Тата Алатова
Идеальная Эльза

Глава 9

Лоттар явилась немедленно, и Катарина закрыла за ней дверь с нескрываемым злорадством.

О, она умела распознать бешенство за внешним спокойствием Кристиана.

– Присаживайтесь, госпожа Лоттар, – вежливо предложил он. – Чай? Кофе? Что-то покрепче?

– Ну что вы, – ответила она с некоторой растерянностью и села на самый краешек кресла.

Раскачиваясь на стуле, он разглядывал ее. Серый строгий костюм, белоснежная блузка с высокой стойкой, никаких украшений, траурная повязка на рукаве.

– Как вы думаете, почему я предложил вам эту должность? – сухо спросил Кристиан и не стал дожидаться ответа: – Из-за ваших выдающихся способностей? Вовсе нет. Я искал доверенное лицо, на которое мог бы полагаться ровно так, как старикан Гё полагался на вас. Но очевидно, я вашего доверия не заслуживаю, хоть на собеседовании вы и заверяли меня, что всегда откровенны со своим нанимателем.

Лоттар хмурилась все сильнее, слушая его, но не собиралась прерывать.

– Что вы себе вообразили? Что меня так поразит ваше сиротство, что я немедленно лишу вас должности? Так вот, ваше недоверие меня оскорбило куда сильнее. Я больше не заинтересован в вас, госпожа Лоттар, потому как вряд ли найду в нашем сотрудничестве того, что искал. Но вы вольны поступать, как вам вздумается. Можете продолжать здесь работать, а можете идти на все четыре стороны. Мне все равно.

Выговорившись, Кристиан не почувствовал облегчения. Только едкую желчь и разочарование.

Лоттар же даже не дрогнула. И от ее хладнокровия становилось противно тоже.

– Как же, – спросила она негромко, – исправить эту ситуацию?

– Вы могли бы начать с извинений, – буркнул Кристиан, тут же решив про себя, что ни за что ее не извинит.

– Будто бы это поможет, – проницательно заметила Лоттар. – Мне бы хотелось свести эту беседу к более конструктивному руслу.

Ей бы хотелось?

Конструктивному руслу?

Она что, не видит, что висит в этой компании на тонкой ниточке?

От негодования Кристиан едва не задохнулся. Жилет немедленно стал ему узок, а галстук удавкой впился в шею.

– Госпожа Лоттар, – ему удалось обуздать бешенство, – что ж. Давайте конструктивно. Я хочу получить ответы на все свои вопросы. Мне необходимо знать, с кем я имею дело.

– Господин Эрре, – так же сухо ответила Лоттар, – к сожалению, я недооценила степень вашей заинтересованности в подноготной своих сотрудников. Мне казалось, что мое прошлое не так уж важно. Мне жаль, что я допустила подобную ошибку, но иногда мне сложно понять людей. В любом случае я готова рассказать все, что вам интересно.

– Ладно, – Кристиан встал и прошелся по кабинету, – хорошо. Что произошло между вами и Анной Гё? О каком трагическом стечении обстоятельств и нелепой ошибке идет речь?

– Это действительно было нелепой ошибкой, – Лоттар явно напряглась, стиснула руки, ее плечи будто окаменели. – Господин Гё уехал на несколько дней по делам, я осталась одна в скрюченном домишке. И все его дети решили воспользоваться этой ситуацией. К сожалению, братья и Анна не обсудили свои намерения между собой. Надо ли вам говорить, что их удручало то доверие, которое мне оказывал их отец? Они считали меня авантюристкой и переживали, что мое влияние на господина Гё окажется слишком велико и это скажется на их наследстве. Разумеется, они все преувеличивали. На господина Гё невозможно было повлиять.

Кристиан перестал расхаживать по кабинету и присел на краешек стола, разглядывая Лоттар. Его поразила серьезность ее тона. Словно речь шла о чем-то куда более важном, чем нелепая ошибка.

– В тот вечер неожиданно приехала Анна и заявила, что останется ночевать. Я не удивилась, решила, что она просто хочет убедиться, что я не сопру столовое серебро. Тут надо сказать еще вот что: у господина Гё была привычка запирать меня на несколько часов в шкафу, если я приносила ему убытки.

