Tom Paine
Зависимость
Опустив голову и глаза, всхлипывая, Татьяна ответила:
– спасибо.
– пока Татьяна немного успокаивается, может кто-то желает тоже высказаться, как прошли эти несколько дней или в целом о себе? – спросил Горский, пытаясь отвести внимание от Татьяны.
– нет, нет, ничего страшного, я продолжу, если можно, – собравшись и вновь утерев слезы, сказала Татьяна.
– конечно, если вы готовы, то продолжайте.
– так вот, вечером в субботу, уйдя из квартиры, где был отец и его дружки, я гуляла по парку, листала сети в телефоне. В какой-то момент мне стало так плохо внутри, и я вспомнила про наше собрание, а потом про ваши слова и поддержку и решила позвонить кому-нибудь, чтобы выговориться. Первый номер, который мне попался, был номер Ланского, и собственно ему я и позвонила.
– он согласился вас выслушать?
– сразу же согласился, но сейчас то я понимаю, чего он хотел, хоть по итогу и не получил. Тогда же мне хотелось поплакать кому-нибудь в плечо. Он быстро примчался в парк. Мы долго разговаривали обо всем, после чего он уговорил меня поехать развеяться в бар. Я, конечно, сразу сказала, что пить ничего не буду, он согласился, сказал, что просто посидим покушаем, расслабимся, послушаем музыку, поговорим в более приятной обстановке. Ну я, конечно, и согласилась, я была в таком состоянии, что было несложно уговорить.
– и вы поехали в бар? – спросил Горский.
– да, мы заняли столик у окна. Мы сидели разговаривали, он меня утешал, даже начал приобнимать, после чего предложил немного выпить. Я к тому времени уже немного расслабилась и немного отпустила оборону, поэтому согласилась немного. В итоге мы просидели до утра воскресенья. За ночь мы успели довольно много выпить и, когда уже выходили из бара, то с трудом могли прямо идти вперед. Я не хотела возвращаться домой, поэтому предложила прогуляться по парку.
– по тому парку, где его нашли? – спросил Андрей.
– да, но просто там гуляли, пока я не протрезвела и не устали ноги. После этого я попросила его проводить домой. Он воодушевленный повел меня к дому. Подойдя к подъезду, он попытался пройти вместе со мной, но я дала ему понять, что ничего не будет, и, что мы еще мало знакомы. Он, конечно, разозлился, пытался фырчать, но потом успокоился, пожелал приятных снов и пошел в сторону парка. Я провожала его взглядом несколько минут, а потом и сама вошла в подъезд и не выходила уже из дома до приезда Андрея и его придурковатого напарника, – сказала Татьяна, после чего сделала глубокий вдох и выдох.
– спасибо, что поделилась с нами, – сказал Горский, – похлопаем Татьяне за ее смелость, – продолжил Горский, после чего негромко похлопал.
Остальные с неохотой поддержали Горского и тоже похлопали Татьяне.
– спасибо за поддержку, – сказала Татьяна, после чего неловко улыбнулась.
– мы с вами и будем вас поддерживать столько, сколько сможем, вот даже уговорили товарища капитана собраться здесь, – сказал Горский, посмотрев на Татьяну с улыбкой.
– не за что, только давайте немного потише, а то на хлопки может прийти дежурный, – сказал Андрей.
– хорошо, мы вас услышали. Кто следующий выскажется? Может вы, Георгий? – спросил Горский.
– да мне пока особо нечего рассказать.
– да ладно, нечего ему рассказать, посмотрите на него! Да про твою жизнь наверняка Балабанов может фильм снять, – с пренебрежением высказался Фридман.
– да, я думаю, можно еще и криминальный боевик снять. Я, конечно, ничего не хочу сказать, или осуждать, но с Фридманом согласен! Кому, как не тебе, есть чего интересного нам рассказать, – добавил Андрей.
– я не хочу говорить о смерти моей жены и детей, если вы об этом, – со злобой в голосе ответил Георгий.
– хорошо, может вы с нами поделитесь вашим триггером, который вас спровоцировал начать употреблять? – спросил Горский, попытавшись сменить тему и разрядить обстановку.
