Таша Робес
Радуга в тумане
Маша открыла дверь своим комплектом ключей и пригласила Марка во внутрь. Удачно перепланированное когда-то помещение идеально подходило для офиса. Передвинуть пришлось только одну стену, расширив гардеробную, чтобы одновременно могли разместиться человек пять. Просторный холл легко может вместить и сотрудников и клиентов. Маша увлеченно показывала схему расположения рабочих столов, мебели в зоне отдыха и небольшом кабинете. Марку нравился блеск ее глаз и легкое возбуждение, он признал проект интересным, функциональным, но чрезмерно домашним.
– Я бы сказала, комфортным. Именно этого я и добиваюсь. В отдельные дни людей бывает много, обслужить всех сразу физически невозможно, хочется, чтобы ожидание для них не было тягостным, поэтому удобные диваны и кресла, много света, интересные вещицы, которые они же привозят нам из разных мест отдыха. А здесь, – она перешла в маленькую комнатку, – небольшая импровизированная кухня, где девчонки смогут отдохнуть от некоторых вредных клиентов.
– Бывают и такие?
Маше захотелось напомнить о поведении его подружки, но она только улыбнулась, подошла к окну, открыла его настежь, вдохнула прохладный после дождя воздух.
– А вид какой, каштановый бульвар, старый фонтан…
Мария осеклась, почувствовав дыхание у своего виска. Теплая рука Марка медленно поднималась от ее талии по спине, и остановилась на плече. Она повернулась, их взгляды встретились. Он открыто смотрел Маше в глаза, ей казалось, что он смотрит в самое сердце, которое внезапно стало биться сильнее. Он спокойно, как то по-хозяйски, обнял ее за талию, крепко прижал к себе, склонил голову и поцеловал уверенно и настойчиво, так, как будто она была готова и ждала. Маше понравился его парфюм с нотками сандалового дерева, ее голова слегка закружилась. «Этого еще не хватало»,– подумала она, сама не понимая, что имеет в виду, поцелуй или головокружение.
Мария медленно освободилась из его объятий и отошла на шаг, он не удерживал.
– Вы определитесь в своих пристрастиях, Марк Владимирович, и в женщинах. – С вызовом сказала Маша. – Или, может, решили гарем завести?
– Мне кажется, нам пора перейти на ты.
Маша только пожала плечами.
– Если ты имеешь в виду Эльзу, то наши отношения уже давно зашли в тупик.
– А она об этом знает?
– Уже знает, расставание было бурным, думал, дом разнесет. – Он криво усмехнулся. – Наверное, я это заслужил.
– Допустим. А как же Настя?
– А причем здесь Настя! Нелепое стечение обстоятельств. Пытается доказать, что взрослая. Пусть знает, что взрослая жизнь бывает разной. Сегодня же с ней поговорю.
– Поговорю? Как быстро ты принял решение. – Маша внимательно посмотрела на стоявшего перед ней мужчину. – Все решил сам, и за Эльзу, и, вот теперь, за Настю. Ты ни на минуту не задумался о ее чувствах. И за меня ты тоже все решил? Я тебе надолго нужна, на месяц или на два? А потом и со мной по-го-во-ришь?
– Что я не так сказал?
Марк хотел подойти к Маше, но она остановила его взглядом.
– Мне надо подумать…
В холле послышались голоса рабочих, Маша вышла к ним, поблагодарила за хорошее начало, попросила выполнить все работы в срок и закрыла за собой дверь офиса.
Светлов заканчивал обход, осталась последняя палата, в которой после вчерашней пятничной выписки лежала только одна пациентка. Нина Петровна поступила во вторник с обострением хронического панкреатита и первые три дня находилась в тяжелом состоянии. Сейчас ей лучше, несмотря на ее постоянное чувство тревоги, непонятное Светлову. Он уже приоткрыл дверь в палату, но его остановила новенькая медсестра Юля, очень старательная и усердная, ну просто сестра милосердия.
– Александр Евгеньевич, подождите минутку, – сказала она запыхавшимся от бега голосом.
– Что случилось, Юленька.
– Вы просили анализы Морозова, они готовы.
– Спасибо, я пока занят.