– Что? – не веря услышанному, переспросил Кристиан.

– Он говорил, что так я смогу обдумать свои ошибки и не повторять их снова. Анна знала, как тяжело мне даются подобные наказания, и решила… я не знаю. Проучить меня разве что? Просто отыграться? Как бы то ни было, она дождалась, пока я усну, и заперла дверь моей комнаты снаружи. По ее замыслу, я проснусь утром и испугаюсь. Это был довольно смешной план, – уточнила Лоттар с кривой усмешкой, – потому что я легко могла бы покинуть комнату через окно в сад. По правде говоря, я достаточно часто так делала, когда не собиралась ставить господина Гё в известность о своих вечерних прогулках.

Ее вечерние прогулки сейчас мало интересовали Кристиана. Взволнованный и изумленный, он пытался представить себе такую жизнь, когда тебя могут запереть в шкафу.

– Но в то же время братья Гё решили напугать меня иначе, – продолжала Лоттар, и в ее глазах вспыхнуло что-то темное. – Ночью они прокрались в сад и бросили мне в окно камень. Он попал в керосиновую лампу, которая стояла на тумбочке возле окна. Лампа упала. Занялся ковер, а потом занавески. Так из-за двух нелепых шуток я оказалась в запертой горящей комнате.

– Боже, – Кристиан наклонился вперед, едва удерживая в себе желание тряхнуть Лоттар за плечи.

Почему она позволяла все это семейству Гё?

Потому что у сиротки из приюта, тут же пришел ответ, выход из дома старикана был только на улицу.

Ненависть, которой не было в бледном лице Лоттар с сухими глазами и поджатыми губами, зарождалась в Кристиане.

– Что произошло после?

– Анна, – коротко ответила Лоттар. – Она почувствовала запах дыма и бросилась вниз, чтобы отпереть меня. К тому времени я уже потеряла сознание, задохнувшись, и она вынесла меня наружу. Ее братья потушили огонь. Никто из них не желал мне настоящего зла. Просто так сложилось.

– Как сильно вы пострадали?

– Анна немедленно отправила за семейным лекарем, я долго лежала в лечебнице, а потом меня даже отправили на воды, – Лоттар усмехнулась. – Господин Гё был в ярости – ведь он остался без прислуги на несколько месяцев. Тогда-то я и уговорила его взять в дом Ганса.

– Как сильно вы пострадали? – настойчиво повторил Кристиан, предчувствуя, что ответ будет безжалостным.

– Я получила значительные ожоги, которые обезобразили мне спину. – Впервые за все время этого разговора Лоттар опустила глаза. Кристиан разжал ее пальцы, которые переплелись в замок с такой силой, что костяшки побелели.

– Покажите, – велел он, не отдавая себе отчета, зачем ему понадобилось смотреть на ее ожоги.

Лоттар вскинула на него потерянный взгляд, потом резко кивнула и поднялась. Аккуратно сняла серый жакет, повесила его на спинку кресла. Медленно расстегнула белую блузку. Стянула ее с плеч, оставив болтаться на руках, обнажила тонкую нательную сорочку. Повернулась к Кристиану спиной.

Он увидел багровые неровные рубцы, которые убегали вниз от лопатки под белый шелк. Это действительно выглядело бы неприглядно, если бы спина перед ним не была бы так мужественно выпрямлена.

– Анна, разумеется, только и могла говорить о том, что лишила меня хоть какого-то шанса выйти замуж. Я не богата, не красива, не обаятельна. Еще и это все…

– Не прибедняйтесь, – отрешенно отозвался Кристиан, – вы достаточно обеспечены.

Она вдруг хрипло рассмеялась, и этот смех разорвал оцепенение Кристиана. Он вздрогнул и отвернулся. Подошел к окну, уставившись на улицу. Лоттар с тихим шорохом одевалась.

– Так почему вы решили работать на меня? – спросил он. – Назовите теперь истинную причину – ну, для разнообразия.

– Потому что это действительно разозлило детей господина Гё, – ответила она.

