Татьяна Денисова
Без названия. Книга 2
Часть 1
Задолго до смерти
Наташа, войдя в дом, почувствовала запах любимых блинчиков. Не раздумывая ни секунды, бросила чемодан с вещами у двери и направилась на кухню.
– Привет! – Ритус стоял у плиты.
– Черт! Знаешь, чем меня можно соблазнить.
Наташа села к столу, где стояла тарелка с блинцами.
– Ты хотя бы руки вымой, – предложил ей новоиспеченный муж.
– Ага, а ты тем временем слопаешь все, – ее возмущению не было границ.
– До этого момента не съел.
– Да? Ну, ладно…
Они сидели на полу в гостиной и пили шампанское с блинчиками. Кому какое дело, что так нельзя. Пошли все … одним словом, чрезвычайно далеко…
– Слушай, я только поняла, что впервые у тебя дома, – Наташа округлила глаза. – Невероятно, не правда ли?
– Да, пожалуй, ты единственный человек среди наших, кто не был у меня, – невольно усмехнулся Ритус.
– Рояль. Это для детей?
– Отчасти.
– Это как? – не поняла Наташа.
– Я могу сыграть на нем «Мурку».
– И только? Я думала, что-нибудь этакое. Не знаю, Шопена, Баха.
– У тебя такие глубокие познания в музыке, – Ритус подтрунивал над женщиной.
– А ты думал, что я читаю по слогам, а считаю по пальцам.
– Не знаю, как насчет чтения, считаешь ты обычно по ребрам. Я не прав?
– Не умничай, шампанское налей.
– Мы выпили две бутылки.
– Тебе жалко третью? Вот уж не думала, что вышла замуж за жмота. Теперь понятно, почему ты не предложил отпраздновать это событие в ресторане.
– Экономлю. Представляю, сколько ты съела бы там еды…
Ритус смеялся. Наташа стукнула его по плечу. Она и сама не хотела афишировать их отношения, да какие это отношения – фиктивность, но предложить все-таки мог бы.
– У тебя прикольно. Ты сказал ребятам?
– Повесил объявление на двери кабинета.
Наташа поперхнулась шампанским.
– Не поняла.
– Написал объявление, повесил на двери своего кабинета, – повторил Ритус как ни в чем не бывало. Он чистил мандарин.
– Объявление о чем?
– Чтобы меня в течение трех дней, как, впрочем, и тебя никто ни под каким предлогом не беспокоил, так как мы решили пожениться и у нас медовые отгула.
– Отгула?
– Да.
– Объявление?
– Да.
– Врешь?
– Нет.
– Ты псих?
– Не совсем в этом уверен.
Наташа молча налила себе бокал шампанского и залпом выпила его. Ладно, Черт с ним: она беспокоилась, как ребята отреагируют. Теперь весь ЭСВ хохочет…
– Покажешь дом?
Ритус неопределенно пожал плечами: если хочешь. Наташа хотела не особенно, но все какое-то занятие. Они поднялись на второй этаж. Ритус показал комнату Сережи, гостевую, библиотеку.
– Ты все это прочитал? – спросила Наташа, указывая на книги.
– Да.
– Интересно, когда?
– Ночами.
– Бессонница?
– Бывает и такое, – неопределенно ответил Ритус.
– Где ты спишь?
Ритус открыл в библиотеке дверь, которую женщина сначала не заметила – ее нелегко было заметить: драпировка под книги. Наташа не думала, что спальня будет настолько шикарной, а кровать-то кровать. Одна дверь вела в коридор, другая в ванну.
– Не знала, что ты любишь комфорт.
– Вообще-то, это не для меня. Мне мягкая постель противопоказана.
– А для кого?
– Другого человека, кроме тебя, я здесь не наблюдаю.
– Ты купил новую мебель?
– Тебе могло не понравиться спать на кровати моей бывшей жены.
– Да мне в принципе и кушетки достаточно, – Наташа пожала плечами.
– За вещами сходишь сама или мне спуститься?
– Спустись ты.
Наташа оглядывалась по сторонам. Красиво, но не вычурно, скорее даже уютно. Она открывала и закрывала шкафы, тумбочки, ящики стола, словно пыталась что-то найти в них. Ничего. Странно. Почему нет его вещей, предметов? Заглянула в ванну: его вещи отсутствовали. Класс! Ритус занес чемодан.
– Это все?
