Текелински
Действительность. Том 1
Ноумен Время и пространство
Давайте пофантазируем. Не стоит относиться к фантазии, с апломбом, и умудрённым цинизмом. Она, пожалуй, самое жизнеутверждающее явление нашего разума. Только в ней, и с ней, наш разум по-настоящему бодрствует. Только ей, этой Великой Терпсихоре нашего сознания, на самом деле, дозволительно по-настоящему отделять, и абстрагировать «живое», от «неживого». Так-как она, живёт за облаками всякой инертной реальности бытия. И её живость – самая тонкая, самая живая, и самая самодостаточная, из возможных сфер жизненности этого мира, и потому, не подлежит никакому сомнению.
И так. Для нашей планеты, как для субъекта, как для «наблюдателя», (если представить себе на секунду, планету, как наблюдателя), всё наше существование, то есть рождение, жизнь, и смерть в хронологическом аспекте, будет выглядеть, примерно также, как для нас представляется, кипение воды в кастрюле. То есть, зарождение пузырька на дне кастрюли, прохождение по толще воды, и затем лопанье на поверхности. Вот именно таким промежутком времени, будет представляться наша человеческая жизнь, для такого гиганта, как наша планета. А Солнце, как «наблюдатель», со своим время ощущением, вообще не заметит, нашего пребывания. Для него, оно будет мигом, который Солнце, просто не в состоянии заметить. Для Вселенной же, (примерно, и условно), даже вращение Земли, вокруг Солнца, будет, чем-то вроде нашего восприятия вращающегося вентилятора.
Абсолютно в таком же отношении, хронологически-объектарного порядка, пребывают и мелкие, относительно нас с вами, объекты, и субъекты. Для каждого из них, свой взгляд на течение времени, своё ощущение форм мироздания. – Жизнь своего уровня… Мы зажгли спичку, – для нас, это миг. Но для микрокосмоса, может статься, – целая вечность!
Но если, не существует времени, самого по себе, и не существует пространства, самого по себе, то каким образом, мы пребываем с другими объектами, в одно время, спросите вы. Ведь, если времени нет, то нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего? Если нет пространства, то нет и объектов? И это, пожалуй, один из краеугольных вопросов, требующий глубочайшего созерцания, и осмысления. А главное, нестандартного воззрения, и умопостижения. Ответить на него односложно – невозможно.
Всё моё сочинение, так, или иначе, будет касается этого вопроса, подходя к нему, с разных сторон. Ведь вопрос, здесь, собственно, не в том, существует, или нет, само время. Вопрос – что оно? Ведь, на самом деле, прошлое, настоящее, и будущее, определяются, не какой-то всеобъемлющей, все диктующей субстанцией мира, но определённым состоянием субъекта, и его, определяющего, и оценивающего всё вокруг, ноумена.
В самой природе, не существует, ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. И также, как ноумен строит, и определяет, все объекты феноменального мира, так и объекты, – определяют, и идентифицируют друг друга, и формируют, и определяют сам ноумен. Всё прошлое, настоящее, и будущее, зиждиться на скоростях, и объёмах различных «ганглий воззрения», на апперцепциях, и дефинициях нашего разума. На разумной требовательности, и её способности воспринимать, и осмысливать, как внешние, так и собственные движения.
Прошлое, и будущее строиться на парадигме пространственно-временного континуума, продуцируемого разумом, и его апофеозным авангардом – «ганглией фантазии». А настоящее – вообще, – не существует. Настоящее, – всецело есть ноумен, – некая «Чёрная дыра сознания». Всё, – как объективное, так и субъективное, как пространственное, так и временное, строиться неким «локальным мирком», существующим в безмерной пустоте, и смотрящим из этой пустоты, из этой бездны, на собственные построения, и хитросплетения.
Мир существует – не извне, но изнутри. Пустота, и отрешённость нашего ноумена, выстраивает внешний мир, и дивиться ему. Действительность же, со всей её реальностью, создаётся с обеих сторон. Она – есть суть синтез. С одной стороны, ноумен порождает время, и пространство, и все объекты, и трансформации. С другой стороны, время и пространство, контролируют, и определяют существование этого ноумена. То есть субъект, – продуцирующий, и чувствующий время, и пространство, – сам же и существует в этой парадигме. Создавая «пространственно-временной кокон» вокруг себя, он полностью зависим от него. И кто кого создаёт, кто от кого зависит, – вопрос лишь фокуса воззрения, и осмысления.