– Вот как мы поступим, – Кристиан развернулся. Лоттар, застегнутая на все пуговицы, смотрела прямо ему в глаза. – С этого дня я требую от вас точно такого же доверия, которое было между вами со стариканом…

– Не стоит, – прервала она его насмешливо. – Это доверие дешево стоило. Я проворачивала немало финансовых операций вместе с Гансом за его спиной. Это никогда не было в ущерб господину Гё, но я предпочитала, чтобы у меня был независимый доход.

Кристиан хохотнул.

– Да неужели, – весело протянул он, – преданная малышка Лоттар на деле не такая уж и преданная?

Она пожала плечами и не отвела взгляда:

– У каждого свои интересы. Но я могу гарантировать вам абсолютную честность, если, конечно, вы не надумаете запирать меня в шкафу.

– Не надумаю, – угрюмо отозвался Кристиан. – Послушайте, госпожа Лоттар. Неужели вам не хочется разорить этих людей?

– Сыновья господина Гё справятся с этим самостоятельно. Что касается Анны… я сделаю все, чтобы обеспечить ее до старости. Я ведь и правда обещала это.

– Никогда мне вас не понять, – раздраженно буркнул Кристиан. – Если бы со мной случилось подобное, я бы не остановился до тех пор, пока не причинил бы обидчикам такой же боли.

– Месть меня вряд ли порадует. Но чего я действительно хочу – это стать настолько сильной, чтобы никто даже не подумал приближаться ко мне.

Это Кристиан от нее уже слышал, но теперь подобное стремление стало более понятным. Большинство женщин, которых он знал, никогда не говорили вслух о подобных намерениях.

– Что ж, – проговорил Кристиан холодно, – в этом я мог бы помочь вам. Если бы вы продемонстрировали свою верность мне, а не кому-то из семьи Гё, мертвому или живому.

– Что вы имеете в виду? – немедленно спросила Лоттар, явно насторожившись.

– Разорите Анну Гё, – ответил Кристиан. – Пустите ее по миру.

В обычно спокойном взгляде Лоттар вспыхнуло смятение.

– Это невозможно, – не раздумывая, произнесла она с хрипотцой.

– В таком случае больше я ничего не могу для вас сделать, – ядовито уведомил ее Кристиан.

Внутри него что-то рвалось и дрожало. Будто он утратил твердую почву под ногами. Уже очень давно Кристиан не чувствовал себя настолько злым и беспомощным. Но было что-то еще, чему он затруднялся дать определение. Смутно похожее на сострадание.

Подобные эмоции Кристиану были вовсе ни к чему. В бизнесе они делали тебя уязвимым.

– Что же делать, – растерянно спросила Лоттар, – со складом, который я оформила на свое имя для Аккермана и Хауслера?

– Я пришлю вам своего доверенного человека, переоформите аренду на его имя.

– Хорошо, – она посмотрела на него с печалью. – До этих пор я останусь в компании.

– Я вовсе не принуждаю вас увольняться, – напомнил Кристиан, крайне недовольный результатом этой беседы.

– Нет никакого резона оставаться одним из рядовых ваших служащих, – она грустно улыбнулась. – У меня было совсем иное представление о нашем сотрудничестве.

– Как и у меня. Наше разочарование взаимно, госпожа Лоттар.

Она молча вышла, тихо закрыв за собой дверь.

К вечеру в кабинет заглянула Катарина.

– Кристиан, – произнесла она испуганно, – на ваше имя доставили странное послание.

– Ну что там еще? – кисло спросил Кристиан, у которого было отвратительное настроение.

– Вот, – и секретарша положила перед ним черный конверт, на котором серебристыми буквами с вензелями было выведено: «Приглашение на похороны г-на К. Эрре».

– Это еще что за чертовщина? – выдохнул Кристиан.

После того как он возглавил семейную компанию, в его адрес выпало немало угроз. Но обычно они имели менее изощренную форму.

– Я не знаю, как оно было доставлено, – виновато проговорила Катарина. – Я просто обнаружила конверт на полке с корреспонденцией в приемной. Могу предположить, что его подбросила эта Лоттар. Никто более подозрительный сегодня не заходил.

– Вызовите ко мне Гарреля, – попросил он и вскрыл конверт.

