Татьяна Грач
Двоемирье. Книга 3. Новое поколение

Однако намерение это так и осталось лишь в мыслях Джея, стоило увидеть, кто возится с болтающейся на хлипких креплениях антенной для их давно сломанной радиоточки.

– Рика? – От такой неожиданности он даже не смог полностью произнести имя своей девушки. – Что ты тут делаешь?

– Чиню вам радио, чтобы в этой глуши вы еще и без новостей не оставались, разве не понятно? Папа попросил помочь, пока он интервью записывает. – Аурика провела рукой вдоль антенны, которая издала приветственный писк.

Джей невольно вздрогнул от увиденного и лишь потом заметил миниатюрный щуп, который был зажат в ее руке. Когда-нибудь он перестанет считать волшебством ее умение исправить даже самую сложную поломку, но, похоже, этот день еще не настал.

– Это я и сам догадался, – недовольно фыркнул Джей. – Но ты ведь не ради этого сюда приехала?

Аурика с громким щелчком закрепила антенну на столбе и плюхнулась в подвешенный между двумя деревьями гамак. Как следует оттолкнулась ногами от земли, раскачав его. Слишком опасно раскачав, и это привело Джея в чувство. Мгновенно оказавшись рядом, он подхватил одну из веревок, на которых держался гамак, как только ноги Аурики вновь коснулись земли.

– Я соскучилась, вот и решила повидаться, раз папа все равно к вам заехал. – Она запрокинула голову и сама отклонилась назад так, что гамак грозил перевернуться. – Да и просто хотелось поглядеть, где ты живешь. Тут миленько.

– Перестань дурачиться. – Джей одним движением вернул гамак в правильное положение. – Я серьезно, зачем ты приехала? Мы ведь виделись всего три дня назад. Раньше ты не успевала за такое время соскучиться.

Наконец-то Аурика посерьезнела и ответила:

– Это было до того, как ты решил сорваться на край света.

Слишком громко, на взгляд Джея, ответила. Он оглянулся на дом, отчаянно надеясь, что ее слова не услышат те, кому не следует.

– Тссс. – Он приложил палец к губам. – Ты же не хочешь меня выдать? Или…

***

Вот теперь до него, кажется, начало доходить. Аурика не смогла сдержать улыбки, настолько забавным показался вид обескураженного Джея. Если надеялся, что она позволит так с собой поступить, то сильно ошибся. Оставить ее – пусть даже ненадолго, как он все время повторяет. Только Аурике в это сложно было поверить.

– Не беспокойся, я никому не расскажу о твоих планах, если…

Она многозначительно замолчала, давая возможность переварить ситуацию.

– «Если» что?

Аурика вовсе не спешила отвечать. Маленькая безобидная месть за то, как они распрощались после прошлой встречи. Пусть, наконец, перестанет видеть в ней всего лишь ничего не смыслящую малышку. Ему придется это сделать, иначе…

Нет, лучше не думать о том, что будет иначе. Они не расстанутся из-за его глупых предрассудков и погони за прошлым.

Придется сделать все возможное.

– Тебя ведь не отговорить? – Подала руку, чтобы Джей помог ей подняться с гамака. Вставая, неловко развернулась и рухнула в его объятия. – Ты не передумаешь, что бы я ни сказала?

– И что бы ни сделала, – подтвердил Джей.

Аурика сделала шаг назад, чтобы иметь возможность посмотреть ему в глаза.

– Тогда я поеду с тобой, – заявила со всей решимостью. – Или мы отправляемся вместе, или тебе придется объясняться с родителями.

– Или тебе, со своими. – Джей хитро прищурился. – Я ведь точно так же могу рассказать им о твоих планах, и тогда тебе точно придется остаться дома.

Запугать не получилось, но Аурика и не очень-то на это рассчитывала.

– Они меня отпустят. Выполнят любую мою просьбу, если увидят, что я действительно этого хочу. Всегда так делали. А когда скажу, что с тобой отправляюсь, даже возражать не станут.

«Ну да, конечно», – мысленно возразила себе Аурика. Мило улыбнулась, сделав вид, будто сама верит в свои слова. Запустила пальцы в кудри Джея, но тот отвел ее руку, возмущенно проворчав:

– Отлично, то есть мне еще и перед твоими родителями отвечать за тебя придется.  Ты хоть понимаешь, куда я отправляюсь? – Джей сжал плечо так сильно, что Аурика поморщилась. – Это вовсе не легкая прогулка по парку, и мне совсем не хочется проблем, когда с тобой в дороге что-нибудь случится.

– Вот как. – Аурика так резко оттолкнула Джея, что едва сама не упала. – Думаешь, я буду обузой? Не смогу быть тебе полезной?

Слезинка скатилась по щеке, оставив обжигающую дорожку. Еще одна, и еще… Самый действенный аргумент. Аурика надеялась, что до этого не дойдет, но сейчас даже особо притворяться не пришлось, до того было обидно. Она смахнула капли с лица и обнаружила, что к слезам добавились капли дождя. Туча налетела так внезапно, что Аурика и заметить не успела. Зато Джей сразу сориентировался: накрыл ее сверху своей кофтой.

– Хорошо, я подумаю. – Он мягко подтолкнул ее в сторону дома. – Но предупреждаю сразу: нытья и жалоб не потерплю, домой отправлю без лишних разговоров.

Услышав это, Аурика готова была запрыгать от радости. «Подумает» – это все равно, как если бы он сразу ответил «да». Знала, что это сработает. Всегда срабатывало, не только на Джее, но и на нем тоже. В особенности на нем. И все-таки Аурика сумела сохранить серьезный и немного обиженный вид. Пусть он не думает, что сделал такое уж одолжение.

– Ты не услышишь от меня ни слова возмущений, обещаю.

Кивнув в ответ, Джей открыл дверь дома, за которой все еще слышались голоса их родителей.

– Пойдем наверх. – Он указал на узкую деревянную лесенку, выглядящую настолько ненадежной, что Аурике стало боязно на нее ступать.

Но сделать шаг пришлось. Если она испугается даже такой мелочи, ни о каких дальних экспедициях не может быть и речи. Еще один шаг, цепляясь за столь же ненадежные перила.

– Осторожнее, там… – прозвучало как раз в тот момент, когда нога Аурики соскользнула. – …Ступенька. Скользкая.

Договорил Джей уже когда она судорожно вцепилась в перила. Виновато развел руками.

– Извини, я-то уже привык, забыл предупредить.

– Твоя комната, да? – Аурика с любопытством поглядела на дверь, приглашающе скрипнувшую, стоило Джею ее открыть. Он кивнул, подал руку, чтобы помочь ей преодолеть верхние ступеньки. – Неужели нравится каждый раз сюда забираться?

– Зато я точно знаю, что никто чужой сюда не зайдет без моего приглашения.

«Никто в своем уме, это точно». – Аурика обернулась назад и снова ужаснулась ненадежности лестницы. Лишь после этого перешагнула порог и оказалась в маленькой комнатке, большую часть которой занимал огромный мягкий матрас, а на оставшемся кусочке пола разместились стол со стулом и потемневший от времени комод. Мягкий приглушенный свет, проникающий через окошко в покатой крыше, казалось, делал комнату еще меньше. Аурика поспешила присесть на край матраса – так, по крайней мере, нет ощущения, будто крыша вот-вот придавит всем своим весом. Еще и дождь так громко барабанит.

– Всегда знала, что ты странный, – протянула она, на что Джей лишь пожал плечами.

– А кто на самом деле странный: чудак или тот, кто хочет быть с ним рядом, несмотря ни на что?

Пока Аурика раздумывала над ответом, он подошел к комоду и вынул из нижнего ящика запылившийся радиоприемник, поставил его на пол.

– Ну как, проверим?

– Все еще сомневаешься в моих способностях? – возмутилась Аурика. Выхватила приемник у Джея из рук, нажала кнопку включателя, отчего приемник издал тихий приглашающий свист. – Какую станцию? «Южный ветер»?

Для Аурики выбор был очевиден. Отчасти потому, что большинство ее друзей и вообще окружающих слушали именно эту радиостанцию, первую, которая начала вещание в послебарьерной эпохе. Отчасти – потому что именно там выходят передачи ее отца.

Однако Джей решил иначе, кто бы сомневался. Почесал задумчиво затылок, уселся рядом.

– Давай выберем наугад? Переключай не глядя, и узнаем, что выпадет на ближайшее будущее.

Аурика на такое предложение звонко рассмеялась. Только он так умеет: обычный выбор радиостанции превратить в сеанс предсказаний.

– Опять твои магические штучки? Но давай, попробуем. Хотя… – Она отдала Джею приемник. – Ты предложил, вот сам и пробуй.

Странное дело: хоть она и не верила во все эти ритуалы и приметы, посмеивалась и считала чудачеством, но участвовать сама, пусть даже в таком маленьком и совершенно невинном эксперименте, побаивалась. Глупое, безотчетное опасение столкнуться с необъяснимым, преодолеть которое не получилось. Рядом с Джеем никогда не получалось.

Зато Джей без лишних разговоров закрыл глаза, крутанул регулятор на несколько оборотов, цокнул языком одновременно со щелчком настройки. С досадой поморщился – первая попытка оказалась неудачной, и приемник издал лишь шумы, сквозь которые, если хорошенько прислушаться, можно было уловить тихое ритмичное постукивание.

– Это наверняка предвещает, – начала Аурика, понизив голос до мистического шепота. – Скорые перемены…

– Да ничего это не значит, – раздраженно прервал ее Джей. – Просто надо попытаться еще раз.

Снова закрыл глаза, снова покрутил регулятор. На этот раз из приемника послышался тихий женский голос.

– Они говорят о развитии, непрерывном прогрессе, о будущем, которое принадлежит нам, молодым. – Ведущая скептически хмыкнула, прежде чем продолжить. – Нам, у которых отняли прошлое.

– Вот сейчас я бы переключила частоту на твоем месте. – Аурика безуспешно попыталась забрать приемник. – Серьезно, это же «Контрадио», никогда их не слушаю, они такие жуткие вещи говорят.

– А откуда ты знаешь, если не слушаешь? – поинтересовался Джей.

Пришлось признаться, что натыкалась пару раз на эту станцию. Случайно, конечно, но этого оказалось достаточно. А ведущая все продолжала свою вкрадчивую речь.

– В новостях вам расскажут о реформе образования. О том, что теперь оно станет доступно каждому, но промолчат, что исключили из программы курс добарьерной истории, как «не несущий ничего полезного в наше прогрессивное время». Расскажут о безграничных возможностях, открытых перед жителями страны, но не станут лишний раз упоминать о вчерашнем решении совета министров. Очень своевременном перед скорыми выборами. Если новый закон вступит в силу, их уже нельзя будет называть всеобщими, ведь право голоса будут иметь лишь те, у кого есть «карта гражданина». Только они будут иметь шанс хоть что-то решать, хоть на что-то влиять.

– По-моему, она несет полную чушь, – возмутилась Аурика, поймав себя на мысли, что эта ведущая и это радио нравятся ей теперь еще меньше, чем было до сих пор. Снова говорит ужасные вещи, еще и выдумывает, лишь бы было поскандальнее. «Карты гражданина», их ведь совсем недавно начали выдавать как поощрение для ученых и работников граниумных шахт. Да и то только потому, что благодаря им страна так быстро восстановилась после падения Барьера. Ну и еще таким, как ее отец – за «особые заслуги перед государством», как они это назвали. Но если… если все то, что это ведущая тут наплела, правда… – Это не может быть правдой!

А Джей приложил палец к губам и, словно завороженный, вслушивался в доносящиеся из приемника слова.

– Сначала они отняли у нас прошлое, теперь лишают и шанса строить свое будущее самим. У тебя лишь два пути – быть гением и двигать науку, или гробить свою жизнь в подземных тоннелях, надеясь, что удастся когда-нибудь воспользоваться обещанными привилегиями. Хотя нет, есть еще один путь, и как раз он большинству из нас и светит. Стать изгоем. Никчемным отбросом, недостойным решать хоть что-то.

– Большинство людей не хотят сами принимать решения, – раздалось со стороны двери, и Аурика вздрогнула от неожиданности.

Как папа сумел так тихо подняться по скрипучей лестнице? Или это передача так отвлекла?

– Вы правда так думаете? – взвился Джей. – Тогда кто имеет право решать за это большинство? И как быть тем, кто в этот ваш новый мир не вписывается?

Словно изощренно издеваясь, ведущая вторила его словам:

– Они разрушили Барьер, но тут же выстроили новый – между теми, кого они посчитают достойными лучшей жизни, и всеми остальными, кто так и останется никем.

Наконец-то Джей выключил радио – слишком поздно. Аурика вдруг отчетливо ощутила, что стоит на краю пропасти. Той пропасти, что разделяет их с Джеем. Он прав, для нее открыт путь в любую академию, какую только пожелает. А значит, она сможет получить «карту гражданина», все положенные с ней привилегии. Право выбора.

И первый выбор придется сделать уже сейчас: отправиться с ним на поиски туманного прошлого, или пойти вперед по ясной и легкой дороге в будущее. Уже без него. Он-то, похоже, все уже решил.

– Ты закончил, пап? – Проще всего оказалось спрятать чувство безысходности под маской ледяного безразличия. – Тогда пойдем, мы слишком задержались.

***

– Так, теперь медленно тянешь ручку запуска на себя, – подбодрил отец, но это заставило Стифа нервничать еще больше. – Вот так, аккуратнее. Отпускай и жми на газ.

Стиф судорожно сглотнул, разжал ладонь.

– Как ты только с этим управлялся? – проворчал он. – Неужели всем приходилось так мучиться?

В нынешних гранилаках управление куда проще. По крайней мере, так кажется со стороны, сравнить самому у Стифа пока что не было возможности.

– Дело привычки, – ответил отец. – Человеку вообще всегда тяжело отказываться от того, с чем уже хорошо знаком.

– Тогда зачем было это делать? И нет, не надо мне рассказывать сказки про катастрофу, все равно я больше в это не верю.

– Не стану.

Отец вдруг помрачнел и всем своим видом дал понять, что не намерен продолжать этот разговор. Однако молчанием только подтвердил правильность предположения Стифа. Рано или поздно придется рассказать, что же на самом деле тогда произошло. А пока…

Стиф вдавил изрядно проржавевшую педаль газа до упора – иначе с ней было не совладать. Древняя моторка издала звук, больше напоминающий жужжание пчелиного роя, резко дернулась вперед и заглохла. Панель управления вспыхнула синевато-зеленым.

Пронзительный крик раздался в это же мгновение, стихнув одновременно с тем, как погасли надписи на панели управления. Невозможно было определить, женщина кричала, мужчина или ребенок: голосов словно бы были сотни, тысячи. Стиф в панике огляделся по сторонам.

– По крайней мере, она все еще заводится. – Отец говорил как ни в чем не бывало.

Он не слышал. Как и в прошлый раз, и в позапрошлый – в любой момент, когда приходится сталкиваться с «добарьерными» вещами. Каждый раз их сопровождает этот жуткий звук, который никто, кроме самого Стифа, не слышит. Пора бы перестать отчаянно повторять про себя: «Я не псих!»

Отец тем временем накрыл его судорожно вцепившуюся в руль ладонь своей.

– Все нормально, с первого раза ни у кого бы не получилось.

Эти слова тут же заставили Стифа позабыть о только что произошедшем, будто о время от времени повторяющемся страшном сне. Ни у кого не получилось бы, значит?

– У меня должно было, – пробормотал Стиф, почувствовав азарт. А ведь сначала посчитал возню с древней рухлядью глупой и бесполезной. Но это хотя бы забавно.

Не может быть, чтобы он не смог заставить моторку сдвинуться с места! Она просто отвыкла от человеческих рук, потому и не желает подчиняться. Стиф снова, уже увереннее, потянул на себя не слишком удобно расположенную под правой рукой ручку, одновременно нажимая на заедающую педаль.

На этот раз моторка успела проехать полкорпуса, прежде чем вовремя заглохнуть у запертой двери склада ненужностей, где доживала свой век.

– Стартовать вроде научились. – Отец с облегчением выдохнул, глядя на почти уткнувшийся в дверь нос моторки. – В следующий раз будем учиться тормозить.

– Еще и «следующий раз» будет?

Слишком здорово, чтобы быть правдой. Сначала внезапное разрешение сделать небольшой перерыв в учебе в обмен на обещание эту самую учебу не бросать и быть паинькой. Досадно, придется ведь выполнить обещание, покорно помалкивать и не вступать в споры. Но это ладно, можно и потерпеть, хотя бы постараться, тем более есть пара преподавателей, которые вовсе не против дискуссий на занятиях, если они по теме. А теперь еще отец, вечно занятый министерскими делами, решил снизойти до него.

Тут определенно есть какой-то подвох, но как его распознать?

– Думаю, завтра продолжим пытаться оживить раритет, – уверенно заявил отец. Ну да, конечно, если только не вызовут на очередное сверхсрочное совещание. – А на сегодня хватит, пойдем в дом, пока мама не узнала, чем мы тут занимаемся. Она уж точно не погладит по голове за такое.

В этом Стиф не мог с ним не согласиться. Особенно после того, как, зайдя в дом, первым делом наткнулся именно на маму, укоризненно склонившую голову.

– Где вы так долго пропадали? Я заждалась. – Вопрос прямо с порога.

Стиф уже собрался было начать оправдываться и непременно выдал бы их в какой-нибудь мелочи, но отец успел заговорить первым, не позволив совершить досадной оплошности.

– Решили воспользоваться тем, что у обоих выдалось свободное время, и провести его вместе.

Уклончиво, но в то же время абсолютно правдиво. Стиф кивнул в ответ на мамин вопросительный взгляд. Однако кое-что не позволило ему просто молча пройти за ней по коридору.

– Заждалась? Разве у нас были какие-то планы?

– Не совсем планы, но…

Мама загадочно замолкла, давая возможность строить догадки до тех пор, пока не окажутся в гостиной.

– Скорее кое-что совсем не запланированное, – поприветствовала их нежданная гостья, поднимаясь с дивана.

– Бабушка? – удивился Стиф. – Ты давно приехала?

Кажется, сегодня день сюрпризов. Бабушка так редко их навещала, постоянно разъезжая по городам и даже поселкам со своей образовательной программой, что Стиф почти начал забывать, как она выглядит. А выглядела она, как и обычно, безупречно. Но вот сияющая улыбка при первых же его словах пропала с лица.

– Только, пожалуйста, не называй меня на людях «бабушка». – Она поправила маленькую изящную шляпку. – Просто Нараяна.

Стиф подумал, что вряд ли когда-нибудь поймет эту ее попытку скрыть то, что скрывать вовсе не было необходимости. Что плохого в возрасте или в статусе бабушки? Однако он вынужден был кивнуть в знак согласия. Добавил только:

– Дома-то хоть можно?

– Дома – конечно, – благосклонно позволила она. – А теперь нам надо поторопиться, иначе опоздаем.

– Куда? – хором спросили Стиф с отцом. Переглянулись с улыбкой, а потом отец все же решил уточнить: – Мы разве куда-то едем?

Вид у него при этом был не слишком довольный, как и всегда при таких вот свалившихся на голову внезапностях. Но он, по крайней мере, попытался это скрыть.

– Мы тут подумали, – мягко начала мама, подхватив отца под руку, – что не так уж часто у нас выпадает возможность побыть вместе.

Как вскоре выяснилось, «побыть вместе» означало отправиться на очередной устраиваемый бабушкиным фондом благотворительный ужин, который по счастливому совпадению проводился в их городе.

А спустя еще около получаса, когда вся семья, наконец, в полной готовности стояла на крыльце дома, выяснилось и другое: похоже, именно вместе они сегодня никуда не отправятся. Стифу это стало ясно в тот самый момент, когда запищала рация в отцовском кармане.

Хорошего помаленьку, называется. Не стоило надеяться, будто вся эта семейная идиллия продлится дольше нескольких часов.

– Без тебя там что-то могут решить, ну хоть один день? – выпалил Стиф с обидой.

– Если бы могли, я не сидел бы в министерском кресле, – примирительно ответил отец, похлопал по плечу и добавил: – Наши планы на завтра не отменяются, не переживай.

Это ничуть не утешило, скорее еще больше разозлило. Стиф ведь отлично понимал, что и завтра точно так же пришедший срочный вызов может все отменить. И отец прекрасно это понимал, но зачем-то обещал невозможное.

«Плевать на твое кресло, плевать на министерство! Этот вечер мы могли бы провести все вместе», – хотелось выкрикнуть ему в лицо, но Стиф пересилил себя и сдержался. Он должен быть паинькой. По крайней мере, для вида.

А вот изображать хорошее настроение и поддерживать щебетание мамы с бабушкой по пути к ресторану он вовсе не обещал, потому не произнес ни слова, пока они добирались в центр города через вечерние заторы на дорогах. Иногда только коротко кивал, если замечал, что его о чем-то спросили.

Он надеялся, что хотя бы в самом ресторане удастся развеять мрачные мысли, но ощущение полного одиночества только усилилось среди всей этой сверкающей ярче, чем огни в подсвечниках, публики. Казалось, здесь собралось не меньше половины города, хотя Стиф прекрасно осознавал, что это не так: на подобные мероприятия зовут только особых гостей. Тех, кто готов заплатить за вход совсем не маленькую сумму.

– Попробуй, это их фирменное блюдо. – Мама указала на усыпанный специями мясной рулет, только что принесенный официантом.

Впрочем, Стиф скорее угадал по жестам, что именно было сказано: доносящаяся со сцены музыка хоть и должна была бы быть мелодично-романтичной, но все равно заглушала любые разговоры.

Стиф нацепил на вилку маленький кусочек, нехотя прожевал, не почувствовав вкуса. Так же нехотя поковырялся в уже остывшем горячем, не глядя в тарелку, а изучая завитки на стоящем в центре стола старинном светильнике. Когда-то, еще до падения Барьера, светильнике, теперь пригодном лишь в качестве украшения.

Вилка недовольно скрипнула по фарфору одновременно с особенно громкой высокой нотой звучащей со сцены мелодии. Одновременно с пронзительным воплем сотен голосов. Пришлось крепко вцепиться в стол, чтобы не вскрикнуть самому.

– Я уже наелся. – Он отодвинул от себя тарелку. – Пойду лучше проветрюсь.

Краем глаза он успел заметить, как мама поднялась было вслед за ним, но бабушка вовремя ее остановила.

Все правильно, она тут не поможет. Стиф вышел на террасу, с удовольствием вдохнув прохладный вечерний воздух. Сам не заметил, как в руке оказалась рация, а пальцы уже почти нажали на кнопку вызова единственного, пожалуй, человека, который не посчитает его слова бредом сумасшедшего. Просто потому что иногда и сам несет не меньший бред, а главное, верит в него. Впрочем… Стиф успел вовремя остановиться. Нет, он все же не готов рассказать. Даже Джею. Рассказать – значит признать, что боишься этого и не можешь справиться.

Стиф спрятал рацию в карман, оперся спиной о перила так, чтобы видеть происходящее в зале. Невольно стал постукивать в такт звучащей музыке, под которую на сцене танцевала удивительно гибкая женщина в ярко-синем платье.

Длинный шлейф извивался при каждом движении, из-за чего танец был больше похож на струящийся поток воды, за которым хотелось следить неотрывно. Тонкие руки вырисовывали в воздухе хитрые узоры. Исчезающие в то же мгновение, как появились, сразу рождая новые. Стиф даже расстроился, когда музыка стихла и танцовщица исчезла за кулисами.

Однако не прошло и нескольких минут, как хлопнула дверь, ведущая во двор, и в свете фонаря мелькнула яркая синева платья.

– Пора завязывать с выступлениями, – произнесла она до боли знакомым скрипучим голосом.

Стифу понадобилось всего пару мгновений, чтобы вспомнить, где он этот голос слышал. Городская ярмарка, фальшивая гадалка…

– Давно вы решили сменить профессию? – Он перепрыгнул через перила и оказался рядом с танцовщицей, поднесшей к губам бокал с вином.

Та едва не выпустила бокал из рук. Обернулась к Стифу.

– Ты о чем?

Казалось, она побледнела от страха, но стоило присмотреться, как стало понятно: все лицо танцовщицы, даже губы, покрыто серебристой пудрой.

– Это вам карты подсказали прекратить гадания? – Он не смог сдержать улыбки, глядя, как Айнэ судорожно сделала глоток из бокала.

– С чего ты решил… – Она замолкла, смерила Стифа оценивающим взглядом. Слишком долгим, как ему показалось. Ее губы неожиданно дрогнули в ответной улыбке. – А, Стинфорд Гарр. Что же ты не с остальными в зале? Тоже все достало?

– Угу, – не стал отпираться Стиф.

– Тогда держи, это иногда помогает. – Айнэ протянула ему свой бокал с вином, и Стиф от неожиданности сделал шаг назад.

– Ничего, что я несовершеннолетний? Хотя… – Он забрал бокал и сделал большой глоток. Не сдержал вздох разочарования. Напиток безвкусный, как и все остальное.

– Надеюсь, ты не станешь выдавать наш маленький секрет? – Айнэ хитро подмигнула, давая понять, что говорит не только о бокале, который все еще был у Стифа в руках.

– Не скажу, если еще разок увижу, как вы танцуете. Без публики.

Айнэ в ответ звонко рассмеялась.