– Но вы говорили, срочно…
– Срочно, это значит – сегодня, а не через два часа. Оставьте в ординаторской, я посмотрю.
Нина Петровна, немолодая женщина, с выразительными серыми глазами, еще бледная и слабая, лежала в постели, придерживая рукой сползающее на ту сторону кровати одеяло. Светлов подвинул стул, присел на край и открыл карту.
– Добрый день, Нина Петровна! Хочу вас порадовать, повторные анализы показывают положительную динамику. Вы большая умница, должен вам сказать. С таким диагнозам многие лежат неделями. Раскройте свой секрет.
– Здравствуйте, Александр Евгеньевич. Спасибо за хорошие новости. Мне нельзя болеть, мне домой надо, вот и весь секрет.
– Ну, не так быстро, куда вам торопиться. Полежите у нас пару неделек, мы вас подлечим, на ноги поставим, а потом посмотрим на ваше поведение.
– Мне, правда, нельзя так долго. Ну, никак. – Она тщетно пыталась поправить одеяло.
– Нет ничего важнее здоровья, это надо помнить всегда! Тем более, это не первый ваш приступ, два года назад вы уже лечились у нас.
– Хороший вы доктор, Александр Евгеньевич, внимательный, всех пациентов помните.
– Вот и полечитесь немного. Давайте, я вас посмотрю. Да что вы так вцепились? Светлов потянул одеяло на себя, оно не поддавалось, он дернул сильнее, где-то под кроватью послышался странный шорох. Потом все стихло. Он дернул еще раз и услышал детский лепет.
– Это еще что? – Не понял Светлов и, низко нагнувшись, заглянул под кровать.
Под кроватью на краю упавшего одеяла сидели две маленькие девочки и смотрели на него через неплотно прикрывавшие лицо ладошки.
– Это кто там у нас прячется, – удивленный Светлов взглянул на разволновавшуюся пациентку.
– Это мои внучки! У них кроме меня никого нет! Вернее мать есть, но она живет с новым мужем за границей и сюда не приезжает. Раньше деньги отправляла, а недавно позвонила, сказала, что муж сильно болен, что написала отказ от дочек, чтобы я могла оформить опекунство. Только кто мне разрешит? Пожалуйста, разрешите им побыть недолго!
– Как они здесь оказались, кто их пустил? Это нарушение больничного режима.
– Понимаете, когда меня забирала скорая, их не с кем было оставить. Доктор сначала хотела позвонить в опеку, чтобы их оформили на время в приют, но я сказала, что тогда откажусь от госпитализации. Кто мне их потом вернет, матери в стране нет, я часто болею, отберут сразу. Тогда докторша пожалела нас, собрала девочек, они поехали с нами.
– Куда поехали?
– Они здесь, на третьем этаже, в детском отделении находятся.
– Вы подвергаете их такому риску, удивительно, как они до сих пор не заболели! – Возмутился Светлов.
– Их положили в палату к выздоравливающим детям, там одна мамочка за ними присматривает. Юленька, добрая душа, навещает их каждый день и рассказывает мне, как они себя ведут.
– Так значит, это Юленька их привела, а правила для нее не существуют! Сердобольная какая!
– Только не ругайте ее, Александр Евгеньевич, – умоляла расстроенная женщина. – Я поэтому хочу быстрее выписаться, мне уже лучше, вы же сами сказали.
– Успокойтесь, вам нельзя волноваться. Как их зовут? – Спросил Светлов.
– Лиза и Сонечка. Они очень послушные.
– Лизавета, Софья, вылезайте, – как можно спокойнее сказал Светлов, – воспитанные девочки не должны сидеть на полу.
Под кроватью началась возня. Сначала на краю постели появилась пара ладошек, потом медленно показалась детская головка и застыла на уровне глаз. Точно также появилась вторая пара ладошек, а потом осторожно выглянула еще одна детская головка. Две пары огромных серых глаз смотрели на Светлова и синхронно моргали.
– Не бойтесь, поднимайтесь, это добрый доктор. – Нина Петровна все еще пыталась удержать одеяло.
– Как добрый доктор Айболит? – Спросила одна малышка и встала в полный рост.
– Он лечит больных животных? – Спросила вторая и тоже поднялась.
Хорошенькие светловолосые девчушки с ямочками на щеках, как две капли воды, похожие друг на друга, с любопытством разглядывали Светлова. Хлопая длинными ресницами, они сначала склонили головы налево, внимательно посмотрели, потом склонили головы направо, как будто, сменив ракурс, могли разглядеть в нем что-то еще. Вдруг, они обе закрыли глаза маленькими ладошками, потом медленно раздвинули пальчики так, чтобы можно было все видеть, и застыли на месте.
– Это кто там спрятался? – Светлов улыбнулся детским шалостям. – Идите сюда, будем знакомиться.
Девочки одновременно подбежали к Светлову и, неожиданно для него, обняли его за ноги, потом спустились вниз и сели на легкие мокасины, в которые он был обут. Нина Петровна погрозила им пальцем. Светлов боялся пошевелиться, что-то защемило в груди, кажется с той стороны, где находилось сердце…
– Александр Евгеньевич, к вам пришли, – сказала медсестра, заглядывая в дверь.
– Юля, вы очень вовремя, зайдите! – Строго позвал Светлов. – Что происходит в моем отделении?
– Извините, я только хотела… – испуганно начала девушка.
– Молчите уже. Отведите их в наш буфет, накормите, в восьмую палату старайтесь никого не класть, в отделении есть свободные места. Девочек оставьте здесь до утра, дежурному врачу скажите, я разрешил. И еще, придется вам побыть нянькой, потому что у Нины Петровны постельный режим. В понедельник решу, что делать дальше.
Светлов осторожно оторвал девочек от своих ног, и, держа их навесу как котят, умоляюще взглянул на медсестру. Юленька подхватила обеих и усадила на свободную кровать.
– Вот и ладушки, – довольно улыбнулась она, когда Светлов вышел из палаты.
Мария остановилась на тротуаре, раздумывая, куда идти. Домой не хотелось, возвращаться на работу не было смысла, в выходные они работали полдня, кстати, она уже решила, что с открытием нового офиса установит полный рабочий день, работать будут по графику. Она направилась в сторону городской больницы. Два дня назад Анфиска попросила показать свою маму ее хорошему знакомому врачу. Маша знала, что Светлов не откажет в помощи, но все же редко обращалась с подобными просьбами, тем более по телефону.
Плотнее укутавшись в серый твидовый жакет и прижав к себе сумочку, она шла по бульвару. «Как можно быть таким бесчувственным, – думала Мария, – сколько времени он был с Эльзой? Она назвала его «старинным другом», значит они вместе давно. Он запросто расстался с ней ради взбалмошной девицы. Настя, конечно, не подарок, можно предположить, что он в ней ошибся, но нельзя же так легко вырвать человека из своей жизни. Сегодня он увлекся мной, а завтра…»
Маша убеждала себя не думать больше об этом человеке, хватит с нее разочарований. Тревога заполняла сердце, губы предательски помнили поцелуй, бросало в жар, не смотря на ветер, хлеставший ее по щекам. Она приняла решение вырвать его из сердца, пока он там окончательно не обосновался, хоть и призналась себе в том, что Марк ей нравится.
Больничный комплекс состоял из нескольких корпусов, административного здания, прачечной и кухни. Обнесенный резным забором, он походил на отдельный городок, с зелеными аллеями, беседками для отдыха и небольшой детской площадкой. Маша свернула на узкую тропинку, сокращая себе путь к отдельно стоящему зданию, в котором были расположены терапия, травматология и детское отделение. Поднявшись на второй этаж через приемный покой, она прошла по длинному коридору, не встретив ни пациентов, ни медсестер и остановилась у приоткрытой двери в ординаторскую.
– У меня для тебя две новости, хорошая и плохая. Традиционный вопрос, с какой начать?
Мария не имела привычки подслушивать, и уже собиралась постучать в дверь, но услышала знакомый голос и рука задержалась в воздухе.
– Давай с плохой. – Устало произнес Дима Литвинов.
– Обследования подтвердили опухоль головного мозга. – Отрезал Светлов.
– Хочешь сказать, что при таком диагнозе бывают еще и хорошие новости. – После непродолжительной паузы сказал Литвинов.
– Опухоль доброкачественная, операбельная, но затягивать не рекомендую. В Москве такие операции проводит известный профессор. – Светлов написал имя на листке отрывного календаря и положил его перед Литвиновым. – Когда-то мы сбегали с лекций по психологии, чтобы его послушать. Работать у него хотели многие, отбирал самых талантливых. Собери всю информацию и свяжись с клиникой, я постараюсь все организовать, ну, конечно, что в моих силах.
– Какие у меня шансы?
– Не волнуйся, жить будешь. – Более мягко сказал Светлов. – И еще, тебе надо много гулять, не переутомляться, больше позитива, полноценного общения и все будет хорошо. Да, сарафанное радио донесло, что семья тебя теряет, ну что-то в роде бла-бла-бла.
– В последнее время я работал сутками, поесть толком не успевал, многие заказы брал на дом, хотел, чтобы мои были обеспечены хотя бы какое-то время. Ты понимаешь, о чем я… Старший в университет поступает в этом году, парень толковый, но не уверен, что пройдет на бюджет. Таиска умница, но ей было бы тяжело, она не умеет жить одна. Недавно интригу с кем-то завела, я сквозь пальцы смотрел, думал, что к лучшему, будет потом кому утешить. Немного возмутился для порядка, теперь нагоняй устрою. И, пожалуйста, моим об этом знать не надо. Я потом сам скажу, когда готов буду.
Мария прислонилась к стене, слезы накатывались на глаза, этот разговор ее расстроил. Она подслушала чужую тайну, что теперь делать. Таиска имеет право знать о здоровье мужа, тем более что Диме нужна поддержка и забота. Но, если Дима не хочет беспокоить семью, имеет ли она право об этом говорить? Успокаивала уверенность Светлова в том, что все будет хорошо.
В конце коридора хлопнула дверь, медсестра несла капельницу в процедурную. Мария несколько раз топнула на месте, имитируя шаги, и заглянула в ординаторскую, изображая искреннее удивление.
– Привет Светлов, я к тебе с просьбой. И Дима здесь? Ну и место вы нашли для посиделок. – Маша прошла к столу, присела возле Димы и взяла его за руку. – Я вас так давно не видела, может пора собраться всем, выехать на природу.
– Маша, какая природа, ты вообще откуда, если не заметила, что третий день с переменным успехом идет дождь и холодно не по-весеннему.
– У Литвиновых дача с большой верандой, дождь не страшен, далековато, правда. – Маша прижалась ближе к Диме, пытаясь разобрать каракули Светлова с именем профессора. – Или ко мне можно, даже сегодня, с девчонками только надо созвониться.
– Идея хорошая, но мне бы поспать, я после дежурства, может в другой раз?
– Можно и в другой раз, – согласилась она, – я тогда на минутку. Одну добрую женщину надо показать неврологу, головные боли замучили. В поликлинику сейчас не пробиться, отпуска начались, хорошо, если к терапевту попадешь. Сможешь помочь?
– Разве я могу тебе отказать? В понедельник договорюсь и перезвоню.
– Спасибо, я твоя должница, хочешь, подберу для вас с Наташей интересный тур, можно по Европе, или что-нибудь в Среднюю Азию, сейчас это модно.
– И для нас с Таиской тоже. А еще лучше совместный отдых, если Светловы не будут против.
– С удовольствием! – Маша обняла Светлова, звонко поцеловала в щеку Литвинова. – Я завидую вашим женам…
– Если бы я не был женат на Наташе, я бы женился на тебе, – пошутил Светлов.
– Знаешь, и я бы тоже, – заинтересованно поддакнул Литвинов.
– Спасибо, конечно, но за многомужество судят.
Маша переступила порог своей квартиры, присела на пуфик, скинула новенькие туфли и погладила по спине Васко, вышедшего ее встречать. Кот с громким урчанием потерся о ее ноги и просительно заглянул в глаза. Из комнаты сына доносилась тихая музыка.
– Киса моя, голодная, Ваня тебя не накормил. Чем же он занят?
Маша повесила жакет на плечики, расчесала спутанные ветром волосы и прошла в кухню. Насыпала в мисочку корм, в другую налила воду. Она открыла холодильник, внимательно осмотрела содержимое, закрыла дверцу и наткнулась взглядом на Ваню.
– Мам, привет! Ты сегодня рано! – Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Привет, солнце мое. Молодец, не забыл продукты купить. Я пообедать не успела, слона съела бы. Давно дома?
– Полчаса. Я не один!
– С ребятами?
– С девушкой!
– С девушкой? – Многозначительно переспросила Маша. – Та самая, с безупречным английским произношением?
– Пойдем, я вас познакомлю.
– Все так серьезно, обычно с родителями знакомят невесту.
– Не хочешь, не надо было рано возвращаться.
– Ладно, я пошутила, – Маша с любовью потрепала сына за волосы и с ехидцей добавила, – надеюсь, она приличная девушка.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, воспитанная, интеллигентная, умница и красавица и еще много там чего.
– Она тебе понравится. – Заверил Иван, направляясь в комнату.
В кресле сидела девушка в узких светлых джинсах с потрепанными разрезами на штанинах, в красной футболке с изображением летящих птиц, в наушниках, кивала головой в такт музыке и листала журнал. Длинные светлые волосы упали на лицо, и она не заметила вошедших. Ваня сел на подлокотник рядом с ней и обнял за плечи. Маша остановилась, как вкопанная, улыбка медленно сползла с ее лица.
– Мама – это Настя, Настя – это моя мама, Мария Сергеевна.
– Здравствуйте, Мария Сергеевна, – сказала подружка Марка, – очень приятно.
– Здравствуйте, Настя, – Маша хотела добавить, что ей совсем неприятно, но сдержалась, девушка, похоже, ее не узнала. – Ваня, поухаживай за нами, приготовь чай, сделай бутерброды, порежь фрукты.
– Спасибо, не стоит… – начала Настя.
– Уже давно обедать пора, иди Ваня.
– Я скоро, не скучайте…
– Как ваша поездка в Италию, понравилось? – Вкрадчиво спросила Мария, когда сын вышел из комнаты.
– Я не первый раз в Италии и мне всегда нравится, а вам Ваня рассказал?
– Нет. Вы меня не узнаете?
– Ну, конечно, мы оформляли путевку через ваше агентство, – Настя несколько смутилась. – Простите за мое поведение, день был не совсем удачный.
– Это не повод портить его другим. – Маша сложила руки на груди и пристально посмотрела на девушку.
– Понимаете, это все из-за моего, – она замялась, – язык как-то не поворачивается назвать его… Видите ли, характер ему мой не нравится. Можно подумать я его очень люблю.
– Избавьте меня от таких подробностей. Но только один вопрос, если вы так к нему относитесь, зачем же вы с ним, – теперь Маша пыталась подобрать слово, – живете.
– У меня выбора не было.
– Выбор есть всегда!
– Какой выбор? Мать в Англии очередной раз вышла замуж. С отчимом у нас не сложились отношения, этакий богатенький сноб, постоянные упреки и пустые обвинения, но она выбрала его, а меня отправила в Россию, как посылку с приветом из прошлого. Или жить в Подмосковье на даче с бабкой, которую я даже не помню, или… В общем, это лучший вариант для меня.
– Вы уже взрослая девушка, не пробовали жить самостоятельно?
– Как можно прожить без денег?
– Значит, вы таким образом решили финансовые проблемы? Вы слишком откровенны. Можно еще на работу устроиться. Не пробовали?
– Секретаршей? Чем это лучше? Он не оставил мне выбора, денег не дал, вынуждая жить с ним. Да и мать хороша…
– Чем вам не нравится работа секретаря. Это реальная возможность проявить свои организаторские способности, обеспечить жизнедеятельность офиса и гармоничные отношения в коллективе. И даже кофе надо уметь подать! Может, стоит умерить свои амбиции. Ваня говорил, вы хорошо знаете английский, это только приветствуется.
– Я начала работать в школе иностранных языков…
Маша перестала ее слушать. Куда катится этот мир. У нее в голове не укладывалось, как молодая, неглупая девушка может спать с взрослым мужчиной только из-за денег. Нет, она, конечно, знает о множестве таких историй, теперь это в порядке вещей, но так не должно быть в принципе. Она не могла поверить, что Марк способен принудить кого-то быть рядом с ним. Может, она его совсем не знает? К черту Марка! И Настю туда же!
– Знаете, Настя, я даже сочувствовать вам не могу. Вы сами решаете, как вам поступать, жить с мужчиной или с чужой для вас бабушкой. Только, я не хочу, чтобы Ваня начинал свои отношения с такой девушкой, как вы. Знаете, что ему еще семнадцати нет?
– Знаю, он ходит в класс английского языка, где я провожу занятия. Только мне не понятно, чем я вас не устаиваю, я старше его всего на два года.
– Во-первых, теперь вы его учитель, во-вторых, дело не в возрасте, и вы должны это понимать. Я думаю, вам лучше уйти! – Ее голос звучал холодно и твердо.
Настя, с долей обиды взглянула на Марию, но ничего не сказав, быстро вышла из комнаты, захватив легкую джинсовую курточку. Маша вздохнула с облегчением. Закрыв дверь, она пришла на кухню, где Иван уже накрыл стол. Она подошла сзади, обняла за талию и прислонилась щекой к его спине.
– А где Настя, я как раз хотел вас пригласить на бутерброды, горячие, как ты любишь. Ей тоже понравятся, наверное. Она почти не умеет готовить, в Англии это не принято.
– Настя уже ушла, – сказала Маша, понимая, что между сыном и этой девушкой более тесные отношения, чем ей хотелось бы.
– Мы же пришли совсем недавно, хотели все вместе чай пить. – Ваня вопросительно посмотрел на мать. – Я что-то пропустил?
– Понимаешь, Ваня, – осторожно начала Мария, – ты ее совсем не знаешь, она совсем не та …
– Давай, конкретно, этот твой тон мне не нравится. Что случилось, почему Настя ушла?
– Я думаю, вам не стоит встречаться, она намного старше тебя.
– Она старше всего на два года, мама! – Ваня возмутился.
– Она старше тебя на целую жизнь!
– Ты о чем сейчас? Ты откуда ее знаешь?
– Интуиция. – Маша решила не говорить сыну правду.
– Мама, она хорошая девчонка, умная, продвинутая, мне с ней интересно! – Ваня бурно защищал свою девушку. – Она много путешествовала, изучала историю Китая, хорошо говорит на китайском! У нас много общего, мы ходим в бассейн, в спортзал, на скалодром. Вместе будем поступать в университет, мы уже решили.
– Когда вы успели так тесно… сдружиться.
– Это же так элементарно! Если люди интересны друг другу, они много времени проводят вместе! Мне ли тебе объяснять.
– Кажется, что-то пропустила я.
– Конечно, ты же открываешь новый офис, домой приходишь только ночевать! Тебе некогда интересоваться делами сына! – Съязвил Иван, но смягчился и добавил. – Хотя я не в претензии.
– Ты прав, но не знаешь главного.
– Я знаю то, что считаю нужным знать. Мы с ней похожи, мы росли без отцов, может, поэтому быстро повзрослели. Ей повезло больше, она своего хотя бы знает!
– Это камень в мой огород? Да, я виновата во многом, и мало рассказывала об отце, и промолчала о том, что встретила его в Москве…
– Мама, ты в своем репертуаре, – Ваня схватился за голову, – сколько можно оберегать меня от жизни. Когда ты будешь общаться со мной на равных, пусть будет правда, какая она есть.
– А правда в том, что он до сих пор не приехал увидеть тебя.
Маша выглядела расстроенной, пожалуй, это было лишнее. Она присела на стул, закрыла глаза и запустила ладони в локоны. Ваня погладил ее по голове и плечам, потом поцеловал в щеку. Он вздрогнул, когда раздался звонок в дверь.
– Наверное, это Настя вернулась, – сказал он и поспешил открыть.
– Какой день хлопотный, – тихо проговорила Маша, – господи, хватит на сегодня сюрпризов.
Иван перестал улыбаться, когда вместо Насти увидел на площадке своего этажа незнакомого мужчину с букетом бледно-желтых роз и тортом в одной руке и дорожной сумкой в другой, хорошо одетого, хорошо сложенного, хорошо бы смотревшегося на обложке журнала. Он глянул на лестницу, надеясь, что Настя могла спускаться вниз, не дождавшись, пока ей откроют. Незнакомец внимательно изучал Ваню, ему это не понравилось.
– Вам кого? – Грубовато спросил он.
– Я хотел бы увидеть Марию. А ты, наверное, Иван?
– Да. Я вас знаю?
– А сколько тебе лет?
– А почему вы спрашиваете?
– Маша дома? Я могу пройти?
– Ну, пройдите.
Ваня зашел в квартиру, приглашая гостя за собой. Тот неплотно прикрыл дверь, бросил сумку на пол и расстегнул дорогой пиджак. Ваня, молча, наблюдал, прислонившись к дверному проему, скрестив руки. Он не знал, что у мамы могут быть такие знакомые, и любопытство перевесило его воспитанность. Из кухни вышла Маша, все ее эмоции отразились на лице. Она растерялась, потом покраснела, разозлилась на себя за это, открыла рот, хотела что-то сказать, но не сказала, и все это за одну секунду. Ваня впервые видел ее такой, его интерес усилился, и он решил остаться, к тому же на него никто не обращал внимания. Мужчина с обложки спокойно смотрел на Машу, улыбаясь такой реакции. Мария взяла себя в руки и уже собиралась нарушить затянувшуюся тишину, как снова раздался звонок в дверь. Никто не ответил, все удивленно округлили глаза, звонок повторился.
– Открыто, – крикнул Иван.
В прихожую вошел еще один гость. Интересный мужчина в легкой кожаной куртке поверх тонкого свитера, с сумкой через плечо, с букетом почти белых роз и тортом. Он тепло улыбнулся Маше, и, не обращая никакого внимания на рядом стоящего мужчину, стал разглядывать Ваню, все остальные смотрели на него. Недоумевающая Маша качала головой. «Господи, я же тебя попросила», – подумала она.
– А ты, наверное, Иван?
– Дубль два. – Ваня был удивлен не меньше матери.
Маша подошла ближе к Ване и приняла такую же позу, как и он: прислонилась к стене, скрестила руки и завела ногу за ногу. Теперь они с Ваней так же внимательно рассматривали гостей.
– Мама, может, скажешь, что все это значит? Со мной что-то не так, почему они так смотрят? И кто эти двое? И что они здесь делают?
– Один из них твой отец, ты, кажется, хотел его увидеть, – не поворачивая головы, Маша ответила сыну. – Теперь у тебя есть такая возможность.
– И кто же?– продолжая смотреть на мужчин, спросил Иван.
– Ну…
– Конкретный ответ, я понял. Попробую угадать. Кажется, ты говорила, что у моего отца зеленые глаза.
– Это тебе не поможет. – Усмехнулась Маша.
– Ничего себе, засада. Они, между прочим, похожи. Глаза одинакового цвета, кулаки здоровенные, плечи широченные, телосложение спортивное. Оба помнят, какие цветы ты любишь. Да, ты, мама, та еще штучка…
– Не хами матери!
– Вообще-то, это был комплимент.
– Ладно, хватит. – Маша тряхнула головой, окончательно приходя в себя. – Я даже не спрашиваю, как вы меня нашли, у одного собственная служба безопасности, другой «пробил по своим каналам». Мне интересно другое. Что вы здесь делаете? Оба?
– Не хотел, чтобы мы так расстались, – начал тот, который с обложки.
– Я же говорил, что хочу увидеть сына, – перебил его другой.
– Не факт, что он твой, на меня он тоже похож!
– Ты к моему сыну не имеешь никакого отношения!
Они одновременно поставили торты на тумбочку, цветы положили сверху, и недружелюбно посмотрели друг на друга.
– Я так не считаю, думаю, у меня тоже есть шанс на отцовство!
– Что ты этим хочешь сказать?
– Только то, что не надо быть таким самоуверенным!
– Кто бы говорил!
Обстановка накалилась, интересы пересеклись, отношения между мужчинами переросли в открытую неприязнь. Сначала они разговаривали на повышенных тонах, потом начали откровенно задираться и, наконец, схватили друг друга за одежду, столкнувшись лбами. Маша попыталась вмешаться и попросила прекратить этот балаган, но они не слушали, продолжая топтаться на месте и говорить колкости. Ване это все показалось забавным, даже смешным. Двое взрослых мужчин вели себя, как глупые подростки, отстаивая свои права на девушку, даже не интересуясь ее мнением.