– хорошо, постараюсь вспомнить, – сказал, смирившись, Георгий.
– отлично, – похвалил его Горский.
– будет интересно, – с улыбкой сказал Андрей, после чего поймал на себе строгий взгляд Горского, и улыбка тут же сошла с его лица.
– у меня было несколько, так скажем, первых знакомств с наркотиками. Первый я частенько вспоминаю до сих пор. Это было лет пятнадцать назад, я только окончил художественный институт имени Сурикова и вернулся обратно в Черногорск. Меня пригласили работать в наш музей изобразительного искусства. Я уже не помню на какую должность, что-то вроде младшего сотрудника. По сути я устроился туда для того, чтобы иметь возможность выставлять свои работы в надежде, что их кто-то купит и получится выставиться где-то в Москве.
– а почему сразу не пытались пристроиться в Москве? – спросил Горский.
– я думаю, вы не хуже меня должны знать, чтобы пристроиться в Москве, нужны связи, особенно в таком ремесле. А я был простой пацан из небольшого городка, который чудом поступил в московский институт. Но за время учебы не успел обрести знакомств в сообществе художников. Идею мне подал один из преподавателей Илья Андреевич, и собственно его связи и помогли устроиться хотя бы в местный музей, а не рисовать людей где-нибудь на ярмарках. За что, конечно, я ему благодарен. Так вот, спустя полгода в музее одна небезызвестная семья решила закатить светскую вечеринку, на которую были приглашены все влиятельные люди города и даже было несколько гостей из столицы. К тому времени я уже успел сделать несколько работ и выставить их в музее. И в общем заговорили за искусство туда-сюда, и как-то так вышло, что в тот вечер меня, так скажем, впервые «угостили» допингом. Ощущения помню, как сейчас, меня просто наполнило какой-то легкостью и чувством, что я могу все. После той вечеринки я на подъеме создал несколько отличных работ, которые вскоре и продал. И после этого подобные мероприятия я стал посещать несколько раз в год. Поначалу это все казалось безобидным. Через несколько лет я женился, потом позже родилась дочь, а еще чуть позже и вторая. Семье я не говорил, что иногда употреблял, я думал, что это мелочь, и в любой момент смогу перестать это делать. Но такие вещи так просто не отпускают, каждый раз периоды между употреблением уменьшались, пока я лет пять назад не осознал, что уже не могу без «допинга». Пришло отчаяние, и допинга становилось все больше и больше. Остановиться я смог только год назад, но было уже слишком поздно. После гибели моей семьи я бросил все это. Сначала пытался заменить алкоголем, но лучше не становилось. Я обратился к различным врачам, потом к психотерапевтам, и вот я уже год как чистый.
– к сожалению, слышу подобные истории уже не в первый раз. Вам еще относительно повезло набраться сил бросить свою зависимость. Но, как известно, борьба с наркоманией будет у вас продолжаться всю жизнь, теперь главное держаться подальше от различных соблазнов и, конечно, не замыкаться в себе и больше общаться с людьми и не стесняться просить помощи. Главное, ни на минуту не расслабляться. В моей практике были люди с похожими проблемами, и нередко после долгого воздержания они начинали верить, что все контролируют и вновь начинали употреблять. Как они считали иногда. Но не бывает никаких «иногда», их всех затянуло обратно, и в большинстве случаях кончалось все плачевно. Я вас ни в коем случае не пугаю, а скорее предостерегаю, – ответил Горский.
– я понимаю, вы не первый врач, который мне об этом говорит.
– это вам скажет любой врач, который сталкивался с похожими пациентами. В вашем случае, да и как любому, кто здесь находится, нужно находить радость в мелочах, в семье, в увлечениях. Положительные эмоции наполнят вас, они, конечно, не дадут эйфории, не отпустят ваш стресс, не помогут вам что-либо забыть или заглушить чувства, такие как вина, но они будут давать вам смысл и силы жить дальше. Для всех скажу, ни одна ваша зависимость не даст вам ровным счетом ничего, кроме деструктива в вашей жизни.
