Татьяна Охитина
Академия боевых невест
– Простите, госпожа ректор, но принц – это народное достояние. И я с ним вовсе не заигрываю. Вы сами велели мне следить за его безопасностью и проявлять заботу по мере сил. Вот я и проявляю.
– И что же вы ему сказали? – за суровостью тона госпожи Моръ просвечивало любопытство.
– Извините, его высочество просили не разглашать.
Госпожа Моръ недовольно поджала губы.
– Вы можете дать мне гарантию, что между вами и принцем нет никаких романтических отношений?
– Абсолютно никаких! Он не в моем вкусе.
– А что принц о вас думает?
Я пожала плечами.
– Не знаю, но точно могу сказать – он никогда на мне не женится. Я же не принцесса. И даже не Жаба.
– Вот именно, – ректор пронзила меня взглядом. – Не забывайте об этом. А теперь идите, скоро побудка.
Гордо развернувшись, она зашагала в командную башню.
Я пожала плечами и тоже отправилась к себе.
И хорошо, что я не принцесса, замуж по расчету выйти не грозит. Интересно, а Жаба липнет к принцу сама по себе или тоже по расчету?
С этими мыслями я и добралась до общежития. Лунолика не спала, читала, лежа в кровати.
– Доброе утро, – улыбнулась она, выныривая из «Пылающего сердца», последнего шедевра господина Перемежайтиса. До финиша оставалось меньше половины страниц.
Глава 8. Жаба на тропе войны
День после отъезда принца выдался на удивление тихим, Жаба сонно хлопала глазами на лекциях и зевала, прикрыв ладонью рот. Даже колечко сняла.
Порк не отсвечивал, я увидела его лишь мельком, в столовой. В мою сторону он не смотрел, занятый разделкой куриного филе в своей тарелке. Делал он это с таким видом, будто перед ним гусеница.
Даже Лунолика ушла в себя, поглощенная книжными страстями. На обедающих с нами золотинок мы с ней почти не обратили внимания.
После занятий я отправилась в библиотеку писать реферат по пропущенному накануне занятию. Такие у нас правила: пропустил – догоняй бегом.
Я как раз обдумывала план работы, когда на крыльце библиотечного корпуса столкнулась с Реком.
– Ой, а ты как здесь? – растерялась я, даже забыв поздороваться.
– Привет, Адуся. Я так… по поручению, – взгляд Река заметался по сторонам. – Ну, я пойду, дел много.
Врать Рек не умел. Я решила не докапываться, и без того он выглядел удрученным.
К тому же был и другой способ узнать желаемое.
В просторном зале библиотеки оказалось немноголюдно, лишь несколько невест чахли над книгами. Была среди них и Жаба, сидела за фикусом у колонны и делала вид, что читает, как будто я не чувствовала её прожигающего взгляда.
– Добрый вечер, госпожа Штык, – я одарила улыбкой восседающую за стойкой библиотекаршу.
– Добрый вечер, невеста Губами, – ответила та с неодобрением. Видимо, сильно сомневаясь в моих словах.
Я подала список нужной литературы, и вскоре все с тем же недовольным видом она водрузила пачку книг на стойку передо мной.
– Спасибо, госпожа Штык. Наверное, сложно вот так весь день тяжеленные книги таскать, – произнесла я сочувственно.
– Ничего, не жалуюсь, – ответила она и вновь уселась на высокий стул, с которого гордо обозревала владения.
– Вы такая выносливая. У вас, наверное, столько работы, – я добавила в голос ещё больше участия. – В академии столько людей учится, а ещё преподаватели и обслуживающий персонал…
– Обслуге книги не выдаем, – сердито поджав губы, заявила библиотекарша.
– Но как же, – показательно растерялась я, – только что у дверей я столкнулась с конюхом.
Вид у госпожи Штык сделался ещё суровей.
– Молодой человек оказался не в курсе этого правила. Ума не приложу, зачем конюху книга. Да ещё такая. Не думала, что он вообще умеет читать.
– А что он хотел взять?
– А почему вы спрашиваете?
Во взгляде сверкнула подозрительность.
