Таисия Тихая
Ренетт
Глава 6
– Теодоррик Акуэль?.. – подбежавший посыльный запнулся, тут же взглянув на сложенный в несколько раз лист. – Кор-би-ни…
– Да, это я, – поспешил заверить его Теодорик, не в силах слушать как безбожно его имя коверкают на местный манер.
– Вам тут просили передать…
Всучив несколько помятый лист, который отправитель даже не потрудился убрать в конверт, посыльный скрылся из виду так стремительно, что вампир даже не успел задать ни одного вопроса.
«Есть важная информация, подходи к боковому выходу».
Приподняв брови, парень огляделся по сторонам. Этим утром холл пребывал в запустении, только секретарша что-то увлечённо читала, а с верхних этажей доносился размеренный гул голосов. Что ещё за информация? И не слишком ли это послание похоже на то, которое он получил вчера? Буквы и их наклон очень похожи.
От отправителя, кем бы он ни был, ждать ничего хорошего не приходилось, но с другой стороны Теодорик пребывал в странной уверенности, что сегодня судьба ему благоволит, а значит он ничем не рискует. А может, послание написал этот самый Флаус?
Боковая дверь притаилась в самом конце коридора. Уже вскрытый навесной замок сиротливо болтался на ручке двери, красноречиво приглашая выйти наружу. Нексус вдруг обдал кожу холодом с такой яростью, что Теодорик с шипением запустил руку за пазуху, торопясь поскорее убрать его подальше от кожи.
– Мало мне от тебя фокусов ночью, ещё и днём меня доставать решил?!
Сняв крест с шеи, он сунул его в карман брюк и толкнул дверь, выходя на улицу. В лицо ударил тёплый, душный воздух. Видно, скоро опять польёт дождь. Словно в подтверждение его мыслей, над головой раздался едва различимый раскат грома, больше напоминающий утробное рычание зверя. Узкие, пыльные порожки, небольшой пятачок земли и живая изгородь – разгуляться взгляду было просто негде.
– Acco illo nosotro nosferatu! None cuoca a sola?
Ничего не разобрав кроме «носферату», Теодорик тем не менее сразу понял общий посыл. Вначале из-за угла показался щуплый паренёк, на вид не больше лет семнадцати, следом за ним вышли ещё трое. Если они и надеялись, что многочисленные ножи и стилеты произведут впечатление, то явно ошиблись, эта компания куда больше походила на обычную уличную шпану. Судя по одежде, они были такими же новичками, как и он сам.
– Солнце, говорю, не напекло? – с характерным для Коронума акцентом поинтересовался главарь.
– А что, хочешь мне спинку кремом намазать? Извини, у меня другие предпочтения.
С минуту в голове парня явно шла напряжённая работа мысли. Наконец его лицо перекосило.
– Я бы замолчать на твоём месте, пока зубы.
Повисло неловкое молчание.
– Чьи зубы?
Парень снова задумался.
– Вот эти? – охотно подсказал Теодорик, улыбнувшись так, чтобы было видно заострившиеся зубы. Тут же посерьёзнев, он сфокусировался на бегающем взгляде парня: – брось свой ножик на землю и уйди с глаз моих вместе со своими дружками.
С минуту парень хлопал глазами. Видно, синхронный перевод давался ему с трудом. Наконец он, а затем и остальные его друзья, залились смехом.
– Думаешь, мы не предвидели этого? Все вы, носферату, одинаковы!
«Опять эта треклятая горечиха! Когда-нибудь я лично выжгу все поля с ней!»
Теодорик напрягся, пожалев, что не прихватил с собой учебного меча. Вампир уже приготовился увернуться от взмаха ножа, но вместо этого щуплый паренёк вскинул руку с оружием вверх. Не успел Теодорик удивиться такой тактике боя, как порыв ветра толкнул его назад. От столкновения со стеной из глаз брызнули слёзы и, кажется, даже искры.
– Что, носферату, не такой уж ты и крутой?
Стоило невидимой силе ослабить хватку, как он тут же больно бухнулся на колени, а затем снова налетел ветер, с яростью впечатав его в треклятую стену. Судя по ощущениям, от этого удара череп на затылке раскололся на две части.
– Что здесь происходит?! – Голос был негромким, но в этот момент прозвучал словно раскат грома. Ветер тут же стих и Теодорик тут же грузно рухнул на холодный гранитный пол, не в силах даже пошевелиться. Судя по вкусу крови во рту, он когда-то успел прикусить язык. Ткани уже начинали активно восстанавливаться, но и для такой быстрой регенерации всё-таки требовалось время.
– Cisa to laccenda? – вкрадчиво поинтересовался тут же голос.
Парни что-то залепетали в своё оправдание, но этого вампир уже не слышал. Кажется, на какое-то время он и вовсе отключился, потому что, когда он распахнул глаза, то уже сидел, облокотившись спиной о перила, неприятно холодившие лопатки.
– Ну что, как тебе местные?
На полу, прямо напротив него уселся Флаус. Возможно, улыбка была вполне добродушной, но на этом лице даже такая эмоция выглядела как-то отталкивающе. Теодорик охотно поделился характеристикой местного населения в целом и тех ребят в частности. Хохотнув, Флаус осклабился:
– И как ты вообще до своих лет дожил при такой «везучести»?
– А где эти малолетние ублюдки?
– Я их разогнал.
– И они тебя так просто послушались?
Теодорик вопросительно уставился на белобрысого типа, но тот продолжил улыбаться, явно не собираясь ни на что отвечать.
– Слушай, я тебе, конечно, благодарен, – тщательно подбирая слова, сказал Теодорик, рефлекторно потирая уже заживший затылок, – но чем обязан такой чести? То ты мне поддался во время испытания, то так вовремя оказался здесь… Что тебе от меня нужно?
– А может ты мне понравился? Морда у тебя такая смазливая, не смог пройти мимо.
Вампир неуверенно рассмеялся, но на лице Флауса не отразилось и тени улыбки. Напротив, резко посерьёзнев, он подался вперёд, заставив Теодорика рефлекторно вжаться в перила.
– Видел бы ты сейчас свою рожу, – проникновенным шёпотом проговорил мужчина. Губы расплылись в ухмылке, но на этот раз в лице произошла какая-то неуловимая перемена.
«Словно чужое лицо к нему приставили», – мимоходом отметил про себя Теодорик.
На этом, впрочем, странности не закончились, а только начались. Статная, громоздкая фигура Флауса вдруг как-то обмякла и сдулась, словно тая на солнце. Лицо тоже начало оплывать и скукоживаться, прямо на глазах меняя очертания. Секунда-другая и вот на полу уже сидел худенький мальчик с копной золотисто-каштановых волос и лихо закрученными по бокам головы рожками.
– Фурри?!
– Да неужели? Что же меня выдало?
Только теперь Теодорик обратил внимание на характерный, низкий голос доппельгангера. Что ж, надо признать, он выбрал себе новую внешность очень продумано.
– К чему весь этот маскарад? И почему ты сотворил такую мерзкую рожу?
– Маскировка, – хмыкнул Фурри, украдкой оглядевшись по сторонам. – Те ребята, которые тебя тут едва по стенке не размазали – будущие слуги Мерезина. Пришлось принять облик Тристана, чтобы они разбежались. Повезло тебе, что этот крокодил веснушчатый нам хреновое оружие подсунул, потому что с твоим владением мечом тебя поборет даже девчонка с игрушечным топориком!
– Подожди, – встряхнул головой вампир, чувствуя, что событий уже становится слишком много для одного утра, – а как ты вообще здесь оказался?
– Я же говорил, что примкнул к рядам шпионов Принца. Вот меня и послали на обучение сюда, в Орден. Кстати, этот болван, Копингер который, едва не завалил меня на первом же испытании. Меня!..
– Принц Тьмы послал тебя сюда обучаться… – Теодорик хитро сощурился. – Принц Тьмы. Тебя. Чему же ты здесь обучаешься?
Фурри немедленно набычился.
– А что я, рылом не вышел для этого по-твоему?
– Нет, рыл-то у тебя на выбор, но уж мне-то ты можешь не врать, я сам с Принцем повязан. Зачем он тебя послал на самом деле?
Фурри вновь огляделся по сторонам. Решившись, он понизил голос, с неохотой пояснив:
– Поговаривают, что в Ордене завелась «крыса». Сам понимаешь, тут нужен человек со стороны, вот он и послал меня.
– Неужели Принц сам не в состоянии вычислить шпиона?
– Да чёрт его знает! Мне-то плевать, он повышение пообещал, я и рванул сюда на первом же корабле.
– И как успехи?
– Есть кое-кто на примете, но больше я тебе ничего не расскажу, уж извини. А ты, я гляжу, всё ещё не преуспел в отбивании Ренетт у её муженька.
Теодорик только досадливо отмахнулся.
– Порой Принца Тьмы легче понять, чем этих девушек!..
Доппельгангер хохотнул:
– Даже и не знаю, кто из них на эти слова обидится больше.
Он вдруг осёкся, покосившись в сторону двери. По каменному полу отчётливо разнёсся приближающийся цокот каблуков.
– Стены Ордена – не то место, где можно вести задушевные беседы. К вечеру я тебя сам найду. И так, на всякий случай, держи язык за зубами о нашем знакомстве. Никто не знает, что я не совсем человек.
Вскочив на ноги, Фурри повёл головой из стороны в сторону, вновь принимая обличие господина Флауса. Только теперь для вампира заиграла новыми красками не только его несуразная внешность, но и фамилия. Со всей этой иностранной речью вокруг он, похоже, начал забывать родной язык.
– А ты не слишком обнаглел? – поинтересовался Теодорик. – Конечно, это было во времена, когда я был ребёнком, но и здесь кто-то ещё может помнить, что в устаревшем переводе с южного диалекта нашего материкового языка «флаус» – это обман.
Фурри равнодушно передёрнул плечами.
– Едва ли. А если кто и помнит… Так даже будет интереснее, а то пока тут как-то пресно.
Вампир криво усмехнулся, тоже вставая с места и отряхивая одежду после недавней потасовки. Доппельгангер всегда отличался взбалмошностью, но всё же Теодорик был рад, что теперь в этом городе он не один.
* * *
Так как с делами в Ордене удалось расквитаться с похвальной быстротой, остаток внезапно освободившегося дня Теодорик решил посвятить изучению окрестностей. В этом плане Коронум представлял занятный гибрид: он одновременно являлся и городом, и целым государством. На родине вампира об этих краях знали крайне мало. К моменту его рождения границы Коронума уже накрепко были запечатаны от всего мира. Каким-то образом им удалось избавиться от необходимости налаживать торговые и политические отношения, став подобием небольшой общины, по крайней мере, ходили именно такие разговоры. Оказавшись внутри этого некогда загадочного государства, Теодорик мог только лишний раз убедиться в правоте большинства слухов. По сути, здесь хорошо жилось только горстке нескольких семейств, которые охотно занимали руководящие посты, увлекая за собой всевозможную родню. Когда-то давно они провозгласили себя главными и в силу укоренившейся в головах людей консервативности, с годами никому так и не пришло в голову хоть как-то изменить эту несправедливость. Конечно, в плане технического прогресса Коронум значительно обогнал своих соседей и казался чем-то вроде сказочного города, явившегося из будущего. Но этим же всё и ограничивалось. Происхождению здесь уделялось слишком уж много внимания и это так настойчиво прививалось детям с самого их рождения, что никому и в голову не приходила эта романтическая чушь из старинных баллад о любви между принцессой и нищим, которая способна преодолеть любые преграды. Нет, на эти вещи смотрели холодно и расчётливо. Казалось, общение здесь строится по какому-то чёткому плану, без учёта эмоций и личной приязни.
«Интересно, коробит ли это Ренетт? Или она такая же, как и все остальные?»
Пока Теодорик гнал от себя эту мысль, хотя и не мог не отметить, что уж от слишком многих вопросов по поводу Ренетт он отмахивается. Вампир заключил сделку с Принцем, только чтобы быть с девушкой, которая совсем недавно вышла замуж. Если подумать, то и всё это вступление в Орден только ради неё, ради того, чтобы стать частью её мира. Но она ни разу не обозначила того, что сама хочет быть именно с ним. Да и есть ли у него шанс стать «своим» в городе, где всё решают только происхождение и связи?
Теодорик так прочно увяз в этих невесёлых размышлениях, что перестал различать перед собой и вычищенные до блеска улочки, и проходящих мимо него людей. В какой-то момент он свернул в одну из многочисленных лавок и очнулся только когда над головой тихонько звякнул колокольчик. Внутри царил полумрак, особенно приятный после яркого солнца. Но куда его занесло? Теодорик взглянул на полки с книгами и баночками, затем на картины с какими-то фантастическими мотивами, громоздкий стол со множеством маленьких ящичков и два кресла по обе стороны. Комната была опрятной и чистой, но из-за обилия предметов казалась тесной и какой-то захламлённой.
– Я могу вам чем-то помочь?
После солнечного света зрению не сразу удалось различить в полутьме девушку. Её яркая, многослойная одежда и безвкусное обилие украшений прекрасно дополняли эту комнату. И в том, и в другом случае на языке так и вертелось слово «слишком». Слишком ярко, слишком много.
– Если честно, от этого солнца у меня в голове совсем помутилось, я даже не понимаю, куда меня занесло, – чистосердечно признался Теодорик, обворожительно улыбнувшись. Девушка помимо воли улыбнулась в ответ:
– Вас занесло в лавку предсказаний. Я – Тиана, а вы…
– О, не стоит делать вид, что кому-то в этом городе неизвестно моё имя. Тем более, вы говорите со мной на материковом языке.
Тиана виновато улыбнулась.
– Так вы хотите узнать будущее, господин тен Леруа?
– Можно на «ты», а то я начинаю ощущать себя дряхлой развалиной.
Девушка так мило смущалась, что Теодорик как-то незаметно для себя начал с ней заигрывать, пуская в ход всё своё обаяние. Он уже успел соскучиться по этому чувству уверенности. С Ренетт не срабатывали ни его улыбка, ни двусмысленные реплики. С другой стороны, разве не этим она его и привлекла?
– Можно и погадать, – легко согласился вампир, без приглашения усаживаясь в кресло у стола.
Тиана кивнула, тут же вновь затерявшись в полумраке. Спустя пару минут она уселась за стол напротив, поставив перед собой две дымящиеся чашки. Комнатка тут же заполнилась непривычным, но очень вкусным запахом, будоражащим любопытство рецепторов.
– Это кофе, – пояснила девушка, словно прочитав его мысли. – Мы здесь очень любим его пить.
Придвинув к себе чашку, Теодорик осторожно сделал маленький глоток. Напиток тут же обжёг язык, оставив после себя горьковатый привкус. Исподволь наблюдая за ним, Тиана перетасовала объёмную колоду, едва умещающуюся у неё в руках, а затем быстро выложила на стол одну из карт.
– Не получится, – с сожалением объявила она, указав на изображение шута. – Карты не хотят говорить.
– Как жаль, а я уже только было настроился узнать своё будущее. – Теодорик осторожно сделал новый глоток. Как ни странно, на этот раз вкус оказался лучше. Похоже, к местной кухне нужна привычка.
– А что бы ты хотел узнать о своём будущем?
– Всего и побольше.
Тиана закусила губу, вновь принявшись тасовать колоду, кажется, сама не отдавая себе в этом отчёта. Некоторое время тишину нарушал только шелест карт и позвякивание браслетов на тонких запястьях. Теодорик с интересом наблюдал за её лицом. Все эмоции, мысли и переживания читались так отчётливо, словно проступающие на книжных страницах фразы.
– Я хотела бы поговорить с тобой начистоту. – Голос Тианы звучал мягко, но с отчётливым посылом «разговор состоится, хочешь ты того или нет».
– Что ж, я у меня как раз сегодня подходящее настроение для переговоров, – с улыбкой отозвался вампир, но от прежней расслабленности уже не осталось и следа. О чём бы не собиралась завести разговор Тиана, тема ему явно не понравится.
– Речь пойдёт о Ренетт. Думаю, ты уже мог догадаться, – вкрадчиво продолжила она, отложив наконец колоду в сторону и сцепив пальцы в замок. – Мы дружим уже много лет, и она стала для меня практически частью семьи…
– Очень вкусный кофе, – воспользовавшись паузой, заметил Теодорик. – Но порция очень маленькая. Боюсь, до окончания повествования не хватит.
Поняв недвусмысленный намёк, Тиана поджала губы, но всё же продолжила, уже более сухо:
– Я веду к тому, что если она тебе хоть немного дорога, то ты должен отступить в сторону.
Теодорик сумел сохранить вежливую улыбку, однако этим самоконтроль и ограничился. В полумраке комнаты глаза недобро сверкнули, словно у затаившегося в тени хищника, прошив девушку насквозь и заставив помимо воли поёжиться.
– Я прошу лишь выслушать меня, а дальше сам делай выводы, – вновь смягчилась Тиана, усилием воли заставляя себя не отводить взгляд. – Да, может быть вы действительно друг другу понравились, я не берусь это оспаривать, но чем может закончиться вся эта история? Ренетт недавно вышла замуж и это чудом спасло её семью от краха. Возможно, Тристан не соответствует её ожиданиям, но она слишком практичная девушка, чтобы пожертвовать своим положением и репутацией только из-за того, что твои глаза ей кажутся более красивыми, чем у мужа. Подумай сам, разве она хоть раз упоминала при тебе о разводе? Хотя бы вскользь?
Теодорик предпочёл промолчать. Ренетт в самом деле никогда об этом не говорила. Почувствовав, что попала точно в цель, гадалка продолжила уже с бòльшим воодушевлением:
– Если сейчас не остановиться, эта история обернётся крупным скандалом, причём для вас обоих. Пока всё на уровне слухов, на это можно закрыть глаза, но когда происходящее обрастёт пикантными подробностями, Копингеры никогда не стерпят такого оскорбления. После этого вам с Ренетт останется только пойти и сброситься в море, потому что жизнь здесь станет невыносима.
– …Поэтому ты предлагаешь мне отойти в сторону и добровольно вручить её человеку, с которым она несчастлива. Которого она боится и ненавидит! – с расстановкой процедил Теодорик.
– Они поженились меньше месяца назад, – всплеснула руками Тиана, словно этот факт должен был всё объяснить. – Им требуется время и терпение, а связь на стороне этому совсем не способствует. Ты должен позволить ей наладить жизнь со своим мужем, с которым она поклялась быть вместе до последнего вздоха…
– Скажи, какое твоё любимое пирожное? – вдруг поинтересовался Теодорик. Сбитая с толку, Тиана не сразу нашлась с ответом. Беззаботная улыбка и расслабленный тон совсем не вязались с его недавним настроением.
– Клубничное, – наконец выдавила девушка, лихорадочно пытаясь сообразить, в чём подвох.
– То, которое со взбитыми сливками? – оживился вампир, даже подавшись в порыве немного вперёд. Дождавшись утвердительного кивка, парень мечтательно подкатил глаза: – да, оно так и тает во рту!.. Так вот, как бы ты отреагировала, если, например, купила это пирожное и только было собралась его есть, как тебя начали стыдить?
– Я не понимаю…
– Вот представь: только ты взяла в руки пирожное, как тебе начали говорить, дескать, как ты смеешь такое делать? Вон тот мужчина давно приглядел его себе, ты должна уступить и отойти в сторону.
– Ты сравниваешь человека с пирожным?
– Я провожу аналогию.
– Она неудачная.
– Но точная. Так вот, разве ты отдашь это пирожное только потому, что какой-то незнакомый человек решил, что ты его не заслуживаешь?
Тиана выпрямилась в кресле, смерив Теодорика презрительным взглядом:
– Раз на то пошло, то давай я немного подправлю твою ассоциацию. Мужчина купил это пирожное до тебя и у него есть все права считать его своим, но тут появляешься ты и пытаешься отобрать то, что тебе принадлежать не может ни при каких условиях! Тебе со всех сторон мягко и вежливо намекают, что ты зарвался и ведёшь себя нагло, но тут ты уже цепляешься за пирожное из чистого упрямства и эгоизма!
Девушка замолчала, переводя дыхание.
– Согласись, так ассоциация будет вернее.
– Может быть ты и права, но только мне решать с кем общаться, а с кем нет, и в этом нет ничего эгоистичного!
Теодорик поднялся с места, но Тиана тут же вскочила следом.
– Оставь её в покое, прошу тебя! – Непонятно, чего в голосе девушки было больше: отчаяния или злости. – Ты испортишь жизнь сразу всем! Никто не останется в выигрыше, в дураках будут все!
– Знаешь, что меня больше всего выводит из себя в этом вашем городишке? Что здесь всем есть дело до чужой жизни! Кто она тебе? Подруга? Почему бы тебе не позволить ей самой принимать решение?!
Не став дожидаться ответа, Теодорик развернулся к выходу. От прежней безмятежности не осталось и воспоминания. Он даже не мог понять, что взбесило его больше: наглость какой-то девчонки или то, что она задала ему те вопросы, на которые он так упорно пытался закрыть глаза всё это время.
– Наш разговор не окончен!
Вампир замер в дверях, медленно обернувшись на голос Тианы. Если бы она знала его чуть больше, то сразу поняла, что сейчас самое время искать себе укрытие. Плавные, неторопливые движения, едва заметная, даже немного робкая полуулыбка и внимательный взгляд – трудно было предположить, что в этот момент вампира переполняет бешенство. Тиана даже не успела осознать тот миг, когда он в пару шагов оказался рядом с ней. Она хотела отшатнуться, но не смогла, словно приросла к полу. В тусклом освещении глаза Теодорика казались практически чёрными, лишь где-то там, на самом дне этого омута виднелись отблески солнечного света. Должно быть, схожие чувства испытывает муха, попавшая в сети паука: всё осознаёт и, хотя сопротивляется и пытается вырваться, уже понимает, что с этого мига её жизнь в лапах паука. И у него нет никаких причин проявлять милосердие.
Не отрывая взгляда, Теодорик провёл рукой по столу, нашарив холодную рукоять ножа для бумаги.
– Возьми.
Голос был тихим, вкрадчивым и обволакивающим, гипнотизируя под стать этим дьявольским глазам. Дрожащие пальцы Тианы послушно сжали рукоять. Вампир мягко развернул её руку, направив лезвие вовнутрь. В подёрнутых дымкой глазах девушки мелькнул ужас, но тут же растворился, уступив место равнодушному повиновению.
– А теперь вонзи нож себе в живот, – спокойно скомандовал Теодорик. Пальцы крепче сжались на рукояти, но стоило ей приступить к исполнению приказа, как вампир отрывисто рявкнул: – Стой!
Острие лезвия замерло совсем рядом, едва уколов кожу.
– Ещё раз сунешь нос в мои дела – я не остановлюсь на полпути.
Отведя взгляд, вампир взял из её ослабевших рук нож для бумаги, небрежно кинув на стол. Хочется верить, что эта воспитательная мера хоть на какое-то время усмирит альтруистическую натуру этой ведьмы.
– Прогуляйся до парка. – Голос Тианы едва удалось различить из-за грохота омнибуса, пронёсшегося мимо. – Тебе должен понравиться вид. Если, конечно, ты не боишься взглянуть правде в глаза.
Даже не обернувшись, вампир с грохотом закрыл за собой дверь.
