Татьяна Грач
Двоемирье. Книга 3. Новое поколение

Пролог

За спиной раздался звон бьющегося стекла, а следом гогот уже изрядно подвыпившей компании. Прийти сюда было очень, очень плохой идеей. И вовсе даже не потому, что, по маминым словам, десятилетнему ребенку нечего делать одному в толпе незнакомых людей. Стиф незнакомцев не боялся и не собирался из-за глупых опасений пропускать все веселье. Не так уж часто в городе проводят праздники.

Боялся он совсем другого. Того, о чем даже родителям не станет рассказывать, потому что они все равно не поймут. Он и сам не понимает.

А еще, вернувшись, Стиф непременно вынужден будет объяснять, где был и почему. Придется соврать, да так, чтобы родители не распознали ложь. Иначе мама поднимет панику без всякой причины. Может, потребует у папы приставить к Стифу дополнительного телохранителя. И может, будет не так уж неправа, раз от теперешнего Стиф легко ускользнул. Достаточно было сказать, что хочет немного побыть с друзьями. В принципе, даже не соврал.

Папа не станет ей возражать. Как не станет ни ругаться, ни запирать его в комнате. Скорее всего, скажет: «Я очень в тебе разочарован», и это будет хуже любого наказания. Сын министра развития – и вдруг окажется разочарованием? Да ни за что!

Впрочем, мрачные мысли о том, что еще только будет, да и то не точно, исчезли так же быстро, как вкус бананового десерта во рту. Стиф с сожалением понял, что доел последний кусочек. Конечно, он мог бы купить еще, но тратить все карманные деньги на вкусности было бы очень неразумно.

Стиф проводил взглядом скрывшийся в облаках запущенный кем-то бумажный фонарик…

– Эй, смотри, куда прешься, – возмутился здоровенный прохожий, в которого по невнимательности влетел Стиф. Однако тут же сменил тон на более благодушный, стоило только увидеть, что перед ним ребенок. – Надо быть аккуратнее.

– И вам бы не помешало, – быстро нашелся с ответом Стиф. – А то так и будут в вас все врезаться.

– Такому здоровяку это не проблема, – послышалось от сидящего на куче тряпок у стены нищего. Стиф невольно отшатнулся, когда тот протянул помятую громыхающую кружку. – Хочешь, присмотрю, чтоб никто тебя не тронул? Только монеткой поделись.

Стиф от такого «чудесного» предложения поморщился. Отвернулся, лишь бы не видеть широченный оскал желтых зубов. Почему их до сих пор не убрали с улиц, хотя бы на праздники?

Стараясь поскорее позабыть неприятную встречу, он направился мимо ряда пристроенных к домам деревянных торговых палаток, послушать играющего неподалеку гитариста. Еще издалека угадывалась недавно ставшая жутко популярной песенка.

– Этот новый пятнадцатый год

Нам непременно счастье несет.

Ничто от него нас не отделяет…

Сам того не заметив, Стиф стал тихонько напевать простенькие слова, сочиненные к юбилею падения Барьера учениками северного колледжа искусств.

А быть внимательнее определенно не помешает. Хотя бы для того, чтобы вовремя успеть заметить среди зрителей своих одноклассников. Тоже решили порадоваться лишнему дню отдыха от учебы? Ничего удивительного, только вот портить себе настроение выслушиванием очередных дурацких шуточек не было никакого желания.

Решив так, Стиф свернул в ближайший переулок, с площади в конце которого доносилось зазывное:

– Только сегодня, не упустите шанс прикоснуться к неизведанному…

Около цветного тряпичного шатра собралась целая толпа. Стиф подошел ближе, прислушался.

– Как думаешь, она скажет? – Худенькая девушка теребила варежки в покрасневших от холода руках вместо того, чтобы их надеть. Глядя на нее, Стиф невольно поежился, хотя замерзшим себя совсем не чувствовал.

– Ну уж если она не скажет, то не знаю кто, – уверенно заявила седая старушка и подтолкнула девушку поближе к очереди.

