спустился вниз завтракать. За завтраком, невольно смущая повара, он рассказал про свои ночные приключения.
– Надеюсь, сэр, что вы больше не увидите кота! – нерешительно произнёс повар. – Я думаю, что он пришёл и тёрся об ваши ноги с тем, чтобы сказать вам, что прощает вас.
– Надеюсь, он догадается о том, что я понял его намерения, и не станет больше надоедать мне.
Он молча закончил завтрак и снова поднялся на палубу.
Ветер подул ещё сильнее.
Экипаж занимался тем, что в одно место сносил разбросанные по всей шхуне тюки. Один из матросов неловким движением опрокинул ящик, в котором помещался кот, и тот, едва живой от страха, выскочил в открывшийся верх и, как угорелый, стал метаться по палубе.
На глазах остолбеневшего шкипера он три раза обежал палубу и собирался это сделать в четвёртый, как вдруг на него упал тяжёлый тюк и прищемил хвост.
Послышался непередаваемый визг.
Первым на выручку бросился старый Сэм.
– Стой! – вдруг завопил шкипер.
– Но, ведь, я должен поднять… – начал Сэм.
– Видите вы, что лежит под ним? – хрипло спросил шкипер.
– Под ним? – с помутившимися глазами, в свою очередь, спросил Сэм.
– Да, под ним! Кот?! Вы видите кота?
Сэм несколько секунд колебался, а затем покачал головой.
– Ящик упал на кота, на кота! – сказал шкипер. – Я ясно вижу кота.
Шкипер, не рискуя, мог бы сказать, что и слышит кота, потому что Сатана визжал изо всех отпущенных ему Богом сил.
– Позвольте, сэр, поднять тюк, – сказал один из команды. – Может быть, тогда видение исчезнет…
– Не трогайте его… Дайте мне его разглядеть. Днём это легче сделать. Это удивительная вещь. Ничего подобного я никогда не видел. Неужели вы ничего не видите, Сэм? А, Сэм!
– Я вижу тюк, сэр! – медленно и осторожно проговорил Сэм. – Вижу ещё кусок старого, ржавого железа. Уж не железо ли вы принимаете за кота?
– А вы, повар, тоже не видите кота? – спросил шкипер.
– Может быть, сэр, мне только кажется… – заикаясь, начал повар. – Но мне чудится какое-то туманное пятно… Вот оно и исчезло.
– Ошибаетесь! – воскликнул шкипер. – Дух кошки всё ещё здесь. Тюк придавил ему хвост… Разве вы не слышите, как воет дух кота?
Люди прилагали все усилия к тому, чтобы поддержать своё удивление, а несчастная кошка, не в силах лично освободить хвост, невыносимо визжала.
Неизвестно, сколько ещё времени продержал бы суеверный шкипер кота под ящиком, но вдруг на сцене появился штурман, не знавший последних деталей дела.
– Какого дьявола вы мучаете несчастное животное? – крикнул он, бросаясь к коту.
– Значит, и вы видите, Дик? – с большим выражением сочувствия спросил шкипер и опустил руку на плечо штурмана.
– Вижу ли я его? – спросил Дик. – Что ж, по-вашему, я – слеп? Да разве же вы не слышите, как он визжит?
– Да я-то слышу…
Тут только штурман сообразил, что он наделал. Пять пар глаз ясно говорили ему, что он – идиот… А глаза юнги были слишком выразительны для того, чтобы не понять их.
Оглянувшись, шкипер увидел юнгу, и точно какой-то свет озарил его.
Но этого ему было мало.
Он захотел знать всё, и с этой целью обратился к повару.
Тот, смутившись, сказал, что всё это была шутка, поправился и сказал, что это вовсе не была шутка; так он поправлял себя несколько раз и, в конце концов, совсем потерял способность выражаться членораздельными звуками.
Пока шкипер смотрел на него в упор, штурман высвободил кота и нежно расправлял ему хвост.
Добрых пять минут шкипер никак не мог освоиться с положением. Окончательно он всё понял, когда ему показали продырявленный ящик юнги. Тут сознание его прояснилось; он схватил несчастного юнгу за шиворот и всыпал ему, что называется, по двадцатое число.
Безусловно, это было наиболее остроумным выходом из создавшегося положения вещей. Во всём виновником оказался юнга. Но он получил должное наказание, и не терпящая уклонений дисциплина была восстановлена. Юнга получил практическое доказательство того, к каким опасным последствиям часто приводит обман.
А для того, чтобы он впоследствии не выдал настоящих виновников, матросы подарили ему несколько мелких монет и сломанный перочинный ножик.