«Похороны Кристиана Эрре состоятся в пятницу в два часа пополудни. Родные и близкие просят воздержаться от длинных речей, поскольку об усопшем нечего сказать, кроме того, что его убила Эльза Лоттар».

– Так уж и нечего, – обиделся Кристиан. – Да я первым в этом городе ввел обучение для служащих! Но кого это волнует!

Отбросив от себя мерзкую карточку, он который уж раз за этот нервный день потянулся за виски. Если дела так будут продолжаться и дальше, то он превратится в пьянчужку.

Гаррель, начальник его охраны, явился быстро.

Видимо, Катарина уже ввела его в курс дела, потому что он сразу прочитал карточку, а потом мрачно воззрился на Кристиана.

– Ну и кому вы на этот раз хвост прищемили?

Кристиан развел руками:

– Ничего нового в моей жизни не происходило.

– Кроме Лоттар.

– Да, кроме Лоттар, – согласился Кристиан. Отрицать ее участие в этом деле не представлялось возможным – имя было написано четко и ясно.

– Я допрошу эту девицу, – сказал Гаррель.

– Допросите, – Кристиан сделал добрый глоток виски, – правда, я не представляю, для чего ей бы понадобилось писать мне такое. Всякий на ее месте старался бы избегать скандалов.

– На каком месте? – тут же спросил Гаррель.

– У меня сложилось впечатление, что она собирается попросить расчет.

– Вы поссорились?

– Просто не нашли общего языка.

– Не находите, что это может послужить причиной?

– Да не знаю я! – закричал Кристиан. – Я понятия не имею, что происходит в ее голове! Но эти послания слишком причудливы! А Лоттар выглядит разумной и логичной особой. Я бы сказал, что подобные выходки не в ее духе.

– Весьма шаткое умозаключение, – скептически хмыкнул Гаррель. – Я расспрошу Катарину обо всех, кто заходил сегодня в приемную.

– И еще был венок, – признался Кристиан и рассказал об этом злоключении тоже.

Гаррель нахмурился еще сильнее.

– Я приставлю к вам кого-нибудь, – решил он.

– Да будет вам, – отмахнулся Кристиан, – я же не трепетная дамочка, чтобы нуждаться в охране. Все это выглядит скорее как издевательство, нежели как реальная угроза.

– По крайней мере, – посоветовал Гаррель, – держите при себе свои револьверы. И не ловите ворон.

– Просто найдите мне этого шутника, – огрызнулся Кристиан. – В приемную мог войти только кто-то из сотрудников, а я не потерплю подобного от людей, которым сам же и плачу. Это уже ни в какие ворота не лезет.

По словам Катарины, за день у нее было не так уж много посетителей.

Несколько раз заглядывал Стефан Кох, дальний родственник жены Кристиана и его заместитель по работе с поставщиками. Услышав, что начальник уединился с Лоттар, он недовольно скривился и проворчал что-то неодобрительное. У Коха были причины опасаться появления Лоттар, которая тоже занималась поставщиками у Гё, но Кристиан верил в его леность. Вряд ли Коху хватит энергичности на противостояние.

Заходил ворчливый старикашка Дитмар Лонге, которому Кристиан поручил Лоттар в первые дни ее работы здесь. Лонге работал в компании так долго, что сомневаться в его лояльности не приходилось.

Кроме того, еще был Конрад Браун – темная, по мнению Кристиана, лошадка. Он работал в компании всего полтора года и все еще занимал одну из самых мелких должностей – принеси да подай. Молодой лощеный красавчик явно жил не по средствам, обладал амбициозным характером, что в совокупности с полной бездарностью могло взрастить в нем определенные обиды.

– Начните с Брауна, – велел Кристиан Гаррелю, выслушав Катарину.

– Но… Лоттар… – попытался было возразить тот, однако Кристиан не дал ему закончить:

– Катарина не доверяет Лоттар, а значит, не спускала с нее глаз все то время, пока она была в приемной. Вряд ли у этой девицы была возможность подкинуть конверт.

– Знаете, а вы правы, – неохотно проскрипела Катарина. – Кстати, Дитмар завернул какой-то сомнительный договор, который пыталась ему подсунуть Лоттар.

– Что за договор?