Пришлось протиснуться сквозь собравшихся – только так Стиф мог увидеть, что же всех тут заинтересовало. Около шатра сидела на земле, скрестив ноги, женщина в широком ярко-желтом балахоне. Точнее, Стиф даже не был уверен, женщина это, молодая девушка или древняя старуха: из-за надвинутого на лицо капюшона виднелся лишь край покрытой узорами маски. Женщина собрала разложенную на круглом плетеном коврике колоду темно-синих карт, небрежно махнула рукой сидящему перед ней парню, проговорила скрипучим голосом:

– Да согласится твоя ненаглядная, не сомневайся. Если только медлить не станешь. – Она дождалась, пока парень с довольной улыбкой отойдет в сторону, обвела собравшихся взглядом. – Кто следующий смелый, м?

«Предсказания для всех желающих», – так говорила висящая над входом в шатер вывеска, краска на которой размазалась от налипшего снега. И приписка чуть ниже: «Осмельтесь узнать свое будущее».

Будущее, значит? Если только узнать, насколько сегодня опустеет кошелек очередного идиота. Впрочем, Стиф уже мысленно потирал руки, предвкушая настоящее веселье.

– Я, я следующий! – Не обращая внимания на возмущенные возгласы окружающих, которые ждали тут гораздо дольше, Стиф уселся перед ковриком. – Расскажете…

– Детям не предсказываю, – прервала его гадалка.

– Это почему же? – Стиф состроил нарочито обиженную гримасу, а мысленно продолжил: «Неужели совесть не позволяет обманывать детей? А остальных, значит, можно?»

– Будущее ребенка слишком туманно и неопределенно, – столь же туманно попыталась оправдаться гадалка.

– Но ведь, – Стиф указал на вывеску, – тут сказано «для всех желающих». И никаких уточнений.

Гадалка обернулась, будто хотела удостовериться, что надпись не поменялась. Капюшон съехал чуть назад, отчего стало видно: на лице ее вовсе не было маски, лишь нарисованные прямо на покрытой белой краской коже узоры, в которые невольно хотелось вглядываться. Недолго, всего лишь до тех пор, пока ее недовольно поджатые темно-бордовые губы на миг не дрогнули в подобии улыбки.

– Ладно, так и быть, сделаю исключение, раз ты уже такой взрослый, – наконец согласилась она. – Но за двойную плату.

«Ага, значит, когда дело касается денег, совесть тут же замолкает?» – Стиф вынул из кармана горстку серебряных монет, отсчитал шесть штук. Вздохнул, поняв, что сейчас лишится большей части карманных денег, но… но развлечение того стоит. Отбросив сожаления, он протянул монеты гадалке.

– Для начала скажи мне свое имя, мальчик, – протянула она, раскладывая карты.

– Это вы сами скажите. – Стиф сложил руки на груди, завороженно наблюдая за ловкими движениями тонких пальцев.

Гадалка бросила на него короткий гневный взгляд.

– Я будущее предсказываю, а не играю в угадайку.

– Значит, не можете сказать, – хмыкнул Стиф. – Ладно. Стинфорд Гарр.

Отчего-то назваться фамилией дедушки, которого даже не знал, показалось хорошей идеей.

– Ну что ж, Стинфорд Гарр… – Гадалка чуть помедлила, будто все еще сомневаясь. Подцепила ногтем ближайшую к себе карту. – Что ты хотел бы узнать? Как закончишь учебный год? – Она перевернула карту, на которой оказалось изображение солнца. – Замечательно. Вижу, будешь лучшим в классе.

– Это я и так знаю, – фыркнул Стиф. – Лучший в классе, так что пойду в лучший колледж и все такое. Неинтересно. Расскажите что-нибудь неожиданное.

– А у тебя, смотрю, все уже на годы вперед распланировано? – Гадалка не сдержала невеселой усмешки. – На твоем месте я не была бы так уверена. Жизнь бывает очень непредсказуемой. – Она открыла ближайшую к Стифу карту, на которой были изображены игральные кости. – Сегодня думаешь, что управляешь своей судьбой, а завтра придут тени и заберут все, что тебе дорого…

– Вы всех так запугиваете? – Стиф одарил гадалку самой лучезарной улыбкой.

– Только тех, кто строит из себя шибко умного.