Как, я уже отмечал выше, для каждого субъекта существует своё течение времени. Оно фатально определяется скоростью обменов в нём самом, и сравнения этих скоростей, с внешними скоростями. И только из этого сравнения, складывается само чувство времени. Кстати сказать, из подобного же соотношения, складывается и чувство пространства. Наше ощущение пространства, также складывается из разности объёмов, внутренних, и внешних, и их взаимоотношений. То есть, говоря проще, пространство, и время – существует только там, где существует отношение объекта, и субъекта познания, которые, в своём Абсолюте, нигде и никогда, не существуют по отдельности. Мы отделяем, и идентифицируем их, в силу свойства транс линейности нашего сознания, его дуализма, и необходимой парадоксальности.
Как только ноумен перестаёт существовать, тут же, время, как таковое, со всеми его параметрами, перестаёт также существовать. И здесь, я не могу не сказать, о той детской, наивной, но в тоже время, по-детски глубокой, гипотезе, которая возникла в моём воспалённом сознании, как некое видение, как некий образ запредельного созерцания. Почти мифический образ нашего бытия, объясняющий хронологическую последовательность глобального возникновения, и уничтожения, прихода, и ухода, – некоей сверх глобальной волны, пребывания необъятного мира. А в локальном контексте, бытия человека, его жизни, и смерти. Это воззрение, а точнее сказать, метафизическое впечатление, чем-то близкое к религиозным веяниям Индии, и вообще, Востока, открыло для меня, всю фатальность бесконечности, и необходимого для вечности, перманентного возвращения.
Коротко: Когда человек умирает, для него время, как таковое, перестаёт существовать. И он не в состоянии ощутить миллиарды, и миллиарды лет жизни вселенной, её космических трансформаций. Но так-как, всё и вся обязательно возвращается на круги своя, (ибо, иначе, и быть не может), и повторяется несчётное количество раз, то умерев, и родившись через миллиарды, или триллионы лет космических изменений, в той же форме, он, для своей собственной осознанности, – умерев, тут же рождается снова. Для него, для его ноумена, то пребывание, во владениях смерти триллионы лет, проходит совершенно незаметно. А значит, для него – смерти, как таковой, просто – не существует! Умирая, он, для своего собственного восприятия, рождается тут же заново. Ведь для него время, его течение, и соответствующая этому, действительность, и жизнь, начинает существовать, только с его рождением. И пусть эта концепция, мало походит, на ту, проповедуемую востоком, реинкарнацию, но всё же, нечто общее с теми воззрениями, здесь есть. Сам принцип, что читается здесь, в какой-то степени, также можно отнести и христианскому бессмертию души.
В своих собственных ощущениях, – человек живёт вечно. Ибо его ощущения, связаны только с бытием, с действительностью, только с его жизнью. И потому он, по сути, как находится вечно в царствие смерти, так и вечно находится в царствие жизни…, как, лишь на миг уходит в небытие, так и живёт на этом свете, всего лишь миг…
И только, лишь в этом ключе, в этом смысле, я представляю себе отношение жизни, и смерти, их вечность, и мимолётность. Жизни, и смерти, как, также, не существующих отдельно, как лишь по отношению друг к другу, монад бытия. Уходящий, – всегда возвращается... Иначе, и быть не может. Ибо, уходящий раз, и навсегда, своим уходом, прекратил бы всякое существование, и исключил бы, тем самым, пребывание теперь, как таковое.
Кто глубоко осознает эту истину, для того смерть – перестанет быть чем-то конечным, раз, и навсегда… Она станет концом, и началом – одновременно. Ибо, в противном случае, мы не существовали бы здесь, и сейчас. Наивно полагать, что существование в бесконечности, могло бы быть – без возвращения. И если существует сама бесконечность, и мы, существуем здесь, и сейчас, (а в этом сомневаться, не приходиться), то необходимо существует – постоянное возвращение.
Лирическое отступление. Наверное, каждый из нас, когда-то чувствовал следующее: Находясь вдалеке от родных мест несколько лет, и затем, возвращаясь, он чувствует некую дискрецию, нечто схожее с «дежавю». Ему кажется, что он уехал отсюда вчера. Что, если бы не память, то время, проведённое вдали от дома, для него, явилось бы мигом. А всё, что происходило здесь, в твоё отсутствие, просто – не существовало.