– С некой госпожой Фабер, которая якобы должна обшивать наших продавщиц, – бросив взгляд на бумаги, ответила Катарина.

– Ах да, – у Кристиана совсем выпало это из головы, – давайте сюда бумаги, я подпишу.

– Дитмару не понравилось, что Лоттар действовала за вашей спиной.

– Не за моей спиной, а от моего имени, – поправил ее Кристиан, поставил аккуратную подпись и отправился к Берте, которая все еще настаивала на разговоре с их дочерью о выборе школы.

Глава 10

Дожидаясь, пока ему подадут чаю, Кристиан мрачно созерцал очередную безвкусную картину, которую Берта повесила в столовой. Она изображала пышнотелую нимфу, застигнутую во время купания подлым сатиром.

На лице нимфы было столько смущения и ужаса, что поневоле вспоминались расправленная спина Лоттар и та бестрепетность, с которой она согласилась обнажить шрамы.

В этом было что-то противоестественное и пугающее.

Все катилось к черту, и винить в этом было некого… кроме самого себя. Кристиану никогда не были свойственны ни наивность, ни идеализм, так почему же он так захотел Лоттар себе в тот день, когда увидел, как старикан Гё подписывает прочитанные ею документы?

Мысли о собственных фабриках давно тревожили душу Кристиана, но в его кругах фабриканты считались грубыми и неотесанными мужланами, для которых двери гостиных открывались не слишком охотно. И если презрительное «лавочник» уже почти стерлось за несколько поколений респектабельности, то навешивать на себя другой ярлык Кристиан не спешил. Слишком осторожный, чтобы кидаться в новое дело открыто, он предпочел бы действовать через посредника. Лоттар казалась ему идеальной кандидатурой – не связанная ни с его семьей, ни с компанией, потерявшая все со смертью старика Гё и не слишком известная в деловых кругах. Кроме того, юную девицу поначалу мало кто воспринял бы всерьез, ну а потом было бы видно…

Но идею прикрыться Лоттар следовало признать несостоятельной. Кристиан точно знал, что люди, совравшие в малом, соврут и в большом. Одна ложь всегда тянет за собой другую, и в итоге это нагромождение поглотит и того, кто обманывает, и того, кого обманывают.

Лжецов Кристиан опасался больше, чем всех иных – трусов, предателей, скряг, лицемеров, игроков и распутников. По крайней мере, эти слабости были понятны и предсказуемы.

Где найти другого человека, которому можно довериться в столь важном деле, Кристиан не знал.

Кох, сколь бы дружелюбным он ни был, все же оставался родственником Берты, а иными приятелями Кристиан так и не обзавелся. Не воспринимать же всерьез знакомых по клубу или наемных служащих.

В чем разница между последними и Лоттар, Кристиан вряд ли смог бы объяснить. Однако для старика Гё девица явно была чем-то большим – тем, чем не захотела стать для Кристиана.

Она даже не захотела попытаться, и это наполняло душу едким разочарованием.

Чем Кристиан хуже старикана? Только тем, что не держал Лоттар за прислугу и не запирал в шкафу?

Хельга скользнула в столовую настороженная, с поджатыми губами. Было видно, что ничего хорошего от разговора с отцом она не ожидала, – слишком много стычек с матерью ей пришлось вынести.

– Значит, смешанная школа, да? – без обиняков начал Кристиан. – Ну, рассказывай, для чего тебе это понадобилось.

Хельга села на стул напротив него, подняла бездонные глаза и вздохнула. В ней перемешались дедовское упрямство, практичность матери и недоверчивость самого Кристиана. С ранних лет она не доставляла особых хлопот, предпочитая хитрость и скрытность капризам и слезам.

– Потому что мне хотелось бы в будущем иметь свое дело, – ответила она, неожиданно напомнив ему Лоттар. – Мужья – это ненадежный товар.

– Вот как, – только и ответил Кристиан, неприятно пораженный этими словами. Никогда он не ограничивал Берту в деньгах и не вникал в ее расходы. И не собирался начинать в будущем. Кроме того, он ни за что бы не покинул семью, если бы его не выставили за порог. Так откуда такие разговоры?

– Это мама тебе такое сказала?