Кто-то из собравшихся хохотнул, из-за чего Стиф внутренне сжался.

– Это я еще только начал. – Напустив на себя легкомысленный вид, он потянулся было к одной из карт, но гадалка тут же стукнула его по руке. – Ладно, а сможете сказать, что меня на самом деле интересует?

Вдруг и правда сможет? Стиф поскорее отогнал эту непрошеную мысль, пока гадалка внимательно смотрела ему в глаза, словно бы позабыв о картах.

– Вижу, что сейчас… – она «драматично» понизила голос, который все равно был похож на скрип ногтя по стеклу, – именно в эту минуту ты задаешься вопросом, получится ли вывести из себя человека, который общается с потусторонними силами.

– Ладно, почти угадали, – неохотно согласился Стиф. Не совсем то, что ожидал услышать, но близко к правде.

– Повторюсь, я гадаю, а не угадываю. – Наклонившись совсем близко, женщина продолжила почти шепотом: – Слушай пацан, смойся уже отсюда, ты мне так всех клиентов распугаешь.

– Я этого и добиваюсь, – ответил Стиф таким же полушепотом, а потом одним движением сгреб всю колоду карт так быстро, что гадалка не успела ничего сделать. – Хотите, я вам кое-что предскажу? Выберите любую карту, а я узнаю какую.

Папа недавно научил его парочке интересных фокусов, которые Стиф и собрался продемонстрировать.

– По мне так ты просто играешь на публику. – Хитро прищурившись, гадалка кивнула на вовсю глазеющий народ. Снова угадала. Может, не такая уж она и лгунья? А гадалка тем временем укоризненно покачала головой. – Не испытывай удачу, мальчик. Она ведь может обидеться и отвернуться навсегда.

– Знаете, как папа любит говорить? Не бывает удачи, есть только вероятности.

Гадалка на мгновение вздрогнула и замерла. Окинула Стифа изучающим взглядом, от которого ему стало не по себе. Тихонько пробормотала:

– И какова была вероятность, что снова услышу что-то подобное? – Однако растерянность быстро улетучилась, сменившись решительным: – Так, ну все, хватит. Хочешь предсказания? Вот тебе предсказание…

Договорить она не успела.

– Мелкий, ты опять буянишь? – Кудрявая макушка слишком высокого для своих почти шестнадцати лет Джея возвышалась над толпой. Спустя пару мгновений у шатра появился и весь он, держа самокат за массивную деревянную ручку. – Что на этот раз?

– Ты как меня нашел? – удивился было Стиф, но тут же махнул рукой. – Не важно. – Он перевел взгляд с Джея на гадалку. – Вы лучше вон брату погадайте. Все равно я заплатил за двоих.

Пришлось незаметно подмигнуть, чтобы Джей не испортил ненароком его маленькой хитрости.

– А что, я только за. – Глаза Джея загорелись интересом. Кто бы сомневался, что он мимо такого не пройдет.

Однако гадалка категорически заявила:

– Нет. Во-первых, вы не братья, а я не люблю, когда меня вот так проверяют. – На это Стиф смог только разочарованно выдохнуть. – А во-вторых, ты сбил мне весь настрой, и теперь понадобится время, пока будущее вновь начнет говорить.

– Жаль. – Стиф кивнул Джею. – Пойдем, тут больше не будет ничего интересного.

– Да, лучше иди, – с готовностью согласилась гадалка. Заговорщически понизила голос почти до шепота. – А отцу передай мои поздравления: его сын – настоящая заноза в заднице.

«То есть гадать детям – не, а вот ругаться при них – запросто?» – мысленно посмеялся Стиф, а вслух спросил:

– Прямо так и передать? Слово-в-слово?

– Слово-в-слово, – кивнула гадалка, не сдержав улыбки.

– Ну ладно. – Стиф пожал плечами, стараясь не обращать внимания на тянущего его в сторону Джея. – А от кого хоть передать-то?

– От Айнэ, – услышал он, когда шатер уже остался за спиной.

Глава 1. Пять лет спустя

Этим утром солнце, похоже, решило окончательно проспать все возможные сроки. Могло себе позволить, все равно никто этого не заметит из-за серой пелены туч, затянувших небо. И вот так с того самого дня, как Кайра приехала в этот забытый всеми, заброшенный поселок с всего парой относительно пригодных для жилья домов.

