Татьяна Донченко
Соседи поневоле

Полная версия

Глава 8 «Маленькая» прихоть

– Малая, что творишь? – Кирилл обнаружил меня в гардеробной Димы, – на всю квартиру кряхтишь!

Я забралась на лестницу и теперь, с коробками в руках, не могла слезть. На верхних полках я, наконец, отыскала новогодние украшения. Я знала, сколько всего замечательного хранится у брата, и мечтала украсить квартиру, оживив ее атмосферу праздничным настроением. Если его нет, то нужно создать искусственно.

– Подержи-ка, – я смахнула пыль с коробки и неожиданно чихнула, так эпично, что пошатнулась и сорвалась с лестницы. Новиков ловко подхватил меня вместе с коробкой.

– Тебя? – он обвил мою талию крепкой рукой и прижал к своей груди, а его губы искривились в озорной ухмылке. – Или коробки?

– А? – отрешенно отозвалась я и моргнула, оглядывая гардеробную, которая неожиданно стала тесной. Пылающие щеки выдали мое волнение, и я опустила голову, пряча лицо за волосами. – Кажется, там еще гирлянды видела. Хочу повесить на окне, в гостиной, – затараторила я.

Кирилл отпустил меня и отступил назад, забирая у меня из рук пыльную ношу.

– Когда елка будет? – спросил он, держа тяжелую коробку так, словно в ней было что-то невесомое.

– Звонили, адрес уточняли, – я была рада отвлечься от хаоса в голове, созданного его близостью. – Скоро принесут!

– Службы доставки отлично работают, смотрю.

– Когда привезут, не заглядывай в пакеты! – предупредила я и поднялась по лестнице выше за следующей коробкой. – Я там подарок для тебя заказала. Но не подумай, купила сама. Твою карту не трогала.

– Я и не подумал бы, прекрати оправдываться за каждую покупку, что с тобой этот жалкий тип сделал, жесть просто… – внезапно замолкнув, он спросил неуверенно: – Ты купила подарок… мне?

Я вытащила еще одну коробку, подала ее Кириллу и осторожно спустилась вниз.

– Это же Новый год, конечно! Честно говоря, я его больше для себя купила, – хихикнула я, вспомнив, как Новиков задавал жару своим драконьим храпом. – Ну, и, на будущее, твоя жена тоже оценит. Ой! Или ты уже…

Черт! До меня только сейчас дошло. Я бросила испуганный взгляд на его правую руку, особенно – на безымянный палец. Почему я ни разу не задумывалась о его личной жизни? Он о моей ловко выведал, а о себе хранит все в тайне.

– Ты же не… я имела в виду, – втянула я голову в плечи, не уверенная, хочу ли знать о его женщинах, – у тебя, наверное, кто-то есть…

Кирилл посмотрел на меня с поднятыми бровями:

– «Наверное»?

Я испытала все оттенки стыда и смущения, как будто он нарочно затянул меня в это состояние и получал извращенное удовольствие, наблюдая за мной.

– Тебя всегда окружали девушки: в школе, универе, отбоя от хоккейных заек не было… – кто-нибудь, объясните, зачем я вообще начала этот разговор? – Вряд ли все эти семь лет ты был в изоляции.

– Изоляции? – опять эта ухмылка. – Версии о том, что меня похитили пришельцы, ты больше не придерживаешься?

– Ну, вариант с тюрьмой я сразу отмела! – я прищурилась, вдруг подумав, что это могло бы оправдать его отсутствие в моей и Диминой жизни. – Хотя, знаешь, теперь уже подумываю включить в список.

– У тебя даже список есть? – спросил Кирилл. – И, нет, Вероника, я не был в тюрьме.

– А где тогда был? – я скопировала его жест и требовательно смотрела на него. – Прости, но это нечестно, я о себе все рассказала: о Павловском, о том, какая задница в моей жизни по всем фронтам, и я далеко не горжусь этим периодом, уж поверь. Но я тебе открылась. А ты – долбанный партизан!

Мы играли в гляделки, пока Кирилл не опустил руки первым и не вздохнул.

– Куда отнести? – он взял костыль, приставленный к стене. – В гостиную?

– Я и сама бы с ними справилась, – подхватывая еще коробку, я пошла за ним, едва успевая. Для человека с гипсом и костылем он довольно быстро передвигался. – Как поскакал, прямо как трусливый заяц! Почаще убегай от моих вопросов, Новиков, глядишь, и выздоровеешь быстрее!