– Кое-кто, – уклонилась от ответа Хельга и зашла с другой стороны: – Многие девочки заканчивают смешанные школы. Это вовсе не значит, что они сразу становятся падшими женщинами.

– Ну разумеется, нет, – Кристиана даже перекосило от того, что его дочь вообще знает о подобных женщинах. – Что за дикие предрассудки.

– Так считает мама, – нажаловалась Хельга.

Это было уже чересчур. Берта в своем стремлении удержать девочку в частной гимназии просто переходила всякие разумные границы.

– Скажи своей маме, – поднимаясь, сказал Кристиан, – что я немедленно разузнаю о смешанных школах и устрою тебя в лучшую из них.

Хельга не стала радостно восклицать или кидаться ему на шею. Вместо этого она лишь сдержанно кивнула, но ее глаза загорелись, как два фонаря.

Кристиан сбежал из дома до того, как его настигла Берта с неминуемым скандалом.

Дом, который купила для него Катарина, был небольшим и скромным. Впрочем, Кристиан и не собирался устраивать здесь пышных приемов. Это было по части Берты и ее испуганных нимф. Старый камердинер – скорее строгий дядюшка, чем слуга, – вот кто теперь ждал его по вечерам. Мориц отказался следовать за Кристианом к Адели, но, услышав про новый дом, быстро собрал свои вещи и переехал. Теперь он рьяно наводил там порядок, перемежая наставления ворчанием.

Сегодня, вопреки обыкновению, Мориц не встретил Кристиана у порога. Это было загадочно, и Кристиан прошел по тихим и пустым комнатам первого этажа, а потом услышал приглушенные голоса из курительной комнаты. Один из них явно принадлежал женщине, и это показалось загадочным вдвойне.

Толкнув дверь, Кристиан остолбенел от увиденного. С сигаретой в зубах Лоттар сидела в кресле и потягивала виски. На небольшом столике между ней и Морицем лежали карты. Судя по тому, что на вошедшего никто не обратил внимания, игра шла не на жизнь, а на смерть.

– Мориц? – отмерев, ломко позвал Кристиан.

– Господин Эрре, – хищно протянула Лоттар, – вас-то я и жду.

Как будто были другие варианты!

– И судя по всему, нисколько не скучаете в ожидании, – хмыкнул Кристиан и подошел ближе. Плеснул и себе виски в бокал, посмотрел на карты. – Мориц, кажется, я избавил вас от большой беды, – заметил он.

– Ваша правда, мой господин, – весело согласился камердинер. – Никогда в жизни не встречал такой смышленой особы.

– Господина Гё мучила бессонница, – пояснила Лоттар и украдкой потянулась. – Он принуждал меня просиживать с ним за картами ночи напролет. Ух и ненавидела я раньше игру, потому что едва не засыпала потом на уроках. Но сейчас все видится совсем иначе. Господин Эрре, я пришла сказать, что ужасно обеспокоена происходящим.

– Гаррель был груб с вами? – немедленно спросил Кристиан.

– Да будет вам, – ответила она насмешливо. – Люди его профессии всегда одинаковы. Меня волнуют вовсе не чужие манеры, а тот прискорбный факт, что угрожают вам, а ставят под удар меня. Учитывая обстоятельства, мне бы хотелось в самое ближайшее время убраться из города.

– Боитесь и правда ненароком убить меня? – рассмеялся Кристиан. – Если похороны назначены на пятницу, то убийство, видимо, на вторник или среду.

– Вторник – это уже завтра, – Лоттар нервно закурила снова.

– Могу я подавать ужин? – невозмутимо спросил Мориц.

– Сюда, пожалуйста, – попросил Кристиан. – Нам с госпожой Лоттар здесь будет удобнее, чем в столовой.

Лоттар рассеянно выпустила дым, явно слишком погруженная в размышления.

– Все это какая-то нелепость, – проговорила она раздраженно. – Похоже на женское злоехидство. Но венок пришел прежде, чем Адель узнала обо мне, и прежде, чем вы выставили ее вон. Может, за вашей спиной есть и другие обиженные женщины?

– Вряд ли, – покачал головой Кристиан. – Я не отношусь к дамским угодникам.

