ТориZ Грей
Преимущество мечты
Глава 30
Хоуп проснулась в своей постели от телефонного звонка. Взяв трубку, она еще находилась на грани со сном, но это мгновенно изменилось, когда раздался слишком знакомый голос:
– Ты присоединишься ко мне или уже приметила новое имя будущего мертвого?
Хоуп резко открыла глаза. Это был Ксандер.
– Я никогда не присоединюсь к тебе, но ты умрешь…
Хоуп кричала от боли, до сих пор переполнявшей ее после смерти Гидеона и ненависти, которую она испытывала ко Ксандеру. Она хотела его убить. Она ненавидела и призирала его всем сердцем.
– С добрым утром.
Хоуп резко села на постели, до сих пор не веря во все, что происходит. Этот голос. Он не должен будить ее по утрам.
Хоуп обнаружила перед собой Кейлеба Росса с подносом и завтраком для нее. Завтрак в постель. Черт! Прошлая ночь! О чем она вообще думала?! Лишиться девственности с Кейлебом-мать-его-Россом! Она что, захотела попробовать пережить еще одну смерть? Это вряд ли она сможет.
– Привет, – прошептала Хоуп. Ее кулаки в это время сжимались и разжимались. Она ненавидела себя. И смотрела куда угодно, только не на роскошного дампира, стоявшего перед ней в одних трусах.
– Что у тебя с настроением? – мягко спросил он. Его голос был полон нежности и заботы. Хоуп передернуло.
Она поклялась себе, что никогда больше не подпустит к себе никого слишком близко. Ей хватило смерти Гидеона, она не хотела иметь еще чью-либо кровь на своих руках, пока дело с Ксандером не будет улажено.
Она полюбила Кейлеба слишком сильно, чтобы позволить ему умереть по ее вине. Никогда.
На самом деле Хоуп всегда боялась отношений. Она просто не хочет больше боли. Мама ее бросила, отец перестал обращать на нее внимание, родная сестра готова была раскроить ей череп кирпичом, за то, что Хоуп пролила сок на ее игрушку. Все люди, которые когда либо любили ее, или должны были – умерли, сбежали или отвернулись от нее. Она не хотела повторения истории. Она теряла слишком много тех, к кому привязывалась.
– Все хорошо, – ответила девушка, все так же избегая взгляда дампира.
– Это для тебя.
Кейлеб медленно подошел и поставил поднос перед Хоуп. Он приготовил салат, который пах крайне аппетитно и принес свежевыжатый апельсиновый сок. Хоуп бы съела это все до последней крошки, но не будет. Потому что это будет значить, что она благодарна ему за прошлую ночь и между ними все хорошо. А это убьёт его. Рано или поздно.
– Я подумал, что кофе – это слишком банально.
– Я не хочу, – сказала Хоуп, отодвигая от себя поднос.
– Я старался. Попробуй, это вкусно.
Сердце Хоуп обливалось кровью. Она не хотела его отталкивать, но должна была. Она не хотела смотреть и на его смерть. Это убъет ее.
– Я. Не Хочу. Есть.
Ее голос был холоден и груб. Но, к счастью, не казался надломанным. Хотя Хоуп именно так себя и чувствовала. Сломанной, неправильной, пустой…
– Что с тобой?
Голос Кейлеба был спокоен. Но Хоуп так и не решилась посмотреть ему в глаза. Если она посмотрит, то сдастся. А если она сдастся, то это может привести к еще худшим последствиям, чем есть у нее сейчас. Вот к чему приводит момент слабости – к краху. За столько лет она должна была это запомнить.
– Оставь меня в покое.
– Но вчерашняя ночь…
– Вчерашняя ночь была ошибкой.
Тишина. Глухая, разрывающая все внутренности Хоуп, тишина.
– Ошибкой? – переспросил Кейлеб. Его голос надломился, и Хоуп едва сдержала слезы. Этот прекрасный мужчина забрался ей под кожу. Его боль – стала ее болью. Но лучше она откажется от него сейчас, чем потеряет потом.