Почти невозможно было поверить, что каких-то двадцать лет назад здесь кипела жизнь. Кайра то время не застала, потому поверить было еще труднее. Но Барьер, проходящий совсем рядом, исчез, а новые магистрали проложили далеко отсюда. Поселок опустел. Странное и пугающее зрелище. Будто живой организм разом высушили и оставили за ненадобностью. И теперь, волей-неволей, приходится на это смотреть.

«Временные трудности. Считай, что приехала в командировку, и как только выполнишь свою работу, сможешь свалить отсюда навсегда», – только и оставалось утешать себя этим, глядя на покосившиеся от времени, местами обугленные и покрывшиеся плесенью деревянные стены. Слушая завывание ветра под крышей.

– Вам не кажется, что этот дом вот-вот поднимется в воздух? – скучающим тоном протянула Кайра, кивнув на потолок. Поудобнее уселась прямо на расположенном посреди комнаты круглом столе, поджав под себя босые ноги.

Все трое сидящих на скамейках вдоль стен оболтусов, которых провидение зачем-то решило навязать в помощники, обернулись к ней, а в глазах читалось лишь полнейшее непонимание.

– А было бы неплохо. – Кайра мечтательно закатила глаза, положила руки на колени ладонями вверх, как советовали в пособии по «обретению душевного равновесия». – Захотел и полетел куда угодно, прямо не выходя из дома. Если бы только снова укротить ветер и научиться им управлять. Ветром, водой, огнем, деревом, металлом… – со вздохом поглядела на еле тлеющие отсыревшие ветки в печи. – Если раньше люди были на это способны, чем мы хуже?

Первым опомнился самый младший из собравшихся, четырнадцатилетний Руфин. Толкнул локтем в бок застывшего полусогнувшись с карандашом в руке Туквая:

– Слушай, тебе надо получше свою заначку прятать, а то наша Кайра до нее добралась, похоже.

– Да нафиг мне его дурь не сдалась, – презрительно фыркнула Кайра, проигнорировав недоуменное «Чегооо?» от Туквая. – Хотела бы – давно б взяла, он не очень-то ее и прячет.

– Тогда что за бред ты несешь? – А это уже вечно молчаливый Конни не выдержал.

– Да так… – протянула задумчиво Кайра, но тут же, помрачнев, строго сказала: – Кто-нибудь из вас сам додумается крышу починить без моих намеков, интересно?

– Зачем? – не дожидаясь ответа, Туквай продолжил что-то выцарапывать карандашом на стене. – Все равно скоро двинемся дальше, можно и потерпеть.

– Ага, если не превратимся в ледяные статуи к тому времени, тогда может и двинемся, – только и смогла возмутиться Кайра. Вот ведь что угодно готов придумать, лишь бы ничего не делать!

Однако на остальных ее слова, похоже, подействовали. Во всяком случае, Руфин отодвинул ковер в сторону и открыл скрипучий люк в полу. Спустился в подвал, где прежние хозяева хранили инструменты. Почти сразу вслед за этим раздался громкий металлический лязг.

Без лишних вопросов Конни взял с полки фонарь, зажег его от пламени печи и тоже спустился вниз.

– Не хочешь им помочь? – поинтересовалась Кайра у Туквая, но тот лишь покачал головой.

– Сами справятся, а я зря надрываться не собираюсь. Есть дела поважнее.

– Это какие же? – Кайра спрыгнула со стола и заглянула Тукваю через плечо, чтобы увидеть на стене перед ним несколько столбцов точек и черточек. – Мда, видимо придется перепрятать твою заначку. Расширять сознание – это иногда полезно, конечно, если есть что расширять. Боюсь только, это не твой случай.

– Ты бы сначала присмотрелась хорошенько, – обиженно насупился Туквай. – А то сразу оскорблять. Я, между прочим, тоже для нас всех стараюсь, не ты одна, а в ответ никакой благодарности.

– Разве от нее бывает хоть какая-то польза? – Кайра сделала вид, будто не понимает, на какого рода «благодарность» намекает Туквай.

