Татьяна Охитина
Полуэкт и «Вечная смерть»

Полная версия

Глава 1. Явление

Вампиру Полуэкту не спалось. Он пролежал в постели до заката, а когда глаза начали закрываться, настало время отправляться на работу. Нехотя поднявшись, он натянул потертый черный халат – подарок матери на сто-какое-то-летие – и прошествовал в ванную. Посозерцал в зеркале свою бледную помятую физиономию, открыл кран и, умывшись ледяной водой, вытерся замызганным полотенцем.

По-прежнему не нарушая традиции, спустился вниз, заглянул в холодильник, извлек оттуда бутылку кровяного тоника и, залпом осушив ее, швырнул в мусорное ведро. В ведре звякнуло.

Сменив халат на черные брюки с давно почившими стрелками, черный свитер и длинный кожаный плащ, послал мрачный взгляд своему отражению в зеркале прихожей. Убедился, что выглядит хоть и потерто, но все-таки вполне сносно, и открыл входную дверь. Через секунду ветхий особняк остался скрипеть деревянными половицами уже без него.

Закрыв за собой скрипучие кованые ворота, отделяющие некогда процветавшее имение от остального мира, Полуэкт неторопливо двинулся вдаль по улице, затем свернул на Сумеречный бульвар. Полюбовался на спешащих по делам сограждан и без всяких угрызений совести зашел в бар «Кровохлебка».

Как он и ожидал, в начале трудового дня в питейном заведении было пусто. Морщинистый, словно старая черепаха, бармен Альберт неторопливо протирал бокалы. Завидев Полуэкта, кивнул, бросил тряпку на стойку и привычным жестом достал из холодильника бутылку.

– Как обычно? – для порядка поинтересовался он. И, получив утвердительный кивок, плеснул в бокал вязкой рубиновой жидкости.

Еще минут через десять, когда мир стал привычно-размытым, а настроение куда более приемлемым, Полуэкт, пошатываясь, покинул уютное заведение и отправился на работу.

Минуя Лунный проспект, едва не налетев на крепкого белолицего мальчугана, выходящего в сопровождении мамаши из детского кафе «Красная капелька» (мамаша одарила Полуэкта убийственным взглядом и что-то прошипела вослед). Затем он пересек площадь Кровавого восстания, свернул в Закатный переулок и, привалившись к стене под вывеской «Сыскное агентство «Джем и светильники», принялся рыться в карманах в поисках ключа. Не нашел и, навалившись на дверь как следует, услышал хруст замка. После чего перешагнул порог и погрузился во тьму.

– Пьем на работе, дорогой? – послышался из тьмы знакомый голос. Полуэкт вздрогнул.

В дальнем углу помещения зажглась настольная лампа, осветив сидящую в кресле темноволосую красавицу в дорожном платье.

– Фу, зачем так пугать! – просипел Полуэкт, падая в кресло напротив.

– Не фукай на мать! Нервишки-то, я смотрю, совсем разболтались. Да и видок у тебя неважный… Жениться тебе надо, мой мальчик. И чем быстрее, тем лучше. Вот, например…

Из горла Полуэкта вырвался стон.

– Ма-а-ама, не начинай!

– Как хочешь, – поджала губы матушка. – Тогда тебе самому придется брать себя в руки. Я не потерплю, чтобы мой бизнес развалился из-за твоей безалаберности.

Полуэкт поморщился, слушать очередной разнос не хотелось. Он даже подумал сбежать, но остался на месте – матушка тоже умела быстро бегать.

Лет сто назад, сменив очередного мужа и обзаведясь изрядной суммой на банковском счете, она решила совместить приятное с полезным – устроить будущее сына и заодно выгодно вложить деньги. Так появилось «Сыскное агентство», во главе которого и был поставлен Полуэкт (приставка «Джем и светильники» осталась от прошлых владельцев – вывеска была прикручена намертво, а мучиться, чтобы ее сменить, никому не хотелось). Затем в жизни матери случился новый любовный вираж, она исчезла еще лет на семьдесят, а «малыш Полли» принялся методично проматывать вложенные средства.

– Итак, дорогой, как дела у нашего агентства? – вспорхнув из кресла, произнесла матушка, достала с полки ветхую тетрадь, которая должна была служить чем-то вроде отчетной ведомости, чихнула от взметнувшейся пыли и, полистав пустые страницы, укоризненно покачала головой.

– Да, я смотрю, ты по-прежнему не у дел. Ну, ничего, – она решительно захлопнула тетрадь, – считай, что теперь работа у тебя есть. – И, поймав вопросительный взгляд, энтузиазма в котором не было ни на грош, пояснила: – Теперь я сама стану твоей клиенткой. И выполнить этот заказ в твоих же интересах, иначе все мы – и ты, и я – пойдем по миру с протянутой рукой. Ты-то уж точно.

После чего поведала о постигших ее неприятностях.

Глава 2. Прискорбные обстоятельства Элеоноры

А произошло вот что: Элеонора вновь оказалась свободна. В этом не было ничего необычного, разве что в этот раз дражайший супруг, будучи, как и пятеро его предшественников, неприлично богатым, не оставил ей ничего, кроме падчерицы. На слове «падчерица», выпадающем из привычного сюжета, Полуэкт мгновенно проснулся и с недоумением воззрился на мать.

– Кого он тебе оставил?

– Падчерицу. Не перебивай, – отмахнулась Элеонора, – это несущественно. Слушай внимательно, тебе с этим разбираться.

Полуэкт послушно навострил уши.

Как выяснилось далее, шестой супруг Элеоноры действительно оказался большим оригиналом – мало того, что оставил жену без денег, так помимо прочего еще и умер, что для вампиров, мягко говоря, было несвойственно.

– Мерзавец, – всхлипнула Элеонора, достала из сумочки кружевной платок и приложила к глазам. – Как он посмел отдать все свои сбережения какому-то проходимцу! – она бросила платок обратно в сумку и сердито щелкнула замком. – Я этого так не оставлю! Плесни мне что-нибудь, дорогой, эти переживания так изматывают.

С подозрением оглядев бутылку кровяного тоника, она отодвинула ее в сторону и, вздохнув, продолжила рассказ.

В результате, через двадцать минут стенаний и заламывания рук Полуэкт наконец узнал, что все баснословные богатства неблагодарного покойника Лаврентия унаследовал некий Демьян, основатель движения «Вечная смерть».

– Представь себе, все до последней монеты! – горестно воскликнула Элеонора. – Едва мы вернулись с кладбища, как в дом ввалились его амбалы, сунули мне под нос бумаги и велели убираться прочь. Я ушла из дома ни с чем, можешь себе представить?

Представить подобное Полуэкт действительно не мог и, чтобы избавить себя от лишних восклицаний, торопливо поинтересовался:

– Что это за «Вечная смерть»?

Матушка перестала стенать и воззрилась на него с удивлением.

– Как, ты о них ничего не знаешь? Ах, Полли, ты совсем отстал от жизни! «Вечная смерть» помогает вампирам умереть окончательно. То есть насовсем.

– Но зачем?

– Затем, – в голосе матушки послышалось раздражение. – Для некоторых идиотов вечная жизнь – это слишком скучно и долго. А этот паршивец Демьян предлагает им закончить утомительное путешествие. Конечно же, не бесплатно.

– Но это же бред! И что, находятся желающие?

Элеонора вздохнула.

– Находятся, и немало, паршивец ужасно богат. И очень красноречив. Лаврентия познакомили с ним месяц назад, зная, что покойник обожал всё необычное. И в результате его не стало – кол в сердце, голова долой, имущество отписано заезжему проходимцу, – Элеонора снова достала платок, высморкалась и решительно встала. – В общем, дорогой, ты должен вывести паршивца на чистую воду и вернуть мне мои законные деньги.

– Хорошо, мама, – ответил Полуэкт, тоже покидая кресло. – Я подумаю, что можно сделать и дам тебе знать. Где ты остановилась?

– Как это где? – возмутилась матушка. – Конечно же, дома! Если ты вдруг забыл, наше прекрасное имение все еще принадлежит мне. Идем, поможешь разобрать вещи.

Едва Полуэкт в сопровождении матушки перешагнул порог дома, как тут же наткнулся на кучу чемоданов, сложенных посреди холла. На краешке одного из них, сложа руки на коленях, робко притулилось худенькое темноволосое создание в коричневом домашнем платье в мелкий цветочек. Как выяснилось позже, спешно собирая вещи Элеоноры, падчерица даже не успела переодеться, пришлось уходить как есть.

– Знакомься, это Лиза, дочь покойника, – произнесла Элеонора. – А это мой сын Полуэкт, – в ответ на ее слова девушка встала и вежливо поклонилась. Полуэкт поклонился в ответ. – Устрой ее неподалеку от меня, – Элеонора направилась к лестнице. – Я буду жить в южном крыле.

Девушка вскочила и, подхватив два тяжеленных чемодана, поспешила следом. Метнувшись к ней, Полуэкт забрал ношу, чем сильно озадачил, и неуверенно произнес вслед матери:

– Э-э… я бы не советовал селиться в южном крыле.

– А что такое? – Элеонора обернулась, застыв в изящной позе. Потом, осознав, что в отсутствии посторонних подобные манеры излишни, приняла более естественный вид.

– Там несколько… неуютно.

– А если точнее? – насторожилась матушка.

– Ну-у… там немного обвалился пол… И стены.

– Та-а-ак! – произнесла Элеонора тоном, не предвещающим ничего хорошего. – Мальчик мой, во что ты превратил наш дом? И есть ли в нем помещения, в которых можно жить?

– Конечно! – обиделся Полуэкт. – Северное крыло вполне пригодно. На третьем этаже. Справа. Первые три комнаты от лестницы.

– Отлично, – ледяным тоном ответила Элеонора и продолжила прерванное восхождение.