– Просто любопытно, – улыбнулась я.
– Любопытство на полку не поставишь, невеста Губами, – мадам Штык посмотрела на меня многозначительно.
– Кажется, вы говорили, что у вас экземпляр «Огненной страсти» утратился? – я лучезарно улыбнулась. – Я могла бы презентовать библиотеке подарочный экземпляр.
Библиотекарша сверкнула глазами, но, сохранив невозмутимость, произнесла:
– Было бы очень кстати. А что касается вашего запроса, это был некий труд по связующим заклинаниям.
– Могу я на него взглянуть?
– Невеста Губами, – госпожа Штык, понизив голос, посмотрела мне прямо в глаза, – эту книгу даже преподавателям я выдаю крайне редко. Только при наличии разрешения от госпожи Моръ, а она очень не любит его давать. Здесь «Огненная страсть» вам не поможет. Кстати, о нашей сделке, я хотела бы видеть вышеупомянутый экземпляр не позже завтрашнего дня.
– Конечно, госпожа Штык.
Я подхватила выданную мне литературу и поспешила в читальный зал.
С идеей выторговать таинственную книгу в обмен на остальные подарочные экземпляры решила повременить, поговорив для начала с Реком. Если уж расставаться с подарками, надо хотя бы узнать, зачем.
Перед разговором стоило побыстрей расквитаться с рефератом. Тайны тайнами, а учёбу никто не отменял.
Жаба, судя по виду, тоже хотела расквитаться, но не с учёбой, а со мной – бросала ядовитые взгляды из-за колонны, прячась за стопкой книг. Интересно, подумала я, ей-то чего здесь торчать? Она же вчера занятий не пропускала.
С рефератом я разделалась быстро. Однако поговорить с Реком не удалось – он куда-то исчез, будто сквозь землю провалился. Стемнело, и мне ничего не оставалось делать, как вернуться в общежитие. Так я и поступила – пришла и завалилась спать. Тем более, что Лунолика, спрятавшись за знойной обложкой, была полностью потеряна для мира. В такой близости от финала отвлекать ее было чревато.
* * *
Следующий день прошел стандартно – золотинки пытались «дружить», Жаба надувалась, бросая презрительные взгляды, учеба шла своим чередом.
А когда мы с Луноликой вернулись в общежитие, на столике комендантши меня ждала посылка – простая безликая коробка с надписью «Для Ады Губами».
На вопрос «от кого» госпожа Грыз только плечами пожала, заявив, что ее принесли «во время кратковременного отсутствия».
Забрав посылку, мы с Луноликой отправились к себе.
– Может, это принц, инкогнито? – предположила подруга.
«Инкогнито» принца я уже знала, поэтому отрицательно покачала головой.
Лунолика легонько потрясла коробку.
– Шуршит что-то. Слушай, а может это Порк что-нибудь вкусненькое тебе прислал? Давай откроем.
Я прислушалась к себе – интуиция молчала, лишь смутно-неприятное чувство ворочалось где-то в глубине. Это говорило о том, что большой опасности ждать не стоит, но и расслабляться не следует.
Я велела Лунолике отойти, а сама принялась развязывать веревку, которой был щедро опутан подарочек. Узлов-то навязали, узлов…
В последний миг я все-таки догадалась отпрыгнуть и даже отбила разящее заклинание Лунолики, заменив его своим – ярко-желтая лента, выстрелив из коробки, зависла в воздухе, скованная льдом.
Подруга взвизгнула:
– Змея!
– Всего лишь пустынница, ничего страшного.
Я ухватила змеюшку за голову, и лед со звоном осыпался. Рептилия ожила, принялась извиваться, а затем, словно браслет, обмоталась вокруг моей руки и затихла.
Маленькая, всего с полметра, выглядела она ужасно перепуганной. Еще бы – несли, трясли…
– Она же укусит! Брось! – воскликнула Лунолика.
– Тихо, – шикнула я, – ты ее пугаешь.
– Я ее пугаю? – шепотом возмутилась подруга. – Да это она меня… нас пугает! Что это за гадость вообще?!