Сейчас не до того, совсем не до того. Однако совету его она все же последовала и всмотрелась в нацарапанные знаки. Шесть столбцов по пять групп точек и черточек, и еще один столбец из десяти немного в стороне. На первый взгляд в знаках никакой закономерности, которая тут точно есть. По мнению Туквая, во всяком случае. А Кайра не позвала бы его с собой, не значь его мнение хоть что-то, пусть и скрывает это за постоянными нападками.

Туквай тем временем положил руку Кайре на плечо – та машинально отстранилась, смерив его гневным взглядом. А потом вдруг начал мурлыкать себе под нос привязчивую детскую песенку. Засевшую глубоко в памяти у каждого с того самого момента, как начал учиться читать. Песенку, помогающую запоминать…

– Алфавит, – все еще не веря в правильность своей догадки, прошептала Кайра. Следом добавила уже громче. – Это же алфавит, только зашифрованный?

– В точку! – Туквай кивнул с полным самодовольства видом. Что ж, сейчас у него есть для этого повод. – Если у нас получится провернуть…

– Если? – Кайра вновь смерила его недовольным взглядом.

– Когда у нас получится все провернуть, шифр очень даже понадобится. Если, конечно, мы не хотим быть пойманными.

– Очень даже не хотим, – вынуждена была согласиться Кайра. Едва смогла подавить досаду оттого, что не ей пришла в голову эта идея. – Во всяком случае, сначала мы должны увидеть результат наших усилий.

– А ты оптимистка, как погляжу, – хмыкнул выбирающийся из подвала Руфин. С пустыми руками выбирающийся, кто бы сомневался. Ну, если только не считать фонаря, который он держал перед собой.

– Знаешь, чем оптимист от пессимиста отличается? – Вновь приняв задумчиво-отрешенный вид, Кайра уселась обратно на стол. – Оптимист верит, что все сложится, как надо, даже если не прилагать к этому никаких усилий. Так что нет, я совсем не оптимистка. И на вашем месте, – она кивнула показавшемуся из люка Конни, прижимавшему к себе целую кипу инструментов, – я бы брала пример с Туквая, он уже сделал за утро кое-что полезное.

– Когда только успел? – попытался съехидничать Руфин, но тут же осекся. – Все, все, идем мы приносить пользу, только не ругайся.

Действительно, подхватил часть инструментов у Конни и скрылся на улице, как и сам Конни. Топот двух пар ног со стороны крыши и стук молотка подтвердили его слова.

– Так-то лучше, – заметила Кайра удовлетворенно. Развернула руки ладонями вверх, прикрыла глаза, сделала глубокий вдох. Вредно гневаться, нужно изо всех сил стараться держать себя в руках. Каждая негативная эмоция вынимает один кирпичик из лежащего впереди пути…

– Ты такая строгая. – Голос Туквая помешал сосредоточиться.

Кайра открыла один глаз и заявила.

– Недостаточно строгая. Чем больше человек собой недоволен, тем ближе он к пути совершенствования. Так что я оказываю им неоценимую услугу. Тебе тоже, кстати.

– А мне-то чем? – Туквай обвел шифр на стене рамкой и отложил карандаш в сторону. Подошел к стоящему на окне радиоприемнику, включил его.

– Например, напоминаю, – из-за шипения помех пришлось повысить голос, – Если ты сделал одно полезное дело, это не значит, что можешь весь оставшийся день провести попусту.

– Для тех, кто только что проснулся и присоединился к нам… – Голос из приемника заставил Кайру поморщиться. – Вы на волне «Южного ветра», и сегодня замечательный сто тридцатый день двадцатого года…

– Пятьсот сорок шестого, – тихонько проворчала Кайра, изо всех сил стараясь не нарушить только что обретенное душевное равновесие.

– Что? – переспросил Туквай.

– Год. Пятьсот сорок шестой, не двадцатый, они неправильно считают.

А голос из приемника все не желал замолкать.