– согласен со всем, но я б не стал приравнивать курение сигарет к наркомании. В моей работе много стресса. Я иногда вижу такое, от чего просто невозможно не закурить. Я понимаю, что это вредно и влияет на здоровье, но все же, повторюсь, не стал бы это равнять с наркоманией, – предвзято ответил Андрей.
– с одной стороны вы правы, вред для здоровья, конечно, разный, но! Даже такая привычка, как курение, не снимет с вас стресс, она его может лишь заглушить. Корень всех ваших зависимостей это стресс и страх. У каждого он разный. У кого-то больше, у кого-то меньше, но корень один. Пытаясь заглушить ваши чувства, вы не избавляетесь от них, а просто глушите на время. А знаете, что самое интересное? Он никуда не уходит! Он копится в вас все больше и больше. От чего вы начинаете чаще курить, например, и появляется нервозность и даже агрессия. И чем пагубнее ваша зависимость, тем больше дополнительных отрицательных «бонусов» у вас появляется.
– наверное, вы правы, – задумчиво ответил Андрей.
– и, да, мы на наших собраниях никого не осуждаем, – сказал Горский, посмотрев на Андрея, – не бывает плохой или хорошей зависимости, они все пагубны. Мы здесь собираемся не просто так послушать истории друг друга. Слушая истории ваших проблем, я хочу, чтобы вы каждый для себя что-то почерпнул и увидел, как различные зависимости влияют на жизни людей. Многие из тех, кто бросает одну пагубную привычку, переходят на, как по их мнению, «менее» вредную. Но скажу еще раз, нет никаких компромиссов, исправить свою жизнь нельзя, заменив одно зло на другое, которое вы считаете меньшим.
– и вы предлагаете что? Всем дружно нам заняться гончарным делом, и мы в миг избавимся от своих проблем? – скептически спросил Фридман.
– я говорил это Георгию и еще раз повторю для всех. Борьба с вашими зависимостями это каждодневный труд! Тренировка характера, каждый день говорить себе не сегодня и продолжать жить свободным от этого. Проявив хоть раз слабость и позволив себе вновь хоть на разок вернуться к своей зависимости, это путь в начало своей чистой и свободной жизни или же погрязнуть в глубине тьмы вашей проблемы. Поэтому мы будем собираться здесь и обсуждать ваши жизни, изменения, стараться помочь друг другу найти то, ради чего вам нужно избавиться от зависимости.
– ладно мы, но тот паренек то чем вредит своей жизни? – спросил Андрей, указывая на Ивана.
– к Ивану мы еще вернемся, не думайте, что его, скажем так, особенности меньше влияют на жизнь, чем ваши. А дальше я бы хотел, чтобы вы немного рассказали о себе, Эдуард. Вы сегодня гораздо активнее, чем в наше первое собрание.
– я? Да даже не знаю, что рассказать то, – в ступоре ответил Фридман.
– ага, у этого гражданина тоже так себе проблемка, – добавил Андрей.
– прошу вас еще раз не сравнивать проблемы друг друга, – сказал Горский, вновь строго посмотрев на Андрея.
– понял.
– так вот, расскажите о своей семье, может о своем детстве то, о чем вам кажется будет интереснее и значительнее, – сказал Горский, обратившись к Фридману.
– о семье? В прошлый раз я уже говорил, что детей нет и разведен, неоднократно, – тяжело сказал Фридман.
– а, если не секрет, сколько раз вы были женаты?
– а это важно?
– я думаю, что лишним точно не будет. Мы же знакомимся друг с другом и чем больше будем знать о вас, тем легче сможем вас понять.
– ну официально был женат один раз, после этого был в гражданском браке неоднократно, а если точно, то раз пять или семь.
– а ты бабник, оказывается, – с улыбкой добавил Андрей.
– а как вам кажется, почему вы не женились ни на одной из этих пяти-семи гражданских жен? – спросил с интересом Горский.
– не знаю даже, наверное, это осадок от первой жены, которая отобрала почти все деньги, которые были у меня, очень долго оправлялся, много работал. Все последующие женщины хотели от меня только денег, и страх того, что они меня оставят опять ни с чем, меня всегда тревожил, и почти со всеми я расходился именно из-за денег. Как позже становилось понятно, я оказывался прав.
– хорошо, а расскажите, как вы жили в детстве? У вас была хорошая обеспеченная семья? – спросил Горский.
– да не сказал бы. Детство было у меня весьма небогатое, можно даже сказать бедное. Мать оставила моего отца со мной на руках и также, как и моя первая жена, оставила без всего, в буквальном смысле отобрала жилье и все, что отец так долго зарабатывал, бросив нас одних. После этого мы долго жили у бабушки, матери отца. Она была весьма строгой женщиной, и я часто слышал, как она попрекала отца и за выбор жены и за то, что он не может обеспечить ни себя, ни меня. Хотя отец был настоящим трудягой, он много работал. И, когда мне было восемнадцать, он вновь получил квартиру, и мы наконец-то съехали от бабушки. Но продлилось мое счастье недолго. На работе у отца произошел несчастный случай, и он погиб. Дальше полоса в моей жизни не сменилась на белую. Я был еще совсем молод, и бабушка вновь появилась в моей жизни ненадолго, она отобрала квартиру, оставшуюся от отца, и больше со мной не общалась. Я остался буквально на улице ни друзей, ни родных, которые могли мне помочь. Я собрался и уехал в Москву учиться. Мне удалось поступить в институт, там мне предоставили общежитие. И вот там я уже понял, что рассчитывать мне в этой жизни не на кого. Я начал заниматься, так скажем, бизнесом. Закончив институт, я успел сколотить небольшое состояние. На квартиру в Москве тех денег у меня не хватило. И единственное, что пришло мне в голову, это вернуться сюда, и накопленных денег хватило на небольшую комнату, и осталось еще немного денег, на которые я и начал свой бизнес здесь. Я начал неплохо зарабатывать и повстречал свою первую жену, на которой довольно быстро и женился. Ну а дальше я уже в целом рассказал. Теперь у меня все есть и вот решил немного заняться собой.
– и поэтому вы решили проработать свои проблемы, которые видно у вас зародились еще с детства, – добавил Горский.
– рассказав вам свою историю, сам уже пришел к мысли, что вы, вероятно, правы.
– это уже отлично, что вы сами начинаете видеть корни своих проблем. А как у вас сейчас с отношениями?
– уже несколько лет я даже не пытаюсь заводить отношения. За все время я понял, что самыми верными со мной были деньги. Я их ценю, и они верны мне.
– а почему вы тогда решили прийти сюда?
– скажем так, я стал замечать за собой то, что я не могу позволить многие вещи, и не потому, что у меня нет денег, а потому что я внутренне не готов с ними расставаться. Это осознание и привело меня сюда, я понял, что мне надо что-то с этим делать. Тратить все без остатка, конечно, нельзя, но и накопленные горы денег перестали приносить удовольствие и какое-то удовлетворение, но и самостоятельно переломить себя у меня не выходит. Внутренний страх блокирует меня, когда я даже задумываюсь что-то купить дороже хлеба.
– ваша история, конечно, печальная. Я не услышал в вашем рассказе счастья и вообще каких-то положительных моментов. Для начала я бы вам посоветовал найти для себя какую-то, скажем так, сферу, в которую вы сможете начать тратить деньги, и которая вам будет приносить удовлетворение. Может путешествия, может какие-то гастрономические траты. Я имею в виду походы в рестораны, пробовать разные кухни мира. Возможно, попробовать заняться благотворительностью. То, за что вы не будете нести ответственность, которая может вас обременить.
– звучит это все весьма затратно, – ответил скептически Фридман.
– тогда может вам выделить какую-то фиксированную сумму и, не выходя за ее предел, потратить на какое-то подобное занятие, и, если вам не понравится, вы тут же сможете прекратить его или, когда закончится лимит. Попробовать погасить ваш страх потерять все деньги, отделив небольшую сумму, потратив которую, ваша жизнь абсолютно не изменится. Скажем так, научиться тратить деньги без страха.