– Какая-то ерунда. И при этом непонятно, на кого все это нацелено, на вас или меня. Я хочу сказать, что сложно поверить в то, что вы в настоящей опасности. Уж больно подобные угрозы отдают дешевым фарсом.

– Но на всякий случай вы хотели бы оказаться подальше от меня.

– Именно, – Лоттар принялась аккуратно собирать карты. – Я думала о вас, господин Эрре.

– Это взаимно, госпожа Лоттар, – пожал плечами Кристиан. – У меня остался неприятный осадок от нашей утренней беседы.

Она подняла на него взгляд – острый и колкий, но в то же время удивительно понимающий.

– Вы ведь приняли меня на службу вовсе не для инвестиций, – заметила она. – У вас были какие-то другие планы, и я ваших надежд не оправдала. Вот почему возникло это непонимание. Мне казалось, что мое прошлое не заслуживает никакого внимания, а вам важно было доверие между нами. И теперь мне не дает покоя вопрос, что же вы задумали на самом деле. Возможно, это что-то куда интереснее денег.

– Возможно, – мягко согласился Кристиан, завороженный тем, как верно она все поняла и как открыто это озвучила. – Прошу меня извинить.

Он быстро вышел и нашел Морица на кухне.

– Что скажете, дружище? – спросил он, зная о почти мистической проницательности старика.

– Лучше вступить в незнакомую реку, чем оставаться на берегу, – философски ответил камердинер.

Кристиан обдумал этот совет.

Ему было уже слишком много лет, чтобы предаваться пустой мечтательности, как безусому юнцу.

Рассудив подобным образом, он вернулся к Лоттар. В его курительной комнате она выглядела удивительно уместно – с почти мужскими повадками, лишенная всякого кокетства, прямолинейная и замкнутая одновременно. Под вечер ее строгая прическа чуть растрепалась, и короткие прядки кудрявились вокруг высокой шеи. Резкие черты лица немного смягчились от выпивки, прямые густые брови не хмурились, прямыми стрелами уносясь к вискам. Она задумчиво разглядывала черно-белые гравюры на стенах, и в ее облике не было и следа от того напряжения, которое охватывает женщин, когда они навещают в позднее время мужчин.

Лоттар была слишком умна, чтобы не понимать двусмысленности ситуации, однако это ее вовсе не волновало. То ли ей было плевать на собственную репутацию, то ли она слишком верила в свои способности, чтобы беспокоиться о том, что люди скажут.

Кристиан, который тратил много усилий, чтобы выглядеть в обществе как надо, не мог понять такой беззаботности, пренебрежения условностями. Даже если у Лоттар не было семьи и положения в обществе и ей нечего было терять, то как могла она оставаться такой равнодушной к правилам хорошего тона? Кристиан снова вспомнил, как легко она обнажилась перед ним этим утром, и сглотнул непонятный горький комок в горле.

– У меня есть для вас дело, которое позволит вам уехать завтра же утром. Только возьмите с собой этого Ганса, а то не одной вам беспокойно, – объявил он, не до конца уверенный, что поступает правильно.

– Что за дело? – жадно спросила она, и от нетерпения у нее даже ноздри затрепетали.

– В городке В. продается фабрика, – решившись, ответил Кристиан. – Ее владелец не рассчитал сил и сел в лужу. Я хотел бы, чтобы вы оценили состояние дел и назвали мне сумму, которая потребуется на запуск этой фабрики, и перспективы дохода от нее.

– Фабрика? – повторила она, сдвинув брови. – Что же на ней производится?

– Ничего. Нынешнему владельцу не хватило денег для открытия. Но предполагается, что будет производиться искусственный пурпурный краситель. Один юный химик изобрел его, разрабатывая лекарство от малярии. Неплохо бы выкупить у него этот патент, кстати.

В глазах Лоттар вспыхнуло всепоглощающее пламя. Казалось, что она готова была сию секунду сорваться с места и улететь в В. на метле. Кристиан смотрел на нее с удовольствием – он узнавал всполохи, пожиравшие его изнутри вот уже много лет.

