Татьяна Никифорова
Зеркало судьбы
Медян давно чувствовал на себе его взгляды, но, занятый своими мыслями, не спешил обернуться. Марин не выдержал напряжения воспоминаний и окликнул:
– Эй, дружище! Мы с тобой раньше нигде не встречались?
Медян, не оборачиваясь, отрицательно покачал головой.
Марин в недоумении пожал плечами, отложил оружие в сторону и подумал: «Почему лицо его мне знакомо?! Или Медян похож на кого-то? Но на кого?» – и, скорее для себя, вслух произнёс:
– Нет! Готов биться об заклад, что не мог ошибиться и видел его где-то в море! Но где? – Пытаясь вспомнить, Марин крепко задумался, но в памяти словно образовался провал, и, занятый воспоминаниями, он не заметил подошедшего Гонтаря.
– О чём задумался? Думаешь, как дороже сбыть подарок? – шутливо спросил горшечник, разглядывая дивной работы кинжал и ножны к нему в руках Марина.
Марин с неудовольствием взглянул на него.
– Эх! Если бы ты не был отцом моего подкидыша, за такие слова я так бы врезал тебе… – зло бросил Марин, не приняв шутки Гонтаря, и в сердцах сплюнул за борт. – Хотя, что с тебя, сухопутного, взять. Знаешь ли ты, что за этот кинжал любой разбойник отвалит такую долю добычи, что можно неделю с компанией из десяти гуляк кутить в кабаке, и им ещё на опохмел останется?!
– Прости! Я не хотел обидеть тебя, – примирительно сказал Гонтарь. – Я искал тебя. Увидел озабоченное твоё лицо и решил шуткой отвлечь от дум. Но шутка не удалась.
– Ладно! Извинение принято, – буркнул Марин. – Впредь с людьми моей – хоть и бывшей профессии— больше так не шути. Зачем искал?
– Хотел спросить, не пора ли подумать о еде? До берега, наверное, ещё далеко, а подкрепиться хочется. Ты хочешь есть?
Марин тоже проголодался, но за разглядыванием подарка магов и воспоминаниями на время позабыл о голоде. Упоминание о еде вызвало в пустом его желудке спазм, и он воскликнул:
– Ха! Вот тебе и маги! Подарков надарили, а еду в дорогу дать забыли. Сейчас что-нибудь придумаем, – посмотрел по сторонам в поисках какой-нибудь рыбачьей снасти, но ничего поблизости не увидел. Вложил кинжал в ножны и, вставая с места, добавил. – Оставайся здесь, а я поброжу по судну. Может, найду что-нибудь подходящее для ловли рыбы или хотя бы из чего можно сделать удочку.
Гонтарь в ожидании Марина решил подремать. Сел на палубу, опёрся спиной на бухту канатов, широко зевнул и закрыл глаза. Но вскоре раздался рядом с ним недовольный голос Марина:
– До чего непрактичный народ эти маги! Я облазил весь корабль, но ничего путного не нашёл.
Гонтарь открыл глаза.
Марин опустился рядом с ним.
– Интересно, маги вообще едят что-нибудь? А если едят, то где берут разнообразные продукты, которыми кормили нас на острове, и на чём их готовят? – задал Марин вопрос, ни к кому конкретно не обращаясь, приподнял бровь и пристально посмотрел на стоящего спиной к ним Медяна. Медян почувствовал на себе очередной его взгляд и усмехнулся. Подавив улыбку, с серьёзным лицом он повернулся к людям и, как ни в чём ни бывало, спросил:
– Наверное, вы проголодались и хотите немного поесть?
– Хотите?! Немного поесть?! – передразнил его Марин и шутливо прорычал:
– Да я так голоден, что могу слопать всех обитателей моря сырыми и без соли!
– Ну, не всех, а хотя бы одного из них, и желательно покрупнее, – стараясь быть более скромным в запросах, сказал Гонтарь.
– О, простите, пожалуйста! – раздался за их спинами голос Элса, до того сидевшего на марсовой площадке и высматривавшего в неоглядной морской дали какие-нибудь признаки берега. Не пользуясь верёвочными лестничными перекладинами, он соскользнул вниз по свисавшему до самой палубы канату. – Это моя вина. Я увлёкся разглядыванием приближающейся земли и совсем позабыл о своих обязанностях.
Мужчины бросились к борту в надежде увидеть долгожданный берег, но Элс остановил их.
– Я видел далеко впереди землю, но это был остров. Корабль не подойдёт к нему, и потому я немедленно исправлю свою оплошность и с помощью Медяна накормлю нас вкусным обедом. С этими словами Элс подошёл к борту и, что-то шепча, протянул руки ладонями вниз. На каждый взмах его кисти из морской глубины выскакивали большие серебристые рыбы и мягко шлёпались на палубу возле ног необычного рыбака. Когда рыб набралось достаточное количество, Элс скрестил руки, и небольшая черепаха звонко плюхнулась поверх рыб.
Марин и Гонтарь с открытыми от удивления ртами смотрели на такую рыбалку.
– Здорово! – восторженно произнёс Гонтарь.
– Теперь понятно, почему я не нашёл на корабле рыбачьих снастей. Магам они ни к чему, – в изумлении развёл руками Марин.
Медян расстелил на рундуке с инструментами чистый кусок парусины и обратился к мужчинам:
– Разрешите и мне удивить вас.
– Валяй! Удивляй! – разрешил Марин.
Медян хитро подмигнул Элсу и с помощью магии стал поднимать рыбин вверх. Рыбы, сверкая в лучах солнца чешуёй, переворачиваясь в воздухе, покрывались золотистой корочкой и плавно опускались на импровизированную скатерть. Когда зажарены были все рыбы, подошла очередь черепахи.
Гонтарь метнулся к Медяну:
– Пожалуйста, не жарь черепашку! Оставьте её в живых!
В глазах Медяна застыл вопрос.
Гонтарь просительно посмотрел на сына и попросил:
– В нашем городе черепахи – большая редкость. Только очень богатые люди могут позволить себе держать их в своём доме. Разрешите, я привезу живую черепаху в подарок моим детям и жене.
Возникло неловкое молчание. Гонтарь понял, что допустил непростительную для себя оплошность, отделив найденного с таким трудом первенца от двух других своих детей. Лицо его вспыхнуло и, глядя на Элса, дрогнувшим голосом он произнёс:
– Сын, прости! Я хотел сказать – привезти черепаху для твоей матери и младшим твоим брату и сестре.
В глазах Гонтаря блеснули слёзы. Но какое чувство вызвало их? Сожаление? Раскаяние? Досада? На этот вопрос он и сам не смог бы ответить себе.
Элс с жалостью посмотрел на него и мягко сказал:
– Я понимаю, вам, как и мне, после стольких лет разлуки не просто свыкнуться с мыслью, что мы – сын и отец. Учитель сказал, что в своей стране вы не сможете признать меня законным сыном, и будет лучше, если названым моим отцом станет ваш спутник, к обществу которого я должен привыкнуть. Не корите себя за невольно вырвавшуюся фразу. Я не в обиде на вас за эти слова.
Марин ободряюще подмигнул Гонтарю и мечтательно произнёс:
– Когда приплывём в Верланию, мы с Элсом купим неподалёку от вас дом и, чтобы ни у кого не возникло подозрения, станем ходить друг к другу в гости. А потом я куплю корабль, обучу Элса искусству мореплавания, и со временем он станет настоящим морским волком. А если Элс пожелает, при таком умении ловить рыбу он сможет стать преуспевающим рыбопромышленником…
– Извините! Я должен предупредить, что никто из обычных людей не должен знать о моих и Элса необычных способностях! – вмешался в разговор Медян. – Поэтому идею о магической рыбалке как способе заработка советую вам оставить.
– И помечтать нельзя! – буркнул Марин. – Раз рыбачить нельзя – не станем заниматься этим промыслом, но морскому делу я Элса обучу – слово бывшего разбойника! – пообещал он.
Над кораблём раздались пронзительные крики чаек. Чайки стремительно падали вниз, выхватывали мелкую рыбёшку из воды и отлетали в сторону.
Мужчины бросились к борту. Элс вскарабкался по вантам на марсовую площадку и радостно закричал:
– Земля! Я вижу берег земли и парусники на воде!
Корабль быстро приближался к конечной цели пути, и вскоре стоящие у борта мужчины смогли отчетливо всё разглядеть.
– Похоже, это морской пригород столицы Верлании! – неуверенно произнёс Марин. Чтобы лучше рассмотреть очертания городка, он прикрыл глаза рукой от слепящего солнца и через минуту обрадовано воскликнул:
– Конечно – это Лонион! Прибрежную его крепость на скалистом мысу у входа в порт невозможно спутать ни с какой другой портовой крепостью.
Вздох радости вырвался из груди Гонтаря.
– Наконец-то я скоро буду дома! – прошептал он, и его глаза увлажнились.
«Что готовит мне эта земля?» – подумал каждый, вглядываясь в очертания Лониона, в порту которого предстояло им швартоваться.
– О! – воскликнул Марин, хлопнув себя по лбу. – Позабыл сказать, что Элсу нужно придумать другое имя, каким мы станем называть его на берегу. Его магическое имя будет резать слух обывателя.
– Какое имя дала при рождении мне мать? – спросил Элс Гонтаря.
– Мирдан, – ответил Гонтарь и перевёл взгляд на Медяна. – Нам всем придётся обращаться друг к другу по именам, заводить новые знакомства и вести дела. Как вам хочется, чтобы мы вас называли?
– Можете называть меня, как вам будет угодно, чтобы это не резало слух верланцев. Но, размышляя о работе наставника, я уже задумывался об этом. Предлагаю называть меня Юрис, если, конечно, нет возражений.
Возражений не последовало.
– Корабль скоро войдёт в акваторию порта. Команда матросов должна занять свои места, а их всё ещё нет, – заволновался Марин, и тут Элс с марсовой площадки с криком: «Смотрите! Справа по борту дельфины! Они спешат к нам!» соскользнул по канату на палубу.
Марин перекинул через борт верёвочную лестницу, и десять новоявленных, с молодцеватым видом и бравой выправкой матросов скоро стояли навытяжку перед ним.
Юрис довольным голосом велел:
– Капитан Марин! Принимайте прибывших матросов под своё командование и объясните им их действия при швартовке корабля.
Марин придирчиво осмотрел экипировку дельфинов-матросов и, не найдя в ней изъянов, сказал:
– Самое главное, ребята, – не мешайте нам при швартовке и не суетитесь на палубе. А теперь слушайте и запоминайте свои судовые роли.
Пока Марин проводил инструктаж, Мирдан поднял флаг Морелании.
– Как вы назовёте корабль? – спросил Юрис у Марина, когда тот отдал матросам команду «Занять свои места!»
– Об этом я не подумал! Обычные корабли чаще носят женские имена, но наш корабль волшебный, и имя у него должно быть необычное и красивое.
– Давайте назовём корабль «Морская королева»! – предложил Элс.
– Что ж! «Морская королева» – необычно и красиво. С этого момента корабль будет ходить в море под этим именем, – сказал Юрис, и на борту появилось одобренное всеми название.
«Морская королева» красиво, даже величественно вошла в акваторию порта, миновала прибрежную, возвышающуюся на скалистом мысу крепость и направилась к одному из пирсов, где под флажком цвета государственного штандарта Верлании её ждали представители портовых властей. Выстрел пушки с крепостной башни известил горожан о прибытии в порт нового судна. Под восхищённые взгляды находившихся в порту людей корабль ловко притёрся к стенке пирса. Марин с Гонтарем, Элсом и Медяном сбросили на пирс швартовые канаты. Трое парней из местной причальной команды закрепили канаты на кнехтах. Чтобы никто не заподозрил никакой магии, люди под руководством Марина спустили и закрепили паруса. Таможенные формальности были простыми и необременительными. Марин по совету магов назвался купцом и владельцем «Морской королевы», желающим с названым сыном Мирданом и его наставником Юрисом обосноваться в Верлании. Как только он сказал, что заплатит сбор за год вперёд, у представителей местных властей вопросов к прибывшим больше не осталось.
Носильщики наперегонки бросились к богатому кораблю, чтобы с разрешения капитана перенести на берег багаж пассажиров, и столпились вокруг спущенного на пирс трапа. Несколько повозок выстроились в очередь чуть поодаль. Кучеры в ожидании пассажиров незлобиво перебранивались между собой. Вездесущие портовые бездельники, как и прочая праздно шатающаяся публика, вытянув шеи, пытались рассмотреть пассажиров корабля, но каково было их удивление, когда по трапу на пирс спустились только четыре богато одетых человека. Других желающих сойти на берег видно не было. Команда корабля осталась на борту. Разочарованные зеваки, перешептываясь между собой, неохотно разошлись по своим делам. Носильщики и извозчики, недовольно ворча, отправились на другие причалы ожидать прихода иных судов…
В царском дворце до исхода того же дня стало известно, что в порт Лониона пришёл богатый корабль. И это не удивительно, Благоград – большой красивый столичный город Верлании – отстоял от портового городка на расстояние в чуть больше двух часов пешего пути.
Скучающая, давно уже не молодая, но такая же энергичная и деятельная, как пятнадцать лет тому назад, царица попросила супруга устроить во дворце приём для состоятельных пассажиров прибывшего корабля.
Царь, не желая огорчить жену, согласился. Из доноса соглядатая он знал, что среди прибывших иноземцев находится молодой красивый богатый юноша, и решил сделать жене и дочери сюрприз, назначив, к неописуемому их восторгу, после приёма бал. Царица на радостях велела писарям заготовить для знатных верланцев приглашения, а сама занялась подготовкой к предстоящему празднику и обсуждением с портнихами фасонов новых нарядов для себя и дочери.
Гонтарь в сопровождении сына, Марина и Медяна шёл к своему дому. После долгой разлуки с женой и детьми ему хотелось бежать к ним, но приходилось сдерживать шаг, чтобы спутники не заметили его нетерпение. Чем ближе подходил Гонтарь к дому, тем чаще бросал взволнованные взгляды на повзрослевшего первенца. От волнения сердце его болезненно сжалось, и руки непроизвольно начали дрожать.
Медян и Марин шли следом и с любопытством рассматривали городские здания, вывески над магазинчиками и лавочками и встречающихся на пути горожан, среди которых им предстояло некоторое время жить. Элс ничего этого не замечал. Его мысли будоражила предстоящая встреча с родной матерью, которую по роковому для себя стечению обстоятельств он так и не узнал. О брате и сестре он старался не думать.
Гонтарь подождал сына и сказал:
– Вот на этом месте сломалось колесо кареты царицы в день, когда она случайно увезла тебя в винном кувшине из нашего дома.
Эти слова вывели Элса из задумчивости, и он не то воскликнул, не то попросил:
– Значит, где-то рядом моя мать?! Позвольте я попробую найти наш дом.
– Хорошо. Попробуй! – согласился Гонтарь и в волнении отступил назад.
Элс окинул взглядом почти одинаковые, прилепившиеся друг к другу аккуратные домики. При виде одного из них сердце его гулко застучало – на подоконнике вперемешку стояла расписанная яркими красками глиняная утварь. Но не роспись заставила сильнее биться его сердце – в окно на улицу с редкими прохожими с отсутствующим видом глядела миловидная румянощёкая, не старая ещё горожанка. В ожидании покупателя она с равнодушным видом смотрела на проходящих мимо дома горожан, как вдруг встретилась взглядом с юношей, остановившимся в окружении троих нарядно одетых мужчин. Женщина вздрогнула, побледнела, прижала руки к груди и сорвалась с места, и Элс глухим от волнения голосом сказал:
– Вон в том доме я родился. Там моя мать.
В этот момент дверь дома открылась. Женщина остановилась на пороге. Силы покинули её, и она прислонилась к косяку двери. Гонтарь бросился к жене и с тревогой в голосе воскликнул:
– Ликея! Дорогая! Не волнуйся! Я вернулся! Видишь, я живой и здоровый! – взял похолодевшие руки жены в свои ладони и с нежностью заглянул в её побледневшее лицо.
Ликея скользнула взглядом по лицу мужа, остановила взгляд на лице юноши, стоявшего чуть поода, и подалась вперёд. Гонтарь удержал её на месте, обеспокоенно обернулся на своих спутников и, стараясь успокоить разволновавшуюся жену, быстро заговорил:
– Милая, знакомься – это новые мои друзья! Их корабль направлялся в Лонион, и они были так добры, что согласились взять меня с собой… Теперь я дома, рядом с тобой, моя дорогая! – Гонтарь переводил тревожный взгляд с жены на спутников, всем своим видом взывая к их помощи.
Юрис галантно поклонился Ликее и, коверкая на иностранный манер слова, сказал:
– Извините! Ваш супруг так взволнован возвращением домой и встречей с вами, что забыл представить нас. Уважаемая хозяйка дома, разрешите наперёд узнать, как мы должны к вам обращаться?
– Ликея! – еле слышно назвалась горшечница, но Юрис услышал её и учтиво попросил:
– Уважаемая Ликея, разрешите представиться вам самому и представить спутников вашего супруга.
Ликея вежливо улыбнулась.
У Гонтаря отлегло от сердца, и он с благодарностью посмотрел на Медяна.
– Меня зовут Юрис, – сказал Медян и кашлянул, как если бы у него запершило в горле. – Я наставник этого молодого человека. А это – купец из Морелании. Он совершает кругосветное путешествие и наслышан, что на верланских верфях работают лучшие мастера корабельного дела. Купец намерен на некоторое время остановиться в вашем городке и договориться с корабелами о постройке для себя нескольких торговых судов. Для успешной торговли ему нужно много торговых кораблей. Его сын достаточно взрослый, и купец хочет взять сына в своё дело. Ваш супруг сказал, что в Логопуше можно недорого купить хороший дом, где они могли бы при желании остановиться. Купец первое время будет лично наблюдать за закладкой кораблей, но позже приедет его доверенное лицо, чтобы следить за дальнейшей постройкой судов, а купец и его сын отправятся дальше.
Медян сознательно не назвал имена Элса и Марина и их статус по отношению друг к другу, тем самым давая Гонтарю время на раздумье и возможность сделать это самому, но Гонтарь в испуганной растерянности молчал. Он не понимал, что, не сказав жене, что Элс – найденный им их первенец, тем самым отрезает себе путь к признанию.
Со стороны могло показаться, что Ликея внимательно слушает Юриса, но на самом деле она не слышала его слов. Она не сводила ищущего взгляда с лица Элса. Материнское сердце подсказывало Ликее, что этот юноша – пропавший много лет назад её первенец, но она ничем не могла доказать это, полагая, что муж в первую очередь сказал бы ей о найденном сыне.
– Извините, пожалуйста! – слабым голосом попросила она. – Мужа долго не было дома. Я очень переживала за него, а увидев разволновалась. Теперь всё в порядке. Проходите в дом, подкрепитесь и отдохните с дороги. Неподалёку от нас продаётся дом. Муж проводит вас к его владельцу, но независимо от сделки вы всегда будете желанными гостями в нашем доме. Жаль, детей нет дома. Во дворце идут приготовления к празднику, и сын с дочерью ушли собирать цветы для живых гирлянд. Вы можете познакомиться с ними позже. Вы придёте навестить нас или попрощаться перед отъездом? – Ликея взглянула на Элса, и голос её дрогнул.
Марин прижал руку к сердцу и учтиво, коверкая, как и Юрис, слова сказал:
– Спасибо за приглашение, но мы не смеем беспокоить вас в такой день. Укажите приметы продающегося дома. Мы сами отыщем его.
Гонтарь на продолжении их визита не настаивал и молча ждал, когда Ликея объяснит, как найти выставленный на продажу дом.
Элс вместе с мужчинами ушёл.
Гонтарь взял не пришедшую в себя жену под локоть, завёл её в дом, усадил на стул и плотно задёрнул занавески на окне. Ликея безучастно сидела на стуле, мысленно переживая потерю первенца, и, как много лет назад, не могла ничего с этим поделать. Она закрыла лицо руками и от бессилия заплакала. Гонтарь не понял причины горестных слёз жены и погладил в утешение её плечо.
«Странный народ женщины. Ликея давно смирилась с потерей первенца, хотя в душе, наверное, все эти годы надеялась, что я разыщу его. Но я вернулся и сохранил тайну о нём. Наверное, она плачет от радости моего возвращения», – так подумал Гонтарь, не сподобившись узнать о причине слёз у самой Ликеи…
Марин и Элс тем временем оформили покупку скромного дома неподалёку от городской ратуши. Слух о поселившемся в Лонионе богатом иноземном купце со взрослым названым сыном и его наставником быстро распространился среди горожан, и царскому курьеру не составило труда отыскать их дом и вручить приглашение во дворец на бал.
Царское приглашение повергло Марина в растерянность, и первым его желанием было под любым благовидным предлогом отказаться от визита, но Юрис вовремя вмешался, и приглашение было принято в самых учтивых выражениях благодарности царствующей чете за проявленное к ним внимание.
Элс и Марин никогда не были на светских мероприятиях и сильно волновались. Они решили последовать совету Юриса и под видом иностранцев, плохо говорящих, а ещё хуже понимающих местный язык, первое время держаться в стороне и наблюдать за действиями и поведением остальных приглашённых гостей. Юрис просмотрел в доставленных с корабля сундуках подаренную магами одежду и подобрал наиболее подходящую, по его мнению, для такого случая. Марин облачился в парадный костюм и с отвращением посмотрел на своё отражение в большом напольном зеркале.
– Посмотрите на меня такого! Вырядился, как павлин! – забрюзжал он. – Хорошо, никто из бывших подельников не видит меня. Иначе меня подняли бы на смех и затравили такими шутками, от которых одно спасение – камень на шею, и в воду.
В столь непривычном для себя облачении он чувствовал себя скверно. Кружевная манишка повергла бывшего разбойника в такое смятение, что Юрису пришлось пустить в ход всё своё красноречие, чтобы убедить Марина принести себя в жертву дворцовому этикету и не создавать своим упрямством препятствие для входа Элса в высший свет. Последний довод подействовал на Марина сильнее всего, и, скрепя сердце, он смирился.
Пока мужчины пререкались между собой, Элс в своей комнате оделся в выбранную для него Юрисом светскую одежду. Он хотел спрятать подаренный магами медальон под кружевной рубашкой, но волна воспоминаний захлестнула его. Элс остро ощутил душевную боль от разлуки с учителем, зажал в кулаке медальон – знак младшего мага – и с грустью подумал: «Неужели я никогда с ним больше не встречусь?» И, словно в ответ, рядом с ним прозвучал знакомый голос: «Встретимся, Элс, если судьбе станет угодно».
Юноша оглянулся, ожидая увидеть Зменея, но рядом никого не было.
– Да! Так сказал учитель при расставании. Став в мире людей Мирданом, я буду верить в нашу с ним встречу! – сказал Элс сам себе.
– Мирдан, пора ехать! Приглашённые не должны опаздывать. Ты готов? Мы ждём тебя! – услышал он голос Юриса и, не взглянув на себя в зеркало, направился в гостиную.
Марин и Юрис с восхищением посмотрели него.
Марин присвистнул, а Юрис со всех сторон оглядел своего подопечного и одобрительно сказал:
– Мирдан! Ты великолепен в светском костюме! Ты носишь его так, будто с самого детства ходишь в такой одежде!
И действительно, мужчинам было чем восхититься. Камзол цвета глубокой морской волны, белоснежная кружевная рубашка и сочного зелёного цвета штаны так удачно гармонировали с тёмными волосами и голубыми глазами Мирдана, что от него нельзя было отвести глаз. Высокие чёрные ботинки плотно сидели на ногах. От осанки Мирдана веяло силой молодости, и он был так строен и грациозно величествен, что самый притязательный скульптор не нашёл бы в его фигуре изъяна…
За окном послышался стук колёс.
Юрис выглянул в окно.
– Пора ехать во дворец, – сказал он и вышел на улицу. Следом вышли Мирдан и Марин. Возле дома стояла запряжённая четвёркой буланых коней карета с возницей на передке.
Марин шёпотом спросил у Юриса, не ошибся ли возница с адресом?
– Нет. Он приехал куда нужно, – так же тихо ответил Юрис. – Мы поедем на этой карете во дворец и на ней же вернёмся домой. Я хорошо заплатил вознице, и карета до завтрашнего дня в нашем распоряжении.
Возница открыл дверцу и услужливо откинул подножку.
Мирдан сел в карету. Следом за ним места заняли Марин и Юрис.
– Почему мы не едем? – удивился Мирдан.
– О! Я забыл! – воскликнул Юрис и скомандовал вознице:
– Любезный, трогай!
Возница шевельнул поводья, и кони резво взяли с места.
Ко дворцу со всех сторон спешили великолепные экипажи и запряжённые разномастными лошадьми кареты.
Мирдан сидел у окна и любовался окружающим пейзажем. Особенно ему понравились яркие порхающие над луговыми цветами бабочки. На острове Зменея бабочки не водились, и он захотел поймать одну из них. В ответ на выраженное желание Марин усмехнулся и из чувства такта не стал говорить, что ловлей бабочек занимаются маленькие дети, а вид бегающего за летающими красавицами юноши вызовет у окружающих недоумение, и репутация Мирдана может серьёзно пострадать. Юрис, в отличие от него, не смолчал и назидательно произнёс:
– Сейчас не время ловить бабочек. Это занятие отнимет уйму времени, а нам важно не опоздать к началу приёма.
Мирдан вздохнул и оставшуюся дорогу молча смотрел в окно.
Наконец карета въехала в заполненный ранее прибывшими экипажами дворцовый двор и остановилась. Подбежавший слуга услужливо распахнул дверцу кареты и опустил подножку.
Мирдан, Марин и Юрис вышли из кареты. Неподалёку от парадной лестницы парами прогуливались степенные дамы в пышных платьях. Их шляпки и шляпы украшали страусовые перья и розетки цветов. В стороне от дам отдельными группами стояли строго одетые мужчины и вели промеж себя неторопливую беседу. Молодые люди и девушки в ярких разноцветных платьях весело приветствовали друг друга и со смехом что-то обсуждали. Затейливые причёски девушек украшали яркие ленты и драгоценные камни.
– Мирдан, тебе не кажется, что здешние девушки похожи на бабочек? – тихо спросил Марин и подтолкнул вперёд зардевшегося от его слов юношу. – Интересно, какая из них будет твоя?
Громкий говор и смех во дворе стихли. Взгляды ожидающих приёма гостей устремились на со вкусом одетого в богатую одежду юношу и сопровождавших его не менее роскошно одетых двух мужчин.
Девушки зашушукались. Кто-то из них стал бросать на Мирдана призывные кокетливые взгляды, в то время как другие девушки стыдливо прикрыли лица веерами. Дамы зашептались. Мужчины, глядя на статную фигуру Мирдана, одобрительно кивали головами, и только их сыновья ревниво смотрели на него. Они почувствовали в Мирдане соперника и затаили злость, потому что знали, что Их Величества присматривают для своей дочери жениха.
Во время описываемых событий царевна в ожидании приглашения одеваться в парадное платье стояла у окна и с любопытством разглядывала наряды и причёски девушек. Не заметив никого, на ком наряд был бы лучше её бального платья, она с не меньшим любопытством начала рассматривать прибывших молодых людей, один из которых вскоре мог стать её женихом. Вдруг взгляд её упал на юношу, вышедшего из запряжённой четвёркой буланых коней кареты.
Царевна вздрогнула. Сердце её учащённо забилось. Замерев на месте, она смотрела на Мирдана и не сразу услышала, как служанка окликнула её. Царевна недовольно обернулась, не понимая, зачем та зовет её. За спиной служанки стояли две другие служанки с бальным платьем на руках.
Царевна вспомнила о приёме и заторопила:
– Что вы такие медлительные?! Быстро одевайте и причёсывайте меня. Скоро зайдёт матушка и будет недовольна, что я не готова.
Сгорая от нетерпения поскорее узнать о заинтересовавшем её юноше, царевна стала помогать служанкам в одевании, но вместо помощи только мешала им…
В комнату вошла царица. При виде не готовой к выходу дочери она грозно посмотрела на суетившихся служанок.
– Нерасторопные дуры! Вам на кухне кур ощипывать, а не царевну одевать! – напустилась она на задрожавших от страха служанок, схватила со столика шёлковую перчатку, чтобы кинуть её в одну из них, но передумала и нервно велела:
– Быстро заканчивайте туалет Миланы. Я придумаю для каждой из вас наказание и. – царица не успела закончить фразу, как к ней подбежала Милана и припала к её руке.
– Матушка, не сердитесь! Это я виновата, что не собрана до сих пор! – вступилась по доброте душевной Милана за неповинных прислужниц. – Я засмотрелась на гостей и пропустила отведённое для одевания время. Прошу, не наказывайте служанок!
– Хорошо, милая! Раз ты просишь – я прощу негодниц, но если такое повторится. – смилостивилась царица и сердито посмотрела на сжавшихся под её взглядом служанок, швырнула перчатку в кресло и направилась к окну.
Служанки испуганными глазами следили за ней.
Царица обернулась и прикрикнула:
– Что застыли, как мумии?! Немедленно одевайте Милану! Скоро наш выход к гостям! – и выглянула в окно.
Гости чинно поднимались по украшенной цветочными гирляндами парадной лестнице. Мужья вели под руку жён. Взрослые дети шли позади родителей. Кавалеры сопровождали дам. Царице это было настолько привычно, что она лишь краем глаза наблюдала за процессией, отмечая для себя новые женские наряды, которые в данный момент интересовали её больше всего. Вдруг её внимание привлёк шедший в сопровождении двух мужчин юноша, резко выделявшийся среди прочих молодых людей статной фигурой и красивыми чертами лица. Царица усмехнулась, украдкой взглянула на дочь, на голову которой служанка прикалывала диадему, и подумала: «Вот на каких гостей засмотрелась Милана. Немудрено, что она пропустила время одевания. Наверное, это те самые люди, которые приплыли на корабле с красивым названием «Морская королева». Юноша мог бы стать выгодной во всех отношениях парой для Миланы. Нужно как можно больше узнать о нём и его спутниках». С этой мыслью царица придирчиво осмотрела наряд дочери. Не найдя в нём изъянов, она взмахом руки отпустила служанок и, когда за последней из них закрылась дверь, улыбнулась дочери:
– Дорогая, как всегда, ты будешь самая красивая девушка на балу! Я видела наряды приглашённых дам и девушек. Твоё платье лучшее. На балу будет много молодых людей из знатных и богатых семей. Мы с твоим отцом хотим, чтобы ты сама выбрала из них для себя пару.
Слова матери смутили Милану, и она стыдливо опустила глаза. Мать ласково потрепала её по щеке и подтолкнула к выходу из комнаты…
Зал приёмов был залит ярким светом от множества зажжённых восковых свечей, но ещё ярче в их свете сверкали драгоценные украшения женщин и девушек.
Марин оставил Мирдана на попечение Юриса, а сам с невозмутимым видом стал не спеша прогуливаться по залу, равнодушно проходя мимо именитых гостей, не удостаивая их даже взглядом. Со стороны казалось, что один из гостей от скуки слоняется по залу, но на самом деле это было не так. Чуткое ухо Марина улавливало всё, о чём гости говорили промеж себя, и он был удивлён, услышав, что предметом всеобщего обсуждения стал Мирдан. «Хм, похоже, сегодня мы оказались в самом центре внимания, и нам не удастся отсидеться в стороне, как мы предполагали. С этими господами нужно держать ухо востро», – подумал он и, стараясь не привлекать к себе внимание, направился к Юрису поделиться наблюдениями, но не успел – церемониймейстер объявил выход царской семьи.
Парадные двери распахнулись.
Дамы присели в низком реверансе.
Мужчины преклонили головы.
Молодые люди и девушки остались стоять.
Мирдан, Юрис и Марин последовали их примеру.