– Да. Самой большой ошибкой в моей жизни.
Кейлеб взял в руки поднос и с силой ударил его об стену. Хоуп вздрогнула. Она боялась его гнева. Очень боялась. У нее не осталась никаких сил на борьбу. И что бы он сейчас не сделал, она не сможет ему противостоять.
Тяжело дыша, сдерживая гнев, Кейлеб быстро оделся и подошел к двери.
– Прекрасно. Надеюсь, весь холод, что хранится в твоей душе, сожрет тебя, Снежная Королева. Прощай, – сказал он, прежде чем выйти.
Теперь она потеряла еще одного человека, который ей дорог. Что ж, зато он останется жить. В отличие от Гидеона.
***
Кейлеб зашел в комнату Эша без стука. Тот в это время кувыркался с близняшками, но Россу было это совершенно безразлично. Его разрывали боль, гнев и чувство предательства. Он сейчас был на грани того, чтобы начать разрушать все, что его окружает, ввязаться в бессмысленную драку или сброситься с любого небоскреба. Любая физическая боль сейчас бы подошла для того, чтобы заглушить душевную.
– Девочки, из постельки в ванную! – рыкнул он, наблюдая за тем, как девушки, подхватив свою одежду, быстро вылетели из комнаты.
– Что случилось, Росс?
Голос Эша был успокаивающим, по крайней мере должен был быть. Но он не успокаивал. Нисколько.
– Все в порядке…
– Ты зол, – покачал головой друг.
– Нет, я в ярости. И мне больно.
– Это Хоуп?
Не смотря на то, что Эш был самым несносным болтуном, которого знал Кейлеб, он был еще и самым лучшим другом, которого только стоит пожелать.
– Не произноси ее имя, – зарычал Росс. Его руки сжимались и разжимались. Он едва сдерживал гнев.
– Она разбила тебе сердце?
– Я уезжаю, Эш, – вместо ответа сказал Кейлеб. Эш и так понял его. – На месяц или два. Мне нужно время…
Кейлеб собирался уехать хоть куда-нибудь. Возможно, в Италию, или в Англию. Нет, точно не в Англию. Эта страна слишком прочно связана с Хоуп. Нет. Кейлеб не будет пересекать океан. Он уедет в Лас-Вегас, где много алкоголя, денег и девушек, которые хотя бы на время помогут ему забыться.
– Время не лечит, мужик, – сказал Эш, тяжело вздыхая. – Поверь мне.
Он знал это. Лечит лишь алкоголь и многочисленные случайные знакомства, а так же мечты о новом будущем. А время? Время не лечит. Оно лишь проходит мимо.
– Я не ищу излечения. Я ищу спокойствия.
Эш не выбирался из постели и не делал никаких резких движений, потому что знал, что ярость Кейлеба вот-вот готова выплеснуться на окружающих. Нужен только повод. Любой.
– Ты знаешь, что можешь мне доверять. Мы справимся. Ты и я.
Кейлеб скрестил руки на груди и вцепился в кожу, стараясь заглушить душевную боль. Он будто сгорал изнутри. Если душа Хоуп замерзла, то его вот-вот сгорит в самой жестокой агонии. Повод. Нужен лишь повод.
– Хорошо, – сказал он, прежде чем выйти из комнаты. – Спасибо.
Глава 31
Прошло уже четыре дня с тех пор, как Хоуп зашла в свою комнату и не выходила оттуда. Четыре дня с тех пор, как уехал Кейлеб. Об этом она узнала из смс Евы:
«Мистер секси уехал из города. Умница, цыпа».
Смс прямо полно сочувствия.
На второй день девушке показалось, что она выплакала уже все слезы. Но они все бежали и бежали по ее щекам с перерывами на тяжелый сон, который абсолютно не расслаблял.
Сердце девушки каждый раз было на грани с тем, чтобы разорваться на куски. Она плакала за то, что мама ее бросила в младенчестве, за то, что умер Гидеон, за то, что она потеряла Кейлеба. Это были те слезы, которые она сдерживала всю свою жизнь. И вот катарсис наступил.