– Вы спросите, почему этот день такой замечательный? Сегодня, буквально в эти минуты, открывается новая граниумная энергетическая установка. А это значит, еще один город получит тепло нового топлива…

«От которого простым жителям не будет ни жарко, ни холодно», – мысленно возразила Кайра, вспомнив, как совсем недавно повысили цены на пользование такими установками. Тут все просто – или ты сам добываешь граниум, и тогда, может быть, у тебя или у твоей семьи будет возможность воспользоваться всеми благами, или…

– Выключи!

Кайре стоило неимоверных усилий не выкрикнуть это. Ну вот, снова начинает злиться. А все из-за этого голоса, который сладкими обещаниями отнял привычную жизнь, заставив таких, как она, выживать. Вместо желанного объединения страны – новая граница, на этот раз между теми, кто смог приспособиться к новой жизни и оставшимися барахтаться за бортом.

И ведь люди ему верили. Продолжают до сих пор верить не собственным глазам, а чужим словам.

Снова глубокий вдох. Тишина. Спокойствие. Глупо злиться на голос из приемника. На того, кто его включил, тоже глупо злиться.

– Раз ты с шифром закончил, – продолжила она нарочито медленно и размеренно, – теперь найди способ безопасно передать его остальным нашим.

– Слушай, почему вообще ты тут нами командуешь? Тебя разве назначали главной? – Туквай не сдвинулся с места.

– А я тут вовсе и не главная, – пожала плечами Кайра и мечтательно улыбнулась. – Просто собираю всех нас вместе. Настоящего проводника вы еще не видели, но скоро с ним встретитесь. Если я не ошиблась, мы еще увидим, на что он способен.

«И он сам увидит, на что способен. Нужно только немного подтолкнуть», – на секунду Кайре показалось, что небо над кронами деревьев вспыхнуло сине-зеленым отсветом. Хороший знак.

***

– Ты с ума сошел? – прозвучало вовсе не как вопрос. Аурика, похоже, давно сделала для себя выводы и теперь испытующим взглядом прожигала Джея.

Ему оставалось только пожать плечами и прислониться спиной к проржавевшему фонарному столбу, который не зажигали ни разу на его памяти. Стоять и смотреть, как Аурика разрывает на мелкие кусочки письмо с приглашением его в экспедицию и пускает лететь по воздуху. Как будто это может заставить его передумать.

– А что предлагаешь? – Пронесшийся по парку теплый весенний ветер словно бы поддержал этот его вопрос. – У меня ведь особо и нет вариантов.

– Всегда есть варианты. – Аурика поправила растрепавшиеся черные волосы и уже приготовилась перечислять, загибая пальцы, но Джей поспешно прервал:

– У тебя – конечно. Да все академии страны передерутся, только бы ты к ним пошла.

– Будешь так говорить, решу, что завидуешь. – Сложив руки на груди, Аурика обиженно отвернулась. – У тебя, между прочим, столько же возможностей для образования было. И чья вина, что ты ими не воспользовался?

«Ну да, конечно», – проворчал про себя Джей. Возможности, которые подарили нужные знакомства его родителей. Его самого никто ни о чем не спрашивал.

Он уже начал жалеть, что поддался порыву и рассказал ей о своих планах. Чего ждал – непонятно. Хотя нет, это-то как раз понятно. Можно было не надеяться, что она поддержит эту во всех смыслах глупую затею. Да, Джей прекрасно осознавал, насколько безрассудно поступает. Ладно хоть додумался промолчать об истинной причине, иначе было бы не миновать настоящего скандала.

– Разве все так плохо было? – Аурика положила руку ему на плечо робко, словно боялась, что он ее оттолкнет. – Тебе же вроде нравилось в архивах допоздна засиживаться, академикам помогать.

«Только чтобы найти нужную информацию», – хотелось ответить правду, но он и так выболтал слишком много. Не стоило вообще впутывать Аурику во все это. Жаль, что разумные мысли приходят в голову позже, чем нужно.

– Ага, очень весело на чужие успехи со стороны смотреть, – скопировал Джей тон подруги. – Ты всерьез так думала? Я в том болоте и так слишком надолго застрял, всю жизнь там барахтаться не собираюсь. Хотя, может ты и права, есть другие варианты… – Он сорвал со столба листовку, точно такую же, какие были расклеены по всему городу. На ней широко улыбающийся парень в рабочей робе призывал «Своим трудом помочь развитию страны». – Может и правда, ну ее, эту экспедицию. Возьму да и отправлюсь в шахты, граниум добывать.

Снова начал картавить от волнения и, заметив это, смолк.

– Чтобы через неделю вернуться обратно уже насквозь больным? Отличный план. Какой же ты все-таки… – Аурика вдруг осеклась и тут же отмахнулась. – Делай что хочешь.

– Какой я? Договаривай, раз уж начала. – Он изо всех сил старался не говорить слишком резко, но отчего-то с каждым словом только распалялся. – Неудачник, которому на нормальную работу путь закрыт, ты это хотела сказать? Сам знаю, успокойся. Не собираюсь ни в какие шахты, цепляюсь за любой выпавший шанс хоть на что-то сгодиться. Даже если это поездка на край света.

До чего просто оказалось жаловаться на судьбу и строить из себя недовольного. Гораздо проще, чем рассказать, почему на самом деле принял приглашение от незнакомых людей. Не раздумывал ни минуты, словно всю жизнь только его и ждал. Но, скажи он это, Аурика попросту подняла бы его на смех, ведь никогда не видела того, что видел он. Джей и сам не был уверен, правдивы ли эти давние воспоминания о волшебном, дарящем дыхание жизни свете, но ради его возвращения можно всем рискнуть.

– Болван непрошибаемый, вот ты кто, – выдохнула Аурика. Вдруг всхлипнула едва слышно. – Уедешь неизвестно насколько, а я как же? Обо мне ты подумал?

Этот вопрос поставил Джея в тупик. Ну зачем, зачем она так? Зачем заставляет чувствовать, будто он ее предает?

– Я же не собираюсь тебя бросать, глупышка. – Он крепко прижал к себе Аурику, подтверждая свои слова.

– Именно что собираешься, даже если и ненадолго, – обиженно проворчала она. Потом вдруг встрепенулась и защебетала, повеселев: – Слушай, давай я с папой поговорю. У него на радиостанции наверняка найдется для тебя местечко.

– Стану единственным в стране каррртавым ведущим, угу, – рассмеялся Джей.

Что за глупости! Он вовсе не собирается просить помощи, даже у знаменитого Южного перебежчика. Да хоть у министра – все равно не собирается. Не настолько он никчемен, как пытается казаться. Осталось только Аурику в этом убедить. Он легонько щелкнул ее по носу. – Серьезно, не переживай за меня, лучше думай о том, какое платье наденешь на выпускной.

– Уже подумала, – заявила она. – Никакое. Раз ты не придешь посмотреть, то и мне там делать нечего.

– Шантажистка. – Джей обессиленно вздохнул. Ну вот как убедить свою девушку в том, что знаешь, что делаешь? Верно: никак. Но и поддаваться на эти ее уговоры тоже нельзя. Он себя за это не простит.

Чуть меньше суток спустя Джей понял, что эта задачка была не из самых сложных. Достаточно было оказаться около своего дома, где не бывал уже почти полтора года. С тех самых пор, как устроился работать в столичный архив под предлогом особого интереса к истории.

Строго говоря, интерес был, но к одной единственной страничке из прошлого страны. Страничке, о которой в их доме не было принято даже упоминать – рассказывающей о происхождении Барьера.

«Мам, пап, привет, вот я и вернулся». – Джей уже представил, как устраивает родителям сюрприз, даже их удивленные и радостные лица успел представить. Остановился в нескольких шагах от входной двери, когда на плечо уселась ярко-желтая птица-клоун, ущипнув его за ухо.

– Да, я тоже соскучился. – Джей потрепал довольно заверещавшую птицу по хохолку. Действительно соскучился. И по тихому домику вдали от городской суеты, и по шуму морских волн. Даже по шороху мелкой гальки под ногами. Нужно снова впитать все это поглубже, прежде чем уедет. Аурика права: неизвестно, насколько эта экспедиция затянется.