Я и сама удивилась своей дерзости и замерла, крепко сжав губы, чтобы снова чего-нибудь такого не вылетело.

Кирилл застыл на месте всем телом. Он медленно опустил коробку на пол, обернулся и удивленно посмотрел на меня.

– Я не отвечаю на твои вопросы вовсе не из-за трусости, Вероника, – его снисходительный тон был в точности, как у родителя, который пытается что-то объяснить ребенку. – Просто сейчас ты не готова к этому разговору.

Его ответ только раззадорил мое любопытство. Я заметила, как у него покраснели уши. Это была его реакция с детства. Каждый раз, когда он смущался или начинал терять контроль, его уши предательски выдавали его эмоции.

– Тебе ни в коем случае нельзя играть в покер, ты же в курсе? – я, как всегда, решила не настаивать и съехать с темы. Поставила свою коробку рядом с его и встала напротив.

– Я и не играю.

Притворившись, будто в моей руке лежит блокнот, я, как в спектакле, перевернула страницу и перечеркнула один из пунктов:

– Не азартные игры, – задумчиво произнесла я, как будто решая кроссворд.

Мы бросали друг в друга колкие взгляды, словно готовясь к поединку. С чего он взял, что я не готова услышать почему он пропал и что послужило причиной возвращения? Думает, мне не интересно его семейное положение? Он частенько заглядывал в телефон, с кем-то говорил или переписывался. Мало ли, может это его подружка или жена.

Раздался звонок в домофон, но я не торопилась открывать.

– Всего два вопроса, – нахмурилась я, держа руки строго по бокам. – Прямо сейчас. Ответишь?

В дверь настойчиво трезвонили, и вскоре ожил мой мобильный. Бедная служба доставки! Тащить целую елку, чтобы выяснить, что она не нужна – это было бы жестоко.

– Спрашивай, малая.

– Как ты дотащил все мои вещи домой и зачем? И это – один вопрос, заранее предупреждаю.

– А я и не тащил, – ухмыльнулся он. – Было бы желание, а способ найдется. И странно, что ты спрашиваешь «зачем». Разве это не очевидно?

– Мне – нет.

– Ты же мне не чужой человек.

– Семь лет прошло, Новиков. Может, и чужой.

– Ты сама-то в это веришь?

Я закусила губу, раздумывая, следует ли задать следующий вопрос. Стоит ли вообще узнавать его, приближаться и открываться дальше, или его появление – лишь очередной эпизод в череде не самых легких событий в моей жизни?

– Ты вернулся навсегда? Или после каникул опять уедешь?

Новиков оглядел меня и, с тяжким вздохом, потер лицо ладонью, словно стирая усталость. Я поняла, что на честный ответ рассчитывать не стоит, и разочарованно опустила голову.

– Я не знаю, Вероника. Все зависит от…

Подняв руки, я изображала что-то вроде сигнала ошибки.

– Ответ неверный! Попробуйте еще.

Чтобы не выдать своих чувств, я отвернулась и пошла открывать дверь. Все-таки, мне нужна была елка. Не думаю, что она спасет меня из жизненного тупика в целом, но настроение поднимет уж точно! Пусть и временно.

– Нет, постой, я…

– У тебя осталось две попытки, Новиков! – бросила я через плечо и ответила на домофон.

Открыв дверь, я неожиданно столкнулась лицом к лицу с незнакомым мужчиной, лет на десять старше, в простой белой майке и тренировочных брюках, напоминающих типичного персонажа скетчкомов. Я и не знала, что такие люди на самом деле существуют, думала, что создатели мемов преувеличивают.

– А-эээ, привет! – мужчина почесал живот и прикрыл пятна от чего-то жирного на майке. – Я к Кириллу, он просил помочь в одном деле и…

– О, здаров, Ген! – Новиков выглянул из-за моей спины и поприветствовал мужчину крепким рукопожатием. – Проходи, принес?

Гена? Тот самый сосед Гена, которого Дима сторонился? Что ж, это даже любопытно не этот ли «способ» доставки моих вещей имел в виду Кирилл?

– Да, было нелегко, но я добыл, вот, – проходя мимо меня, мужчина спешно зачесывал волосы на бок, чтобы скрыть лысину.

Кирилл быстро взял загадочный сверток из рук соседа и, делая вид, что не замечает меня, пригласил Гену внутрь. Они долго бубнили о чем-то, что меня быстро утомило. Вскоре должны были привезти мою пушистую красавицу. На сайте я выбрала самую большую и пышную ель. Мне не терпелось ее установить и начать украшать.

– Ну где же они? – я ожидала, что лифт скоро откроется, но позже поняла, что он вообще не движется. Из лестничного холла доносились хоть и глухие, но ясно различимые ругательства. В ужасе обернулась я на Гену, который вмиг покраснел. – Лифт, что, опять не работает?

– Да, вот, мама уже обращалась в домовое управление, – он снова зачесал волосы.

– Но там же моя елка, – я перевела испуганный взгляд на Новикова, – они что, тащат ее по лестнице?

Кирилл кивнул, безмолвно обещая мне решить возникшую проблему, и похлопал Гену по плечу:

– Мужик, снова нужна твоя помощь! Пойдем, женщина просит елку.

– Да-да, к-конечно! – заплетаясь в ногах, Гена отправился следом за Новиковым, который на костылях мчался с такой скоростью, словно тренировался годами, даже тапок на здоровую ногу надел, как профессионал.

На пути к лестничной площадке они снова что-то обсуждали, как давние соратники. Я не была заинтересована в их болтовне, так как мое внимание сосредоточилось на свертке на столешнице. Интересно, что внутри?

Оглядевшись, и убедившись, что осталась одна, я подошла и попыталась сдвинуть газету, в которую таинственный предмет был тщательно завернут. Слоев было столько, что без ножа не обойтись. Я поковыряла несчастную упаковку, но тщетно.

– Во-рон-цо-ва? – позвал меня голос, нараспев произнося каждую гласную, и я резко отдернула руку. Так Новиков обращался ко мне только тогда, когда я сильно накосячу. Очень сильно.

С виноватой улыбкой я обернулась, ожидая упрека за излишнее любопытство. За его спиной раздавались глухие проклятия, шорохи и тяжелое дыхание.

– Ты в своем уме? – спросил Кирилл строго, но за менторской маской временами проскальзывала улыбка. – Ты, что, заказала стащить ель с центральной площади?!

– Нет, обычный елочный базар…

Ага! С онлайн магазином, фотографиями ассортимента и службой доставки!

Отойдя в сторону от прохода, Новиков пропустил мужчин, которые, пыхтя, вносили в квартиру огромную елку. Связанные веревкой ветви не без труда протискивались в дверной проем, сопровождаясь громким треском.

– Нифигасе! – воскликнула я, пораженная неожиданным величием моей «мега-пушистой красавицы», которая в жизни оказалась даже более впечатляющей. В остолбенении наблюдая за мужчинами, выгружающими елку в гостиную, я никак не могла поверить в ее истинный размах. – Не подозревала, что она окажется… такой.

Сразу возник вопрос: как и кто установит ее? А также: позволит ли высота потолков уместить это великолепие? И как бедные студенты вообще затащили ее на шестнадцатый этаж?

Новиков принимал еще и пакеты, расплачивался с раскрасневшимися от труда парнями, переводя им деньги через онлайн банк. Я, все еще не веря глазам, обошла здоровенную ель, с которой таявший снег капал на Димин дорогущий пол. Гена экспертным взглядом окинул мою покупку и, поставив руки по бокам и выпятив живот, задумчиво спросил:

– Есть идеи, как ее поставить?

– Пробить дырку в полу и начать с пятнадцатого этажа, – пошутил Кирилл, закрывая за курьерами дверь. – Там она будет начинаться, а верхушку мы нарядим здесь. Так ты планировала, да, малая?

– Написано было: «два-шестьдесят», – смущенно отозвалась я, не имея представления, как это будет выглядеть в реальности.

– Может, это в ширину? – продолжал прикалываться Кирилл. – Надо бы позвонить Диме, спросить, есть ли у него крепление. Кстати, не знаешь, почему он не отвечает? Всю утро дозвониться пытаюсь, поздравить хочу.

Обомлев, я уставилась на Новикова, все еще не в силах поверить: он действительно не знал, почему его лучший друг исчезает в день своего рождения уже третий год подряд. Я не могла понять, как он мог не следить за Димой и за мной? Он был важной частью нашей семьи, и мои родители воспринимали его как родного. Куда все это делось?

– Ты и не дозвонишься… – выдохнула я, глотая подступивший ком. – Лучше не пытайся.

– Почему? – нахмурился он, подозревая что-то и сверля меня взглядом. Я помотала головой, не желая говорить при Гене, который все это время был полностью поглощен проблемой: как поставить елку. – Ла-адно, я уже голосовое отправил.

– Есть идея, ребят, – пробормотал Гена, почесывая живот. – Можно набрать песка в какое-нибудь ведро, только большое.

– Сейчас поищу, – я пошла в кладовку рядом с ванной, нашла огромное пластиковое ведро и принесла в гостиную. – А чем наберем?

– У меня есть лопата с дачи на балконе, – встрепенулся Гена. – Я мигом за ней.

Мы остались одни с Кириллом в неловком молчании. Я все еще не могла принять, как некогда близкий человек так отстранился от нашего прошлого. Хотя и я сама виновата – ведь ничего о нем не знаю и, возможно, этот факт тоже ему неприятен. А может, как раз этого он и добивался все эти годы? Попробуй пойми его.

– Все нашел лопату, песок наш! – возвратился радостный Гена, отвлекая меня от размышлений. – Давайте ведро, я пойду наберу.

Он был в куртке, шапке и ботинках, готовый выйти на улицу. Оглядев нас: Кирилла с его гипсом и костылями, меня в коротком топе, он кивнул своему же решению пойти вниз за песком.

– Не утруждайся, Ген, мы и сами справимся, – отговаривал Кирилл, – ты и так помог.

– Ну, мы ж соседи, должны выручать друг друга, так ведь? – пробормотал он, забрав ведро и торопливо скрывшись за дверью.

Не успели мы глазом моргнуть, как снова раздался звонок.

– Забыл что-то? – спросила я, открывая дверь, но там стоял не Гена, а его мать Марья Петровна с веником и совком в руках.

– О, здравствуйте, – неловко оглядела лестничную площадку, полную рассыпанных иголок с моей елки. – Не волнуйтесь, я все подмету.

Моя маленькая прихоть уже принесла массу неудобств: сначала курьерам, затем соседу, теперь и другим жителям дома. Я подозревала, что иголки рассыпались по всем шестнадцати этажам.

– Было бы хорошо убрать за собой мусор, моя хорошая, – приторно защебетала женщина из квартиры которой разносился приятный аромат выпечки и сладкий голос Шамана из динамиков телевизора. Неудивительно, что Гена с таким рвением согласен услужить соседям и сделать что угодно, лишь бы не торчать дома, угнетенный любовью матери. – Я бы и сама, но ноги уже не те.

– Что вы, Марья Петровна, – я отзеркалила ее улыбку, – сама все уберу.

– Знаю, знаю, моя хорошая, – она вручила мне совок, и ее лицо приняло серьезное, даже трагическое выражение. – Я вот пирожки с повидлом напекла, вам сейчас занесу, Светочку с Мишей помянуть. Такая утрата! Какое же горе! Бедный, бедный Димочка!

Пока я стояла на площадке с веником и совком, Марья Петровна успела сбегать к себе и вернулась с корзиной, полной свежих, аппетитно пахнущих домашних пирожков. В этот момент за моей спиной возник Кирилл, тепло приветствовавший женщину.

– Ах, царствие им небесное, такие были милые, а Светочка – красавица да умница! А Мишенька! Какое горе… – женщина всучила Кириллу корзинку с пирожками. – Помяните их, помяните.

– Спасибо большое, Марья Петровна, – пролепетала я, попятилась в квартиру, затягивая туда же Новикова и мягко захлопнув за собой дверь.

Вид слез на лице женщины разбудил во мне подавленные чувства. Ком в горле было уже не сдержать – он грозился меня задушить.

Шмыгнув носом, я повернулась и подняла на Кирилла глаза, затуманенные слезами. Он стоял сжимая руки, по которым проступили вены. На висках пульсировала жилка, челюсть плотно сжата, а в глазах – паника.

– Вот черт… – тихо выдохнул он, проведя дрожащей рукой по волосам, взгляд его блуждал, остановившись на фотографиях на стенах. – Мне… мне надо срочно удалить мое голосовое сообщение!

Я закивала, понурив голову. Да уж! Сегодняшний день не сможет спасти даже самая пушистая елка.

______________________

Ребята, этот ознакомительный фрагмент повисит тут дней 60…

Дальше, к сожалению, не могу продолжать выкладывать, тк отправила книгу на конкурс на другой платформе! Как только конкурс закончится – продолжим с этого же места! Простите за неудобвство, о новом конкурсе узнала только вчера) Спасибо вам за понимание и кому доставила неудобства – пишите, я вам в качестве компенсации вышлю книжечку в подарок :) Всех люблю! Пусть все ваши мечты сбудуться!