– Быстро вставай, плакса. Сколько можно сидеть здесь?
В комнату ворвалась Ликелла. На удивление она выглядела непривычно… по-домашнему. Пижамные линялые штаны, выцветавшая футболка на несколько размеров больше, носки с мишками, а некогда идеально уложенные волосы теперь были забраны в небрежную «дульку». Куда делась та Ликелла, которую Хоуп привыкла видеть?
– Ты же меня вроде ненавидишь, – неуверенно отозвалась Хоуп.
Лика презрительно фыркнула:
– Ага. Ту тебя, которая вряд ли умела разводить столько жидкости вокруг.
Девушка подошла к плотным шторам, резко раздвинула их и открыла окно, впуская в комнату свежий воздух. Яркое солнце залило своим светом все вокруг. Хоуп зажмурилась и мигом спрятала голову под одеяло.
– Что такого произошло?
Хоуп не собиралась посвящать никого в свою трагедию, так что ответила полуправдой:
– Мой друг. Мой лучший друг умер.
– Сожалею.
И Ликелла на самом деле сожалела. Это было видно по ее глазам.
– А почему ты вообще пришла сюда? – спросила Хоуп, до сих пор не желая вылазть из-под одеяла.
Лика усмехнулась:
– Не могла больше слышать твой мерзкий вой.
– Спасибо.
– Не за что.
Ликелла сдернула с Хоуп одеяло и бросила его в противоположный угол комнаты. Протерев глаза, слипающиеся от слез, валькирия взглянула на свою гостью, которая вальяжно уселась на угол кровати, протягивая девушке кружку горячего кофе.
Хоуп приняла его с благодарностью. В ее голове роилось множество вопросов. Один она все же решила задать.
– Твоя мать… Элисандра?
– Бинго. И как ты догадалась?
Хоуп усмехнулась:
– Я до сих пор не понимаю: почему ты меня так ненавидела?
– До сих пор ненавижу.
– Вот теперь все больше похоже на правду.
Ликелла, грустно улыбаясь, поерзала на кровати:
– Прости. Просто моя мать… В общем, она так себе. И меня ужасно бесило то, что она все время говорит о тебе: какая ты хорошая, какая сильная и просто распрекрасная…
– Ты же знаешь, что это…
– Глупо? Ага.
Сейчас Лика выглядела такой… уязвимой.
– А ты не такая стерва, – улыбнулась Хоуп. Такая Ликелла нравилась ей гораздо больше.
– Комплемент? Вот уж спасибо. Не ожидала.
– Как и я не ожидала того, что ты ворвешься ко мне в комнату.
– Туше, – улыбнулась девушка, вставая с кровати. – Собирайся.
– Куда?
– Моя вездесущая мамочка созвала встречу, – язвительно ответила Лика, направляясь в сторону все еще распахнутой настежь двери. Однако за едким тоном скрывалась боль. Ликелла любила свою мать, и это определенно было взаимно… Но что-то разделяло их между собой.
История как-то слишком напоминала ее собственную. Хоуп посмотрела на свой конфликт с матерью несколько с другой стороны.
Любила ли она Лилит? Хоуп была не уверена в этом. Ведь она даже не знает свою мать.
– Зачем?
– Я всего лишь ее дочь. Откуда я знаю?
Да, ее история определенно была похожа на историю валькирии. Хоуп тоже не посвящали в то, во что ее постоянно втягивали с самого рождения. Да и действительно, зачем ей знать?
– А кто твой отец? – вдруг спросила Хоуп. Ведь она до сих пор не знала что Лика за существо. Дочь Элисандры. Возможно, она ангел.
– Человек.
У девушки округлились глаза:
– Так ты…
– Нефилим? Ага.
Значит, они обе внебрачные дети ангелов. Таких детей никто не любит, ведь они – чернь. Однако, преступление Михаила намного сильнее, так как он был с демоном (при чем с первым демоном), а не просто с человеком.
– А ты валькирия, – просто сказала Лика.
– Ты знаешь?
– Ага. Получается, что ты моя кузина.
– Ну да, – кивнула Хоуп. – Получается, что так.
– Даю тебе тридцать минут.
– Мне хватит пятнадцати.
Прежде чем выйти из комнаты, Ликелла засмеялась:
– А мне нет.
***
Кейлеб шел по улице, едва пробираясь сквозь плотный поток людей. Он покинул Вегас два дня назад и сейчас гулял по многочисленным пабам Дублина, ища забвения на дне каждой рюмки в попытке заполнить пустоту, которая образовалась после того, как Хоуп вырвала и растоптала его сердце.
В кармане зазвонил телефон. Слишком громко.
Кейлеб схватился за голову в попытке заглушить головную боль.
– Ты надолго уехал? – раздался в трубке обеспокоенный голос Эша. Дампиру никто не звонил с тех пор, как он уехал, очевидно понимая, что он вряд ли ответит.
– Я скажу, когда решу вернуться.
Голос Кейлеба был сиплым и глухим. Однако, достаточно сильным, чтобы Эш понял, что он не шутит.
– Кейлеб, одумайся. Война сейчас здесь. Ты нам нужен.
Голос друга был полон мольбы. Но Кейлеб был непреклонен:
– Эш. Я не приеду.
– Она запиралась в комнате и не выходит оттуда с тех пор, как ты уехал. Она не ест и не пьет.
Дыхание Кейлеба остановилось. Он стоял посреди улицы, тупо пялясь вперед, когда толпа обтекала его, словно вода, со всех сторон.
Она.
Хоуп.
Его Хоуп.
Даже звук ее имени причиняет ему ужасную боль, разрывающую сердце. Слишком больно. Все еще слишком больно.
Кейлеб тряхнул головой, стряхивая наваждение и ущипнул себя за переносицу:
– Ее соседка наверняка…
– Ее соседка Ликелла, парень.
– Ева…
– Не появляется здесь с той ночи в клубе.
Кейлеб, на мгновение потеряв над собой контроль, яросно зарычал:
– У Хоуп есть те, кто о ней позаботятся! Так что, будь добр, оставь меня в покое. Я приеду тогда, когда решу, что время пришло.
– Кейлеб…
Но дампир уже бросил трубку и направился в очередной паб, где напьется до беспамятства.
Глава 32
Хоуп вошла в кабинет своей матери, однако ее там не оказалось. В комнате были только Нейтониил, который сидел на диване и вертел в руках небольшую темно-красную коробочку, а так же Эш, Кристиан и Джейсон, которые просто стояли вдоль стены, на удивление храня абсолютное молчание.
Глядя на брата, сердце Хоуп сжалось. Он же был для нее родным человеком, не смотря ни на что. Как она могла их оттолкнуть сразу после того как нашла? Она сама страдала от своих решений.
Спустя мгновение в комнате появились Элисандра.
– Хоуп, ты пришла, – улыбнулась архангел.
– Да, мамочка. Я тоже тут.
Голос Лики был полон обиды. Неужели Элисндра не замечала как ее дочери больно слышать от собственной матери такие слова? Думать, что ее не любят так, как любят дочь?
– Ликелла, не начинай, – предостерегла ее мать.
– О. Я еще не начинала.
Девушка отвернулась и села в кресло, которое находилось в противоположной стороне от Элисандры. Она дистанцировалась от матери максимально, стараясь взять под контроль боль в своей душе.
– Здравствуйте.
Двери кабинета распахнулись и в комнату вошла…
– Ева?! – шокировано спросила Хоуп. Она не могла поверить своим глазам.
Не было больше той девушки со странными манерами и неопределенностью в глазах.
Теперь, некогда короткие светлые волосы, отросли почти до пояса, а кончики стали… золотыми. Карие глаза, некогда поражающие своим фанатичным блеском, теперь были полны серьезности и вековой мудростью. Вместо странной одежды и не менее странных аксессуаров на женщине, которая только что вошла в комнату, красовались искусные кожаные доспехи, которые защищали, но не ограничивали в бою. Ева выглядела бесподобно. Сильной. Сдержанной. Мудрой.
Только сейчас Хоуп поняла, что Ева была не простой девчонкой, которая предсказывала будущее и липла к разным парням. Она была женщиной, которая готовилась к битве и жила множество тысячелетий.
Возможно, она даже старше Элисандры.
– Да, – сказала Ева, глядя на Хоуп. Это был ответ на какой из заданных вопросов?
– Что с тобой? – спросила Лика. Она, видимо, тоже не верила своим глазам.
– Пришло время готовиться к битве. Время шалостей прошло.
– Битве?
Дверь вновь открылась. В комнате появилась Лилит.
– Люцифер, – сказала она. – Он вот-вот восстанет.
– Мамочка. Неужели ты не рада?
Лилит передернуло от слов Хоуп. Девушка сама была не рада, что сказала подобное.
– Твоя мать искупила все свои грехи несколько столетий назад, – обратилась к ней Элисандра. – Она больше не на стороне Люцифера. Она чиста.
Хоуп едва сдержала очередной едкий комментарий. Кажется, пришло время перестать сжигать мосты и строить стены вокруг себя. Пора взрослеть и поступать наоборот.
– Так мой дядечка хочет выбраться из своего персонального ада? – спросила Ликелла, смотря куда угодно, только не на Элисандру.
– Да, – ответила архангел. – Именно поэтому я собрала вас здесь сегодня. Мы начинаем готовится к войне, в которой порознь нам не выиграть.
– Нейтон уезжает завтра гоняться за артефактами, которые способны пленить Люцифера, когда он выберется из своей тюрьмы, – сказала Ева.
Хоуп взглянула на брата. Он даже не поднял головы.
Нейтониил абсолютно не обращал внимания на то, что происходит вокруг.
– Я продолжу находить тех, кто нам понадобится в этой войне для того, чтобы научить их бороться, – продолжала Оракул.
– А что должны делать мы? – спросила Ликелла, скрестив руки на груди
– Бороться.
Хоуп грустно усмехнулась:
– Я мало чем вам помогу. Уж простите, но силы валькирии до сих пор спят.
– Скоро их время придет, – отмахнулась Ева. – Потерпи.
– Но у меня все еще есть дело, которое я не закончила.
– Месть подождет, Хоуп.
– Она ждала достаточно.
В глазах Оракула промелькнула ярость, которая до этого ей была не свойственна:
– Еще не прошла неделя.
– Он мой друг, Ева! – воскликнула Хоуп, сжимая руки в кулаки. – Он был со мной тогда, когда был мне нужен! Он. Никогда. Меня. Не бросал.
Лилит вновь вздрогнула от слов дочери, а Нейтон впервые за разговор поднял голову. В его глазах стояла боль.
– Пока вы узнали все, что нужно. Прощайте.
Ева подошла к Элисандре и они обе растворились в потоке света.
Хоуп тоже покинула комнату, не оглянувшись на присутствующих. Она вышла на улицу и воззвала к той, с кем хотела вновь поговорить. Пришло время исправлять ошибки. Свои и чужие.
– Элисандра.
Архангел появилась мгновенно и с улыбкой спросила:
– Ты что-то хотела?
– Дать вам совет.
Улыбка на лице Элисандры пропала, а в глазах вспыхнуло раздражение.
– Не злитесь. Я хочу как лучше. Ваша дочь. Она вас любит.
Архангел сжала губы в тонную линию:
– Ты не понимаешь. Она выросла без меня. Я бросила ее…
– Нет, я понимаю, – перебила ее Хоуп. – И вы это знаете. Она любит вас. Это видно в ее глазах. В глазах, которые так похожи на ваши.
Элисандра опустила глаза и покачала головой:
– Я не знаю как к ней подступиться. Наши разговоры заканчиваются постоянными ссорами.
– Так перестаньте говорить обо мне. Она ваша дочь. Говорите с ней о себе, о ее отце, задавайте вопросы о том что она любит, а что нет. И она перестанет вас отталкивать.
Элисандра мягко улыбнулась:
– А что насчет тебя? Ты ведь до сих пор не простила свою маму. Ты отталкиваешь ее любовь.
– Мне больно, – пожала плечами Хоуп. Она говорила правду. – Но теперь я понимаю. Стараюсь понять.
– Сделай первый шаг, дорогая. Пойди навстречу матери и брату. Неизвестно какой срок вам отмерен.
Хоуп это понимала. Ее брат уже завтра покидает Олд Сити и неизвестно когда она увидит его вновь. А ее мать… Люцифер вскоре восстанет, поэтому нельзя с точностью сказать, сколько и кому отмерено. Она может потерять мать еще до того как приобретёт ее окончательно. Этого Хоуп допустить не могла.
– Думаю, нам есть над чем подумать, – кивнула валькирия, мягко улыбнувшись.
– Несомненно.
Глава 33
Хоуп вернулась в кабинет своей матери. На удивление ее она там не застала. Вместо Лилит в комнате сидел Нейтон. На том же месте, где Хоуп видела его в последний раз. В той же позе – склонившись над небольшой коробочкой.
– Привет, – первой подала голос Хоуп. Ее… брат выглядел угрюмым и потерянным.
Едва услышав ее голос, Нейтон резко поднял голову:
– Хоуп.
Его глаза были пустыми, словно черные дыры. Что случилось с этим сильным мужчиной за несколько дней? Такие как он не ломаются. Никогда.
– Что с тобой? Почему ты такой…?
Нейтон засмеялся. Однако смех его звучал натянуто и надломлено. Будто это смеялась старая кукла, у которой вскоре окончательно сядут батарейки.
– Завтра я уезжаю неизвестно куда на поиски артефактов, которые заточат моего отца – воплощение истинного Зла – обратно в его клетку в Аду.
– Дерьмовая ситуация. Ничего не скажешь.
– А еще у меня есть сестра, с которой я так и не помирился.
Хоуп кольнуло чувство вины. Девушка слабо улыбнулась:
– Какая она противная. Как можно не простить такого брата, как ты?
На удивление в ее голосе не было ни капли сарказма. Нейтон действительно казался неплохим человеком. Даже не смотря на то, что отцом его был Люцифер.
– Ты ж меня совсем не знаешь, Хоуп.
– Но у нас все еще есть день.
Яркая улыбка осветила лицо Нейтона. Спрятав коробочку в карман, он громко рассмеялся. Он вновь был тем парнем, которого она увидела здесь при встрече.
***
Хоуп вернулась в «Черную Орхидею» за полночь. Этот день был лучшим за долгое время. Они с Нейтоном объехали весь город: сходили в кино, поболтались вместе по магазинам, долго сидели в кафе, рассказывая друг другу много историй, которые с ними произошли. У Нейтона их, естественно, было намного больше.
Теперь у Хоуп оставалось еще одно незаконценное дело.
Девушка вошла без стука в кабинет своей матери.
– Хоуп?
Лилит сидела за своим столом, как всегда окруженная огромным количеством бумаг и книг. В ее глазах застыл шок и непонимание. Она явно не ожидала, что Хоуп придет к ней посреди ночи.
– Привет… мама.
Плечи Лилит опустились в низ, когда она громко выдохнула:
– Мне безумно приятно слышать это, Хоуп. Боже, как долго я этого ждала!
Хоуп заметила слезы в глазах матери. Она встала со соего кресла и пошла в направлении дочери, но замерла в нескольких метрах от нее, не решаясь сделать еще несколько шагов. На них решилась Хоуп:
– Я тоже ждала этого слишком долго.
Девушка буквально упала в объятия своей матери, по ее щекам заструились слезы. Оказывается, она выплакала не все после смерти Гидеона и расставания с Кейлебом. Но это были другие слезы. Слезы счастья.
– Но почему, Хоуп? – голос Лилит сильно дрожал.
– Я могу злиться на тебя и дальше, обвинять тебя во всем, что со мной произошло… Но я ничего не смогу изменить. А вот потерять тебя я могу. Не хочу терять тебя, так и не приобретя.
– Я всегда твоя, Хоуп. Не смотря на то, что была так далеко…
– Давай забудем об этом. Пожалуйста.
Хоуп не хотела сейчас даже думать о плохом. Она наконец-то обрела маму, переступив через свою гордость и обиду. Как много она могла потерять, не сделав этого.
– Да, конечно.
Люди очень часто опускают руки, думая, что все уже кончено, игра проиграна и больше ничего нельзя сделать. Перестают бороться за то, что им по-настоящему дорого. Это глупо и в корне неверно.
На самом же деле, если в вашей жизни есть что-то, что вам действительно дорого, за это нужно крепко держаться и не отпускать до последнего. Только тогда вы сможете обрести счастье и спокойствие.
В какой-то момент, спустя несколько минут или лет, Лилит разомкнула объятья, без слов подошла к своему столу и, достав из верхнего ящика несколько застарелых страниц, отдала их Хоуп. Они были очень знакомые.
– Они из той, книги, которую мне указала Ева?
– Да.
– Но почему их вырвали?
– Ни ангелы, ни демоны не имеют право знать все то, что написано на этих страницах.
– А что там?
– История. Это книга Евы. Ее дневник, если уж на то пошло. В ней та правда, за которой ты приехала в Олд Сити.
Девушка обратилась к страницам.
«Эта история начинается тогда, когда Землю (так ее называют сейчас) еще не заселяли люди, когда Люцифер еще не был низвергнут в Ад, когда ангелы еще не существовали. Это был мир, заселенный лишь магией. Один из множества существующих миров.
Однако жизнь все же зародилась на данной планете, когда на ее просторы ступили боги. Люди привыкли называть их древнегреческими богами, связывая их историю с Олимпом и Титанами. Эти события и вправду происходили. Но в другом пространстве, никак не соприкасавшемся с нашим.
Именно здесь эти боги нашли покой от бесконечных войн и склок, которыми был полон их мир.
Со временем у каждого из богов появились дети, впоследствии ставшие родоначальниками целых рас.
Геката создала существ, которые должны были охранять и защищать магию Земли, передавая ее из поколения в поколение. Знание всех заклинаний и ритуалов отпечаталось в их ДНК.
Гестия, прогуливаясь по северным краям с Паном, увидела прекрасных волков и позволила им обращаться в таких же прекрасных существ как те, которых породила Геката. Дом и семья стали их величайшей ценностью. Они были назначены стражами лесов.
Тонатос и Гипнос дали жизнь существам, питавшимся кровью своих жертв. Вместе с нею они «выпивали» их воспоминания о прошлом, погружая его в глубокий сон, а в некоторых случаях подвергая их забвению. Однако, в отличие от ведьм и оборотней, они были бессмертны, если питались постоянно.
Гарпии – потомки Зефира – защищали небо, а Нимфы – дети Посейдона – воду.
Особыми существами являлись валькирии, рожденные от кровосмешения нескольких потомков богов. При таких союзах дети, как правило, рождались в очень редких случаях и определяющим их сущность становился доминантный признак. Например, при союзе оборотня и вампира мог родиться либо оборотень, либо вампир, причем его сущностные характеристики и особенности выражались более слабо.
Валькирии же рождаются настолько редко, что до сих пор известно только два представителя данной расы.
Их богом-покровителем является Артемида – богиня Луны и охоты. Богиня-девственница.
У ВАЛЬКИРИЙ ЕСТЬ ЛИШЬ ОДНА СЛАБОСТЬ. Считается, что тот человек, с которым валькирия однажды возляжет, станет ее единственным спутником жизни в независимости от того, испытывала ли она до этого к нему какие-либо чувства. Она будет обречена на полное подчинение ему во всем…»
Хоуп взглянула на свою мать:
– А я не могла получить эти страницы чуть раньше?