Джей вдохнул соленый воздух, а в следующее мгновение вздрогнул, услышав из-за приоткрытого окна отцовский голос:

– Опять отказали? Так и думал. Уверена вообще, что правда этого хочешь? Потому что если нет…

– Тогда что? – Мамин голос показался усталым и раздраженным. – Думаешь, я бы стала снова и снова биться в стену, не будь мне это нужно?

Джей подошел к окну, украдкой заглянул внутрь. Мама без сил плюхнулась на диван, лишь после этого отбросила в сторону шляпу и закрыла лицо ладонями.

– Лэнси, ты ведь сама понимаешь, что это бесполезно. – Отец присел на корточки напротив нее, взял за руки. – Посмотри на меня. Они никогда не воспримут тебя всерьез. Да кого угодно на твоем месте не восприняли бы.

– Это не повод перестать пытаться.

Сколько раз Джей слышал от нее эти слова, не сосчитать. Не сомневался даже, что иначе нельзя. Пусть это кажется невозможным, все равно. Сама-то она не отступила, когда спасла его еще ребенком, пусть и не была ему родной матерью. Пришло время отблагодарить. Потому в голове и горят ярким фонарем строчки разорванного Аурикой в сердцах приглашения.

Отец тем временем укоризненно покачал головой.

– Ты только зря себя мучаешь. А, понял: тебе просто нравится придумывать себе трудности. Чем сложнее, тем лучше, а если трудность непреодолимая – так вообще замечательно.

– Непреодолимая? С каких пор ты во мне разуверился? – Мама вскочила с дивана и поспешно направилась к окну. Джею пришлось прижаться к стене, лишь бы себя не выдать. – Должен быть способ их убедить, что я могу управлять клиникой!

Так он и думал. Вот уже лет десять, если не больше, мама пытается открыть свою клинику, но каждый раз получает отказ. Нет нужного образования – словно клеймо, не позволяющее помогать тем, кому можно было бы помочь.

А ведь способ действительно есть. Один единственный, при котором больше не понадобится никого убеждать. Только… Уже протянув руку к входной двери, Джей понял: мама ни за что не согласится, слушать об этом не захочет, только еще сильнее разозлится. Значит, спрашивать согласия нет никакого смысла. Все равно он уже принял решение и менять его не собирался.

– Угадаете, кто приехал? – С чересчур наигранной радостью Джей зашел в дом, кинул походную сумку в дальний угол. Раздавшийся сразу следом грохот дал понять: не стоило так делать. Это самокат, задетый сумкой, решил поприветствовать хозяина, который на столько лет позабыл о нем. Джей и не ожидал, что родители все еще его хранят, надо же.

А вот сами родители обрадовались его возвращению совершенно искренне. Особенно мама. Но за мгновение до этого, пока еще не пришло осознание, он успел заметить на ее лице совсем другое. Опустошенность и отчаяние. Всего раз видел такое, еще ребенком, украдкой. Чуть позже узнал, тоже украдкой: в тот день она впервые не смогла спасти больного. Отец пытался ее утешить, говорил, что только чудо спасло бы того человека.

«Не представляешь, каково было смотреть в глаза его родным», – это было единственное, что она произнесла в тот день.

Отец был прав. Чудо действительно могло бы от этого избавить. То самое потерянное для всех чудо, магия, оставшаяся лишь в воспоминаниях. Которую еще можно вернуть. Наверное…

Джей встряхнул кудрями, на время отгоняя наваждение прочь. Оказалось, дома это сделать сложнее, чем он предполагал. Здесь он словно снова превратился в того малыша, который пообещал себе сделать так, чтобы мама больше никогда не расстраивалась. И который теперь вполне способен выполнить это обещание. Если, конечно, повезет. Если вся его затея не окажется ошибкой.

Нет, так думать точно нельзя.

– А я все гадал, как скоро ты объявишься, – заявил отец с улыбкой, пока мама просто молча обняла Джея. – Знал, что надолго тебя не хватит.

«Это точно», – вынужден был мысленно согласиться Джей. – «Вернулся бы еще быстрее, не будь так сложно узнать необходимое». За прошедшее время ему все чаще казалось, что это лишь плод его воображения. Что Барьер, исчезнув, навсегда унес с собой ту магию, которая манит и обещает так много. Что прошлого не вернуть.