Татьяна Профир
Бриллианты Зефир

– Что?! – произнесла Ангелина, выглянув из душа и кинув в неё скомканное полотенце.

– Просто предположила, – сказала Рента, возвращая полотенце на вешалку, и добавила тихо, скорее для себя: – Надо проверить.

Приведя себя в порядок, Ангелина спустилась в сад. Гости уже заняли места за столом под навесом беседки, с наполненными бокалами мирно беседовали. Единственное кресло осталось с левой стороны от Иржиса, и совсем не случайно, а с лёгкой руки Ренаты. Так что Ангелине ничего не оставалось, как весь вечер принимать ухаживание голубоглазого блондина. Нельзя сказать, что это ей было неприятно.

Вначале беседовали, как и принято в компании, где не все хорошо знают друг друга, на нейтральные темы: о погоде, о природе, о еде и о детях. Рената сообщила, что мальчики на год уезжают в Англию по обмену, пожить в языковой среде, а Эрик едет во Францию изучать новые рецепты, хочет расширить сеть ресторанов, делая акцент на десерты и хлебобулочные изделия. «Скорее, их можно назвать лавки, – говорила она, – знаете, в которых по утрам свежая выпечка и кофе». Поддерживая разговор, Джон посетовал, что его бизнес – ловля рыбы – приносит убытки: «Косяки рыбы ушли далеко, и траулеры приходят практически пустые. Такая большая рыба, как принёс к общему ужину, стала попадаться редко». Присутствующие с удовольствием ели сёмгу, запечённую Эриком в солёной корке, нахваливая одновременно и повара, и добытчика. Особенно лесть удавалась женской половине собравшихся, хотя рыба и в самом деле была приготовлена на славу, так что похвала была уместна и мужчины гордились своей значимостью. Рената не без умысла решила подтянуть к всеобщему обожанию и Иржиса, реабилитировать его в глазах Ангелины, сообщив, что только благодаря ему сосновый перешеек между двумя населёнными пунктами превратился в парк. Вековыми соснами покрыт весь мыс, выходящий в море и разделяющий прибрежную зону непреодолимой стеной, и продолжался вплоть до озера. Единственный путь – через лес, но было проблематично ходить раньше через него в другой посёлок и на пирс. Иржис представил архитектурный проект, который всем понравился, и его быстро воплотили в жизнь. Теперь через лес, петляя между деревьями, лежит дорожка, выложенная из камней, по бокам от неё фонари на солнечных батареях, где ветки не заслоняют солнечный свет. Правда, остались некоторые участки не освещёнными, деревья вырубить же нельзя, но это придаёт только больше загадочности. Кованые лавочки, спинки которых превращены в предметы искусства в виде людей, а у озера пляж с жёлтым песком, шезлонги для загорающих и детская площадка с водяной горкой. Рената вошла во вкус и продолжала расхваливать Иржиса: «Он не только хороший архитектор, но занимается парусным спортом и выступает за страну на международных соревнованиях, занимая призовые места». Договорилась до того, что Иржису ничего не осталось, как пригласить всех присутствующих на прогулку по морю на его парусной яхте.

Рената так увлеклась желанием свести в шутку недавние случайные неприятности между Ангелиной и Иржисом, что рассказала давно забытую историю, произошедшую с подругой, и втянула её в повествование, это не понравилось последней. Естественно, Геля, немного обидевшись на подругу, не показала своего настроения окружающим и включилась в игру, привнося веселье в размеренный разговор. В итоге все приятно развеселились. Перебивая и дополняя друг друга, подруги рассказывали свою историю.

– В разгаре шли летние экзамены, – взяла инициативу на себя Рената, – уже были сданы практически все досрочно, и оставался один, который, как мы были уверены, сдадим. Не то что он сложный, нет, скорее проблематичный. Принимала строгий преподаватель, у которой не так просто получить хорошую оценку, так ситуация осложнялась тем, что она уходила в отпуск и появится в университете только осенью. А заменять её поставили преподавателя ещё более коварного. У него есть пунктик: студенты, которые учились не у него, не могут знать хорошо предмет. И он их попросту всех выпроваживал на пересдачу, сразу ставя «неуд», даже не слушая ответ. И провалившиеся студенты обязательно должны были посетить его консультацию, причём не просто поприсутствовать, а активно участвовать в беседе. Студенты давно привыкли к его фишке и, зная, что не избежать с ним встречи повторно, заранее приходили на консультацию, со знанием дела задавали вопросы, чтобы примелькаться перед преподавателем. Тем самым они опережали первый этап неудачной сдачи. Преподаватель обычно говорил им: «Знаю, знаю, вы были у меня на индивидуальном занятии, надеюсь, вам помогли мои тезисы». На что студент отвечал: «Как же, как же, очень ценные знания, помогли понять глубже тему». Но здесь появлялся второй подводный камень. Преподаватель продолжал: «Вижу, вы подготовились, но ваш ответ неполный». В этот момент надо было тяжело вздохнуть. Препод говорил: «Не волнуйтесь, не ваша в этом вина, у вас не было возможности прослушать весь курс моих лекций. Могу поставить только «три», но если хотите «четыре», ответьте на дополнительный вопрос. Нужно было соглашаться, или мог вылететь вообще с двойкой. Здесь срабатывала вторая хитрость студента. Дело в том, что у профессора имелась своя группа повторяющихся из раза в раз вопросов, их не много, не более дюжины, но ответить нужно словами из лекций преподавателя, тогда ты завоюешь его расположения. Что делали студенты: брали лекции у ребят с профессорского курса, вопросы были всем давно известны, они повторялись из года в год одни и те же, ими запасались у старшекурсников и учили ответы. Мы, конечно, могли сделать так же, но была одна проблема: на следующий день у нас были куплены билеты на море, и нам просто было необходимо сдать экзамен своему преподавателю. Тем более что рассчитывали на «пятёрку». Так вот, жду Ангелину у двери в кабинет, пропуская перед собой других студентов, а её нет и нет. А мы всегда сдавали в первой десятке, для этого приезжали раньше, чтобы занять очередь. И её отсутствие меня обеспокоило.

– А я часом ранее бежала в университет и решила срезать путь через давно заброшенную стройку, – подключилась к разговору Геля, рассказывая свою часть истории. – Она настолько давно была забыта, что вся прилегающая территория заросла бурьяном, кустарниками и молодыми деревьями, упорно отвоёвывавшими почву, распространяясь из кусочка оставшегося лесопарка, бывшего в таком же заброшенным состоянии, что и стройка. Огибая строительный мусор, пришла к единственному препятствию, отделяющему от университета котлован, – предусмотрительно кем-то брошенную через него тонкую и узкую доску. На пути к университету оставался заросший, неухоженный дворик с расселёнными давно домами с тёмными окошками разбитых стекольных рам, всё это отделено от стройки забором с дыркой. Препятствие – тонкий мостик, легко преодолеть девушке с гимнастическим прошлом. Ступив на неустойчивую доску, балансируя, продвигалась дальше и дальше, пока не оказалась на середине, ещё немного – и препятствие будет преодолено, но не так всё просто. Вдруг доска напряглась и прогнулась сильнее, задрожав под ногами. Ангелина обернулась в пол оборота и увидела продвигающегося за ней следом грузного, необъятных размеров мужчину. Закричала, чтобы он остановился, но было поздно. Не выдержав дополнительного веса, значительно превышающего допустимый, доска прогнулась и сломалась пополам. Занятия на бревне не прошли даром, и я приземлилась на ступни ног прямо в грязь – накануне был сильный дождь, слегка забрызгав кроссовки и низ джинов.

Злоключения на этом не закончились: партнёр по доске приземлился рядом, но не так удачно. Он как пушечное ядро или волейбольный мяч – тяжёлый, большой. Такой, как играли на физкультуре, внутри заполнен песком, а вторая оболочка – воздухом, хорошо подавать, не сильно отскакивает от любых поверхностей, но больно принимать, оставлял синяки. Так вот, этот мужчина грузно плюхнулся в самую жижу грязи, подняв волну из глины, земли и мелких камушков, которая окатила нас чуть ли не до головы. От досады высказала всё, что думала о нём, о погоде, о природе и котловане.

– Я представляю, – вмешался в её монолог Иржис. – Попадал вам под горячую руку.

– О нет, – возразила она, – вы не слышали и части выражений, которыми удостоила его персону, подкреплённой юношеским максимализмом… И вот сидим вдвоём на дне старого котлована, заполненного непросохшей со вчерашнего дня грязной жижей, думаем, как выбраться из этой ловушки. Высокие боковые стенки из мягкой глины и земли неприступны, мокрая почва ползла от одного прикосновения и грозила обрушением. При нашем падении вещи остались наверху вмести с телефонами. Портфель мужчины –

на одной стороне, на приличном расстоянии, а моя сумка – на другой, причём висела на дереве, в результате – не добраться до вещей, а следовательно, и до мобильников. Надежды на строителей, что они придут и освободят нас из заточения, тоже не было. Стройку давно законсервировали, и рабочие уже года два как здесь не показывались. Ждать случайных прохожих придётся долго. Если кто и пользовался этим путём, то рано утром или поздно вечером, когда спешили на работу или с работы. Не было никакой надежды на быстрое освобождение. И здесь зазвонил телефон.

– Это я звонила, – пояснила Рената, – волновалась, почему её нет. Уже почти все студенты вышли из аудитории, скоро наша очередь сдавать экзамен, а Ангелины нет. Вышла на улицу и стала звонить, услышала звонок её мобильного поблизости, обрадовавшись, пошла на звук. Пришлось пройти по узкой тропинке через заброшенный дворик, пробираясь между упавшими сухими стволами и сплошь заросшее пространство молодыми деревьями. Звук исходил сверху. На ветке висела сумка Ангелины, но вокруг никого не было. В ужасе позвала её, за секунду подумав об ужасающей истории, произошедшей здесь. Из котлована послышался знакомый голос. Подошла к краю и увидела Гелю в компании полного мужчины, только одно объединяла их – забрызганы грязью.

С трудом выбравшись от края котлована, сбросила сухое дерево и доски, лежавшие недалеко. По ним и поднялись на поверхность пострадавшие. В грязном костюме на экзамен не пойдёшь. В туалете над раковиной Геля умыла лицо, руки, почистила обувь, но что делать с одеждой, она полностью испорчена… Её невозможно было почистить, причём за короткое время. На помощь пришли воображение и смекалка. Со знакомого юноши сняли пиджак. Надели на блузку, предварительно её переодев задом на перёд, вокруг шеи обмотали шёлковым шарфом и закрепили на воротнике. Оставалось прикрыть ноги. Не идти же к преподавателю в пиджаке и трусах! Из подручных средств оставался небольшой платок в моём гардеробе. Завязали его двумя узлами, один на талии, второй внизу, получилась прелестная короткая юбка, с одним «но» – нельзя поворачиваться спиной к экзаменатору. У нас получилось – экзамен сдан. На радостях Ангелина взяла зачётку и пошла к двери. Я увидела, как у преподавателя полезли очки на лоб. Я тоже повернулась в сторону, в которую смотрела преподаватель, перед моим взором открылась удаляющаяся Геля, а в разрезе импровизированной юбки виднелись бежевые ажурные трусики.

Дальнейший вечер прошёл в заданной ноте. Собравшиеся рассказывали, какие с ними происходили смешные истории в жизни. Следующим инициативу взял Джон.

– Со мной тоже курьёзный случай произошёл, – начал он. – Это случилось далеко отсюда. Как-то поехал в гости к друзьям на Волгу. Попал в период запрета на ловлю рыбы, особенно сомов. Ну как побывать на большой реке – Волге – и не поймать ни одной рыбы, не поесть ухи?! А так сома захотелось, просто жуть. Особенно самому поймать, выудить, вытащить и насладиться вкусным мясом. Вот мы и отправились на рыбалку на катере друга. Он заранее место заприметил, где крупный сом обитал. Плывём –

четыре взрослых мужика и ребёнок лет пяти, внук приятеля. Улов получился знатный, около пятидесяти килограммов, ну, может, чуть меньше. Какой рыбак да не приумножит немного свою добычу! Плывём, радуемся, погода хорошая, слабый ветерок покрыл рябью гладь воды. Расслабились в предчувствии славного ужина, приятель рулит, а мы сидим хвастаемся друг перед другом, какие рыбины в жизни приходилось ловить… Вы были на Волге? – спросил Джон, не дожидаясь ответа, продолжил: – А я вам скажу. Река хотя и широкая, большая, но ведь за счёт водохранилища ширина её огромная, бывшие луга и иногда леса были затоплены. Много островов, а вокруг них камышей разрослось! Как вдруг из-за очередного острова, покрытого буйной растительностью – деревьями и кустарниками, вынырнул быстроходный катер рыбнадзора. Мужчины, конечно, были в курсе запрета, но ребёнок, по-видимому, тоже знал, что ловить нельзя рыбу. Причём ключевым словом для малыша было рыба. Он ещё тот заядлый рыбак, я имею в виду мальчика, с дедушкой на пару плавают. Улов под лавку подальше засунули и прикрыли брезентом, ребёнка сверху посадили для верности. Приятель попросил нас молчать, сам разберётся, среди сотрудников рыбнадзора у него есть знакомый, может, повезёт и как раз он будет в патруле. Катер пришвартовался к нам боком, борт о борт. Начальник, как и полагается, задал вопрос: «Что, рыбу ловите?» Приятель было открыл рот сказать заранее заготовленную легенду: выехали на прогулку по речке полюбоваться красотой, гостей покатать решил. Но, не дав произнести и слова дедушке, инициативу переговоров перехватил шустрый ребёнок. «Нет, рыбу мы не ловим, – с деловым видом сказал он, – мы сомов ловим. – И стал перечислять далее, показывая улов, маленькой ручкой демонстрируя, как разделаем сома. – Плавники и голова пойдут на уху, тело пожарим, а вот куски, где рёбра, на балык пойдут. Очень жирные и вкусные солёные куски рыбы, можно, конечно, подкоптить…» Второй ручкой он поглаживал себя по голому животику и причмокивал. Мы застыли в немом молчании, каждый, конечно, подумал, что сейчас придётся проститься с уловом, заплатить штраф, а друг может лишиться и плавательного средства. Порыбачили! Спустя значительную паузу, разразился смех представителей рыбнадзора, чего мы уж никак не ожидали. «Ну таких обаятельных браконьеров у нас ещё не было, – произнёс начальник, вытирая выступившие слёзы из глаз от смеха. – Ладно, езжайте, позволю вам одного сома съесть, но больше чтоб не нарушали. Понятно?» «Понятно! Понятно! Как не понять… – заявили мы, обрадовавшись, что так удачно влипли, а потом выкрутились благодаря ребёнку. – Мы больше и не думали ловить». Довольные и перенёсшие высочайший стресс, вернулись домой – расслабляться рюмочкой водки под ароматную и вкусную уху.

Беседуя, не заметили, как быстро прошло время в приятной компании. Мальчики уже давно спали. Вечер затянулся за полночь, и гостям давно пора было уходить, позволив отдохнуть хозяевам. Прощаясь, Иржис пригласил всех на следующий день на морскую прогулку под парусами.

*****

– Вставай, – неустанно будила Рената подругу, – Иржис нас уже ждёт.

Раскрыла плотные ночные шторы, и солнечный свет ворвался в комнату, наполняя всё пространство светом и теплом. Яркий луч запутался во множестве шариков хрустальной люстры, лёгкий ветерок тронул висюльки и рассыпал множество маленьких солнечных зайчиков по всему полу и постели, которые, добежав до подушки, коснулись лица Ангелины. Она укрылась тёплым одеялом с головой, обнажив пятки.

– Я только заснула, – канючила она из своего укрытия. – Зачем так рано вставать? Иди лучше мальчиков буди. Без меня поплавайте, а я посплю ещё немного.

– Дети уже давно в саду бегают, – говорила подруга, стаскивая одеяло, предварительно пощекотав пятки, – и уже позавтракать успели. Вставай, все тебя ждут, полдень за окном. Иржис звонил, сказал, что хороший ветер дует в сторону моря, отличная получится прогулка.

Ангелина сладко потянулась в постели, нехотя поднялась и пошла в ванную.

– Ты там не задерживайся надолго, – предупредила Рената, оставляя подругу, – ждём тебя внизу.

Спустя некоторое время Геля спустилась в холл. Все были в сборе, корзина с едой стояла на столике у стены, ждали только её. Эрик просматривал газету, расположившись на диване, а Рената по своему обыкновению суетилась, проверяя, всё ли взяли с собой. Дети катали машинки, сидя на мягком ковре.

– Пошли! – закричали дети, обрадовавшись, увидев соню, схватили свои рюкзачки и побежали к двери.

– Стоп, – сказал Эрик, ухватив обоих за лямки сумок; мальчишки повисли в воздухе, продолжая перебирать ногами. – Ангелина, в отличие от вас, ещё не завтракала. Нужно подождать.

Сыновьям пришлось подчиниться. Шестилетний Мишель устроился рядом с мамой на диване с планшетом. Пятилетний Николя присоединился к Геле. Он сидел напротив, катал по столу пожарную машину и не переставал следить глазами за гостьей.

– Только кофе, пожалуйста, – пояснила Ангелина, видя, как засуетился Эрик на кухне.

Её не хотелось обременять его заботой о себе, и так проспала и заставила ждать. Могла позавтракать со всеми, а теперь Эрику приходится готовить снова и только для неё одной.

– Не возражай, – посоветовала Рената, – голодной он тебя не выпустит. Хотя бы бутерброды съешь.

На столе материализовалась белая из тонкого фарфора чашка с тёмным дымящимся, с завораживающим ароматом только что сваренного кофе. Эрик не изменял себе – и на домашней кухне он продолжал быть шеф-поваром. На тонкий румяный тост намазал толстым слоем джем, на листочки мяты выложил несколько ягод малины, сверху покрыл маленькими каплями взбитых сливок и посыпал крупной крошкой солёных фисташек. Взял следующий тост, положил толстый слой паштета, с одного бока тонкую, почти прозрачную полоску огурца и закончил тост несколькими капельками брусничного джема. На третий поджаренный тост положил прибалтийскую шпротину, тонкий ломтик томата и украсил сбоку розочкой из мягкого авокадо с кунжутными семечками. Уложил красиво на тарелке бутерброды, пододвинув Ангелине.

– От блюд, приготовленных тобой, не откажется даже сытый человек, – произнесла она. – Ты сумеешь подать даже чипсы лучше изысканного блюда в мишленовских ресторанах.

– Приятного аппетита, – сказал Эрик, улыбаясь.

Николя изнывал от нетерпения, елозя на стуле, с регулярной периодичностью спрашивал Гелю, поела ли она. Заглядывал в чашку, вздыхая.

– Не мешай, – приказала Рената сыну.

Ангелина намеренно ела медленно, следя за реакцией ребёнка. Было интересно наблюдать за его поведением. Переключив полностью внимание с машины на гостью, он постоянно интересовался: «Поела, поела? Скоро?» Смотрел на неё синими крупными глазами с молящей просьбой быстрее. Заметив, что в чашке осталось мало напитка, а на тарелке один бутерброд с малиной, ему пришла идея, которую незамедлительно озвучил:

– Ты не будешь против, если я тебе немного помогу?

– Нет, – ответила Геля, с неподдельным любопытством посмотрев на него: интересно, что ребёнок будет делать.

Малыш взял маленькой ручкой бутерброд, полностью засунул в рот со словами «завтрак окончен, можно идти» и побежал к выходу под общий хохот.

– Здесь недалеко, через мыс, – пояснила Рената. – Мы решили пройтись пешком, познакомим тебя с нашей аллеей. Не против?

– С удовольствием, – согласилась Ангелина.

Мальчики вприпрыжку побежали вперёд, затеяв игру в салки. Эрик старался не отставать, присматривая издалека за детьми, насколько ему позволяла тяжёлая ноша. Большая корзина с аккуратно уложенными продуктами оттягивала кисть, заставляла попеременно перекидывать ношу с одной руки в другую. Подруги шли не спеша, замыкая процессию, довольные предоставленной возможностью остаться вдвоём и насладиться беседой.

– Укладывая камни, – рассказывала Рената, – делали значительные промежутки. Не хотелось разрушать ландшафт асфальтовой дорожкой. Камни привозили из карьера, в соседнем районе добывали. Но корни деревьев раздвинули их ещё, обходя и приподнимаясь над препятствием так, что в двух местах можно зацепиться. Местные уже привыкли и преодолевают аллею без приключений, а вот приезжие регулярно падают, расшибая себе что-нибудь. Я тебе покажу эти места.

– Думаю, мне не придётся здесь гулять одной, да ещё и в темноте, – улыбнулась Ангелина.

Они шли по дорожке, по бокам которой стояли причудливые скамейки в виде мужчины и женщины. Эта была история встречи особ из железных прутьев, знакомства, любви. Сначала на одной скамейке сидела стройная дама, а такой же утончённый мужчина стоял с другой стороны. На следующей они сидели на одной лавочке, но по краям. Чем дальше шли, тем они ближе становились друг к другу. На последней скамье пара уже была вместе.

– А вот у нас ротонда, – пояснила подруга. – Правда, красивая? От неё ступеньки спускаются прямо к озеру.

На скамейке белоснежно белой ротонды стояла знакомая корзина, а вдалеке, раскручивая круглую карусель, Эрик катал детей.

– Догоняйте! – крикнула им Рената, не замедляя шаг проследовавшая вместе с Ангелиной дальше. – Вижу, что тебе понравился наш парк. Всеми работами руководил Иржис, это его проект. А как продвигаются твои дела с расследованием, наметился след?

– Трудно сказать, – ответила Геля. – Эта Инна-Инга как мираж. Вроде, увидишь образ, подойдёшь ближе, а он растаял. Так и информация про неё. И есть, и нету. Приехала она сюда в поисках счастья. Но попался ей маменькин сынок и властная свекровь, не хотевшая делить сына ни с кем. Он, по-видимому, ещё тот тюфяк. Совсем не интересовался женой. Где она пропадает, с кем встречается, кто её подруги, в конце концов, чем она занимается в свободное время. Они даже рады, что Инна-Инга их покинула. Она переехала в дом, на крыше которого имеется флюгер в виде петуха или поблизости было здание с таким флюгером. Поющий петух защищал её и оберегал сокровища, как она говорила. Интересно, какие? Во всей полученной информации ни разу не упоминалось о каких-то богатствах. Напротив, у неё ничего не было, и она искала достойную партию, чтобы вырваться из этой ужасной жизни с двумя маленькими детьми. Может, это духовные сокровища, а не материальные. Но Инна-Инга слишком прагматична. Телефонный звонок также не пролил свет. Удалось поговорить только с дочерью, их бабушка лежит с инфарктом в больнице. В таком состоянии ей дополнительные переживания не нужны и даже опасны для здоровья. Хорошо хоть удалось раздобыть номер телефона и адрес в сети родственников из Германии, Арина прислала в СМС. Может, они прольют свет на всю эту запутанную историю исчезновения.

– Слушай, – подумав немного, сказала Рената, – а, что, если тебе с ними поговорить по скайпу, непосредственное общение гораздо лучше телефонных переговоров или писем на почту в Интернете. Воспользуйся нашим компьютером в гостиной, об оплате не беспокойся.

– Согласна, – произнесла Ангелина, – может, они помогут понять характер Инны-Инги и её увлечения. Появится образ девушки, которую ищу, а не просто эфемерный человек.

Подругам пришлось прекратить разговор, так как они уже подходили к яхте, а с другой стороны к ним приближались друзья: Джон и Летисия. И Эрик с мальчиками не заставили себя ждать, бежали по пирсу и размахивали купленными по дороге сластями. Иржис приветствовал всех с палубы белоснежной яхты под названием «Элегия» и предлагал присоединяться к нему, начать морскую прогулку. Он подготовился основательно, раздал всем оранжевые спасательные жилеты. Мальчики надели их сразу, а вот из взрослых облачились в новый аксессуар только дамы, испугавшись свалиться и оказаться в холодной морской воде. Рената беспокоилась о детях, запрещала подходить близко к бортам, но они, изучив палубу, вскоре спустились исследователь каюту.

Эрик и Джон решили порыбачить, поймать что-нибудь к обеду. Дамы рассеялись по палубе, наблюдая за волнами и плавным движением судна. Иржис, как и подобает капитану, был на мостике. Подняли паруса, которые тут же наполнились ветром, судно побежало по волнам, устремившись вдаль к горизонту. Двухпарусная яхта плавно двигалась вперёд, подгоняемая ветром.

– Нужно подтянуть трос и закрепить парус, – сказал Иржис.

– Не беспокойся, помогу, подтяну канат, – предложил Джон, стоявший недалеко. – Я давно связан с флотом, – пояснил он, – у меня в рыбном бизнеса два траулера и баркас. А недавно запустил новый цех по переработке рыбы, – не упустил он момента похвастаться. – А ты на этом судне в соревнованиях участвуешь?

– О нет, – ответил Иржис, – это крейсерская яхта. А мы соревнуемся на облегченном судне.

– Понял, – произнёс Эрик, включившись в мужской разговор. – Маневры проходят за счёт веса команды. Удивляюсь, как у спортсменов ловко выходит! Смотришь – висят практически над водой, а судно не переворачивается.

– Точно! – согласился капитан. – Для этого рассчитывается вес всего экипажа заранее и распределяются места на палубе, где кто должен быть, ну, например, при перекладке курса или смене ветра. Крейсерская яхта более устойчивая и предназначена не только для соревнований, но больше для путешествий, даже для кругосветного. Вот сейчас встанем на курс, и сможете половить рыбу, я сбавлю ход как раз для хорошего клёва.

– А устойчивость чем обеспечивается: за счёт киля или за счёт балласта? – спросил Эрик, снова вынырнув из каюты на палубу.

Ему приходилась курсировать туда и сюда, приглядывая за детьми в каюте, готовя ужин, и умудрялся поддержать беседу с взрослыми членами небольшого экипажа.

– Компромиссная устойчивость, – пояснил Иржис, стоя за штурвалом. – Имеются балласт и выдвижной киль, который легко можно убрать на мелководье или при заходе в порт.

Он начал разворачивать яхту. Боковой ветер ударил в парус, закрепленным Джоном. Узел не выдержал – и парус со всеми креплениями полетел в сторону Ангелины, не спеша прохаживающейся по палубе. Она обернулась на крики друзей, но было поздно. Удар пришёлся как раз в область живота, сложив её пополам. Так она и повисла. Подхватив ее, конструкция продолжала двигаться дальше и вынесла Гелю за борт. Чувствуя, что скользит, ещё немного – и свалится за борт, она обхватила рею крепче, насколько было возможно, так, что пальцы побелели, а сердце заколотилось, затем словно остановилось вместе с дыханием. Ангелина застыла над пропастью. Под ногами бушевало свинцово-серое море, волны накатывали одна на другую, готовые смыть её. Они ударяли в борт, пенились, и мелкие барашки бежали на гребне волны. Иржис резко повернул штурвал в противоположную сторону. Парус переместился и повис над яхтой. Геля соскользнула и упала на палубу. На этот раз закрепил узел Иржис сам, не доверяя помощникам. Присутствующие поспешили к Ангелине, помогли ей подняться и перейти в безопасное место. Эрик принёс ей вкусный с небольшим градусом коктейль, чтобы снять стресс, за компанию Ренате и Летисии тоже по бокалу захватил. Дамы решили больше не рисковать и с комфортом расположились в креслах на палубе, подальше от опасных участков.

– Паруса, конечно, хорошо, но моторные яхты лучше, – со знанием дела констатировал Джон. – Там такого не произойдёт.

– Узлы надо уметь вязать, – в защиту произнёс Эрик.

– У меня была моторная яхта, – тихо сказал Иржис, ещё беспокоясь за девушку. – Мы с друзьями приобретали. Втроём в парусный клуб ходили ещё с детства. Когда подросли, хотели катать туристов, бизнес устроить. Развлекательная, увеселительная прогулка с едой и напитками в прибрежной акватории, но неудачно: один из друзей её чуть не утопил вместе с гостями. Яхта вышла из строя, ремонт дорогой, легче новую купить. Мы со вторым другом её нашему горе-предпринимателю уступили задёшево. Так закончился наш бизнес, не успев начаться, и дружбе пришёл конец, одного пришлось исключить из друзей. Но не будем о грустном, история давно минувших дней и неинтересная. А к парусам привык, столько лет в спорте, с самого детства, что просто не представляю без них плаванье. При необходимости можно мотор поставить. Он у меня всегда с собой. Например, когда в порт заходишь при сильном ветре или в безветрии дрейфуешь, или когда нужно уединиться с прекрасной девушкой в каюте, а за парусами следить не хочется. – При этих словах незаметно взглянул на Гелю.

– Какая красота, – произнесла Летисия, – жаль, мольберт не захватила.

– Вы пишете картины? – включилась в разговор пришедшая в себя Ангелина.

– Летисия у нас художник, – пояснила Рената, – часто выставляется в галерее. Она закончила Суриковское художественное училище.

– Конечно, я не Рембрандт или Айвазовский, – кокетничала Летисия, – но свой стиль имею. Мои картины выставлялись в Голландии. Да вы сами, Ангелина, приходите ко мне в галерею, я вам свои картины покажу.

– Иржис, – переключила Рената внимание на капитана, – вам придётся компенсировать нанесённую травму подруге и пригласить её на экскурсию по городу. Расскажете и покажете флюгера, надеюсь, без происшествий обойдётся прогулка. А то у вас входит в привычку наносить увечье Ангелине. Вы, Иржис, становитесь прямо ходячей катастрофой. С чего бы это? Раньше я за вами этого не наблюдала.

– Конечно, конечно, – согласился он, обрадовавшись возможности загладить вину.

Рыбалка удалась. Поймали несколько разных рыб, среди которых оказались и две большие камбалы. Эрик спустился вниз в каюту приготовить обед, а Джон продолжал ловить, а поймав, выпускал улов снова в море.

Морская прогулка прошла великолепно, как и угощение на свежем воздухе. К позднему вечеру довольные, но очень уставшие прибыли к причалу. Мальчики, наигравшись в пиратов, заснули в каюте. Пришлось сонных переносить в машину Джона, который любезно предложил подвезти. К концу поездки Ангелина и Иржис помирились и общались как добрые старые друзья, ну, может, не совсем друзья – всё же искра между ними пролетела, чему очень рада была Рената. Её план удался, оставалась только закрепить результат.

– Иржис, как насчёт завтрашней прогулки по городу с Ангелиной? – спросила она. – Надеюсь, вы свободны?

– Может, вечером? – предложил он, посмотрев на Гелю. – Заеду за вами, будьте готовы.

– Тогда до завтра, – согласилась она, протянув ему на прощание руку.

*****

Следующий день для Ангелины проходил на редкость плодотворно. Сразу удалось связаться с тётей Инги, Галиной Александровной, очень общительной особой. Высокая женщина, обладательница худой фигуры, с проницательным взглядом. Её деловой тон, взятый с самого начала разговора, напомнил Гели её учительницу. Наверное, преподаватели и дома остаются преподавателями.

– С самого детства, – повествовала она издалека, глядя в экран монитора, – мы были очень дружны с двоюродной сестрой, матерью Инги. Каждое лето вместе проводили у бабушки. И когда выросли, обзавелись семьями, продолжали общаться, хотя редко. Сами понимаете, расстояние усложняет общение, стало проблематично ездить, особенно когда дети подросли. У неё две девочки: старшая Тая и младшая Инна, а у меня три мальчика. Тая более самостоятельная, а Инна, то есть Инга, более ветреная, в облаках вечно летала, искала придуманного принца. Считала, что удачно выйти замуж – основная цель жизни девушки. Продолжали общаться телефонными переговорами, но раз в год всё же собирались вместе, на день рождения бабушки. В последний наш приезд к родственникам пригласили Ингу к себе погостить. К этому времени у неё уже было два ребёнка от двух различных мужчин, а мужа ни одного. Она согласилась сменить обстановку и поехала с нами. Понравилось в Таллине, а как иначе… Замечательный город, и мы её приняли как родную. Стала у нас сначала проводить отпуск, а затем решила перебраться совсем. Оставила детей дома, поселилась в нашей квартире. Хотя мы и гостеприимны, но принять её с детьми не могли. В трёхкомнатной квартире мы с мужем, трое наших сыновей, а ещё родители мужа. Племянницу, гостью, можно потерпеть и уплотниться на время, но её переезд нас поставил в сложные отношения. Начались ссоры. Решила серьёзно поговорить, но повезло – она познакомилась с Генрихом и вскоре стала жить у них. Хотя я сразу говорила, что этот вариант не для неё. Она – девушка в постоянном активном поиске, любила мужское общество. Я даже сказала бы, особа лёгкого поведения, – утвердительно произнесла Галина Александровна. – Детей бросила, сама развлекается, клубы, тусовки посещает. А днём пропадала в фотосалоне в нашем подъезде на первом этаже. Кажется, он и сейчас открыт. Там работает экстравагантный Пьер Варганиус. Не понимаю, как только Генрих её не ревновал… Инга, даже проживая с ним, реже, но продолжала появляться в салоне. Наверное, это и послужило разрывом их отношений. Кто будет мириться, если жена гуляет с другим… А я её предупреждала. Да, припоминаю ещё каково-то бизнесмена, Инга знакомила меня с ним. Кажется, Ричардом его зовут, если ничего не путаю. Из него бизнесмен, как из меня эквилибристка под куполом цирка! – возмущалась Галина Александровна. – Вы бы видели его руки! Это же руки грузчика или кузнеца – неухоженные. Часы на запястье – подделка, а костюм вообще с блошиного рынка. А речь! Столь необразованного мне не приходилось видеть, поверьте, даже за мою длительную преподавательскую карьеру. Да, сорил деньгами, но, кажется, они у него скоро кончились. Инга с ним у нас появилась сразу же после расставания с Генрихом, просилась на одну ночь. Кстати, в том же фотоателье познакомилась с Ричардом. Может, Пьер их познакомил, не знаю. Фотограф и сам не отличался пуританским нравом, постоянно ходили к нему девицы. Как-то поинтересовалась у него, что это за девушки. Ответил, что проводит фотосессию, снимает на календарь. Представляете, и мне предложил. Вот нахал, мне, порядочной женщине с тремя детьми. Смеюсь, на самом деле Пьер довольно отзывчивый молодой человек. Не раз помогал племяннице. Вам с ним нужно поговорить. Хотя, знаете, – понизив голос, произнесла тётя Инги, посмотрев по сторонам, не слышит ли муж, – в Германии снялась для календаря с такими же дамами преклонного возраста, как я. Но нами двигало желание помочь нашей общей знакомой. Она в очень затруднительную ситуацию попала, я бы больше сказала, жизнь преподнесла ей отрицательный сюрприз – болезнь, рак молочной железы. Её прооперировали, удалили грудь, химиотерапия – очень тяжёлое испытание. Мы, её подруги, решили поддержать её: жизнь на этом не заканчивается, надо бороться. Снялись топлес на календарь, прикрывая грудь чашей с фруктами или букетом, каждой достался свой месяц. Все очень замечательно вышли. Хотели дать ей понять, что даже после такой калечащей операции она остаётся привлекательной. Календари очень быстро продались, а вырученные деньги направили в фонд на лечение женщин с раком груди… Что-то отвлеклась, – спохватилась Галина Александровна, заметив прошедшего мимо супруга. – На чём я остановилась? Ах, да, последний раз Инга нас навестила, как я сейчас понимаю, – немного подумав, произнесла она, – незадолго до исчезновения. Пришла весёлая, даже пошутила, скоро будет богата. С чего бы это? – снова в повествовании тёти Инги прозвучала оценка произошедшего. За время преподавания она привыкла делать выводы при каждом удобном случае и давать каждой ситуации свою оценку. «Танцы живота приносят неплохую прибыль», – заявила племянница. Так я и поверила! Едет выступать на корпоративную прогулку по морю к одному бизнесмену на яхте «Каракатица». «Почему запомнила?» – спросите меня. – И пояснила: – Собственно, очень просто. Дети постоянно смотрели мультфильм про яхту «Беда», а там была одна яхта под названием «Чёрная Каракатица». Вот и осталось в памяти. И наконец, при последней встрече Инга сказала, что липовые бизнесмены ей не нужны, в состоянии позаботиться о себе сама, а они останутся с носом. Да, так и сказала, останутся с носом. Конечно, порадовалась за племянницу, но вряд ли танцами много заработаешь. Думаю, Инга рассталась с Ричардом, но, кажется, попала в другую неприятную историю… Надеюсь, вам помогут мои сведения. Жалко Ингу, ветреная, но всё же родная. Куда пропала? Мы по просьбе сестры подавали заявление на поиски, но тщетно. Надеюсь, вам повезёт больше. Сообщите, пожалуйста, нам, если несложно, как результат будет.