– И вот еще что, госпожа Лоттар. Не нужно сообщать, что вы действуете от моего имени. Напустите тумана. Оставляю это на ваше усмотрение – вы можете прикрываться анонимным инвестором или же наследством господина Гё.

На лице Лоттар отразились азарт и понимание. Она протянула Кристиану свой бокал с виски, и они торжественно чокнулись.

Вошел Мориц с немудреным ужином и принялся неспешно накрывать на стол.

– Ах, господин Мориц, – сказала ему Лоттар, – наша с вами прогулка откладывается на неделю. У меня появились кое-какие дела в В.

– Дела прежде всего, – согласился Мориц.

– Прогулка? – недоуменно переспросил Кристиан.

– Госпожа Лоттар обещала мне экскурсию по местным рынкам, – объяснил Мориц. – Ни разу там не был. Госпожа Берта предпочитает солидные продуктовые лавки.

– Которые закупаются на тех же рынках, – ухмыльнулась Лоттар. Она явно расслабилась и повеселела: будущая поездка воодушевила ее. – Я открою Морицу этот город заново, поверьте мне. Я все детство провела на его улицах и в его закоулках.

И так у нее это получилось уверенно и задорно, что Кристиану захотелось поменяться местами с Морицем.

Камердинер с плохо скрываемым умилением положил на ее тарелку лучший кусок говядины.

– К слову о смешанных школах, – заговорила Лоттар, с аппетитом принявшись за ужин, – обратите внимание на ту, что на улице Трех Собак. Директор там господин Фейсар, когда-то он преподавал математику в нашем приюте. Очень увлеченный своим делом и достойный господин. Вашей дочери может там понравиться – он ввел много прогрессивного в образование. И уж явно не в части рукоделия и музицирования.

– Спасибо, – удивленный тем, что она еще помнит про школу для Хельги, отозвался Кристиан. – Я никак не возьму в толк, откуда у Хельги эти бунтарские идеи.

– Разумные идеи, – возразила Лоттар, но смутилась. – Девочкам ее возраста нелегко понять свое место в этом мире.

«Да и мужчинам моего возраста это тоже непросто», – со вздохом подумал он.

Наутро Кристиан был крайне обескуражен, обнаружив Ганса в своей гостиной.

– Эльза попросила приглядеть тут за вами, – объяснил он сумрачно.

– Неужели она отправилась в В. одна? – обеспокоенно спросил Кристиан.

– Ну нет, – решительно качнул головой Ганс. – Я отправил с ней малышей Ли. Это лучшие головорезы на побережье.

– Из того самого клана Ли?

– Внучата. – В голосе Ганса послышалась насмешка.

– Но, насколько я знаю, их невозможно нанять за деньги.

– Это не за деньги. – Ганс помялся, словно не зная, что ему можно говорить, а что – нет.

Ладно. Кристиан спросит потом у самой Лоттар.

Гаррель, разумеется, воспринял отъезд Лоттар как признание вины и бегство. Кристиан остудил его пыл и попросил предоставить ему что-то более конкретное.

– Извольте, – угрюмо отозвался Гаррель. – Катарина нам врет.

– Катарина? Моя Катарина? Это невозможно.

– Да что с вами такое, Эрре, – расхохотался Гаррель. – Кого из ваших дамочек ни тронь – все просто ангелы во плоти. Катарина врет, потому что она на целый час отлучалась из приемной во время вашего обеда. За это время могло что угодно случиться.

– Но Катарина всегда обедает в комнатке за приемной. Ей специально доставляют туда еду.

– Раз в две недели она куда-то уходит, – упорствовал Гаррель.

– Ну так выясните куда и доложите мне, – разозлился Кристиан. – Господи, вы хоть на что-то годитесь или мне снова нанимать частного детектива?

– Осторожнее с кофе, – едко ответил Гаррель. – Вдруг Катарина его отравила.

Кристиан едва не поперхнулся.

– Не отравила, – вмешался Ганс, которого, как оказалось, не выставить из кабинета. – Эльза велела купить чай и кофе, которые пьет господин Эрре, отдельно. Катарина варила этот кофе на моих глазах. Ух она и шипела – чисто кошка.

И пока Кристиан изумленно взирал на кофе, Гаррель снова заговорил – на сей раз недовольно: