Таша Ле
Марта. За северным ветром

– Марта, как ты относишься к живописи? – вдруг спросил он.

– Крайне положительно. А что? У тебя, ко всему прочему, есть ещё и талант художника?

– О, нет.

– Ну хоть чего-то ты не умеешь, – проворчала я, и не удержавшись, показала Глебу язык.

– Ну, извини, – засмеялся он в ответ. – Дело в том, что моя давняя знакомая открывает свою новую выставку. У неё потрясающие картины, необычные, тебе наверняка понравится. Хочешь сходить?

– Конечно, давай, – невозмутимо ответила я. И начала лихорадочно соображать, что это за знакомая такая и как сильно и давно они знакомы с Глебом.

– Открытие запланировано на вечер четверга, я заеду за тобой на работу, хорошо?

– Давай. Кстати, надо бы нам с тобой обменяться номерами телефонов, мы ведь этого так и не сделали.

– Я твой номер знаю. Марина дала его мне, – спокойно заметил он.

– Марина? Странно, она мне ничего не говорила, – удивилась я.

– А она этого и не помнит, – произнёс Глеб и сделал вид, что внимательно рассматривает ближайший к нам куст, с торчащими в разные стороны голыми ветками и смешными набухшими почками.

– Ага. Ну понятно.

– Ты не обиделась?

– Не знаю. Нет, наверное.

– Прости. Это уже привычка, – Глеб хотел снова взять меня за руку, но тут его пальто начало съезжать с моих плеч. Он ловко подхватил его и водрузив на меня обратно, медленно опустил свои руки на мою талию. Я машинально подалась вперёд и почти уткнулась лбом в его грудь. Через тонкую ткань рубашки я почувствовала какая горячая у него кожа. Наверное, жарким летом проблематично будет с ним обниматься. Ну что за мысли?

– Марта, – прошептал Глеб и я тут же подняла голову. Какой он высокий! Надо носить каблуки, чтобы дотянуться до его губ.

Но он наклонился ко мне сам. Я даже не успела ничего понять. Это был легкий и невероятно нежный поцелуй. И слишком быстрый.

– Я… Я как будто бы съела полпачки мятных драже, – тихонько сказала я.

– Я тоже, – радостно сообщил Глеб. – Прикольно, да?

Солнце сегодня наверное решило побить температурный рекорд, оно светило, грело, отражалось миллионами слепящих бликов от окон, и разбрасывало свои тёплые лучи по асфальту и стенам зданий.

– Марина! Это ужас! Я не знаю, что делать! – чуть ли не заламывая руки, с криком влетела я в наш кабинет.

– Что? Ты чего, Марта? – испуганно спросила Маринка.

– У меня нет платья. А выставка уже в этот четверг! Где я за два дня найду то самое идеальное платье? А она художница, понимаешь? Модная и талантливая художница! Я не могу пойти абы в чём. О, Боже, что мне делать, – обреченно закончила я свой несвязный монолог и обессилено рухнула в кресло.

– Хм. Давай по порядку, иначе я не смогу тебе помочь.

Со вздохом я принялась рассказывать ей подробности нашего сегодняшнего разговора с Глебом. Не хотелось мне, конечно, посвящать Марину в свою личную жизнь, но без неё я боялась вообще не справиться.

– Всего-то! – фыркнула она. – Я уж думала и правда проблема.

– Ты мне поможешь? – с надеждой в голосе спросила я.

– Конечно! Значит так, Марта, ты отвечай пока на телефон и закончи с договорами ладшафтников, я там начала их распечатывать. А меня не отвлекай, – скомандовала моя бойкая коллега. И хотя я была старшим ассистентом, а Марина всего лишь моей помощницей, я с готовностью закивала головой и принялась выполнять её поручения.

Через полчаса она вдруг умчалась из кабинета и вернулась уже с портновским метром в руках. Где она его добыла?

– Так, Марта, вставай, будем тебя сейчас измерять.

Марина почти профессионально сняла нужные мерки, шикнув на меня пару раз, когда я пыталась втянуть живот, дабы сделать свою талию стройнее.

Спустя ещё час она вручила мне распечатанную на листе бумаги схему проезда.

– Ну вот, смотри, – начала она. – По этому адресу сегодня до девяти вечера тебя будут ждать три отложенных платья твоего размера. Спросишь Алёну, скажешь, что от меня. Цены не дешевые, имей в виду. Но платья – улёт!

– А зачем три? – испугалась я.

– Как зачем? Чтобы выбрать. Померяешь, посмотришь. Можешь и все три купить.

– Ой, спасибо тебе, Марин. Даже не знаю, как бы я без тебя…

– Пока рано благодарить, – снисходительно разрешила Маринка.

Еле дождавшись конца рабочего дня, я помчалась по заветному адресу. Магазин находился в полуподвале и внешний вид имел невзрачный. Я с сомнением открыла дверь и очутилась в сказочном разноцветном раю для волшебниц и фей. От изобилия воздушных тканей, кружева и лент самых разных оттенков у меня закружилась голова и я начала растерянно оглядываться. Ко мне тут же подошла высокая статная девица с длинными распущенными волосами цвета бронзы.

– Добрый вечер, чем я могу Вам помочь? – поинтересовалась она у меня с легкой улыбкой.

– Добрый вечер. Мне нужна Алёна, я от Марины, она сказала, что…

– Да, да, я Вас поняла, – мягко перебила меня девица и спохватившись, представилась: – Алёна это я.

Меня отвели в просторную примерочную с двумя огромными зеркалами. На вешалке уже висело три потрясающихся платья. Я в нерешительности замерла перед ними.

– Давайте я Вам помогу, – предложила Алёна и начала снимать с вешалки один из нарядов. – Попробуйте сначала это померить. Такой необычный цвет, но Вам подойдёт идеально. Его называют оттенок мяты.

Я глупо улыбнулась. Да, мне это платье точно подойдёт идеально, ведь тогда на цвет, на запах и на вкус я для Глеба стану совершенно одинаковой.

Платье, с универсальной длиной до середины колен, село как влитое. Нежный оттенок изящно подчеркнул бледность моей кожи и одновременно яркость глаз. Крой был простой, слегка приталенный, и единственным украшением являлась широкая лента нежнейшего кружева ручной работы, нашитая на подол. Маринка – гений.

– Я беру его.

– Очень правильный выбор, – деликатно похвалила меня Алёна и сразу добавила: – Может остальные померяете?

Тут я взглянула на ценники и слегка поморщилась. Ну, что делать, Марина ведь меня предупреждала. Эх, ладно, я себе не так часто покупаю дизайнерскую одежду. И моя мама точно будет в восторге. Надо будет сделать фото в этом платье и отправить ей потом. Без Глеба, разумеется.

– У нас есть хорошая скидка при покупке двух и более нарядов, – с готовностью сообщила Алёна, заметив мой задумчивый вид.

– Отлично. Пожалуй, я вот это светлое ещё посмотрю.

Второе платье было кремового цвета, длинное, легкое и отлично подходило для тёплой весны и лета. Юбка до пола расходилась широкими волнами, а небольшой отложной воротничок украшала вышивка из прелестных незабудок. Его я могла бы надеть на день рождения Глеба, оно как раз в середине мая, наверняка уже будет тепло. Ну и под верхнюю одежду, если что, оно тоже отлично подойдёт.

Я снова взглянула на стоимость. Внимательная и предусмотрительная Алёна сразу же назвала мне точный размер скидки. В итоге, я ушла из магазина с двумя платьями, довольная и счастливая. Хорошо, что третье платье было хоть и модного, но довольно мрачного цвета, и мне совсем не понравилось. В первый раз в своей жизни я так легкомысленно потратила крупную сумму денег на одежду. Уму не постижимо!

Всю ночь со среды на четверг мне снились картины в красивых музейных рамах, пустые холсты на деревянных подрамниках, кисти разных размеров и палитры с красками. Проснувшись утром, после такого насыщенного тематического сна, я почувствовала, что сама уже готова стать художницей. Лео одобрительно хмыкнул, увидев меня в новом платье и звонко чмокнув в лоб, уехал на работу. Он знал, что у меня сегодня ожидается фуршет по поводу открытия модной выставки и ещё накануне предупредил, что на таких мероприятиях еды обычно подают мало и, чтобы я не увлекалась шампанским. Обещал запечь на ужин мясо с овощами и оставить мне хорошую порцию. Да, мой брат ещё и отлично готовит. Чем я частенько и пользуюсь. Но о еде я сейчас вообще думать не могла.

– Ты бесподобна, дорогая! – воскликнула Марина и с восхищением оглядела меня с головы до ног, когда я зашла в наш кабинет.

– Так это твоя заслуга, ты просто волшебница! Ещё раз спасибо, – искренне поблагодарила я её. – Можешь на следующей неделе опаздывать хоть каждый день.

Она засмеялась и с довольным видом кивнула мне. В начале шестого пришла смска от Глеба, где он сообщал, что приедет примерно через час. Я тут же вспомнила каким способом он добыл мой номер телефона и задумчиво посмотрела на Марину. Вот интересно, что ещё она ему нарассказывала обо мне. И ведь спрашивать бесполезно, она всё равно ничего не помнит.

Маринка убежала домой ровно в шесть, пожелав мне чудесного вечера и бросив на меня порцию недвусмысленных многозначительных взглядов. Я подкрасила губы, и стоя перед небольшим офисным зеркалом, расчесывала свои тщательно уложенные с утра, но уже основательно растрепавшиеся, локоны. В это время бесшумно открылась дверь и вошёл Глеб. Он молча приблизился ко мне и откинув прядь моих волос, нежно поцеловал в шею. Расческа выскользнула из моей руки и с грохотом стукнулась об пол.

– Ого! Какой эффект от одного поцелуя, – мелодично, чуть растягивая слова, произнёс он.

– Да уж… У тебя всё эффектно получается, – ответила я, изображая недовольство.

– Привет, Марта. Ты сегодня так обворожительна… Не смог устоять.

– Привет. Прощаю.

– Тогда пойдём? Такси уже у входа.

– Да, только пальто возьму.

Галерея располагалась в центре и ехать до неё было близко, но вечерние пробки не позволили нам легко и быстро проскочить это небольшое расстояние. Мы добрались до места, когда мероприятие уже началось. Таксист высадил нас на углу Поварской улицы и Хлебникова переулка. Я увидела перед собой старый, но хорошо отреставрированный особнячок, на первом этаже которого висела яркая афиша. На ней крупными разноцветными буквами было написано: «Цветовая воронка нереального», а ниже чуть мельче: «Интерьерные картины Дарьи Павловой». Я тяжело вздохнула и мысленно попыталась собраться с силами.

Глеб открыл передо мной массивную входную дверь из тёмного дерева и я оказалась в просторном овальном помещении, почти без окон, но с избытком искусственного света. Он лился отовсюду, с потолка, стен и даже на полу стояли крошечные светильники. Из этого потока света вдруг выплыла и пошла к нам навстречу хрупкая женская фигура в чём-то летящем и одновременно мешковатом. Волосы у этой фигуры переливались розовыми и оранжевыми оттенками разной степени интенсивности. Я напряглась и машинально сжала руку Глеба, он тут же ответил лёгким пожатием и приобнял меня за плечи.

– Глеб, как же я тебе рада! – с чувством произнесла ярковолосая женщина и я увидела, что она совсем не молода, а скорее всего даже старше моих родителей.

– Марта, это Дарья, самая талантливая из всех известных мне художниц. Даша, это моя Марта, – представил нас Глеб. Я расплылась в улыбке и почувствовала, как постепенно уходит всё напряжение последних дней. Он сказал «Моя Марта»! Моя! Как это приятно… Да ещё и его давняя знакомая в итоге оказалась совсем не опасной.

Глеб обменялся парой общих фраз с эффектной виновницей торжества и галантно поцеловал ей руку. Потом помог мне снять пальто и направился с ним к импровизированному гардеробу, представляющему из себя кучку составленных вместе разнокалиберных вешалок с плечиками. Дарья тут же цепким и внимательным взглядом быстро окинула меня и мой наряд. Она приветливо улыбнулась и протянула мне свою руку с длинными тонкими пальцами, на одном из которых розовыми брызгами сверкал крупный перстень.

– Зовите меня Даша. Я рада с Вами познакомиться, Марта. Вы и правда, чудесны, – она чуть помедлила и серьезно добавила: – Глеб мне о Вас всё рассказал.

– Даша, взаимно, спасибо. А что он Вам рассказал? – в некотором замешательстве спросила я.

– Всё, дорогая, – просто ответила она и погладив меня по руке вернулась к группе экстравагантно одетых людей в центре зала.

Глеб принёс мне и себе по бокалу шампанского. Шипящая жидкость с прыгающими пузырьками мгновенно отвлекла меня от странного поведения именитой художницы и я наконец-то обратила внимание на картины, развешанные по стенам зала. На огромных полотнах, спускавшихся с потолка до самого пола, цвели и распускались диковинные экзотические цветы. Продолговатые листья с зазубренными краями, набухшие пышные бутоны и длинные остроконечные лепестки поражали богатством цветовой палитры. Но работы нельзя было назвать аляповатыми или слишком пёстрыми, все оттенки лишь изящно дополняли друг друга. Рассматривая картины, я подумала, что если бы и сама обладала талантом живописца, то наверное писала бы такие же волшебные цветы, ведь они как будто вышли из моих фантазий.

– Ну, как впечатление? – спросил у меня Глеб, обводя рукой стены галереи.

– Это… Это не реально! Дарья и правда талантлива.

– Да, – подтвердил он. – Кстати, пойду с ней пообщаюсь немного. Ты не будешь тут скучать?

– Ну что ты! Я словно попала в чудный мир своих безумных фантазий, – восхищенно заметила я.

– Значит, я угадал, – с довольным видом сказал Глеб и, вручив мне блюдце с миниатюрным бисквитным пирожным, направился в противоположный конец зала. Да, с закусками здесь не густо, зато шампанское лилось рекой. Как Лео точно угадал!

Я не спеша прохаживалась вдоль стен, периодически зависая около какой-нибудь картины, и изредка посматривала в сторону Глеба и Дарьи. Они о чём-то непринуждённо болтали, посмеивались и пару раз даже брались за руки. Конечно, Дарья и сейчас выглядит очень эффектно, она ухоженна и стройна, но разница в возрасте у них внушительная, лет сорок наверное. Я сама только что прочитала её краткую автобиографию в одном из рекламных проспектов, разложенных на столике с напитками, и там написано, что родилась Дарья в самом конце войны, значит ей сейчас под восемьдесят. Но чувствовалось что-то очень личное в их с Глебом поведении, прикосновениях, взглядах… Некий намёк… Беззащитная откровенность… Чёрт возьми, да я могла бы поклясться, что они когда-то были любовниками!

Помотав головой и отбросив всякие дурацкие мысли, я направилась на поиски закусок. Надо добыть себе какой-нибудь еды, а то шампанское, видимо, уже даёт о себе знать. На полпути меня остановил длинноволосый молодой человек в элегантно помятом льняном костюме.

– Могу ли я составить Вам компанию на этот вечер? – спросил он, слегка поклонившись. – Меня зовут Аристарх.

– Аристарх, не можете, – спокойным уверенным голосом сообщил Глеб, мгновенно появившийся прямо передо мной. Я растерянно заулыбалась им обоим, а Глеб, не дожидаясь ответа новоиспеченного поклонника, взял меня под руку и повёл в другую сторону.

– На минуточку нельзя оставить, – проворчал он.

– Вообще-то я шла за закусками.., – начала я.

– Сейчас всё будет. Я как раз веду тебя на приватную часть фуршета, – загадочно подмигнул мне Глеб.

Оказалось, что в другом конце зала, за неброской ширмой, спряталась дверь, ведущая в уютную комнату с чудесным эркером. Посередине этой комнаты стоял длинный стол с богатым ассортиментом изысканных закусок и, конечно же, шампанским. Вдоль стен были предусмотрительно расставлены стулья с бархатными сиденьями и несколько кресел. Внутри уже находилось человек десять и, когда после нас с Глебом зашла сама Дарья с парой спутников, дверь комнаты сразу же закрыли изнутри на изящную задвижку. О как! И значит Лео всё-таки не угадал насчёт скудности меню.

На открытиях разных выставок мне и раньше приходилось бывать, но на такие закрытые тусовки для избранных меня еще ни разу не приглашали. Я с интересом оглядывалась по сторонам и с любопытством рассматривала находящихся рядом со мной ярких представителей богемы. И даже совсем не удивилась, когда выяснилось, что Глеба здесь многие знают и он сам прекрасно осведомлён о происходящих знаковых событиях в художественной среде. Интересно, а кто-то в этом обществе знаком с его опасными способностями? Или может быть уже является его жертвой?

Я допивала уже третий бокал шампанского, осознавая, что, конечно, делаю глупость, и старалась компенсировать количество поступающего алкоголя хорошими порциями еды. Голова завтра разболится, но сейчас мне не хотелось об этом думать, ведь вокруг меня происходило столько всего интересного.

В какой-то момент я оглянулась на Дарью и поймала её взгляд, который мне совершенно не понравился. Она смотрела на меня с сожалением. Но это была не тоска по её собственным утраченным возможностям и ушедшей молодости. Нет. Взгляд выражал сочувствие непосредственно мне. Словно она знала, что именно меня ожидает и заранее жалела. Я вспомнила её слова о том, что Глеб ей всё обо мне рассказал. А то, что Дарья в курсе его не обычных талантов, я почти не сомневалась. Возможно, она знает то, что мне ещё не известно или чего следует серьёзно опасаться. Я быстро отвела от неё глаза и повернулась к Глебу. Он непринужденно общался с импозантным бородатым мужчиной на тему предстоящей международной выставки акварелистов. Глеб уже по привычке взял мою руку в свою, а я также привычно вдохнула свежий мятный аромат.

Выпитое шампанское не давало мрачным мыслям и подозрениям надолго задержаться в моей голове, поэтому я с беззаботной улыбкой слушала не совсем понятный мне разговор о технике а-ля прима, иногда поддакивала и украдкой любовалась Глебом. С его повышенной температурой тела холода можно не бояться, да и в помещение стало душновато, поэтому он снял свой кожаный пиджак молочного цвета и остался в футболке и светлых брюках. Эта простая, самая обычная чёрная футболка идеально подчеркнула его мужественные плечи, широкую грудь и рельефные мышцы. Я инстинктивно прижалась к Глебу ещё ближе и он сразу же обвил рукой мою талию. Нет, всё-таки часть его руки оказалась чуть ниже моей талии. Наш бородатый собеседник ничего не замечал и продолжал делиться тонкостями и сложностями написания акварельных пейзажей. Я усилием воли вернула себя из своих не по-детски разыгравшихся фантазий в реальность, и решила, что надо мне, пожалуй, завязывать с алкоголем и налегать на закуски. Вон какие там аппетитные креветки лежат, а рядом с ними приличная такая мисочка с красной икрой ещё стоит. Но мои увлекательные размышления о еде прервал телефонный звонок. Глеб, не прекращая беседу, достал свой телефон из кармана брюк и мельком взглянул на экран. Лицо его мгновенно стало серьезным и он, извинившись, быстро вышел из комнаты. Ну а я отправилась за креветками, старательно обходя ту часть стола, где в высоких бокалах из винтажного зеленого стекла пузырилась веселящая жидкость.

Не знаю, сколько времени не было Глеба, может минут десять или двадцать, но я успела познакомиться с двумя юными, но уже популярными портретистками. Они были веселы, очаровательны и мы втроём очень мило общались и шутили.

Возвращение Глеба я заметила по весьма ощутимому порыву северного ветра, моментально окатившему меня с головы до ног. Если подумать, это в конце концов даже удобно – ведь можно не оглядываться по сторонам в поисках друг друга. Я взглянула на Глеба, когда он подошёл ко мне и тут же растерялась от увиденного. Он как будто постарел лет на десять, взгляд потух и не видимые раньше морщины стали заметными.

– Глеб, что случилось? Кто это звонил? – испуганно спросила я у него.

– Пока ничего не случилось. Но нам надо с тобой поговорить. Сегодня, – твёрдым, не терпящим возражения голосом ответил он.

– Хорошо.

– Здесь всё интересное уже закончилось. Дальше именитые художники начнут целенаправленно напиваться и будет совсем скучно. Ты не против покинуть сие заведение?

– Да запросто. Я уже тоже слишком много выпила шампанского.

– Ну тогда сейчас попрощаемся быстренько со всеми и я вызову такси.

– Давай, – просто согласилась я.

– Марта, надеюсь, я не испортил тебе вечер? – Глеб посмотрел на меня своими погрустневшими чёрными глазами.

– Ты что? Да я в восторге! Здесь потрясающие картины, и я сама в первый раз на такой вечеринке. И вообще, Глеб… Мне с тобой везде хорошо. Наверное. Скорее всего, – окончательно сбилась я. Не надо было пить третий бокал, для меня это слишком опасная доза.

Вместо ответа он пододвинул меня, словно куклу, к себе и держа за плечи, поцеловал в губы. Взрыв мятного вкуса во рту слегка отрезвил меня и я сообразила, что целуемся мы на виду у всей творческой элиты. Но поцелуй, как и прежде, закончился слишком быстро и даже, если кто-то из присутствующих успел заметить нашу вольность, то просто не придал этому значения. Наверное такими вещами их и не смутишь. Да и трезвых здесь осталось судя по всему не так много. Не дав мне как следует прийти в себя, Глеб в бодром темпе подвёл меня попрощаться к нескольким знакомым. Напоследок мы подошли к Дарье, она чмокнула меня в щеку ярко накрашенными губами, явно оставив там свой отпечаток, и нежно потрепав Глеба по плечу, сказала ему:

– Береги себя, пожалуйста.

– Даша, ну что ты, – снисходительно ответил он ей и улыбнулся.

Что-то она знает, чего не знаю я. Но сейчас, видимо, и узнаю.

Мы вышли из галереи и в ожидании такси решили немного пройтись вдоль особняка. На улице уже был поздний и очень темный вечер, но, к счастью, старое здание освещалось, как днём. Я с опаской покосилась на лицо Глеба, и он это заметил.

– Не бойся. Синих глаз не будет, для этого здесь слишком много фонарей, – ухмыльнулся он.

– Я и не боюсь, – соврала я, причём не очень умело.

– Тебе не холодно?

– Нет, алкоголь меня греет, – попыталась пошутить я.

– Ну, разумеется. Твой брат сейчас дома?

– Лео? Должен быть, да. А зачем он тебе?

– Это хорошо. Мне надо на него посмотреть, – озабоченно сообщил мне Глеб.

– На Лео?

– Да. Это очень серьёзно, Марта. Твоя жизнь может быть в опасности.

– Из-за Лео? – меня наверное заклинило на имени моего брата, я уже совсем перестала соображать и просто таращилась на Глеба, хлопая ресницами.

– Нет. Из-за меня, – мрачно констатировал он.

– Объясни, пожалуйста. Я ничего не понимаю, – взмолилась я.

– Конечно, сейчас всё объясню, – пообещал он.

Тут как раз подъехало наше такси и мы сели в него. Глеб назвал водителю мой домашний адрес и повернувшись ко мне, начал говорить тихим голосом.

– Помнишь, Марта, я тебе уже рассказывал, что мне не давали покоя твои некоторые особенности и отличие от обычных людей. То, как ты безошибочно определяешь меня, как ограничиваешь воздействие моей силы, ну и так далее. У меня есть один старый друг, он сейчас живет в другом городе, да и вообще в другой стране, но он такой же как я. Точнее, он даже старше меня и более опытный. Я пару недель назад разговаривал с ним по телефону и рассказал о тебе в общих чертах. И он пообещал узнать информацию из своих проверенных источников и сообщить мне. Но сразу предупредил, что услышанное мне, возможно, не понравится.

Я слушала рассказ Глеба как бы со стороны. Так со мной всегда случается в критических ситуациях – я временно ухожу из реального мира в свой вымышленный. Но в этот раз подкатившая вдруг тошнота быстро вернула меня обратно и исчезнуть в милых безопасных фантазиях не удалось. Укачивает после шампанского, что-ли. Глеб тем времени продолжал говорить, держа меня за руку своими горячими пальцами.

– Такие как я до семи лет ничем не отличаются от других детей. А вот после этого возраста у нас начинают проявляться первые способности, ещё совсем слабые, ну и глаза постепенно меняют свой цвет. И примерно к семнадцати годам мы уже можем полноценно распоряжаться своей силой, а глаза приобретают неестественный чёрный оттенок.

– А по ночам светятся синим, – угрюмо вставила я.

– Марта, поверь, это не самое страшное и опасное во мне, – с горечью в голосе ответил Глеб.

– А какие-то ещё способности у тебя есть, кроме тех, что я уже знаю?

– Да… Я, например, физически сильнее обычного мужчины, – нехотя признался он.

– Хм. Намного сильнее?

– Покажу как-нибудь, – вздохнул Глеб и недовольно отвернулся к окну.

– Понятно. Что ещё я должна знать о тебе?

– Пока этого достаточно.

– Пока поверю. Так что там с этим твоим другом? Как его зовут, кстати?

– Его зовут Роман.

– Красивое имя. И что такого интересного узнал Роман про меня? – продолжала я допытываться.

– Он подтвердил мои опасения. Скорее всего, Марта, кто-то из твоих предков был таким же как я. Наши способности ведь передаются только генетически. Один из родителей при этом обязательно должен быть обычным человеком. Но даже при соблюдении такого условия дети всё равно крайне редко получают в наследство эту силу. Иначе нас было бы уже гораздо больше. А бывают и совсем редкие случаи, когда способности начинают раскрываться с опозданием на много лет. Боюсь, это как раз про тебя.

– Слушай, это звучит совсем не реально. Даже для меня и моей буйной фантазии, – я с веселой улыбкой посмотрела на Глеба. Но он промолчал и лишь бросил на меня свой фирменный тяжёлый взгляд.

– Ну хорошо, предположим, что так всё и есть на самом деле, – уже спокойнее продолжила я. – И что мне тогда может угрожать? Ну откроются у меня опасные таланты сводить с ума людей и подавлять их волю, так пусть люди меня и боятся. Разве я не права?

– Частично. Понимаешь, когда наши способности открываются позже обычного возраста, они развиваются гораздо сильнее, быстрее и становятся уникальны по всем параметрам. За всю историю таких случаев насчитывается не больше десятка, это огромная редкость!

– Тем более. Если отбросить моральные принципы и душевные страдания, то опять-таки за меня можно только порадоваться.

– Марта, ты невыносима, – тихонько застонал Глеб. Он пару раз энергично провёл ладонью с растопыренными пальцами по своим волосам, они тут же встали дыбом и я в первый раз увидела Глеба таким взъерошенным. Меня развеселил его слегка безумный вид, и я захихикала.

– Ну хорошо, – решительно сказал он, явно не разделял моего веселья. – Я тебе рассказывал, что такие, как мы делятся на два лагеря, помнишь?

– Помню. Одни – хорошие, которые пытаются жить как нормальные люди, вторые – плохие, они очень опасны для простых смертных. И ты относишься к первым. Правильно?

– В целом, да. Как ты думаешь, те, которых ты называешь плохими, будут стараться привлечь в свой лагерь самых талантливых и сильных представителей?

– Думаю, будут, – мне понравился игровой формат нашей странной беседы и я с удовольствием отвечала на вопросы. Да и противная тошнота отступила.

– И снова правильно. Ты ведь догадываешься, Марта, какие методы используют те, вторые, для достижения своих корыстных целей? – ухмыляясь, спросил Глеб.

– Ну… Ты говорил, что угрызения совести им не свойственны. И на нормы морали они тоже не опираются.

– У тебя отличная память. Тогда скажи мне, готова ли ты со своими сверхспособностями вступить в этот лагерь отпетых мошенников, воров и убийц?

– Я? Да я… Да у меня ещё нет вообще никаких способностей! Не говоря уже о «супер»! – возмутилась я.

Глеб молча и не двигаясь смотрел на меня в ожидании ответа.

– Ладно, – сказала я. – Предположим, что они скоро будут. Конечно, я не вступлю в этот лагерь. Что я, ненормальная?

– Ну вот мы и подошли к главному вопросу. Как ты считаешь, Марта, смиряться ли эти опасные для общества личности, с твоим высоконравственным решением? – спросил Глеб, коварно усмехнувшись.

У меня всё внутри похолодело, а желудок предательски сжался.

– Они сначала попробуют договориться с тобой по хорошему. Предложат немыслимые блага. А когда ты откажешься с ними сотрудничать, уничтожат тебя. Зачем им такой сильный и опасный соперник, правда? – тихо произнёс Глеб и отвернулся к окну.

– Может эти дурацкие способности появятся у меня только лет через тридцать? – со слабой надеждой предположила я.

– Это произойдёт гораздо быстрее. Моя близость будет провоцировать их стремительное развитие. Роман сказал, что уже через несколько месяцев твои глаза начнут темнеть, а спустя год-полтора ты станешь сильнее меня.

– Но как же меня найдут эти ужасные люди? Ведь ты им не скажешь?

– Я не скажу. Но они тебя уже нашли, – Глеб с невыразимой тоской взглянул на меня.

– Как нашли? Никто меня не нашёл! – воскликнула я громко. Водитель чуть повернул голову в нашу сторону, но сразу же отвернулся. Интересно, много интересных историй он услышал тут от нас?

– Они пользуются услугами обычных людей. Нанимают своего рода соглядатаев, этаких наблюдателей, которые приставляются к конкретному человеку под видом, например, подруги, или коллеги по работе. Наблюдатели могут вести своего подопечного годами, а о результатах докладывать своему «начальству». За хорошее вознаграждение, разумеется. Очень хорошее.

Меня замутило ещё сильнее и я выглянула в окно, чтобы определить долго ли ещё ехать. Оказалось, что мы уже совсем близко. В этот момент мне пришла в голову дикая мысль и я резко повернулась к Глебу.

– Ты что, считаешь, то это Лео за мной наблюдает? – возмущённо зашипела я на него.

– Нет! Конечно, нет. Я хочу взглянуть на твоего брата, чтобы просто убедиться, что он не такой же как ты. Что, хотя бы ему ничего не угрожает, – успокаивающим голосом ответил Глеб.

Мы подъехали к моему дому, машина с резким толчком остановилась и я выскочила на улицу, с трудом сдерживая приступ тошноты. Немного отдышавшись, я подошла к лавочке около подъезда и села на неё, даже не проверив, чистая ли она была.

Что за бред? Что вообще происходит? И это есть скучный реальный мир? Я подняла голову и посмотрела на окна в нашей квартире. В гостиной горел свет, значит Лео завис около телевизора. Вот сюрприз-то его ждёт.

– А кто же тогда за мной наблюдает? – убитым голосом спросила я у подошедшего ко мне Глеба.

– Вот это надо выяснить как можно скорее. Кто-то из твоего близкого окружения. И с кем ты знакома уже лет пять, не меньше. Роман сказал, что обычно запоздавшие способности начинают проявляться сразу после тридцати лет, поэтому именно с этого возраста усиливают наблюдение за объектом и приставляют к нему личного соглядатая.

– Объектом! – фыркнула я. – Но откуда они вообще узнают о таких как я?

– Ну это как раз просто. Нас ведь не так много, всего лишь около двух сотен во всём мире и не так сложно периодически отслеживать личную жизнь каждого. Если у кого-то из нас рождается ребенок, то это и есть повод наблюдать за его развитием. Поэтому я и сказал, что кто-то, может быть это твои родители, а может бабушка или дедушка, как раз из наших. Иногда генетика даёт сбой и способности перескакивают через поколение. Точных правил здесь нет.

– Мои мама и папа? Просто смешно! А бабушка вообще ни причём, она умерла давным-давно.., – я осеклась, вспомнив, что с бабушкой-то и была связана какая-то запутанная семейная история. – Всё равно это невозможно, Глеб!

– И тем не менее это так, – он устало вздохнул и помог мне встать со скамейки.

Мы зашли в подъезд, не спеша поднялись на второй этаж, я хотела достать ключи, но передумала и нажала на кнопку дверного звонка.