Мы наделили время самостоятельностью, как привыкли наделять самостоятельностью, многие вещи. Мы смотрим на всё так, как нам удобно, нисколько не задумываясь об истине. Человеческий рассудок, в отличии, например, от животного, чувствует время, гораздо шире. За счёт внутреннего усложнения, упорядочивания, и гармонизации, в процессе эволюции. Он расширил собственное чувствование времени, от одного мига, – в обе стороны, в прошлое, и в будущее. За счёт развития, существующих одновременно в его разуме; – «Ганглий фантазии», «ганглий идеального», и «ганглий рационального». Он расширил свой мир, во все мыслимые стороны пространства! Его ощущение времени, и своего бытия, отличается объёмностью.
Наш разум, вырастив в себе, эти дополнительные «ганглии разумения», эти дополнительные возможности, превратил свой мир – в объёмное зрелище, как в смыслах пространственного качества, так и временного. И выстроил целокупный, синтетический образ действительности, с гештальтом в голове. Подобно тому, как выстраивает, и расширяет свои возможности, простой глаз, (его объёмному восприятию мира, служит теперь, не только второй глаз, и не только его развитая сетчатка, но и рассудок). Наш теперешний разум, подобно развитому глазу, смотрит в одну точку, а видит периферии, и перспективы. Он, в своём восприятии времени, имеет схожую с оптическим созерцанием, природу восприятия. Но в несколько иной, модифицированной форме.
Он озирает, прилегающие к мигу, области, периферии воспринимаемого времени, как глаз озирает периферийные пространства, прилегающие к точке его зенита, и фокуса. И всё это, благодаря развитости «ганглий рассудка», а также «ганглий рационального, и идеального мышления», и главное – «ганглий фантазии». Его развитая память, без которой мир, так и оставался бы в рамках мига, позволяет ему существовать одномоментно, в расширенном поле пространственно-временного бытия. Его возможности теперь, раздвинули рамки восприятия настолько, что превратили сам континуум, с его «горизонтом событий» – в широкое поле времени, и пространства.
Благодаря, постоянному возникновению, и развитию новых «ганглий», наш разум расширяет точку собственного зенита, во все мыслимые стороны, как в сферах пространства, так и в сферах времени.
Анализируя наше отношение к течению времени, и проникая силой воображения, в разные уголки мироздания, я не однократно приходил к выводу, о не существующем, едином для всего сущего, времени. Все больше я убеждался в отсутствии, как такового, главенствующего, и определяющего все движения, извне диктующего, постоянного для всего и вся, времени. Как я уже отмечал выше, оно рождается изнутри, мы чувствуем его неумолимое движение, его ход, из движения нашей крови, – «крови», в самом широком смысле слова. Из нашего сакрального метаболизма, как непосредственно физического, так и опосредованно трансцендентального.
И благодаря синтезу восприятий разных «ганглий» нашего разума, и благодаря свойствам, и способности его, оставлять отпечатки внешних воздействий, и впечатлений, на «линейке» этого метаболизма, (память), мы воспринимаем действительность так, как воспринимаем. И время для нас, существует таким, каким мы его рождаем. Для других же субъектов, оно будет, чем-то совершенно иным.
К примеру, организм, чей век ограничен одними нашими сутками, проживает его, вполне полноценно за эти сутки. Ведь его «алгоритмическая линейка метаболизма», – совершенно иная. Иная – сакрально, по всем своим параметрам. Ведь, сами параметры, не существуют в природе, сами по себе, как только по отношению, и в связи с наблюдателем. И каждая чёрточка на этой «линейке», имеет свой шаг, – только в сравнении, только, как условность, и никак иначе. Муха, для которой наша минута, без всякого сомнения, является большим промежутком времени, проживает эту минуту так, как (условно говоря) мы, наверное, проживаем целый день.
Для организма, под названием человечество, или организма биосферы, – своё течение времени, и своя жизнь. А ведь существуют, и более отдалённые от нас «организмы», к которым я, с лёгкой руки, причисляю также, и всю, так называемую, «неживую природу». Ибо, «не жива» она, только с нашей точки зрения. И у каждого материала, – свой «метаболизм», а значит, и своё время, и своя, пусть и слишком далёкая от нашего понимания, жизнь. В каждом объекте природы, свои, и только свои часы.
Да и, можно ли вообще, представить существование независимой от субъектов, какой-то постоянной субстанциональной параболы, со своей, не зависимой ни от кого, величиной. Что, текло бы в пространстве, диктуя всему, и вся, свою волю. Такое, само в себе, бесконечное движение времени, представляло бы, ассерторический абсурд.
Я полагаю, что такая мифологема, как, текущее само по себе, время, есть одна из тех многочисленных иллюзий, позволяющих нам жить. Подобное существование некоей монады, в теистической направленности разумения, имело бы конкретное определение: Оно есть – Бог. И как человеку, крайне сложно представить себе отсутствие Бога, так и отсутствие времени, самого по себе, крайне сложно вообразить. Ибо, человек постоянно чувствует, и осознаёт, его непреодолимую власть над самим собой. Я полагаю, что одной из причин рождения в нашем разуме, теизма, явилось именно это, по сути, не доступное нашему осмыслению течение, называемое нами, временем.
«Словно течёт там, древней речки, время…
и прорастает вечно, в этой речке, семя…»
Точка трансформации
Как я отмечал выше, в главе «Мобилизация и власть», теперь, всякому обывателю известно, что наш организм – это, не что иное, как конгломерат, синтезированная совокупность триллионов отдельных клеток, существующих сообществом. Клеток, обменивающихся друг с другом, на химическом, биологическом, электрическом, и других порядках. Упрощенно говоря, в своей синтетической совокупности, они образуют, так называемую биологическую единицу. Которая, в свою очередь, также стремиться к объединению с подобными единицами, чтобы образовать на следующем уровне, более объёмную единицу, – единицу иного уровня. Но каждая, так называемая единица, наряду со стремлением к объединению, набирая силу, стремиться к обособленности, к очерчиванию собственных границ, чтобы не слиться в единую массу, и, тем самым, не вернуться в хаос.
Этот порядок вещей, вытекает из общего для всего сущего, порядка. В котором, сакральной основой действительности, является противостояние хаоса, и упорядоченности, как неких основных противоречий, космологической конструкции мироздания. Но, материнской основой всего этого, служит свойственное всему сущему, внутреннее противостояние стихий гравитации и антигравитации, баланс которых, определяет «горизонт событий», и наличие, чего бы то ни было, в этой действительности. И потому, это положение, условно говоря, равно относиться, как к «живым», так и «неживым» материальным субстанциям.
Я бы назвал, этот основополагающий закон всего Сущего, – «Законом синтетического противоречия природы», или «Законом баланса сил». И хотя, на первый взгляд, он родственен диалектическому «закону единства противоречий», но в корне, отличается от последнего. Ибо определяет не последствие природы, не наличие в ней отдельных явлений, определяемых этим законом, но её полную существенность.
Как я упоминал выше, этим законом, обеспечивается наличие вообще, материальных объектов, и субстанций. И даже существование пространства, и времени, как таковых, определяется наличием, этого повсеместного, и вездесущего закона. Ведь, по большому счёту, не существуй этого главного противоречия, как основы для всего и вся, и всё сущее, не имело бы возможности для своего существования. А значит, не было бы ни времени, ни пространства.
И в отсутствии одного, из составляющих стихий, этого противостояния, имеющих свои проявления, в вечных монадах абсолютного баланса, и его необходимого нарушения, и воплощающихся в нашей действительности, в силы гравитации, и антигравитации, силы центробежные, и силы центростремительные, а, в конечном счете, силы материализации, и дематериализации, невозможно, и наличие второго. Ибо, в отсутствии напряжения, всё и вся, тут же превращалось бы, в пустоту.
Ещё одна версия пошлого детерминизма
Теперь, по порядку. Анализ «живого», и «неживого» в природе, можно было бы начать со следующего: Как вообще, мы оцениваем внешний мир явлений, и когда, и с чего началось разделение мира, на «живой», и «неживой»? Из каких основных аспектов, складывается наше представление об этом, и как мы критизируем, и конкретизируем, выводя свои вердикты, и постулаты относительно мира, и относительно собственных мнений?
По неоспоримым доводам учёных, наш мир, который мы наблюдаем вокруг себя, (в относительно широком поле, и глобальном масштабе восприятия) как-то; Планеты, и звёзды, образовались из хаотически блуждающей пыли, в результате соотношения стихий гравитации, и антигравитации, а также, баланса центростремительных, и центробежных сил. Впоследствии, образовав единицына следующем уровне, как-то; Солнечную, и другие системы. Затем, эти системы, образовали галактики. Галактики, в свою очередь, образовали скопления галактик, и так далее…
Конечно же, всё это утрированно, ибо, ни о какой последовательности, нарисованной здесь, на самом деле, речи быть не может. Последовательность, это свойство нашего разума, оно существует только в нём, и не имеет к природе в себе, никакого отношения. В природе, все процессы происходят одновременно. Мы же, выстраиваем цепи-закономерности, и раскладываем всё по полочкам, для того, чтобы иметь возможность осмысления нашим «рефлексивно – рациональным разумом». Который существует, в своей среде, – в векторности пространственно-временного континуума, с его последовательностями.
Наш «рефлексивно-рациональный разум», способен переварить только то, что превращено, его же «ферментами», в некую действительную, последовательную, и соразмерную конструкцию. В некую текущую, последовательную субстанцию, доступную, для его «переваривания», и «усвоения». В ином контексте, ином алгоритме, он мыслить – не в состоянии. Ведь иной «пищи», чем та, которую он в состоянии разложить своими ферментами, для него, просто – не существует. Поэтому, хотим мы того, или нет, но размышлять мы будем, в последовательной векторности осмысления, в алгоритме, присущем нашему разумению, его архиметаболистической природе.
Далее. Условием, для образования живой ткани, а затем, и простейшей живой клетки, на нашей планете, по общему согласию ученых, послужило огромное стечение обстоятельств. Как-то; определенная температура, определённое количество света, влаги, сочетания химических элементов, и так далее… Сочетание нескольких факторов, в одном месте, привело к тому, что возникла «синтезированная единица», в которой все обмены, и взаимодействия, стали происходить, условно говоря, медленнее, чем в ядерных реакциях, (присущих отцу нашему, Солнцу), но быстрее, чем в холодном камне, (присущем матери нашей, Земле). Повторяю, условно говоря, лишь для метафорического образа осмысления.
Так вот. В результате стечения обстоятельств, необходимо возник, некий «синтетический баланс», -биосистема, в которой, главными противостоящими стихиями, стали стихии холода, и жара, стихии воды, и огня. (Как некие метафорические олицетворения Солнца, и Земли). И в силу определённой стабильности, и сохранения, присущих всякой сбалансированной системе, а также, стабильности внешних условий, эта «единица», сохраняя в себе, свойства общего «закона противоречия», начала своё победоносное шествие, усложняя, и все более упорядочивая себя. А вслед за этим, усложняя, и упорядочивая – мир вокруг себя.
По большому счёту, с точки зрения современной биофизики, мы с вами, являемся той же клеткой, пусть усложнённой до невероятности, но всё же, «клеткой», в которой происходят, всё те же обмены на многочисленных уровнях. И форма, и скорость этих обменов, определяют наше отношение ко всему происходящему, как в нас самих, так и в окружающем мире. Наше тело, и наш разум, оценивает всё происходящее вокруг, как бы неосознанно сравнивая, на глубоко подсознательном уровне, внешние движения, со своими внутренними. Из целого ряда сенсорных, рассудочных, и умозрительных данных, складывается субъективное восприятие. А оно, – единственно существующее восприятие, в этом мире. Только субъективно, мы можем оценивать всё вокруг. Других оценок – не бывает. Так называемое «объективное восприятие», или «объективное суждение», есть не что иное, как трансцендентальное, условно принятое отношение большинства субъектов, к выбранному объекту, образующих некий «синтез субъективных суждений». Внешний мир, со всеми его объектами, по большому счёту, есть синтетическое пространственно-временное, условно субъективное воззрение, которое, само в себе, не несёт ничего объективного, в принятом, академическом смысле этого слова.
Наше осмысление вещей в мире, основывается, на способности нашего организма, реагировать на внешние объекты, в сочетании опыта, скорости всех движений, их совокупности, и ещё большого количества условностей. Все процессы, происходящие в нашем организме, их целокупность, диктует нам отношение ко вне существующим объектам. И деление нами природы, на «живую», и «неживую», определяется нашим восприятием, и сравнением тех процессов, которые происходят, как внутри нас, так и во внешних объектах, в их взаимоотношениях, и соразмерностях.
Условно, и упрощённо говоря, все те объекты, в которых внутренние процессы – близки нам, по своим механизмам, по скоростям, формам, и алгоритмам трансформаций, мы объявляем – «живыми». Все же, остальные объекты, чуждые нам, по своим механизмам, и формам, мы обозначаем, – как «неживые». Конечно же, осознанность всего этого, происходит, по большей части, на бессознательном уровне, почти, вне рефлексии.
Но посмотрите непредвзято, насколько это возможно, на то, как, на самом деле, неопределённы, и размыты границы, между «живой», и «неживой» материей. Опять же, упрощённо, и образно, почти метафорически: Взгляните на моллюска, с его мягкой тканью, плавно проникающей в панцирь-раковину, которая, является для нас, как бы неживой. Но, в тоже время, раковина – растёт, а значит, – живёт. Только её жизнь, все процессы, протекающие в ней, отличаются от тех, что протекают в мягкой ткани. В ней нет нервных волокон, нет достаточно быстрых реакций, позволяющих относить её, к живой. Но вспомните, сколько обозначаемых нами, «живыми», субстанций, не имеют нервных волокон, и быстрых реакций?
Моллюск, – это метафора физиологии жизни. И при всей примитивности примера, он наиболее наглядно показывает, всю условность нашего определения «живого», и «неживого», как чего-то, – абсолютно противоположного. И даёт начало, для совершенно нового взгляда на мир. Взгляда, который я попытаюсь развернуть настолько, насколько это позволит глубина моего воззрения, и ширина образования.
Ещё с древнейших времён, люди пытаются проникнуть в глубины мироздания, и в сущность явлений. На интуитивном уровне, подсознательно, они всегда чувствовали, всю условность определений – живой, и неживой. Во многих древних религиях, и не только в религиях, мы находим проявления, этого подсознательного. Люди, всегда награждали качествами живых существ, неодушевлённые предметы. Особенно в таких древне-культурных странах, как Китай, Индия, и Япония. Где люди, испокон веков, заглядывали больше в себя, а значит, проникали глубже, в суть явлений мира.
Главный мотив, для нашего желания разделять мир, на живые, и неживые субстанции, лежит в той особенности нашего мышления, который, во-первых, всегда стремится разделить, и сравнить; во-вторых, всегда стремиться индивидуализироваться, и абстрагироваться; в-третьих, всегда и во всём, стремится к власти. Из этих особенностей нашего мышления, собственно, и родились наши высшие аналитические, и синтетические суждения. Превратившиеся, со временем, в отдельные науки, как-то; логика, диалектика, эклектика, и т. д. Но, как известно, у любой медали, существует оборотная сторона.
Всякую «неживую субстанцию», которую мы способны ощутить, с помощью наших органов чувств, мы можем рассмотреть, с совершенно иного угла зрения. Попытаться посмотреть взглядом наблюдателя, с иным, так сказать, противоположным миро-зрением.
На самом деле, мы живём в мире, где, (осторожно говоря), разнообразие живой природы, намного шире, чем это принято полагать. Те, бесконечно многочисленные субстанции, которые, мы привыкли относить к «неживым», являются, на самом деле, «живыми». Только, их алгоритмы жизни, находиться в далёких, от наших оценок, плоскостях. Все обмены, и трансформации в них, происходят, на совершенно ином уровне, по своим законам, и в своих временных отрезках. Они имеют – свою систему бытия, со своими параметрами. Параметрами, в которых, по нашему разумению, жизнь – не возможна…
Сразу, хочу оговориться. Тот произвол нашей воли, который мы ощущаем в себе, и который, является для нас, – неопровержимым никакими доводами…, та божественная искра, которая горит в нас, негаснущим огнём, и, в сущности, благодаря которой, мы убеждены в принципиальном отличии «живого», от не «живого», является – иллюзией. Свободная душа живого, – свободная, в сути своей, есть наша главная иллюзия, – иллюзия нашего разума. Она убеждает нас, в собственной обособленности, собственной божественной природе, изолированности, индивидуальном произволе, и собственной свободе. И выступает главным лейтмотивом, для нашей убеждённости, в сверхматериальность нашего существа, и бастионом нашей веры, в собственную феноменальность, как и в феноменальную наличность, самого, «живого». Этого вопроса, я коснусь подробнее, чуть позже.
Сегодня, уже мало кто сомневается в том, что наша земля, это живой организм. И это, естественно. Ибо, если посмотреть чуть дальше своего носа, то становиться очевидным, что если бы земля, не была живым организмом, то каким образом на ней, могли бы появиться живые твари? Как, вообще, могло бы появиться живое – из неживого? Каким образом «неживая ткань», может трансформироваться в «живую»? В какой, критический, и роковой момент, происходит это превращение? Где находиться та точка трансформации «неживой ткани», – в «живую»?
Я полагаю, что на этот вопрос, не ответит не один естествоиспытатель. И не только потому, что этот вопрос провокационен, по своей сути, не только потому, что он затрагивает самые глубинные уголки мироздания, но и потому, что человеческий разум, на самом деле, не в состоянии найти эту точку, и не может определить той границы, достаточно достоверно, но лишь, как нечто субъективно-эмпирическое. Ибо, на самом деле, мир – неделим, он целокупен. Каждая вещь в нём, включает в себя, всю возможную палитру бесконечного мега-объёма. Как молекула воды, неотделима от мирового океана, так всякая субатомная частица, включает в себя, весь космос! Нет в мире, и никогда не будет единицы, которая родилась бы, и развивалась самостоятельно, которая была бы, полностью изолированной, и свободной. И в сути своей, представляла бы нечто отличное, от окружающего её, мира.
Если даже, предположить, что это возможно, и это так, то тогда возникает вопрос; Как, она могла бы ещё, абстрагироваться, и изолироваться от всего мироздания, отчертив свои границы, и противопоставиться, кроме, как в зеркале нашего разума, с его архаической природой дуалистического, объективно-субъективного воззрения, и осмысления?
Да, в эмпирически-перспективном поле нашего воззрения, и осмысления, на определённых «полюсах», отличия «живого», и «неживого», для нас, – бесспорны. Но мы никогда не найдём чёткой границы, между «неживой», и «живой тканью», в дали от этих «полюсов», в приближении к «горизонтам событий», обозначаемых нами противоположностей, где необходимо, и обязательно происходит диффузия, представленных противоположностей. Ибо диффузия «живого», и «не живого», в трансцендентных транскрипциях осознанности, такова, что, чем дальше ты заглядываешь, ища эту границу, тем сильнее срастаются противоположности.
Мы разделили мир, на две части. Но это деление, в высшей степени субъектативно, и абсолютно условно. Это деление, существует только в нашем разуме, и не существует в природе. И даже в нашем разуме, – только как диалектическая противоположность, основанная, сугубо на трансцендентальных транскрипциях сравнения формальных признаков бытия. И слово «сравнение», здесь, является краеугольным.
Теперь, сосредоточьтесь. Как вся наша биосфера, по отношению к неживой природе планеты, вообще, так и, мы в ней, и относительно неё, – в частности, по сути своей, представляем некое «утончение», относительно грубой материи, «утончение повсеместного, и вездесущего баланса».
В каком-то смысле, мы – есть воплощённая гармонизация «грубого», и «тонкого» в себе, некая, сверхорганизация, в области мирового баланса, вообще. Мы воплощаем собой, некую упорядоченную гармонизацию амплитуд колебаний, в противостоящих стихиях мирового макрокинеза. Нечто, относительно более тонкое, и хрупкое, в своей сбалансированности, в сферах порядка, и на ступенях градационной лестницы мирового макрокинеза. Ведь, амплитуда колебаний нашей среды, с её бесконечно возможными параметрами, и критериями, в самом широком смысле слова, так узка, а сущностная основа нашей жизненности, так тонка, что в сравнении с «грубыми», повсеместно окружающими нас, субстанциями, вызывает чувство совершенной изолированности, и абстрагированности.
И мы обозначаем, это утончённое состояние баланса, – «Живой биосферой земли». Но ведь, это «утончение» - совершенно необходимо, при стечении всех условий, и обстоятельств. И та невероятная мистичность, всего «живого», его божественность, на самом деле, имеет своим паллиативом, лишь то самое невероятное стечение условий, и обстоятельств на планете, и зиждется, лишь на относительной успокоенности природы, почти до штиля, позволившей, так «утончится» всеобщему грубому балансу, и породить субстанции тонкого, внутреннего взаимодействия стихий, – субстанции сверх организованного мира бытия. Балансу, который является фундаментальной основой, всего «живого», и «неживого.