– звучит в принципе неплохо. От слов, что жизнь никак не изменится, становится немного спокойнее, – задумавшись, ответил Фридман.
– отлично, пожалуй, это для вас будет практическим заданием. Я вас не тороплю, когда решитесь, начните что-нибудь из того, что сказал я, или может что-то вы захотите или давно хотели сами, а на следующих наших собраниях расскажите о вашем прогрессе.
– хорошо, я попробую, – с воодушевлением ответил Фридман.
– чувствуется, что сегодня мы сделали небольшой шажок в верном направлении, – с улыбкой сказал Горский.
– а что насчет Ивана? Он так ничего и не рассказал? – спросил Георгий.
– Иван, вы готовы с нами поделиться историей о себе? – спросил Горский, переведя взгляд на Ивана.
– да что там рассказывать, типичный посредственный человек, которого ничего кроме бедности не ждет, – махнув рукой, сказал Фридман.
Иван ничего не ответил, лишь посмотрел на Фридмана, раздув ноздри, часто дыша, видно от злости, после чего посмотрел на Горского и повертел головой.
– расскажете нам, как будете готовы, Иван, мы не будем на вас давить, – сказал успокаивающим голосом Горский.
Иван кивнул головой на слова Горского.
– думаю, на сегодня будет достаточно, мы сегодня плодотворно пообщались. Еще раз скажу всем, что вы можете звонить мне или кому-либо еще из группы, если захотите что-либо обсудить или попросить помощи, – сказал Горский, хлопнув ладонями себе по коленям.
– ну раз собрание окончено, то я сейчас отведу Татьяну обратно в камеру, а потом приду за вами и проведу до дежурного, – сказал Андрей, встав со стула.
– может вы проводите Ивана, Георгия и Эдуарда, а я пока побуду с Татьяной? Мы еще немного поговорим, – спросил Горский.
– ладно, – с неохотой сказал Андрей, – но учти, тут камеры везде и решетки на окнах, так что не пытайся бежать, – добавил он с улыбкой.
Взяв с собой Ивана, Георгия и Эдуарда, Андрей покинул кабинет, закрыв за собой дверь.
– вы о чем-то хотели поговорить, Валерий Иванович? – спросила с интересом Татьяна.
– кроме слов поддержки в целом нет. Больше хотел узнать, может тебе что-то нужно? Или что-то хочешь рассказать? – ответил Горский.
– мне ничего не нужно, все с собой взяла. А насчет рассказать, что-то конкретное хотите узнать?
– в своем сегодняшнем рассказе ты все рассказала? У меня возникло мимолетное ощущение, что ты что-то упустила, – сказал Горский.
– ну, если честно, был один момент, который я опустила, – наклонившись ближе к Горскому, сказала Татьяна.
– какой именно? – также негромко спросил Горский.
– я не знаю, как сказать, может мне это показалось или еще что, но, когда мы с Ланским возвращались через парк ко мне домой, мне несколько раз показалось, что я кого-то видела.
– в смысле? Имеете в виду что за вами следили?
– возможно, я не видела ни лица, ни чего подобного, только тень. Может мне показалось все-таки, мы же выпивали, – с облегчением в голосе сказала Татьяна.
Только закончив фразу, Татьяна резко подняла глаза на дверь, которая только что открылась, и на пороге стоял Андрей.
– ну что? Поговорили? Идем обратно, – сказал Андрей, посмотрев на Татьяну.
Татьяна вместе с Горским встала, и они вместе направилась следом за Андреем. Проходя мимо поста дежурного, Андрей остановился и, кивнув головой, указал на Горского. Дежурный кивнул в ответ.
– ну все, до свидания, встретимся на следующем собрании. Дежурный вас выпустит, – сказал Андрей Горскому, после чего взял Татьяну за кисть руки и потянул в сторону, откуда он ее привел в свой кабинет.
Горский напоследок кивнул головой Татьяне и Андрею, после чего направился к турникету, ведущему на выход из здания.
Глава 5
Отделение полиции
кабинет майора Кабанова
В дверь кабинета постучали, Кабанов, отойдя от шкафа, где обычно он вешает верхнюю одежду, выкрикнул:
– заходи!
Дверь открылась, и в кабинет зашел Андрей Сотников.
– здравия желаю, товарищ майор, – сказал Сотников, отдав честь.
– ладно, давай без этого, проходи садись, – сказал Кабанов, сняв мундир и накинув его на спинку своего кресла. Поправив галстук, он уселся в кресло и, сложив руки на столе, пристально посмотрел на Сотникова.
– вызывали? – спросил Сотников.
– вызывал, – монотонно ответил Кабанов.
– что-то случилось? – спросил Сотников.
– что-то случилось! – с иронией в голосе ответил Кабанов.
– что? – удивленно спросил Сотников.
– да, знаешь тут на выходных труп одного мажора нашли, может быть слышал? – спросил Кабанов, откинувшись в кресле.
– ирония, ага. Слышал, конечно.
– так какого черта уже второй день у меня нет никакой информации! Скажи мне, что вы нашли доказательства вины девки, которая в КПЗ, – яростно выкрикнул Кабанов.
– нет, товарищ майор. На месте преступления ничего не нашли, два дня все осматривали. Каждый угол проверили с микроскопом, ничего.
– да твою ж мать! А эти судмедэксперты чего говорят, есть что-то за что можно зацепиться?
– от них еще ничего не было, обещали сегодня утром дать полный отчет. Сразу после разговора туда пойду.
– какого хрена они два дня делали? – разъяренно спросил Кабанов.
– ну вы ж сами знаете, у них вечно ни говна, ни ложки. Да еще и Петрович запил, так вообще работа еле движется.
– притащи Петровича на работу хоть живым, хоть мертвым, мне нужна кость! Ланские с меня не слазят, грозят, что обратятся в Москву. А, если приедет следак из Москвы, нас на кол посадят.
– так уже, точнее вчера вечером притащил и оставил в лаборатории. Утром вроде еще там был, обещал все закончить.
– не узнавал, чем наши следаки занимаются?
– да чем и всегда, бумажки с места на место двигают.
– они решение о продлении задержания до трех суток получили?
– да ничего они не получили, сидят сопли на стул намазывают.
– господи, с кем приходится работать. Ты понимаешь, что вторые сутки на исходе, а нам предъявить бабе в КПЗ нечего! Если за оставшиеся часы ничего не найдем, нам придётся ее отпустить. Представляешь, что со мной Ланские сделают?
– соски к аккумулятору подсоединят? – с ухмылкой спросил Сотников.
– несмешно, сука! – в гневе выкрикнул Кабанов, аж пристав со своего кресла.
– да я понимаю, но что я могу сделать? Мы всех опросили, все прошерстили и ничего! Такое ощущение, что работал педант-профессионал. Осталось Петровича потрясти, может он хоть что-то скажет.
– профессионал? Киллер что ли? В нашем задрыпинске? Чтобы убить пацана Ланских? Ему проще передоз устроить, чем убивать, причем он сам его и смог бы сделать на спор. Киллер бы просто дырку во лбу сделал и все. Я жопой чую здесь что-то другое, тем более ты сам говорил, что ранений много, и это говорит о личных мотивах, – сказал Кабанов, после чего взялся за голову.
– я тогда побегу к Петровичу выпытывать информацию.
– беги, я пока потрясу следаков, может смогут нам дать еще один день. Кстати, там жена то не сильно ругалась, что в воскресенье выдернул на день? Ваши планы по потомству как двигаются?
– да нет. Она уже неделю как в Москве у родственников, на консультации к врачам ходит. Как раз двигаться по потомству пробует, – сказал Сотников, стоя уже у двери.
– ты смотри, по отдельности будете двигаться, точно никогда детей не заведете, – улыбнувшись, сказал Кабанов.
Сотников улыбнулся и вышел из кабинета.
– чертов Ланской! Ни при жизни мне покоя не давал, ни даже умерев, оставить в покое меня не может, – сказал Кабанов, стукнув кулаком по столу.
Взяв трубку служебного телефона, Кабанов решительно начал кому-то набирать номер.
***
Бюро судебно-
медицинской экспертизы
Дверь лаборатории открылась, и внутрь зашел Сотников вместе с напарником. В лаборатории был приглушенный свет, хоть и время близилось к полудню. Письменный стол, стоявший в нескольких метрах от двери, где обычно сидели судмедэксперты, был пуст, и лишь несколько бумажек валялось на нем.
– очень похоже на фильмы про зомби-апокалипсис. Сейчас из коридора, ведущего к холодильникам и столам, где они осматривают свои трупы, начнут выбегать зомбоки с оторванными руками и ногами Петровича, – сказал, посмеиваясь, Василий.
– я сейчас тебе руку оторву и в задницу засуну! – выкрикнул хриплым голосом Смагин, выходя из коридора и медленно подходя к столу.
– здоров, Петрович, чего у тебя темно то так? – спросил Сотников, протягивая руку.
– глаза свет режет, – ответил Смагин, протянув руку Сотникову и пожав ее, после чего перевел взгляд на улыбающееся лицо Василия, протягивающего руку, – ты то чего руку тянешь? Мелочи нет.
– ну ты козел, конечно, даже поздороваться нормально не можешь, – слегка обидевшись, сказал Василий.
– я не на столько смелый, как Андрей, чтобы пожимать руку человеку, являющемуся носителем всех видов гепатита, который к тому же еще и руки моет так же часто, как празднует новый год, – продолжил Смагин, поправив очки.
– хорош, Петрович, мне с ним еще работать, а мне уже не хочется с ним больше здороваться. Ты лучше расскажи, что нашел? – спросил Сотников.
– алкаш чертов, – обидевшись, негромко ответил Василий.
– дебил, – тут же ответил Смагин, – пойдемте, покажу тело, – сказал Смагин, махнув рукой, и направился в сторону коридора.
Остановившись уже в середине коридора, Смагин развернулся и, посмотрев на Василия, сказал:
– кстати, ты лучше побудь у входа. Можешь почитать отчет на столе, а то опять мне все полы заблюешь. Опер, который не переносит вида крови, – сказал Смагин, после чего фыркнул.
– ну, кстати, на выезде он сдержался, когда мы его нашли. Так что Вася прогрессирует.
– ага, рассказывай. Я что-то подобное от тебя уже слышал, как раз перед тем, как он заблевал пол в прошлый раз. Да и вообще, как одноклеточное может прогрессировать?
– я, наверное, лучше почитаю отчет, – робко сказал Василий, уже стоя у стола Смагина.
Зайдя в комнату, куда вел коридор, слева от входа стояло два пустых стола, и на третьем лежало тело уже после вскрытия.
– красавчик, не правда ли? – сказал Смагин, посмотрев на Андрея.
– да вообще, нет слов. Показывай, рассказывай.
– показывать особо нечего, – сказал Смагин, присев на стул, стоявший рядом со столом, где лежало тело Ланского, – я тебя сюда привел, чтобы от твоего напарника избавиться. Вскрытие произвели, все изучили. Про колотые раны в количестве сорока штук ты и так был в курсе. Да они неглубокие, очень похоже на то, что нападавшим была женщина. Однако есть пару нюансов. Несмотря на уверенность нанесенных ударов в то же время, осматривая раны, не отпускало ощущение какого-то дилетантства в них. Опять же удары были уверенные и выглядят довольно хладнокровными, но то, что их сорок должно говорить о том, что нападавший должен был их наносить эмоционально, в том плане в гневе или что-то в этом роде. Но удары четкие и, что интересно, размещены равномерно в районе груди. Обычно бьют в одно место, плюс минус погрешность, ну или вообще в хаотичном порядке.
– ну да, согласен, хрень какая-то, – ответил Андрей, приглядываясь к отметкам от ран на теле Ланского.
– и еще, самое интересное.
– куда ж еще, и так все непонятно.
– он умер не от потери крови.
– а от чего же? – с удивлением спросил Андрей.
– смерть наступила от паралича дыхательного центра.
– а как это связано с ранами?