– Никакая не гадость, просто змея. Посмотри, может там, в коробке, записка есть?
Лунолика опасливо посмотрела на коробку, подумала, а затем шарахнула по ней заклинанием «уйди или умри». Коробку снесло со стола, приложило об стену, и она бодренько разложилась на части. Внутри оказалось пусто.
Бедная рептилия, окончательно сдурев от страха, попыталась вырваться, но я держала крепко.
– Ничего нет, – снова уставясь на змейку, сказала Лунолика.
– Ну ладно. Пойду тогда выпущу бедняжку, пока она не умерла от разрыва сердца.
И под гробовое молчание подруги вышла из комнаты.
По-хорошему, стоило ее выпустить в пустыне, но из пустыни у нас в академии только яма с песком для прыжков на стадионе. Я сильно сомневалась, что невесты оценят мое решение, поэтому пошла к Реку, все-таки он у нас заведует живностью.
Рек как раз вывозил из стойла тачку с навозом, когда я к нему подошла.
– Привет, нужна твоя помощь, – я решила не тратить время даром и сразу показала ему змею. Он, вскрикнув, отскочил, чудом не вывернув на меня пахучее содержимое тачки. – Ты чего? – растерялась я. – Змей боишься?
– Не боюсь, просто у меня тут… лошади… и Матильда. Им змеи противопоказаны.
Я уже говорила, что Рек не умеет врать? Смущать его еще больше не стала, каждый имеет право на маленькие слабости. Решила поддержать:
– Да ничего страшного. Вот я, к примеру, боюсь продавцов сладкой ваты. Знаешь, таких, в полосатых шляпах?
Перепуганность на лице приятеля сменилась удивлением.
– Продавцов сладкой ваты?
– Да, представляешь! Как увижу кого в этих дурацких полосках, сразу хочется… ну, по-разному.
– Надо же, – Рек окончательно пришел в себя. – Так чем я могу тебе помочь? – он бросил быстрый взгляд на мою руку.
– Выпустить надо, – сказала я с сожалением.
Глаза Река снова сделались огромными.
– Тебе что, жалко с ней расставаться?
– Жалко, – призналась я. – Дома у меня была змейка, почти такая же. Папеньке знакомый торговец подарил, с востока. Там их едят, вот он и привез, хотел приготовить, а я упросила мне отдать, жалко стало бедняжку. Потом мы ее выпустили, змеи плохо неволю переносят, страдают. Вот и эту надо выпустить, только не знаю куда.
– Да, – задумчиво сказал Рек и снова посмотрел на змею, – выпустить и впрямь надо… куда-нибудь подальше. Она же ядовитая. И кусается.
– Это если сильно напугать, а так она мирная.
– Мирная, – повторил Рек, глядя, как я аккуратно глажу змеюшку по чешуйчатой голове. – Ладно, идем, есть одно место.
* * *
Мы обогнули сеновал и пошли дальше, к осиновой рощице, шумящей листвою вдали. За рощицей начинался лес, настоящий, темный, зловещий, с огромными вековыми елями, поросшими мхом. Его было видно, но попасть туда не представлялось возможности – территорию академии ограждало мощное силовое поле, начинаясь сразу же за осинами.
– Туда мы ее и выпустим, – сказал Рек, словно никакой преграды не было. Вспомнив, как лихо он отключил защиту частокола, я приняла это как должное. Беспокоило меня другое.
– Не пойдет. Ей солнышко нужно, а там тень. Погибнет.
Рек посмотрел на меня задумчиво.
– Солнышко, говоришь… Ладно, будет тебе солнышко.
Повернувшись, он двинулся налево, вдоль невидимой, но ощутимой границы – воздух еле слышно гудел от силовых заклинаний.
Шли мы долго. Территория академии должна была уже кончиться, но почему-то не кончалась. Наконец в просвете между деревьями мелькнуло солнце, и я увидела сбегающую вниз дорожку. Она вела к воде – то ли к озеру, то ли к реке, толком не разглядеть, видно было только полоску воды и, судя по желтизне перед нею, песчаный пляж. Это было странно – рядом с академией не было никаких водоемов. Тем более с песком.