«Проще было бы спросить у мамы, – подумал Ваня, снимая трубку зазвонившего телефона, – она-то знает, чей я сын».
– Алло… Дома… Двое неизвестных пытаются установить родственные связи… Сам не знаю… Алло, алло… – На том конце провода раздались короткие гудки.
– Хватит уже, замолчите оба! Прекратите немедленно! – Громко приказала Маша, втиснувшись между мужчинами.
В квартире стало тихо, как-то непривычно тихо. Мужчины посмотрели на возмущенную Машу, на криво улыбающегося Ваню, и отпустили друг друга, поправляя на себе одежду и взъерошенные в потасовке волосы.
– Это что за разборки вы здесь устроили? Хотите померяться кулаками, для этого поищите другое место! Посмотрите на себя, выглядите глупее, чем драчуны в детском саду. – Маша поправила прическу и обратилась к сыну, – Ваня, кто звонил?
– Таиса, – Иван называл ее подруг по именам, без слова «тетя».
– Что хотела?
– Не понял, спросила, что за шум и положила трубку.
«Этого еще не хватало, – подумала Мария, – зная Таиску, подкрепление будет здесь уже минут через двадцать».
– Ваня, ты уверен, что еще хочешь пообщаться с отцом.
Иван скривил гримасу и направился в свою комнату. «Хороший мальчик», – подумала Маша.
– Добро пожаловать, – с сарказмом сказала она, – стол уже накрыт.
Мария ошиблась, не через двадцать минут, а уже через пятнадцать, в дверь бешено колотили и звонили подруги.
– Вы что на метле прилетели? – недовольно спросила она ввалившихся в прихожую подружек, загораживая им проход, пытаясь не пропускать их дальше порога. – Что случилось?
– Это мы у тебя должны спросить, что случилось, – выпалила Таиска, взволнованная от любопытства, – звоню пригласить тебя составить нам компанию, у тебя гвалт стоит такой, что за соседним столиком услышали, и Ваня не знает, что происходит. Как, по-твоему, мы должны были поступить?
– Любопытные Варвары, а вы не подумали, что я и без вас разберусь.
– Таиска, – медленно протянула Наташа и одернула ее за рукав летнего пальто, ты прешь, как танк на амбразуру. Тактичней надо. Маня, мы твои подруги, правильно?
– Правильно, – ответила за Машу Тая и добавила, – мы твои лучшие подруги.
– Мы за тебя волнуемся, – продолжила Наташа, незаметно толкая Таю локтем, чтобы та не встревала, – переживаем и предлагаем свою поддержку.
– Хватит меня толкать, Таша, уже в боку болит. – Вставила Тая и пнула ее по ноге.
– Я вас об этом не просила! – Маша пыталась говорить как можно тише.
– Мы не можем оставить тебя одну, – Наташа скинула туфли и бросила сумочку на пол.
– Сейчас еще Дима и Саша приедут на помощь, – Тая быстро сняла пальто, показывая, что выпроводить их не удастся.
– А кому здесь нужна помощь, не вижу пострадавших. – Из последних сил пыталась возмутиться Мария, медленно отступая назад под напором подруг.
На шум вышли мужчины. Один в домашнем фартуке, другой с ножом в руках, они с интересом разглядывали слегка возбужденных женщин.
– Может тебе, – не унималась Тая, – а может им. Какие красавцы!
– Да, Маня, выбор предстоит сложный, – шепнула Таша, – где ты их от нас прятала?
– Вообще-то, вы замужние дамы. – Маша щелкала пальцами у них перед глазами, тщетно пытаясь привлечь внимание к себе.
– У нас гости, – сказал Геша и представился, слегка кивнув головой, – Эрнест.
– Мы рады, добро пожаловать, – добавил Миша, протягивая руку, – будем знакомиться, Михаил.
Девчонки таяли на глазах, еще немного и они стекли бы по стене на пол, превратившись в большую лужу. Маша разочарованно качала головой, такой слабости от подруг она не ожидала.