– Да, – Наташа пожала плечами: зачем обременять себя лишними шмотками.
– У тебя кроме формы есть одежда?
– Да. Джинсы, пара футболок, свитер. Почему спрашиваешь?
– Ты пришла в форменных брюках и рубашке… Значит, мне не придется одалживать тебе свои вещи.
– Зубную щетку я принесла свою.
– Замечательно, как раз подумал о ней… Не буду тебе мешать. Осматривайся, располагайся. Хочешь, походи по дому, хочешь, посмотри телевизор. Не знаю, что еще предложить. Если что – бар здесь. – Ритус указал на бар в шкафу.
– Да, пожалуй, это самое главное.
Ритус развел руками.
– Я ухожу.
– Куда?
– Туда, – Ритус показал на дверь в библиотеку. – Хорошего вечера.
Дверь закрылась. Наташа все также стояла посреди комнаты. Странно. Откуда эта скованность? Впервые, находясь с ним, она чувствовала себя не в своей тарелке. Это ведь тот Ритус, которому она могла сказать все, что угодно, и сделать при котором могла тоже, что угодно. Он обычно такой смешной. Сегодня шутки урезались в разы: ничего толком не объяснил. Вообще-то, она рассчитывала, что этот вечер они проведут вместе. Нет, не ужин при свечах. Это в духе Ярослава, который, наверное, произнес бы какой-нибудь красивый тост, предложил бы надеть платье, подарил кольцо. Не то что Наташа оказалась разочарованной, но это совсем не то, что она ожидала, даже отдаленно. Не формат. У нее был с собой чемодан, в который вошли все ее пожитки за годы службы в ЭСВ. Уходя от Ярослава, она не взяла ничего, кроме зубной щетки. Теперь она принесла немногие, но только свои вещи. Он же предоставил возможность начать жизнь с чистого листа, поэтому и купил новую мебель, поэтому убрал свои вещи, переселившись в другую комнату. Мог бы скромнее, впрочем, – она не гурманка и не разбирается, из какого материала сделан этот гарнитур.
Наташа разложила вещи. Достала белье – купила несколько комплектов, так на всякий случай. Усмехнувшись про себя, отправилась в душ. Интересно, она, правда, думала о каком-то всяком случае. Черт! Он даже не обнял, не говоря о том, чтобы поцеловать. Да, разумеется, она двинула бы ему по губам, а может, и нет. Интересно, а как он целуется? Ей может понравиться? Наташа включила холодный душ. Что за чертовщина, в самом деле? У них договор: она избавляет его от приставаний со стороны всего женского пола земного шарика, он – дает ей полную свободу. О таком можно только мечтать. Союз ничем не обязанных друг другу людей или слишком обязанных. Она опять задумалась. Интересно, а какой он любовник? Ледяной душ не помог. Наташа наскоро высушила волосы и в чем была – трусиках и майке – отправилась в библиотеку. Открыв дверь, опешила.
Ритус как ни в чем не бывало сидел за столом и читал книгу. Рядом стояла рюмка, скорее всего, с коньяком. Его что – совершенно не волнуют женщины? Она все-таки, несмотря на свою катаклизмость, тоже женщина.
– Просвещаешься? – она подошла к столу и села на край.
– Да.
– Наверное, что-нибудь умное. Скажем, Шекспир?
– Приблизительно.
– Не против? – Наташа отпила из его рюмки.
– Можно подумать, если я буду против, ты не тронешь мой коньяк.
– Так все-таки коньяк?
– Да.
Ритус смотрел на Наташу спокойно, как будто ничего особенно не видел.
– Черт! Ритус, ты порядочная скотина! – взвилась Наташа.
– Так порядочная или скотина? – уточнил он, улыбаясь.
– Трижды скотина! Ты должен был, ну, не знаю, соблазнить меня…
– И получить кулаком в челюсть? У меня сейчас весьма пропорциональные челюсти, вряд ли стоит их поправлять…
– Я не о том. Подумаешь, испугался за свою физиономию. Раньше ты не боялся.
– Я не умею соблазнять, Наташа, – перебил ее Ритус.
– А я, по-твоему, умею? – вырвалось у нее. – У меня давно не было мужчины. В принципе я не против…
– Теоретически или практически? – серьезно спросил Ритус.
– Что?
– Прости. Правда, прости. Я несу чушь.
Ритус поднялся из-за стола, взял Наташу на руки. Она растерялась, но обхватила его за шею. Он отнес ее в комнату, уложил на кровать.
– Только не переживай, если расстрою тебя. Любовник из меня никудышний.
– С чего ты взял?
Ритус промолчал. Он осторожно водил пальцем по рукам, шее женщины и ничего более.
– На спине порисуешь?
– Да.
Когда она, расслабленная, умиротворенная, задремала, он впервые коснулся ее тела губами, вдыхая запах ее волос. Чтобы добиться этого, ему потребовалось без малого четырнадцать лет. Он не жалел. Вряд ли тогда у них что-нибудь получилось. Надо быть осторожнее и теперь: она пока не знает, что он любит ее…
Наташа спустилась вниз, Ритус готовил завтрак. Она села за стол, не поздоровавшись. На тосты внимания не обратила, как и на кофе.
– Знаешь, мне всю ночь снилось, как меня целуют.
– Неужели? – Ритус сделал удивленный вид, будто для него это было новостью.
– Черт, Ритус! я хочу секса! – взвилась Наташа.
Он встал и смахнул все со стола. Звон разбитой посуды недолго стоял в ушах Наташи, потому что времени на раздумья он ей не оставил.
На следующее утро она проснулась опять в гордом одиночестве. Снова взбешенная – он ей соврал – кинулась вниз. Неизвестно какими ругательствами она разразилась бы на этот раз, но за столом сидел Сережа – младший сын Ритуса. Он спокойно посмотрел на разъяренную женщину и поздоровался. Наташе ничего не оставалось делать, как поздороваться с мальчиком и приняться за завтрак. Все утро Ритус делал вид, что не замечает взглядов жены. Он точно знал, что вчера и сегодня ночью ей было хорошо, очень хорошо. Она откликалась на все его ласки бурно, непредсказуемо. Он только приветствовал. Для нее, конечно, стало шоком, каким любовником он оказался. Она обязательно отомстит ему.
Наташа уехала в армию с твердым намерением придумать мужу незабываемые пытки. Он будет просить пощады. В полдень она позвонила и с издевкой спросила, будет ли занят ее муж.
– Сына не будет, если тебя интересует именно этот вопрос.
Она повесила трубку. Ритус пожал плечами: зачем расстраивать ее планы. То, что она придумывает ему кару, и так ясно.
Наташа не стала разуваться, закричала с порога:
– Где ты, урод?
– Кого ты имеешь в виду? – Ритус стоял в дверях между комнатами.
– Сволочь, ты мне соврал! – она накинулась на него с кулаками. – Ты сказал, что плохой любовник!!!
Она втолкнула его в комнату, намереваясь продолжить свое занятие – побить мужа. Он не сопротивлялся. Черт! Что-то не так. Наташа застыла с поднятым кулаком и перекошенным лицом, не меняя позы, огляделась, насколько возможно. Люди. Бланки. Женщина незнакомая! Наташа продолжила движение кулака, но Ритус перехватил его:
– Давай, ты позже продолжишь знакомство с моим лицом.
Он крепко держал ее руку, не давая возможности выхватить ее. Она, конечно, могла бы врезать ему между ног. Ритус, как, впрочем, и остальные присутствующие, подумали о том же самом.
– И этим позже займешься.
– Урод!
Наташа резко повернулась к гостям. Мужскую половину она знала, женскую – нет.
– Это моя жена – Наталья Владимировна Воропаева, – представил Ритус. – Со многими моими родственниками ты уже знакома. Это мама – Светлана Юрьевна Бланки.
– Здравствуйте, – сказала Наташа. – Я не рассчитывала, что мой муж станет знакомить меня со своими родственниками.
– Но я с твоими знаком, – заметил Ритус.
– Только случайно. Стоило ли тратиться на поездку ради встречи с фиктивной женой?
Наташа повернулась и в упор начала рассматривать Ритуса: съел! Станислав Карлович расхохотался:
– С тебя сто баксов, – обратился он к Юли. – Я же говорил, что она переплюнет его!
Светлана Юрьевна улыбнулась: у них все получится. Не зря Ритус просил приехать и познакомиться с его женой: она замечательная, но, похоже, сама не знает об этом. Пока! Понадобится время. Много времени прежде, чем Наташа осознает, что они созданы друг для друга, что они половинки одного целого…
Наташа ехала всю дорогу молча. Когда Ритус остановился около ее дома, нехотя вышла из машины. Не хотелось ей встречаться со своими родителями и дочерью, но в этот раз Ритус прав: прошел месяц, необходимо сказать им о переменах в ее жизни, о кардинальных переменах.
Воропаевы обрадовались гостям, особенно Соня, когда увидела маму. Она узнала Ритуса, который, когда они виделись, всегда делал подарки. Не обошлось без подарков и на этот раз. Ритус протянул ей дневник в тонкой коже. Класс! Теперь можно записывать мысли…
Пока накрывали на стол, усаживались, Наташа ничем не выдавала волнения. Волновалась ли она? Да. Как сказать дочери, что Ритус теперь ее отчим, а Ярослав больше не муж. Наташа знала, что Соня боготворила отца. Еще бы, как когда-то много лет тому назад она сама.
– Ритус, что у тебя с лицом? – не выдержала Соня.
– Что? – Ритус сделал вид, будто не понял.
– У тебя синяк во всю скулу.
– У меня не только синяк во всю скулу, но еще недостает двух зубов, и ребра сломаны, – он подмигнул девочке, словно радовался такому виду.
– Случайно упал? – смеялась Соня.
– Совершенно случайно… наткнулся на кулак твоей неподражаемой мамочки, – рассмеялся Ритус, показывая недостающие зубы.
– Получил по заслугам, – не сдержалась Наташа.
– Как скажешь!
– Мама, а в чем его заслуга?
– В том, что этот урод вместо секса, которым, по его словам, он не умеет заниматься, сделал мне ребенка!
Родители и Соня застыли в изумлении, но двое словно не замечали их.
– Дорогая, ты никогда не говорила, даже не упоминала, что не хочешь иметь детей! – вкрадчиво проговорил Ритус. Он прекрасно понимал состояние Воропаевых, но куда важнее сейчас Наташа. Надо все сказать за нее, и подобный способ, по его мнению, самый подходящий, так как он абсолютно сумасшедший. – Видишь ли, когда, не предохраняясь, занимаются сексом, то получаются дети.
– Ты мог бы предохраниться!
– Ты требовала немедленно! У меня не было времени бежать в аптеку!
– Ты знал заранее, что может потребоваться.
– Ты не упоминала, выходя за меня замуж, что хочешь секса!
– Ты не говорил, женясь на мне, что хочешь ребенка!!
– Только одного? – Ритус, как и утром, упрямо посмотрел на Наташу.
Когда сегодня утром после этих слов Наташа врезала ему, он вылетел в окно и приземлился аккуратно на газон. Белых, увидев его, не спеша подошел. Ритус, потирая скулу, выплюнул зубы: черт.
– У вас все в порядке? – поинтересовался Костя, осторожно осматривая Наташу в воинственной позе у окна: «попробуйте подойдите – получите по заслугам!».
– Да. Все просто замечательно! У нас будет ребенок! – ответил Ритус, вытирая разбитую губу.
– Поздравляю, – без энтузиазма произнес Костя, прикидывая, сколько раз Наташа вышибет Ритуса через окно, а если с балкона второго этажа? Он нечаянно посмотрел вверх, в сторону балкона.
Наташа проследила за его взглядом: Черт, почему она сразу не догадалась! Надо было оттуда, да еще врезать между ног. Костя, поняв ход мыслей Наташи, покачал головой, но высказываться вслух воздержался: где уверенность, что она не выпрыгнет через окно и не сделает с ним что-нибудь подобное.
Вот и теперь Наташу словно ужалили пчелы целого улья при словах Ритуса. Она вскочила и, схватив стул, накинулась на Ритуса. Муж опередил ее на несколько секунд, и в то мгновение, как она размахивалась стулом, он находился в дверях. Стул разлетелся в щепки о его вытянутую руку. Ей требовалась его кровь, причем вся, до последней капли. Мужчина ждал нападения, ему удалось справиться с ее руками и прижать их к бедрам. Он прижал ее к стене так, чтобы она не могла не то что лягнуться – шевельнуться.
– Наташа, пожалуйста, – шептал он ей, прижимаясь к ее голове. – Не надо, ты поранишь кого-нибудь. Потом.
Ее ноздри раздувались, как у взбешенной кобылы, но укротитель был опытен, слишком опытен.
– Пусти меня, урод!
Ритус отпустил. Он собрал остатки стула и сложил их в угол. Наташа, все еще пылая от негодования, подошла к столу, налила себе полный стакан водки и выпила в несколько больших глотков. Не закусывая, трясущимися руками поставила стакан на стол и ушла в свою комнату. Отец посмотрел на Ритуса, тот спокойно сел за стол.
– Мы поженились, так как нам обоим нужна свобода. Я вдовец, а значит, за мной устроят настоящую охоту все женщины от 6 до 90 лет, а Наташе хочется заниматься тем, что она умеет делать, самой, без оглядки на мужа.
– У тебя тоже дети? – спросил Воропаев, пристально глядя в глаза.
– Да. Света и Артур за границей. С нами младший – Сережа. Ему …
– Значит, мама развелась с папой? – наконец выдавила из себя Соня.
– Да.
Ритус выдержал пристальный взгляд девочки-подростка, боготворящей своего отца. С этой секунды она возненавидит Ритуса, потому что он стал ее отчимом, потому что отнял маму у папы. Теперь она не будет сидеть у него на коленях и строить из его длинных волос небывалые пирамиды. Теперь она не покажет ему язык, не побежит с ним наперегонки. Не примет подарков. Ритус знал об этом заранее. Он бы на ее месте поступил именно так, ведь она вся в него…
Соня поднялась и ушла в свою комнату.
– По-другому нельзя было? – спросил тесть, нахмурившись.
– Нет.
– Ну-ну…
Ритус сидел на полу около кровати, на которой спала Наташа. Сегодня она потратила много сил: и физических, и моральных. Проснулась, когда начало светать. Ритус сидел все также неподвижно. Для него не существовало времени. Он знал, что она проснулась, она знала, что он рядом, хотя женщина не поворачивала головы.
– Ты так не хочешь ребенка?
– Я оказалась не готова к подобному повороту событий… слишком много и быстро… с твоим давлением.
– Я старался не давить на тебя.
– Ты старался. Мог бы объяснить, а не прятаться за отговорками типа «никудышний любовник».
– Тебя напрягает это больше всего?
– В какой-то мере да. Я никогда не ставила на первое место физические отношения между мужчиной и женщиной.
– Так и сейчас не ставь, – Ритус пожал плечами.
– Не могу. Мое тело отказывается мне подчиняться – живет своей, отдельной жизнью.
– Это фантазия гормонов – скоро они утихнут. У тебя давно не было мужчины, а тут кто-то новый.
– Не знаю… Мне кажется, что сюрпризы на этом не закончатся – есть что-то еще. Ведь так?
Наташа, наконец, повернулась к нему лицом. Ритус улыбнулся: она права. Наташа вздохнула, с грустью глядя ему в глаза.
– Я люблю тебя, – слова были просты и ясны, как божий день. – С того момента, как впервые услышал тебя. Помнишь, тогда я не мог видеть…
Наташа смотрела на него, словно он помешанный. Этого не может быть, потому что… просто не может быть и все. В голове не умещалось. Он что, издевается?
– Но… ты свел меня с Ярославом, – Наташа приподнялась на локте, чтобы лучше рассмотреть Ритуса.
– Ты хотела за него замуж, потому что любила.
Наташа привстала – вперилась взглядом. Нет, не врет, не издевается. Скорее, печалится от того, что она не может понять простую истину.
– Мог бы и сказать, – упрямо настаивала на своем Наташа.
– Слепой калека выглядел весьма невзрачно на фоне принца на белом коне, – с горечью заметил Ритус. – К тому же история с Илей. Я не мог не жениться… Насмешка судьбы!
– Ты любишь все эти годы?
– Да.
И снова простота до осязаемости.
– Больно?
– Я привык. Тем более мы часто бывали вместе. Я знал о тебе все, наверное, даже больше, нежели ты о себе.
– Значит, ты не случайно пригласил родителей, братьев?
– Не случайно.
– Они в курсе?
– Да.
– А кто еще?
– Все.
– В смысле? – опешила Наташа.
– Все, – повторил Ритус.
– Ты хочешь сказать, что все ребята знали о твоих чувствах?
– Да.
– Ты что кричал на каждом перекрестке?
– Нет. По молодости я еще не умел скрывать своих чувств. Когда я был рядом с тобой – весь мир переворачивался…
– Ритус! – вскрикнула Наташа, онемев от ужаса.
– Прости. Я не должен был говорить.
– То… что было между нами… Мне ведь тогда, в первую ночь, не приснилось, что меня целуют?
– Нет.
– И… потом, когда я заявила на кухне… Это ведь не просто физиология с твоей стороны?
– Нет.
– И ребенок?
– Специально я не хотел, хотя в душе желал.
– И что мне теперь делать?
– Наверное, побить меня в очередной раз.
– Я серьезно.
– Не знаю. Может, попробовать ужиться со мной? В том случае, если уж совсем достану, сможешь задушить меня в постели.
– Ритус! – Наташа застонала и повалилась на кровать.
– Я не связываю тебя по рукам и ногам. Что хочешь, то и делай. Куда хочешь, туда и езжай.
– Ты будешь ждать?
– Да. Скажем… на кухне.
Ритус понял, что она оттаяла.
– Сволочь!
Часть 2
Рихард
Глава 1
Ася блуждала по глубокому подземелью, в котором не было света. Капли воды, ударяясь о холодный пол, разбивались вдребезги. Мрак давил, подавлял своей властью. Она на ощупь пыталась найти выход – не получалось. Вот и в этот раз почувствовала, как рука уперлась в пустоту. Снова развилка, очередная. На этот раз два, а не три туннеля впереди. Ася двинулась дальше по ближайшему к ней. Пройдя несколько десятков шагов, обернулась, словно на чей-то зов, постояла так несколько минут, прислушиваясь – нет, ничего, только удары капель. Потрескавшиеся губы прислонились к стене – она, как и прежде, оказалась сухой, только пыль. Где же животворительная влага? Почему столько времени она слышит звук воды, но не может до нее добраться? Думать нельзя. Останавливаться нельзя. Идти. Надо идти. Все равно куда, лишь бы двигаться. Остановишься и заснешь. А сон – смерть. Она повернула назад по туннелю, вдруг решив, что пойдет по другому пути. Вернувшись, по ее подсчетам, назад к развилке, она не нашла другого туннеля. Но он же был! Был!
– Где?.. Где?.. Где он?..
Ася металась по постели. Рихард в который раз пытался успокоить ее. Обхватив Асю за плечи, он укладывал обратно в кровать, но она тут же вырывалась.
– Ася, Асечка, слышишь меня? Хорошая моя…
Ася не слышала. Лишь звук воды… Язык уже не ворочался от пыли во рту. В какой-то момент она не выдержала и начала колотить кулаками стену, обдирая пальцы в кровь. В темноте не было видно, как она выглядит, но если бы такая возможность была, то Ася, увидев свое отражение, отшатнулась от него в ужасе. В глаза попадала пыль, поднятая ею, щипала их. Обессиленная, женщина завыла, как подстреленная волчица, скуля и взвизгивая. Она прислонилась спиной к стене, сползла по ней на каменный пол и потеряла сознание.
Обмякнув, она, наконец, успокоилась в руках мужа. Рихард положил ее на подушки, пригладил рукой растрепавшиеся волосы, смочил губкой губы. Она лежала в глубоком обмороке. Он не стал приводить ее в чувство – пусть отдыхает. Когда в обмороке, она не бредит. Очнувшись, снова начнет метаться.
Рихард не чувствовал усталости. За последние две недели он спал в общей сложности несколько часов, да и то под напором Сана. Он осунулся, глаза ввалились и потухли, щетина переросла в бороду. Его ничто не трогало, кроме Аси, а с ней творилось невообразимое.
Когда позвонил незнакомый человек и сказал, что его жена в больнице, Рихард только спросил, жива ли она. Утвердительный ответ успокоил его, пока он не увидел Асю. В больнице она пришла в себя лишь раз и то только затем, чтобы начать кричать и метаться. В госпитале ЭСВ, куда в тот же день ее переправили вертолетом, врачи, тщательно осмотрев пациентку, выдали приговор: физически здорова, несмотря на потерю ребенка. Небольшое сотрясение мозга, полученное при падении, не может вызвать подобную реакцию – дело в психике. Рихард, несмотря на протесты Тимура, забрал ее домой.
– Мой господин, – шепотом позвал Сан.
– Да.
– Мой господин, может, выслушает совет. Хуже ей не станет. Давайте дадим ей немного вина. Надо, чтобы разум перестал сопротивляться, надо подавить его.
– Как это сделать, если она без сознания, а когда в сознании, не дает прикоснуться к себе.
– Думаю, мы справимся, – попытался подбодрить хозяина Сан.
Ася очнулась вдруг, как и заснула перед этим. Она мучительно пыталась вспомнить, что с ней сталось, но никак не могла понять, где она. Пошарив рукой по каменному полу, наткнулась на стену. Поднялась, осмотрелась по сторонам. Было глупо это делать, так как кругом непроглядная темь. Страха не было, как и ощущения голода. Хотелось пить, не мешало бы погреться возле костра, но ничего – и так сойдет. Интересно, где это она и как здесь очутилась, а главное – зачем. Может, это сон? Да, скорее всего, сон. Страшный, но сон. Раз так, то он скоро кончится – она окажется в другом месте. А если нет? Да нет… Что это? Она обернулась на звук…
Ритус сидел на диване в библиотеке и слушал Рихарда.
– Отправь меня к ней, – потребовал Рихард.
– Куда именно?
– Не знаю.
– Она ведь спит.
– Значит, отправь в ее сон.
– О чем он?
– Не знаю.
– Рихард, у каждого человека свои страхи, которые при стрессовой ситуации могут проникнуть в реальную жизнь и овладеть хозяином. Чтобы отправить тебя в сон Аси, я должен знать, о чем он. Иначе я не смогу помочь. Если я отправлю тебя просто в сон, то ты можешь оказаться во сне абсолютно незнакомого тебе человека с подобными страхами, не более, но с Асей ты не встретиться.
– Что же делать?
– На какое-то время ты заблокировал ее мозг, но прибегать к вину постоянно нельзя. Надо выяснить, о чем сон. Я попробую побеседовать с ней. Пока я буду с Асей, ты…
– Я буду там же, – перебил его Рихард, прекращая дальнейшие рассуждения Ритуса.
– Хорошо, – согласно кивнул Ритус, поняв, что спорить не следует.
Ритус подошел к кровати, на которой лежала Ася. Она вроде бы спала, во всяком случае, грудь поднималась и опускалась ровно. Мужчина поставил стул рядом с кроватью.
– Ася, привет, – он наклонился к ее уху.
Дыхание ее не прервалось, не задержалось – она не слышала его.
– Мне очень хочется помочь тебе, но я не знаю, где ты. Если бы я узнал место твоего пребывания, вытащил бы тебя.
Ася не двигалась.
– Попробуй сам, – Ритус отодвинулся вместе со стулом.
Рихард присел на кровать, обмакнул губку в вино, провел ею по губам. Несколько капель скатились по щеке на подушку, несколько осталось на губах.
– Выйди, пожалуйста.
Ритус удалился.
Спустя два часа Рихард вышел из комнаты, в которой спала Ася. Ритус сидел на кухне.
– Поешь, – предложил он Рихарду.
– Не хочу.
– Если ты собираешься в путь, тебе потребуются силы не только для себя, но и для нее. По виду могу предположить, что ты догадываешься о ее месте нахождения.
– Есть кое-какие мысли.
– Она всегда разговаривает во время ваших уединений?
– Тебе обязательно знать об этом?
– Нет.
– Нет.
– Ты совсем обессилил ее?
– Наверное.
– А сам?
– Частично.
– Сначала поешь, потом расскажешь о своих ощущениях.
– О чем?
– Ощущениях. Что ты чувствовал? Меня интересуют не слова – они могут оказаться лживыми. Сердце не лжет никогда.
Рихард ел не спеша, обдумывая слова Ритуса. Ощущения. Легко сказать: расскажи об ощущениях. Тем более о таких.
– Было что-то новое? – перебил его размышления Ритус. – Не так, как обычно?
– Да.
– Было тепло, жарко, прохладно?
– Холодно.
– Хотелось пить?
– Да.
– Чувствовал много цветов или один?
– Нет. Цветов не было.
– Пустота или темнота?
– И то и другое.
– Преобладание чего?
– В равной степени.
– Чувствовал что-нибудь мягкое?
– Нет.
– Мне надо подумать.
Рихард молча допивал бокал вина.
– Если вокруг много пустоты – она в лабиринте. Цветов нет – темнота. Скорее всего, она в замкнутом пространстве без света. Земля ведь мягкая, а ты не почувствовал ее – значит, она в пещере. К тому же там холодно. Да, она в каком-то замкнутом пространстве, очень большом или, может, ей кажется, что большом, без света. Там холодно. Может, под землей. Уже что-то. Я попробую, но не слишком надейся.
– Это было лишнее.
– Я должен был сказать.
Ася в очередной раз оглянулась. Она слышала, явно слышала какой-то звук. Она снова опустилась на пол. Пить все еще хотелось, но не было испепеляющей жажды. И вроде бы согрелась, сама не зная, как. Она успокоилась, и вся превратилась в слух. Надо выяснить: откуда идет звук, иначе она никогда не сможет выбраться отсюда. Вот еще. А если это враг? Нет, сердце не бьется, как тогда, в момент опасности. Наоборот, оно успокоилось, даже слишком. Враг может быть обманчив, может принять любой облик. Нет. Не в этот раз.
Ася сидела, вся обратившись в слух, несколько часов кряду. Руки и ноги затекли, но она не чувствовала ни холода, ни голода, ни, что самое поразительное, жажды. Она ждала. Идти не было сил. Надо оставаться здесь. Если перед ней враг – он не заметит ее и пройдет мимо. Если друг – найдет: доведет сердце. Она не заметила, как начала дремать. Очнувшись, поняла: что-то изменилось. Медленно поднявшись, спиной опираясь о стену, осмотрелась по сторонам: как будто можно что-то рассмотреть в этой кромешной тьме. И увидела мелькнувший огонек. Он был настолько крохотный и так быстро исчез, что могло показаться, что его вовсе не было. Ася, забыв об усталости, об опасности, ринулась в сторону, где ей почудился свет. Она бежала, задыхаясь, легкие должны вот-вот разорваться, но ее это не трогало. Если не выберется, все равно умрет. Если враг, пусть убьет. Она поскользнулась на скользком полу и упала, сильно ударившись при падении коленом. Сознание вновь покинуло ее.
Рихард снова и снова кружил по бесконечному лабиринту. Вода, стекающая со стен, хлюпала под ногами. Он освещал себе путь маленьким фонариком. Опять развилка. Перед этим Рихард трижды свернул налево. Что ж, так он поступит и в этот раз. Он уже повернулся, чтобы идти дальше, когда услышал посторонний звук. Откуда он? Оставаясь на месте, он вслушивался, вслушивался… все яснее, яснее. Определив, откуда идет звук, Рихард осторожно двинулся ему навстречу, отметив про себя, куда следует свернуть по возвращении. Фонарем он уже не пользовался: неизвестно, что там, впереди. Спустя несколько десятков шагов услышал хлопок. Потом все стихло. Совсем. Обратившись в слух, он старался идти бесшумно, в такт падающих капель, приглушавших его шаги. Он остановился, почувствовав под ногами что-то живое. Присев на корточки, осторожно протянул руку и тут же отдернул ее, словно обжегся. При свете фонаря увидел, наконец, ту, ради которой так долго бродил в мире, которого не должно существовать.
Рихард поднял Асю на руки. Под ногами везде вода. Положить женщину некуда. Ладно, не надо. Она жива, хотя без сознания. Надо возвращаться. Силы, о которых говорил Ритус, оказались на исходе, а еще предстоял путь. Возможно, есть более короткий, но ему придется снова пройти там, где он шел. Ничего, он дойдет. Дорогу он помнит…
Ритус понимал, что времени у Рихарда уже нет, но все равно не возвращал его. Что он будет делать в этом мире без нее? На немой вопрос Сана Ритус ответил:
– Знаю.
И сидел, молча глядя на двух людей, лежащих на кровати. Когда Рихард зашевелился, Ритус наклонился к нему, стараясь уловить дыхание. Где он? В каком мире? Или, может, что хуже всего, между? Оттуда хода точно нет. Рихард тяжело, медленно, но верно шел домой. Время… Да, оно закончилось. Но… Он облизнул пересохшие губы и провалился в беспамятство.
– Где он? – спросил встревоженный Сан.
– Не знаю, – честно признался Ритус.
– Что делать?
– Ждать.
Когда спустя час Ася открыла глаза и впервые осмысленно посмотрела вокруг себя, Ритус понял, что наполовину предприятие Рихарда увенчалось успехом. Женщина в недоумении воззрилась на Ритуса и Сана. Что они делают в их спальне? Судя по их выражениям лиц, они здесь давно. Ася посмотрела налево – Рихард. Какой-то посеревший, постаревший, с бородой, но все-таки он и никто другой.