– Что это? – я с удивлением посмотрела на Река.
Тот нахмурился.
– Давай лучше змею свою отпускай, а расспросы потом. Я сейчас защиту сниму, а ты… Подожди, а как ты ее выпускать будешь? – он озадаченно посмотрел на мою руку, обмотанную жёлтым «браслетом». – Она же тебя цапнет.
Я посмотрела на змейку – та нервно таращила глазки – и впрямь может кинуться, если действовать неосторожно. Свободной рукой я аккуратно размотала ее и, ухватив за кончик хвоста, сказала:
– Вот так и кину, отпущу обе руки одновременно.
Рек с сомнением покачал головой.
– Слишком опасно, если она извернется и зацепится за тебя хвостом, то… Может ее оглушить?
– Не надо! – я сделала шаг назад. – Ей и так досталось!
Рек задумался, а потом на лице его возникло странное выражение. Сложив руки так, словно держит мячик, он развел ладони в стороны, и между ними, набирая яркость, возникла золотистая сфера. Она росла, становилась все больше, и вскоре стала размером с коробку, в которой принесли змею.
– Положи её внутрь, – произнес Рек, и даже голос его изменился, стал более сильным и низким.
Я осторожно поместила змею в сферу, и она замерла, свернувшись кольцом в золотым сиянии.
– Отойди подальше, – велел Рек и, приблизившись к силовому полю, метнул шар в сторону тропы.
«Ты не убрал защиту!» – хотела крикнуть я, но не успела – шар прошел сквозь нее, словно нож сквозь теплое масло, упал на тропинку, вспыхнул, слепя глаза… А когда я вновь их открыла, змейка уже почти скрылась из виду.
– Что это было? – спросила я, уставясь на приятеля.
– Понятия не имею, – ответил он уже своим голосом. – Иногда я что-то вспоминаю, обрывками… Ты мне лучше скажи, где взяла змею.
– Да так, принес кто-то.
– Кто?
– Понятия не имею. Коробка была не подписана.
Рек изменился в лице.
– Подожди, кто-то принес тебе коробку с ядовитой змеей, а ты так спокойно об этом говоришь?
Я пожала плечами.
– Ну все же нормально кончилось, разве нет? Вон, змейка довольна, – я попыталась отшутиться, но Рек юмора не оценил.
– Ада, ты понимаешь, что это было покушение?
– Какое еще покушение?
– На твою жизнь! Так, всё, идем, – он схватил меня за руку.
– Куда? – я попыталась вырваться, но хватка оказалась железной.
– К ректору Моръ.
– Постой, ну зачем? Ничего же не случилось!
– Ада, ты не понимаешь? – Рек остановился и посмотрел мне в глаза. – Кто-то пытался тебя убить! Ректор должен об этом знать и обязан принять меры. Ваша безопасность – его ответственность! Кто еще тебя защитит?
Я снова попыталась вырваться, но он неумолимо тащил меня за собой.
– Ты! – воскликнула я в отчаянье. – Ты меня защитишь! Ты же ректор!
Рек запнулся, но тут же выровнял шаг и, не оглядываясь, ответил:
– Я бы рад, но академией заведует госпожа Моръ. А я, уж прости, заведую конюшней. Я помогу тебе чем могу, но у нее гораздо больше возможностей. И о таком инциденте она обязана знать.
Я отчаянно пыталась найти выход, идти к госпоже Моръ ужасно не хотелось. И нашла.
– Да постой же, – я снова дернулась, и все также безрезультатно. – Доказательств-то нет, змею мы отпустили. И, кстати, как мы будем ей об этом рассказывать? – Рек остановился, и я торопливо продолжила: – Она ведь не в курсе про эту тропинку, правда? И про то, что ты умеешь защиту снимать. И про то, что сферу создавать умеешь. Думаешь, ей стоит об этом знать?
Рек обернулся. Посмотрел не меня долгим усталым взглядом. И рука моя оказалась свободна.
– Шантажистка, – сказал он. – Контрразведка по тебе плачет.
– Не плачет, – улыбнулась я, – ректор Моръ обещала замолвить словечко.
– Поздравляю, – Рек развернулся и побрел прочь.
– Постой! Ну постой же! – я бросилась следом. И, нагнав, воскликнула: – Ты что, и впрямь думаешь, что я тебя выдам?
– Да что тут выдавать-то? – вздохнул Рек. – Я понятия не имею, откуда что взялось – и сфера эта, и солнце, и место это странное. Я здесь вообще никогда не бывал. Просто тебе понадобилась помощь – и я помог. Само получилось.
Он остановился и, сняв с шеи шнурок с маленьким невзрачным камушком, протянул мне.
– Вот, надень. Это оберег. От смерти не защитит, но предупредить сумеет. А дальше уж ты сама.
– А ты как же? – мысль о том, что друг окажется без защиты, пугала.
– Да кому нужен какой-то конюх, – усмехнулся Рек.
– Мне нужен! – возмутилась я.
– Ты вряд ли захочешь меня убить.
Взяв оберег из моих рук, он сам надел его мне на шею.
– Нет, я так не могу! Не буду! – возмутилась я, чувствуя подступающее отчаянье – он обо мне заботится, а кто позаботится о нем? Я попыталась снять шнурок, но Рек остановил.
– Можешь. И будешь. А теперь иди, я подумаю, что ещё можно сделать.
Уходила я с тяжёлым сердцем. И тут уловила чей-то недобрый, брошенный в спину взгляд. Оглянулась – никого. Может, показалось?
* * *
Утро выдалось самым обычным, словно ничего и не было. И день оказался таким же. Никто не сверкал хищными взглядами, не считая Жабы, конечно. Никто не заламывал руки с досады, видя, что я осталась жива.
Лунолика, которая вечером была солидарна с Реком и убеждала меня пойти к ректору, тоже слегка успокоилась.
И только Порк взялся постоянно мелькать в поле зрения, бросая на меня странные, а порой и вовсе пугающие взгляды (я уж подумала, не сошел ли он с ума?) А после занятий, догадавшись, что старается зря, он подошел ко мне в коридоре. И, по традиции, выбрал для этого самое людное время и место – невесты всех потоков как раз высыпали из аудиторий.
– Ну, давай – заявил он, протягивая руку.
– Чего «давай»? – манеры у Порка были поистине королевские.
– Письмо давай.
– Какое письмо? – я сразу и не поняла, о чем речь. И только потом дошло, что принц до сих пор не передал мне послание для Порка. В прошлый раз он сделал это сразу, как только уехал, а сейчас почему-то не торопится. Интересно, почему?
– Невеста Губами, – прошипел Порк, – хватит придуриваться.
– Жених Лалгхр… Агргр… Порк! – я догадалась, зачем ему такая непроизносимая фамилия – чтобы по имени звали. – У меня, между прочим, тоже имя есть!
– Хорошо, – произнес поросенок сквозь зубы. – Ада! Дай мне мое письмо!
Я развела руками.
– А нету.
Порк пошел пятнами. Задышал, запыхтел, затем развернулся и бросился прочь, расталкивая всех локтями.
По лицам невест я поняла, что вечер обещает быть знойным.
Дожидаться вечера не пришлось. Едва мы вышли из учебного корпуса, как Лунолика тронула меня за рукав.
– Впереди засада.
Я и сама заметила, однако, не остановилась, а напротив, бодро рванула вперед, врезавшись в толпу поджидающих меня золотинок. Их зловещие физиономии меня ничуть не испугали.
– Девочки, какая удачная встреча! – я перехватила инициативу, не дав им опомниться. – Я как раз вас ищу!
– Это еще зачем? – первой опомнилась моя очень старая знакомая, заварщица всей этой каши.
– Да! – присоединилась к ней знакомая-подпевала.
– Вы хотите заполучить Порка, а я хочу от него избавиться. Достал. Предлагаю взаимовыгодное партнерство: вы пишете ему любовные письма, а я их передаю. Идет?
– Идет! – выкрикнул кто-то из толпы. Остальные одобрительно загалдели.
– А с чего мы должны тебе верить? – с подозрением спросила главная. – Может, нам просто тебя побить?
– Да, – пискнула ее подружка.
Толпа вновь одобрительно загудела.
Дело принимало скверный оборот.
– Не хотите – не надо, – я сделала равнодушный вид. – Только никто кроме меня не сможет передать Порку ваши послания. Из моих рук письмо он возьмет, а вот из ваших – нет. Сами ведь понимаете. – Довод оказался убедительным, золотинки посовещались и согласились. – Тогда сделаем так: сегодня до отбоя несите письма мне в комнату. Завтра я передам их Порку.
– Да уж, конечно, – воскликнул кто-то в толпе, – мы принесем, а ты будешь их читать и смеяться.
– Нельзя смеяться над чужим го… любовью, – наставительно ответила я. – Слово невесты, я передам их в целости и сохранности. Идите пишите, не тратьте время.
И я, подхватив Лунолику под руку, поспешила удалиться.
– И в чем подвох? – спросила подруга, когда мы отошли на достаточное расстояние.
– Как в чем? – удивилась я. – Почерки сверим, вдруг кто-то из них подписал вчерашний подарочек.
Все-таки не зря я решила оставить коробочные останки, вот и пригодятся.
Лунолика посмотрела на меня с уважением.
* * *
Вечером я поняла, что слегка переоценила свои возможности и не учла, как быстро по академии разносятся слухи. Порк оказался популярен, и нашу комнату буквально завалили письмами. Народ шёл и шёл, нёс и нёс. И даже после отбоя, вопреки договорённости, в окно влетело несколько пухлых конвертов. Среди обожателей Порка затесалось даже несколько женихов.
– М-да, – произнесла я, обозревая гору посреди комнаты.
– М-да, – повторила Лунолика. И оглушительно чихнула – многие письма оказались надушены.
– И как мне все это тащить к Порку?
– Ты что, всерьез собралась их отдать? – изумилась Лунолика.
– Конечно! А ты как думала?
– Ну-у… – подруга замялась. – Я думала, почерк проверим и того… – она сделала жест, намекающий не то на огонь, не то на смыв в туалете.
– Ты что! Какое «того», – возмутилась я. – Люди мучаются, страдают. Как я могу их подвести?
– И что, даже открывать не будем?
– Нет, конечно! Я же обещала, слово дала! Сверять будем по надписям на конвертах.
Лунолика внезапно засмущалась, покраснела и тихонько спросила:
– А можно и я тогда тоже напишу?
Я чуть дар речи не потеряла.
– Тебе что, тоже нравится Порк?!
– Ну-у… как тебе сказать… – Лунолика отвела взгляд. – Не так, чтобы сильно… Просто я тоже пироженку хочу!
Я выдохнула, прямо булыжник с плеч упал.
– Да брось ты, сами купим. Вот только стипендию дадут.
Подруга посмотрела на меня сочувственно.
– Что? – не поняла я.
– Понимаешь, Адуся, на эту пироженку стипендии нам не хватит, даже если скинемся.
– Ай, ну и ладно, – я махнула рукой. – Порк, кстати, чего-то там в него не доложил, так что забудь, не стоит оно нашего внимания. Подумаешь, пирожное какое-то.
– Не какое-то! Ты что не знаешь? Золотинки-то были правы, его кому попало не дарят, я узнавала.
– И кому же его дарят? – рассмеялась я. – Злейшим врагам? Так я и без того знаю, что Порк меня не выносит. У него это на лбу написано.
– Невестам дарят, вот кому! – у Лунолики был такой вид, словно она открыла мне великую тайну.
– Невестам? Да у нас полная академия невест.
– Настоящим невестам, – вид у подруги сделался таинственным. – Адуся, может, золотинки правы? Может, Порк на самом деле в тебя влюбился? – Взгляд её затуманился. – И в его холодной душе кипит и клокочет настоящая огненная страсть!
– Ты книжек перечитала, – рассмеялась я. – Перемежайтис на тебя плохо действует.
– Перемежайтис не может плохо действовать! – подруга гневно сверкнула глазами. – Он талант!
– Ладно-ладно, как скажешь, – видя, как она седлает любимого конька, я поспешила отступить, – давай лучше за работу приниматься. Где наша змейская коробочка?
К утру мы убедились, что никто из фанатов Порка коробку не подписывал. В глазах рябило от букв, Лунолика то и дело чихала, вполголоса проклиная любителей парфюмерии – подозреваю, что им икалось даже во сне. Сами мы спать ложиться не стали, какой смысл, если вот-вот объявят подъем.
Почти перед самой побудкой в дверь постучали. Осторожно, тихонько, но настойчиво.
Мы с Луноликой переглянулись, и я отправилась открывать.
За дверью оказалась запаснушка-первокурсница с конвертом в руках.
– Простите, – пролепетала она она, шмыгнув носом. Глаза ее были красными, то ли от недосыпа, то ли от слез. – Я знаю, что опоздала, но может быть вы возьмете мое письмо? Я только после отбоя узнала, что можно для Поркуана передать. Пожалуйста, – она протянула мне мятый белый конвертик.
Вид у нее был такой несчастный, что отказать не получилось.
– Ладно, давай.
Я взяла конверт и, едва увидела надпись, как тут же втащила девчушку в комнату и захлопнула дверь. Буквы на конверте в точности совпадали с надписью на коробке – те же завитки и закорючки, характерные подчеркивания и даже наклон. После миллиона конвертов, я узнала их мгновенно.
– Лунолика, это она!
Запаснушка перепугалась, глазищи сделались преогромные, она застыла, вжавшись спиною в дверь.
– Это ты позавчера принесла коробку для Ады? – нависнув над ней, произнесла подруга.
– Я, – пискнула запаснушка. – А что? Я не делала ничего плохого, просто передала, как просили. С ней что-то не так, с этой коробкой?
– Ты ее даже подписала. Почему? – подключилась я.
– Так попросили же. Он сам не мог, нечем было. Ну я и помогла.
– Кто «он»?
– Поклонник твой, – поняв, что сделала что-то не то, девчушка побледнела. – Он сказал, что это подарок для возлюбленной, то есть для тебя. А на территорию академии посторонних же не пускают, вот я и подумала – надо помочь. Я как раз в академию заходила, он меня у ворот остановил.
– И как выглядел этот мой «поклонник»?
– Высокий, в плаще с капюшоном. Перчатки черные бархатные.
– А лицо? – спросила Лунолика.
– Не знаю, под капюшоном не разглядела.
– Ну а какие-нибудь приметы особые у него были? – без особой надежды спросила я.
Запаснушка задумалась.
– Не знаю… разве что голос странный.
Мы с Луноликой переглянулись.
– В каком смысле странный? – спросила подруга.
– Ну, такой… не знаю… как будто ненастоящий. Можно я пойду?
Я нахмурилась. Расспрашивать ее дальше не было никакого смысла – «поклонник» подготовился тщательно – зацепка в виде голоса никуда не вела.
– Иди, – разрешила я, отходя от двери.
Девчушка в мгновенье ока выскочила в коридор, но потом, заглянув в комнату, робко спросила:
– Простите, а мое письмо… вы теперь его не передадите?
– Передам, не волнуйся, – вздохнула я.
– Ну и зря, – сказала Лунолика, когда дверь за нею закрылась. – Раз виновата, нечего помогать.
– Да ладно тебе, – отмахнулась я. – Ничего она не виновата. Она же не знала, что в коробке.
– Вот именно. Невеста должна думать головой и не тащить в академию невесть что.
– Брось. Что было, то было. Главное – обошлось. Давай лучше подумаем, что делать с письмами дальше.
Я огляделась. Послания, прежде лежащие кучкой, теперь покрывали всю комнату – сличая почерк, мы умудрились их разбросать. Но даже если снова собрать их вместе, это ситуации не решит, их все-равно слишком много.
– Да не проблема, – устало произнесла Лунолика. Порылась в сумочке, достала маленький потрепанный сборник бытовых заклинаний и вручила мне. – Страница сорок восемь, очень удобная штука.