Полуэкт поспешил за нею. Следом, стараясь стать еще более незаметной, отправилась Лиза.

«Раз она такая тихая, – подумал Полуэкт, едва улавливая шорох за спиной, – значит хлопот не доставит».

Вскоре он понял, что ошибся.

Глава 3. Дочь покойника

Спал Полуэкт тревожно, матушка и Лиза заняли комнаты по обе стороны от его спальни, и чуткий слух то и дело улавливал посторонние звуки: шаги, шорох материи, скрип половиц…

Забытье пришло ближе к полуночи, почти перед самым подъемом. Но едва он уплыл в царство Морфея, как внутренний радар объявил тревогу – в комнате появился посторонний. Тихие шаги, позвякивание металла.

Воры, догадался Полуэкт.

Красть в доме было нечего, но паршивцы все-равно лезли. Из ценных вещей остался разве что канделябр – увесистый, отлично подходящий для того, чтобы швырять в обнаглевших крыс, а потому Полуэкт всегда держал его поблизости.

Не открывая глаз, он протянул руку к тумбочке, и вдруг наткнулся на что-то мягкое… Раздался вскрик, что-то звякнуло, и его окатило чем-то очень горячим, с сильным запахом… кофе.

Полуэкт завопил от неожиданности и с недоумением уставился на перепуганную Лизу, прижимающую к груди поднос.

– П-простите, – пролепетала она, пятясь к двери. – Я сейчас всё уберу.

– Да ничего страшного, – отмахнулся Полуэкт, оглядывая россыпь сахара на одеяле и безобразные коричневые пятна на собственной ночной рубахе, – я сам уберу. Только скажите, зачем вы принесли мне всё это?

– Матушка велела. Сказала, что кофе поможет вам проснуться.

Увидев выражение его лица, Лиза исчезла в мгновение ока. Кляня заботливость матушки, Полуэкт выполз из-под одеяла и направился в ванную.

Помывка под ледяной водой настроения не прибавила. Уборка – тоже, стирка ночной рубахи добила окончательно. Когда он спустился в столовую, то был мрачнее тучи.

– Как спалось, дорогой? – произнесла Элеонора, восседая во главе стола. Высокая резная спинка стула делала ее похожей на королеву. – Я оценила твои продуктовые запасы, – она сделала широкий жест в сторону пустого стола, – это ужасно! И этот кошмарный тоник в холодильнике… Полли, пора взяться за тебя всерьез.

– Не надо за меня браться, я уже взрослый, – пробурчал Полуэкт, открывая холодильник… и застыл, глядя в его пустое нутро. Бутылки с кровяным тоником исчезли.

– Забудь об этой гадости. С этого дня – только здоровое питание! И приведи в порядок дом, я чуть не провалилась в ванной комнате.

«Упс», – подумал Полуэкт, осознав, что о ванной комнате предупредить ее совсем забыл.

– Впрочем, я думаю, ты не безнадежен, – продолжила матушка. – Я прошлась по имению и увидела, что ты сохранил в хорошем состоянии домик садовника. И даже шторки повесил, такие веселенькие, в горошек.

– Это не я, это новые жильцы, – мысленно приготовившись к разносу, произнес Полуэкт.

Реакция последовала незамедлительно:

– Что? Ты сдал в аренду нашу собственность? Да как ты мог!

– С трудом, мама. С трудом. Найти жильцов для этой развалюхи оказалось непросто. Зато они сделали ремонт. И платят по десять монет в месяц.

– Ну что ж, – заслышав про деньги, мигом успокоилась Элеонора, – здравое решение. Лиза, что у нас на завтрак?

– Вот, матушка, – девушка выпорхнула словно из ниоткуда, в руках она держала уже знакомый поднос, на котором стояли три хрустальных бокала. Каждый был на треть наполнен кровью.

Взяв с подноса один бокал, Элеонора пригубила и удовлетворенно кивнула.

– Первая отрицательная, отлично. Что сказал лавочник?

– Сказал, что очень рад вашему возвращению и оплате наличными, – прошелестела Лиза.

– Завтрак из первой отрицательной – дорогое удовольствие, – произнес Полуэкт. – Помнится, ты говорила, что у тебя нет денег.

– А у меня и нет, – улыбнулась матушка. – Я случайно нашла пару монет в кармане твоего плаща, – и, видя, как перекосилось его лицо, улыбнулась еще ослепительней. – Ты ведь все-равно не оставил бы нас голодными, правда, Полли?

– Конечно, мама, – выдавив из себя чудовищную пародию на улыбку, произнес Полуэкт.

Едва миновал завтрак, как Элеонора, оставив грязную посуду на попечение Лизы, принялась раздавать указания. Осоловевший Полуэкт, не привыкший к столь сытной пище, слушал ее вполуха. Впрочем, это его не спасло – через десять минут, всучив плащ, матушка выставила его на улицу, отправив искать след паршивца Демьяна, и ему не осталось ничего другого, как, съежившись под вечно моросящим дождем, отправиться в город.