– и никак и напрямую.
– хватит говорить загадками! – с легкой нервозностью сказал Андрей.
– не психуй, – улыбнувшись, сказал Смагин, – он умер от яда скорпиона и, судя по проведенным анализам, это скорпион рода Бутус.
– а ты откуда знаешь, что это яд скорпиона?
– ну, во-первых, я профессионал! А, во-вторых, я в свободное время изучаю токсикологию, в частности яды животных. И подобные токсины, которые были обнаружены, мне уже попадались. Учитывая поражения, которые я обнаружил внутри ран, яд был весьма сильный. Похоже это яд африканского представителя этого рода.
– то есть яд ты обнаружил внутри ран? Получается, ядом был обмазан нож?
– ага, и скорее всего это был штык-нож. Видать нападавший был военный или у него родственники военные. Ну или он специально купил этот нож где-нибудь в военторге.
– а ты говорил ничего интересного!
– ну показать на теле особо нечего, да и никаких следов нападавшего тоже нет. Все сделано довольно чисто. Под ногтями ничего нет, не сказать, чтобы он вообще сопротивлялся. Может яд быстро начал действовать.
– так, получается, нет ни одного доказательства в том, что виновата девчонка, которую мы взяли? – раздался голос Василия, доносящийся от входа в лабораторию.
– по сути напарник твой хоть и дебил, но в данном случае прав. Я все же больше склонен к тому, что нападавший был мужчина.
– это хреново, я, конечно, рад, что девушка не виновата, я где-то внутри чувствовал это. Однако кабан нас с говном съест.
– нужен козел отпущения?
– в этой ситуации родители парня требуют виновного на кол посадить, и, я так понял, им особо плевать, кто будет виновным.
– вероятно, глухарь – это будет, если, конечно, у нас не завелся серийный убийца, – сказал Смагин, ухмыльнувшись.
– сплюнь, маньяков нам тут еще не хватает. Короче ладно, мы пошли, а ты будь в сознании, прошу тебя. Кабан может и позвонить, и нагрянуть сюда и не только он.
– ладно. Если что я здесь. Звони, если новые трупы найдете, – с улыбкой ответил Смагин.
– мы отчет о вскрытии заберем? – спросил Андрей, покачивая головой.
– да, забирай, у меня еще есть, смотри, чтоб твой напарник своими жирными и грязными руками не замызгал отчет. Ты ему перчатки что ли выдавай, когда на люди выходите, и намордник тоже одень, – ответил Смагин, вновь улыбнувшись.
– я все слышу между прочим! – недовольно выкрикнул Василий.
– да насрать, я тебе это и в глаза скажу.
Андрей, пожав руку Смагину, прошел через коридор, взял отчет из рук Василия, после чего они оба вышли из лаборатории.
***
Отделение полиции
кабинет майора Кабанова
– разрешите? – постучав в дверь, после чего ее открыв и просунув голову в кабинет, спросил Сотников.
– заходи, есть новости?
– можно сказать и так.
– хорошие или плохие? Давай не юли, я только что общался с Ланскими, и настроение у меня отвратительное.
– плохие новости. Петрович не нашел ничего, что бы указывало на то, что нападавшая Татьяна Шумская.
– твою ж мать! И чего теперь делать?
– а что там со следаками? Сутками нас не обогатили?
– да они там только проснулись, ни о каком продлении и речи не будет. По ходу придётся отпускать. Я не знаю, что со мной сделают Ланские, – обреченно сказал Кабанов.
– а чем они грозили?
– кроме того, что купят здание полиции и сделают из него свинарник? Обещали обратиться в Москву к своим знакомым, если мы тут шевелиться не будем.
– надеюсь, что это пока только угрозы. Нам столичный следак тут не нужен.
– я тоже. Отчет у Петровича взяли?
– да, вот он, – ответил Сотников, достав из папки, которую он держал в руке, отчет, и передал его Кабанову.
– ладно, иди освободи Шумскую, я пока почитаю, может, что в голову придёт.
– есть, – ответил Сотников, после чего покинул кабинет Кабанова.
